***

Так мало времени дано нам для жизни… так много для познания себя… Мы стремимся насытить свои физические потребности… свой внешний визуальный мир… А на самом деле, мы всего лишь песчинки… песчинки, созданные кем-то или чем-то… и всё окружающее нас так же маловажно, как и мы сами…

Я вне реальности… вне времени… но ощущаю себя… я знаю, что я женщина, и ясно могу представить свой облик… цвет глаз, волос, кожи… Меня окружают тысячи книг и удобная беседка в берёзовой роще у пруда… и я читаю, читаю… Зачем?.. Зачем я здесь?.. Не знаю… Но уходить мне нельзя… Мне так кажется…

Моё обиталище, мой рай, окружён тёмной энергией… она закручивается, завивается и пытается поймать меня… Странные лепестки этой энергии тянуться ко мне… обхватывают руки, ноги, шею… и в следующий миг меня сковывают железные цепи... они гремят от каждого моего движения… но я могу перемещаться свободно… я не чувствую их тяжести… Не чувствую…

***

— Простите меня, Драко, что я так грубо разговаривал с вами. Каждый виноват по своему. К тому же о природе заклинания мы узнали намного позже, чем Гермиона попала в поместье.

Ночь только вступила в свои права, когда на одной из улиц Паучьего Тупика появились двое мужчин. Они направились в тень узкого переулка, в конце которого возвышалась огромная труба магловского завода. Паучий Тупик, как обычно, отличался серостью и безликостью зданий, дороги не было видно, а свет волшебных палочек лишь выхватывал участки, на которые можно было наступать.

— Давайте забудем об этом, Снейп. Древние заклинания, магические связи, я устал и хочу просто увидеть её.

Малфой был бледен, и это особенно становилось заметно в лунном свете. Над его верхней губой всё ещё виднелась кровь. Профессор взглянул на своего спутника, пропустил его в дом и закрыл дверь.

— Проходите.

Мужчины поднялись на второй этаж, где располагалась спальня и, стараясь не шуметь, переступили порог. Гермиона лежала под одеялом бледная, худая и измождённая. Так могла выглядеть скорее тяжелобольная женщина, умирающая и измотанная болезнью, а не волшебница под действием заклинания души. Драко вспомнил какой она была в больнице в тот день, когда он впервые пришёл к ней, и сердце его сжалось.

— Почему в этот раз заклинание действует так... по другому?

Северус пожал плечами.

— Я могу лишь строить догадки… всё очень запутано.

Малфой замолчал, наблюдая за бликами света от лампы, играющими на тусклых локонах Гермионы.

— Я хотел спросить?

— Спрашивайте, только... — Снейп развернулся и поманил его за собой, — пожалуйста, не здесь.

Они вместе вышли из спальни, спустились в гостиную и сели у потухшего камина, тогда профессор кивнул, позволяя озвучить волнующий Драко вопрос.

— Почему вы позволили ей наложить вторичное заклинание воскрешения, ведь был другой путь?

— Позвольте, — Северус посмотрел на него с долей удивления, ему не хотелось думать, что его догадки были верны, — какой путь?

— Заклинание из огня в поезде можно было отменить.

— Правда? С чего вы так решили? Единственный человек, который его знал, лежал без сознания, мистер Малфой, а остальные знающие давно похоронены в стенах Азкабана. Вы бы посоветовали обратиться к ним? — ирония ясно читалась в его голосе, и это слегка раздражало Малфоя.

Он кивнул.

— Пожалуйста, давай вернёмся к менее формальному обращению, иначе я сойду с ума, учитывая обстоятельства и твою любовь к сарказму.

— Как пожелаешь. Я всё ждал, когда же ты предложишь, сам ведь начал обращаться ко мне снова на вы, а я просто за компанию с Поттером... Впрочем, не важно. Что ты хотел сказать?

— Я думал, что помимо умерших Пожирателей, есть ещё ты. Ты разве не знал заклинания?

— Я? Умоляю тебя, ты никогда не был глуп настолько, Драко. Меня ведь не было в том поезде, и я не ясновидящий, чтобы угадать заклинание только потому, что человек лежит без сознания. Пресловутое заклятье воскрешения действует также.

Драко замер, поражённый таким открытием. Ведь все эти долгие недели в закрытом коконе своего дома он обвинял их в том, что сделанный выбор чуть не стоил Скорпиусу жизни, а оказалось, что выбора не было… его просто не было и быть не могло.

— Хм, согласен. Значит, я ошибся, я-то полагал, что у Гермионы был выбор, что она… что вы все об этом знали…

— Вообще-то выбор у неё был, — возразил Снейп, — оставить тебя умирать, или спасти, связав с тобой жизнь заклинанием. Гермиона Грейнджер, конечно, всезнайка, каких мало… но Поттер был прав, мы совсем её не знаем, — сделал вывод профессор, наконец, разводя небольшой огонь в камине, — она тоже имеет право чего-то не знать, как и я. И мы оба имели права на ошибку.

Они замолчали на некоторое время, после чего Малфой высказался о терзающем его чувстве.

— Зато у меня такого права не было. Я был дураком. Последним…

— Высокомерным самовлюблённым эгоистом? — перебил его Северус, — Да, именно так.

Драко не ответил. Тишина прерывалась лишь потрескиванием свечи. Двое мужчин сидели в полутьме, глядя на пляшущие языки пламени в лоне камина, мысли каждого из них были прикованы к одной женщине, которую они так по разному и в то же время так одинаково любили.

— Знаешь что, мистер Малфой, — прервал молчание профессор, он только что вспомнил одну очень существенную вещь, — ты не должен винить себя за смерть Альфреда. Твой дворецкий давно этого ждал, ведь по сути, стариком он ещё не был, но выглядел именно так.

Малфой посмотрел на него и снова отвёл взгляд.

— Что ты хочешь сказать?

— Что заточение в подземелье не убивает здорового человека. Он был болен. Очень болен. Альфред взял с меня клятву, что я никогда не расскажу тебе об этом. Но теперь…

— Почему? Почему ты?

Снейп пожал плечами.

— Нарцисса была его любимицей, и она оберегала его, давала защиту, которую в любых других условиях он не смог бы получить никогда. Нарцисса Малфой попыталась бы помочь, но любая помощь была заведомо бессильна. А я… я просто посторонний человек, который оказался кстати, чтобы излить душу в момент мимолётного отчаяния.

— Что с ним произошло? — Малфой был шокирован второй раз за каких-то два часа.

— Маглы называют это прогерия. Синдром преждевременного старения. Только в случае с волшебниками и их детьми, как всегда, всё обстоит иначе. У нас, жизнь длиннее магловской, потому и болезнь протекает намного медленнее, а последствия её необратимы.

— Но ведь мы действительно могли ему помочь…

— Не могли, Драко. Магия - всего лишь наука. Есть вещи, которые выше неё, и в их числе врождённые заболевания.

Драко внимательно слушал, уже больше не перебивая не задавая вопросов.

— Когда в семье волшебника рождаются дети с такими патологиями и совершенно магловскими неизлечимыми болезнями, родителям ничего не остаётся, как направить его волшебную силу на заключение болезни в одной точке организма, а это возможно лишь в младенческом возрасте. У родителей Альфреда был выбор: дать сыну стать волшебником и сократить его жизнь до десяти-тринадцати лет, или назвать сквибом и продлить его жизнь на долгие годы.

— Как же много теряли чистокровные семьи, пренебрегая маглами и всем, что с ними связано, — задумчиво подытожил Малфой после длительной паузы, — Но Альфред выглядел вполне обычным, здоровым стариком…

— В свои сорок с лишним лет, Драко? Даже для сквиба, родившегося в семье волшебников, это было несколько странно, не находишь?

Тот задумался.

— А ведь верно. Альфред выглядел намного старше своих лет… но это не отменяет моей вины. Я мог устроить ему более достойную смерть.

Снейп тяжело вздохнул.

— Всё, о чём тебе сейчас важно думать, Драко, так это о твоей семье, - Гермионе и Скорпиусе.

— Ты прав. Нам пора перестать бегать друг от друга и, наконец, начать жизнь, которую мы заслуживаем.

— Да, только, полагаю, если… — Северус резко замолчал и оговорился, — когда Гермиона очнётся, тебя вряд ли ожидает радушный приём.

Драко усмехнулся.

— Это не имеет значения. Я больше никуда её не отпущу.

***

Я иду, гремя оковами по безлюдной местности… выжженное солнцем поле…

— Гермиона… Гермиона… ГЕРМИОНА… — чей-то голос двоится, будто множественное эхо отражает его.

— Кто здесь? — страшно так, что захватывает дух.

— Гермиона… — Снова это. Женский голос. Она смеётся.

— Кто ты? — я поворачиваюсь на месте, пытаюсь увидеть обладателя голоса, но кроме выжженной земли, пепла, поднимающегося к небу маленькими завихрениями, и плотной дымовой завесы - ничего.

В последнем повороте передо мной появляется силуэт, близко и далеко одновременно. С первого взгляда кажется, будто дементор навис надо мной… но это она… тень… зовущая меня…

— Кто ты? — повторяю я свой вопрос.

Чёрная мантия и капюшон скрывают её полностью…

 — Я… я хочу помочь… — говорит она очень тихо, но в то же время чисто и звонко.

 — Зачем? — спрашиваю я, и мой голос становится таким же, как у неё.

Она проводит рукой в сторону особенно плотной завесы тумана: с этим движением та расступается и появляется дом… большой дом… Я его знаю, и меня тянет туда.

 — Ты же хочешь вернуться?..

Я киваю… Фигура в плаще поворачивается и плывёт от меня, приглашая следовать в том же направлении… Мне страшно… Страшно идти в эту желанную и такую странную неизвестность…

***

Осень медленно приближалась к своей кульминации. Дожди нещадно поливали Лондон ежедневно, слякоть и грязь заполонили город. От промозглой сырости не спасали ни тёплые плащи, ни зонты, а где-то глубоко под землёй волшебники занимались своими делами, и Министерство работало в обычном режиме, одним взмахом палочки высушивая своих промокших сотрудников.

Гарри открыл глаза и удивлённо осмотрел свой рабочий кабинет. Он уснул прямо на столе, позабыв о времени. Джинни его убьёт. Но пока, есть дела, которые нельзя откладывать, его жена не из тех, кто закатит скандал, не выслушав оправданий. Он быстро нацарапал записку и взмахнул волшебной палочкой, складывая её в бумажный самолётик, который тут же ускользнул за дверь, отправляясь к адресату. Через пару минут Драко Малфой входит в кабинет, уставший и печальный. Поттер кивнул в сторону стула.

— Ты б поспал, Драко. От того, что ты изводишь себя, толку никакого.

Малфой отрицательно мотнул головой.

— Что случилось? Ты просто так не вызываешь, проблемы?

— Разведывательный отряд отследил оставшихся пожирателей, с того взрыва в поезде, они передвигаются на юг, в сторону границы, но информация пока проверяется. Так что будь готов к тому, что снова можем сорваться в любой момент.

— Поттер, я не готов, и ты знаешь почему. Может нам уже пора в отставку, а?

Гарри сложил папку и убрал документы в стол, выдерживая вопросительный взгляд Драко, сколько было возможно.

— Что? Я в отставку, — сказал он и рассмеялся, — Я пошутил. Не нужно делать такое лицо. Просто хотел разрядить обстановку... — Гарри перестал улыбаться, — На самом деле, если ты хочешь, то можешь писать заявление. Сам знаешь, на твоё место есть, хоть и не такой опытный, но всё же специалист. Я всё понимаю и всё подпишу.

Малфой хмыкнул

— Знаю, но пока воздержусь. Надо уже закончить с этим, я в деле, конечно.

Поттер кивнул.

— Тогда, я рассчитываю на тебя.

— Как всегда, — Драко встал и отсалютовал ему, — если это всё, то можно я уже... — он показал пальцами ходьбу.

— По-подожди, — заторопился Гарри и вынул из под стола стопку документов, — Подпишешь? 

Драко состроил недовольную мину, сгрёб бумаги со стола и вышел. Ему не хотелось уезжать сейчас, но если дела пойдут так и дальше, возможно, на место отправится группа захвата без начальства, так что волнения пока были излишни..

***

Она привела меня и оставила… в этом длинном мрачном и пустом коридоре… она ушла… и я не слышу более её голоса… не вижу взмаха чёрного плаща…

Перед моими глазами спираль… какая удивительная и прекрасная… я знаю… я прекрасно осознаю, что это такое… это генетика… это ДНК… она завивается вверх, и я, словно со стороны, смотрю на происходящее… я — клетка одного большого организма…

Зелёные и белые лучи пронзают пространство и две змейки врываются в эту спираль… в моё ДНК… Они завиваются… соединяются… создавая что-то новое…привязывая меня, цепляясь за мои оковы…оковы, которые я уже с радостью принимаю как часть себя… я хочу их… моё счастье в этих оковах, в этих цепях, связывающих меня с чем-то… моё счастье…счастье…

***

Холодный ноябрьский ветер колотил в окна, заставляя стёкла трещать от напора. Волшебный потолок в Большом зале постоянно менялся, то завиваясь вихрями, то изображая серое безмолвие. Тёмные тучи, и бледные облака были постоянным сопровождением всех обедов, ужинов и завтраков. Ученики нарядились в зимние мантии, а профессора разожгли камины в кабинетах и классах. В один из таких холодных предзимних дней, когда погода особенно свирепствовала, Снейп завершил урок по Защите и вышел из класса, на ходу затушив полу своей мантии, которая секунду назад полыхнула от неудачного взмаха палочкой Хьюго Уизли. Профессор нёс в руках большую чёрную папку, направляясь в кабинет директора, где планировал не только поговорить, но и согреться.

— Сдержанность, — назвал он пароль, и две горгульи отскочили в разные стороны, открывая винтовую лестницу.

Директор была не одна. Подле неё за столом сидел министр Магии.

— Здравствуйте, Кингсли, вы явились скорее, чем я ожидал, — поздоровался Снейп, закрывая дверь и так же занимая место у стола напротив.

— Да, Северус, мистер Перси Уизли взял на себя кое-какие мои обязанности, — лукаво щурясь, ответил тот, — чтобы я выделил на вас время. 

— Премного благодарен, — с долей сарказма заметил Северус, — но я полагал, что встречи министра с представителем Конфедерации проходят в Ордене.

Кингсли хохотнул.

— Мы несём ответственность за тысячи волшебников Британии, хотя бы в этом мы должны соблюдать субординацию.

— Никогда не замечал, чтобы кто-то из Уизли когда-то её соблюдал. Хотя, не могу не согласиться, Перси в этом преуспел, в отличие от других своих родственников.

Минерва, занимавшаяся всё это время подписыванием документов для министерства и попечительского совета, наконец, справилась со своими обязанностями и подняла глаза на мужчин.

— Ну… Северус, вы хотели что-то обсудить?

Профессор кивнул и раскрыл свою папку.

— Я хотел попросить у Кингсли официального разрешения на полное исследование заклятия души, на основе опытов, проведённых миссис Снейп и моих личных записей. Вот, — он выложил на стол несколько больших исписанных листов пергамента и пододвинул их своим собеседникам.

Кингсли перевернул в руках перо, и легко постучал кончиком по столу, взглянув на бумаги.

— А вас, Минерва, — продолжил Снейп, — я бы хотел попросить, в связи с этим, избавить меня от Зельеварения.

Директор сжала губы.

— И кого я по-вашему, поставлю на это место? Гораций не согласится преподавать всем, в его возрасте это уже сложно.

— Так же как и в вашем преподавать трансфигурацию? — парировал Снейп.

— Я не Гораций, Северус…

— Хорошо, хорошо, я рассчитывал на такой ответ, и могу предложить вам отличного зельевара на своё место. Вы согласитесь?

Макгоногалл переставила чернильницу подальше от края.

— И кто это?

— Миссис Лонгботтом. Ханна закончила соответствующую специальность, она прекрасно сможет преподавать этот предмет, к тому же, ей сподручнее быть рядом с мужем.

Минерва приподняла брови, удивлённая такой формулировкой.

— Ну, раз уж вы ручаетесь... впервые слышу, чтобы вы отзывались так хоть о каком-то ученике.

— Если хотите, Северус, — поспешно начал министр, не давая директору и заместителю продолжить диалог, — написать полноценную работу с приложением исследований на эту тему, вам стоит придерживаться правил, касательно Сообщества Верховных Чародеев, по вопросу таких древних чар. Никто до вас не исследовал столь опасные заклинания, поэтому я...

— Я готов идти с ходатайством и в Сообщество, и в журнал «Научные Исследования Современности», куда угодно, только дайте мне на это разрешение, Кингсли. Без вас мои шансы получить патент на такое будут ничтожно малы, учитывая моё прошлое.

Кингсли тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

— Вы реабилитированы так же как и Малфой, и ваше прошлое уже ни для кого не имеет значения.

— Да, и всё же, ваше слово будет решающим.

— Ну, хорошо, я попробую помочь вам избежать некоторой рутинной работы в этом плане, но ходатайство и все, не менее важные и основные моменты, вам придётся пройти самому.

Снейп кивнул.

— И ещё, я, собственно, поэтому явился к вам так рано, — почти на одном дыхании проговорил министр, — надеялся не только выслушать, но и сказать.

— Сказать мне? Что случилось? — удивился Северус.

— Да, вот, никак не могу выловить Малфоя, а Поттер отказывается брать за это ответственность, вы можете мне чем-нибудь помочь?

— Смотря о чём вы хотите попросить, министр.

— Идёт переучёт документации в архиве министерства, Северус. Нам важно знать, что решит Драко относительно Скорпиуса, заклинание не будет держаться вечно.

— Простите. О каком заклинании идёт речь?

Кингсли долгим взглядом посмотрел на профессора, пытаясь понять, действительно ли он не знает, или просто притворяется.

— Вы же были женаты на Грейнджер, когда появился сын Малфоя. Поттер лично вносил изменения в присутствии двух свидетелей и министра, то есть меня.

Снейп положил руки на стол и сцепил пальцы между собой.

— Хотите сказать, что Астория Гринграсс никогда не была записана как мать наследника Малфой-Мэнора?

Министр отрицательно покачал головой.

— На документе лежит заклинание изменения. Вы знаете, что порядок внесения в реестр детей и родителей невозможно оспорить, его можно лишь временно внешне изменить, в такие чары очень не долговечны, думаю, вам известно.

Северус кивнул.

— Я понял. Но и я не смогу взять за это ответственность. Вы хотите попросить у меня разрешения не накладывать заклинание вторично, верно?

— Именно.

— Драко Малфой должен ответить вам на этот вопрос, к сожалению, я здесь бессилен.

— Хорошо, ладно, — Кингсли встал, явно расстроенный его ответом, — в таком случае, я дам знать, когда вам назначат встречу в Сообществе, а сейчас, я спешу.

Макгоногалл пододвинула к себе трость и, не без труда, поднялась на ноги, передавая ему подписанные документы. Она внимательно смотрела, как он исчезает в камине, а после перевела взгляд на собирающего свои бумаги Снейпа.

— Северус, — Минерва улыбнулась, — присмотрите за мистером Малфоем и мистером Поттером младшими, я очень беспокоюсь за них.

***

Я стою перед огромным зеркалом, в котором отражается женщина… это я?.. Каштановая кудрявая коса… стройные изгибы тела… и Атриум… какое знакомое название… Атриум в министерстве магии… Я была здесь…

Коридор… коридор, в котором тень покинула меня… я иду по нему, постепенно ускоряя шаг… мне нужно быть незаметной… совершенно незаметной… заветная дверь… Открываю и оказываюсь в большом круглом зале с множеством других дверей… они крутятся, сбивая меня с толку, но я знаю… я знаю… Отмечаю крестом каждую «не ту», как тогда… много лет назад… Вот она… я нашла её почти сразу… запечатанная дверь… дверь, за которой есть все ответы на мои вопросы… подхожу и берусь за ручку…

Я ожидаю сопротивления, но не нахожу его… она легко поддаётся… и я падаю… падаю… падаю…

***

Скорпиус и Альбус выходят из кабинета Защиты от Тёмных Искусств. Альбус останавливает друга.

— Ты очень рассеян, в чём дело? Если так и дальше пойдёт, профессор Снейп снимет баллы… ты же его знаешь.

Скорпиус кивает.

— Я просто не могу… не могу понять, почему отец так поступил. Я ненавижу его за это. И не думаю, что когда-нибудь смогу простить.

— Послушай, — Альбус-Северус помогает засунуть учебники в рюкзак Малфоя младшего, — я тоже в прошлом году думал, что возненавижу отца и, что не смогу простить… но я простил. Может быть, тебе стоит поговорить с ним и попробовать понять…

Скорпиус забирает портфель у друга.

— Спасибо, Ал, за поддержку, но твой отец герой, и он никого не убивал просто так. К тому же может умереть ма… крёстная.

Альбус побежал вдогонку за уходящим Малфоем.

— И что ты собираешься делать?

— Я не хочу возвращаться домой, и я не останусь на рождество в школе, — Скорпиус говорил серьёзно.

Поттер резко остановился.

— Постой, а куда ты поедешь тогда?

— Не знаю, — Малфой пожал плечами, останавливаясь у дверей другого класса.

— Может, к нам? — с надеждой спросил Ал.

— Нет, там меня найти легче всего.

— Не глупи, папа всё поймёт. Скажем, что ты к нам на все каникулы. Можно будет не возвращаться домой, а сразу поехать в Хогвартс.

— Посмотрим, — буркнул Скорпиус и отправился на трансфигурацию.

Альбус-Северус с недоумением и некоторым страхом смотрел вслед лучшему другу, пока, наконец, не вспомнил, что опаздывает туда же. Малфой же решил во что бы то ни стало проучить отца. До каникул он должен найти способ, любой ценой, и он это непременно сделает, ведь его мама на втором курсе сварила одно из сложнейших зелий, так почему же и он теперь не сможет совершить нечто подобное…

***

Оковы в стенах круглой бесконечной башни… Оковы на моих руках… Ногах… Шее… Я медленно поднимаюсь вверх… К свету… К волшебному белому свету… Но это не смерть… Я знаю… Свет ослепляет меня своей белизной, одевая моё тело в белоснежные одежды, кутая в дорогой шёлк платья…

Передо мной старинное поместье… Это мой дом, и он ждёт меня… Заросшая тропа стелется передо мной, завиваясь зелёной змейкой… Я босая, ступаю по высокой траве… И там, где остался мой след, всё преображается… я, подобно исправившимся стражникам Азкабана, несу жизнь и радость, счастье и свободу, вместо холода и отчаяния… Там, куда падает мой взгляд, растения поднимают голову, очищаются тропинки и беседки, зацветают цветы… У входа в дом стоит мужчина… кто это?.. я не помню… или не хочу помнить?..

Знаю только, что я на верном пути… для меня лишь один путь и есть… я бросила сына много лет назад… и теперь я должна наверстать упущенное… быть рядом, пока не стало поздно… слишком поздно…