Когда-то, копаясь в новинках книжного магазина, Сакура наткнулась на медицинскую книжку. На обложке был изображён человек, карикатурный, с кучей спутанный цветных ниток в голове. Из-за любопытства, девочка пролистала бегло свою находку. Внутри прятались человеческие болезни, что можно найти в голове. Больше душевные, чем физические.

Среди них была «мания преследования».

Тогда девочка не совсем поняла, как можно в каждом шорохе видеть каких-то загадочных врагов.

Но сейчас прекрасно понимала этого карикатурного человечка с путаницей в черепушке.

Ей тоже стало казаться, что любое тёмное пятнышко на периферии сознания – это одна из загадочных теней. Они всегда появлялись рядом с тем бледнокожим мальчишкой. Как в тот раз, в её комнате. А он, загадочный, словно издеваясь, мелькал в уличной толпе или показывался на секунду меж полками в магазинах.

Что самое неприятное, юная куноичи ощущала себя в этой ситуации абсолютно беспомощной. Потому что этот мальчик не делал ничего плохого. Он вообще ничего не делал. На такое разве можно жаловаться?

Наверняка над ней лишь посмеются и скажут, что надумала себе глупостей.

К стыду своему, это странное ощущение не отпускало, чтобы она не делала. Особенно когда девочка оставалась одна. Просто в своей комнате, когда родители где-то внизу, в магазинчике.

Особенно в своей комнате.

И Сакура стала задерживаться.

– Я хочу сделать домашнее задание, – ответила она с натянутой улыбкой Ино, что наткнулась на неё в библиотеке.

Подруга удивлённо вскинула свои белёсые, выгоревшие на солнце, брови. В руке Яманака держала какой-то справочник по колористике.

Секунда – и на её лице сменилось выражение.

– О, – глубокомысленно изрекла наследница древнего клана. – А я как раз хотела спросить тебя по математике…

А потом она резво подсела. Словно сама всё это время искала Сакуру по всем библиотекам Конохи. На столе оказались ещё учебники и тетради. Несколько обгрызанных цветных карандашей и ручка с блестящим колпачком.

Харуно выдохнула. Оказалось, всё это время девочка задерживала дыхание. Расслабленная, розоволосая склонилась над решением подруги и начала объяснять, что стоит делать с непонятным «Х» и ещё более загадочным «Y».

Это случилось раз. Два. Три.

А потом стало милой привычкой. Тихо сидеть в библиотеке, перешучиваться и тонко хихикать, пока никто не видит. Ну и, само собой, делать домашнее задание до прихода домой.

Посиделки с Ино в библиотеке не занимали много времени. Потому что они, на самом деле, не делали всё домашнее задание. Слишком много для лишнего часа после уроков. Но эти тихие разговоры и разборы казались Сакуре чем-то очень ценным. Ей всегда нравилось ковыряться в формулах. Девочке казались очаровательными структуры, выверенные по логическим принципам. Будь то математические закономерности или поэтические ритмы. Наверно потому Сакура так увлеклась естествознанием. Предмет, включающий в себя основы физики и химии, мерещился чем-то загадочным, словно дешифровка к окружающему миру.

Ну или хотя бы к его части.

«Часть, это лучше, чем вообще ничего,» – прощаясь в очередной раз с Ино, девочка поёжилась. – «Я могу сказать, что часть моей жизни остаётся уютной.»

А потом, неуверенно оглянувшись, Харуно засеменила к дому.

В кроны деревьев она старалась не смотреть.

Просто на всякий случай.

* * *

«Эта часть тоже спокойна,» – удовлетворённо кивнув, девочка разместилась на, ставшей привычной, веранде.

Крайне напряжённая последнее время, Харуно не раз отмечала, что сад Учиха-оджиисама всегда оставался… тихим? Ей сложно было описать это чувство точно. Кажется, оно вилось с самого первого посещения, накрывая словно тяжёлое шерстяное одеяло. У этого дома словно не могло возникнуть угрозы.

– Ты слишком много пропустил, – резкий голос Шисуи отвлёк розоволосую от пространных размышлений, – пока шлялся по своим муравейникам.

Девочка чуть вздрогнула, случайно обжигая язык. Не рассчитала, что свежий чай ещё не успел как следует остыть. Надкусанная булочка с половинкой засахаренного персика была, в качестве утешения, укушена ещё раз.

– Если для тебя концепция тренировок чуть длиннее часа кажется чем-то диким, – размеренный и сдержанный, как всегда, голос Торуне, отвечал на язвительный выпад, – то становится понятна статистика побед и проигрышей, Шисуи.

Кудрявый мальчишка с раскосыми глазами ещё острее прищурился. Очередная перепалка между мальчишками, как всегда, началась из-за какой-то ерунды. Особенно если никто из старших не пресекал склоки. Но они обычно вмешивались если переступалась какая-то грань, пока Сакуре не особо понятная.

А непонятна она была потому, что это не была очевидная драка, например. Что-то напряжённо-загадочное, что девочка пока не разгадала.

– Продолжай искать оправдания своей неинформированности, – парировал Учиха.

Сакура вздохнула.

Сидящий неподалёку Итачи даже не отвлёкся от своих конспектов. В отличие от этих двоих, он был сосредоточен на каких-то записях, где отмечались совпадения между мифами Молнии, Огня и Воды. Словно старался вывести на основе нескольких прочитанных книг какой-то единой мономиф.

Зная Итачи, Сакура бы даже могла начать опасаться, что он и правда это сделает, если достаточно заинтересуется. Это лишь станет вопросом времени. Но не средств.

Моргнув, девочка перевела взгляд на остальных.

Сегодня их книжный клуб, как всегда, был не в полной комплектации. Какаши-сан и Обито-нии были заняты какими-то рабочими заданиями. Что-то наверняка секретное и невероятно важное.

Из старших оставалась Рин-нее, задумчиво рисующая каракули на листочке.

Ну и Учиха-оджиисама. Но он был константой их посиделок, так что Сакура всегда считала его по умолчанию.

– Мы выбрали новую книгу уже после того, как Торуне ушёл, – решила всё-таки вмешаться розоволосая. – Как по твоему он мог подготовиться к встрече, если даже не знал, что читать?

Шисуи лишь закатил глаза. Будто услышал какую-то глупость. Но это была его стандартная реакция практически на все замечания, что делала ему Харуно.

– Мог и постараться, – тем не менее, ответил кучерявый Учиха. – Он шиноби или кто?

Произнося последний вопрос, Шисуи странно выразительно смотрел на мальчишку в стрекозиных очках. И, к удивлению Сакуры, Абураме ему ответил спокойным голосом:

– Мы из одного подразделения, – звучал он будто бы уязвлённо. – Мог и передать.

На лице кучерявого мальчишки, как это крайне редко бывало, отразилось удивление. Густые широкие брови взметнулись вверх, заставляя идти волнами кожу на лбу.

И, словно желая добить Сакуру загадочными посылами, в их перепалку вступил Итачи:

– …а ведь правда, – мальчишка звучал недоумённо. – Мы действительно могли договориться.

Троица переглянулась. Точнее, очень выразительно переглянулись младшие Учихи. О том, куда смотрел Торуне, Сакура могла только гадать.

Ещё загадочней ситуацию сделала Рин-нее, что, будто не выдержав, сдавленно засмеялась. Её карие глаза лучились искренним весельем, когда ладонь прикрывала рот. Из-под пальцев снопами булькающих звуков вырывалось приглушённое хихиканье.

Розоволосая, в поисках здравого смысла, перевела взгляд на самого старшего из присутствующих. Но Учиха-оджиисама тоже загадочно молчал. Лишь на краткий миг приподнял уголки губ в подобии улыбки. Под его прищуренными веками мелькнули иссиня-чёрные глаза. Фирменные для клана…

«…глаза,» – мелькнуло в голове у Харуно. – «Они же тоже что-то видят?»

И девочка тут же забывет об окружающих её странностях.

– А когда вы смотрите на небо шаринганом, вы видите что-нибудь особенное? – выпаливает она, припоминая мечтательный взгляд Хинаты. – Или на луну?

Учиха-оджиисама медленно моргает. А потом чуть приподнимает брови, выдавая своё удивление.

Мальчишки резко замолкают. Пока Шисуи не уточняет своим привычным тоном.

– Эта техника не для таких глупостей, – звучит он даже немного высокомерно.

И, что понимает по его тону Сакура, он правда так думает. Краем глаза девочка замечает, что Итачи хмурится.

– Вам что, – не удаётся сдержать ещё одного вопроса, – вообще никогда не бывает интересно?

Но тут Рин-нее прочищает горло. Крайне демонстративно откашливаясь. Из-за чего Харуно понимает, что уже она перешла грань, которую не стоит переступать.

– Ох, – немного пугается она, – извините.

С этими секретными клановыми техниками никогда не угадаешь. Где примут твоё любопытство со смехом, а где посчитают угрозой или оскорблением. Так что лучше и правда попросить прощения. Просто на всякий случай.

Шисуи на это фыркает.

А Сакура вдруг решает, что Хината теперь для неё стала гораздо умнее этих двух мальчишек. Даром, что они уже с хитай-атэ. Потому что если ты никогда не задаешь сам себе вопросы, то какой же ты умный? Пусть если и по программе обогнал.

Потому в ответ Шисуи она совсем по-взрослому показывает язык.

* * *

Умино Ирука порой любил наблюдать за своими ребятами. Каждый из учеников уже был полноценным человеком со своими привычками, мечтами и особенностями. Просто ещё маленьким, без должного жизненного опыта, чтобы полность полагаться на самого себя.

Потому он с умилением сейчас наблюдал как наследница Хьюга топталась у входа в библиотеку. Здание находилось буквально впритык с Академией, чтобы ученикам не приходилось далеко ходить за дополнительной литературой для учёбы. Особенности хорошей планировки при устройстве Селения.

Девочка словно собиралась с силами, выискивая всю свою смелость, чтобы войти внутрь.

«…и присоединиться к девчачьим посиделкам,» – с улыбкой подумал молодой специалист.

Было здорово видеть, что хаотичная натура Харуно смогла заинтересовать индифферентную обычно Хинату. Девочку из Хьюга сложно было назвать зажатой или излишне скромной. Скорее излишне воспитанной и, порой, не умеющей общаться с детьми как ребёнок. Потому Умино и был рад видеть, как вышколенная наследница потихоньку учится вести себя как полагается возрасту.

А посиделки в библиотеке после уроков вполне можно считать правильной причиной задержаться после уроков. То, что она очень хочет провести время с одноклассницами, можно в счёт не брать.

Умилённо покачав головой, Ирука отвел взгляд от высокой деревянной двери. Пускай девочка сама решит, когда будет готова войти и спросить разрешения присоединиться. Не за руку же её вести?

Однако, учитель заприметил более непонятную картину. Недалеко от Академии, ближе к повороту на центральную улицу, стояли трое. Точнее, это больше напоминало какое-то карикатурное стояние из старого исторического романа.

Учиха Шисуи, как вальяжный гусак, старательно задирал подбородок и гнул спину. Словно грудь-колесом делала мальчишку внушительней ростом или в объемней в ширину.

Напротив него, демонстративно стоял мальчишка из клана Абураме. Лица его не было видно, но руки показательно лежали в карманах штанов. А голова, склонённая набок, словно помогала создать подчёркнуто-расслабленный образ.

Между ними стоял Учиха Итачи. Он выглядел как Учиха Итачи. Разве что озадаченно смотрел то на одного мальчишку, то на другого. Будто ему забыли сказать правила этого маленького театрального представления и он не был уверен в том, как себя вести.

– …что ж, – видимо, продолжая какой-то разговор, вальяжно произнёс мальчик из Абураме, – на этой почве у нас нет выхода, как объединить силы.

Шисуи ухмыльнулся. Кивнул. Слишком артистично взмахнул рукой, вызывая у Ируки странную ностальгию по тому времени, когда он сам был ребёнком и устраивал такие забавные перфомансы.

– Полагаю, ты прав, – смуглая сбитая ладонь раскрылась в жесте примирения.

Итачи, что продолжал наблюдать за своими, вероятно, друзьями, как-то устало посмотрел наверх.

– Рад, что мы пришли к согласию, – мальчик в стрекозиных очках не выходил из своего образа, пожимая протянутую руку.

Умино цыкнул, даже не стараясь скрыть улыбку. Далее подглядывать за этими «переговорами» он не собирался.

Пусть играют.

Чего только не выдумают в своё свободное время.

Это же дети, в конце-концов.