Про клан Хошигаки ходило много разных слухов и в родном селении. Что уж говорить про соседей, что пугались необычных амфибий, пришедших на материк из глубин океана. По крайней мере, эту легенду Кисаме еще бабушка рассказывала.
Он не мог винить хрупких сухопутных, что шугались их клана, как скумбрии мегалодона. Что с них взять? Среди людей, чтобы они не утверждали, всегда на первом месте смазливое лицо. В юности его это задевало, но, став старше и женившись, он уже и не задумывался о подобных мелочах.
– Да ты так последний раз у кузнеца пялился! – крик мелкого Хозуки слышно с другого конца улицы.
Его племяннику повезло оказаться в команде, где только один был не из акульего клана. Тихий и вежливый паренёк из Юки особого волнения не вызывал. Эти были всегда крайне воспитанные.
– Ты тоже смотрел, – мягко вступает Хаку, плавно вышагивая рядом. – Разве на красивую девушку нельзя обратить внимание?
Чоуджуро идет, к удивлению джонина, покрасневший с головы до пят. Издевательская ухмылка на лице альбиноса, что хихикает через слово, подсказывает ему — на последнем задании произошло что-то занимательное.
– Я… – начинает было голубоволосый, но опускает взгляд, не озвучивая мысль до конца.
Кисаме цыкает. Парень, хоть и был одной с ним крови, унаследовал от их общего акульего предка не только силу, жабры и огромный запас чакры. В нём воплотился худший из возможных характеров этих хищных рыб.
Чоуджуро, общаясь с людьми, был ужасно робким. Рождённый в клане хищных белых, он иногда напоминал скромную тигровую, что, смущаясь, могла спрятаться за рифами от слишком обильного внимания.
Особенно на берегу, где любой Хошигаки чувствовал неприятное колыхание воздуха и резь от яркого света, Чоуджуро сникал вовсе. Глупо было винить в этом парня. Никто не выбирает себе характер. Да и на владении мечом это не сказывалось — вступая в бой, тот, как и полагается акуле, становился резким и быстрым, пуская сопернику кровь.
Но вот в жизни — такой мямля, помоги ему боги. Посмешище.
– Но бить меня зачем? – недовольное нытьё младшего Хозуки привлекает всеобщее внимание. – Стоило так вламывать из-за девчонки, что увидел первый раз в жизни?
А это гораздо интереснее.
Кисаме хмыкнул, одобряя.
Растет парень.
* * *
– Это та, как её..! – Кисаме изгибает бровь, следя за оживлённым Суйгецу. Хорошо, что его не видит старший брат. Тот бы сразу отвесил малому подзатыльник за ненужную суету.
– Сакура-сан, – подсказывает другу Хаку, хитро улыбаясь. – Она была на приёме.
Мужчина склоняет голову, припоминая розовое пятно в толпе конохчан. Та мелкая девчонка, что кланялась ему в благодарность за привал несколько лет назад. Небольшая подработка сторожем окупилась ошарашенной рожей Хатаке, что почти под себя сходил, увидев его утром у их костра. Забавно было.
– Быстро, тащи этого полудурка к каналу! – Суйгецу хватает товарища за плечи, но тот аккуратно убирает чужие руки, не меняя доброжелательного выражения лица.
– Я в команде сопровождения, у меня нет времени, – но потом, сменяя раздражение на милость, брюнет добавляет. – Она обещала подождать, так что тебе стоит поторопиться и найти его.
– Да что такое!? – возведя очи горе, восклицает альбинос. А потом пропадает в шуншине, очевидно, несясь сломя голову.
– Детский сад, – тихо бурчит себе под нос Юки, и тоже уходит. Дела у парня более официальные. Мизукаге не ждёт.
Потом уже Кисаме присвистывает, с усмешкой давая добро занять старую клановую бухту. Вот от кого, а от Чоуджуро такой прыти он не ожидал. Всего несколько недель, а он уже зовёт девушку поплавать с акулами.
– Я бы на твоём месте не радовался, – отрезвляет его Момочи, что также пришёл в администрацию. – Девчонка, походу, вообще даже не понимает, что он делает. А твой даже сказать ничего не может.
Джонин вздыхает. Мог бы догадаться.
– Может кто-нибудь уже скажет ей?
Забуза хмыкает. Кисаме закатывает глаза.
– Нет, я хочу посмотреть на этот цирк подольше.
Впрочем, Чоуджуро сам виноват. Не маленький, чтобы самостоятельно не разобраться.
Однако, случившееся на долгое время становится любимой темой для сплетен в Кири.
* * *
– Вы ставку что ли сделали, Мизукаге-сама? – аккуратно интересуется Хошигаки у рыжей женщины, что сидит за заваленным бумагами столом.
– Если я выписала из Листа розоволосого медика, это ещё ничего не значит, – язвительно выдает Мей. – Но Цунаде проспорит мне кое-что полезное для госпиталя, если твой племянник окажется поактивнее.
Ао, что стоит по правую руку от Теруми, сдерживает смешок.
– У него есть целый год! – женщина хлопает ладонью по столу. – Сколько можно мяться?
Мечник вежливо не отвечает. Наблюдение за блеющим племянником успело стать какой-то философской созерцательной практикой. Сам Кисаме, если честно, поставил бы на девчонку. Та порезвее будет и, очевидно, не отличается особым терпением.
Будет забавно, если наследника Акульего клана, страшную и зубастую амфибию, зажмёт в углу какая-то мелкая сопля из Конохи.
Не только он разделял такую точку зрения. Суйгецу, что с возрастом стал лишь невыносимее, крутился вокруг потерянного друга. Хаку наблюдал со стороны.
– Всё селение видело, как она поцеловала твой меч два года назад, – альбинос эмоционально взмахнул руками. – И ты ничего не сделал?
– Не твоё дело, – устало огрызнулся голубоволосый, нахмурившись.
Очевидно, мысли его были не здесь. Скорее всего они находились где-то в районе западного квартала. У небольшого домика, где разместилась иностранка.
– Ты её хоть куда-нибудь укусил? Холка? Руки у неё открытые.. Живот?
Хаку фыркнул, прикрывая рот ладонью.
– Закрой рыборезку, Хозуки, – в голосе племянника послышались рычащие нотки.
– Да не булькай, скажи, – затыкать рот Суйгецу было бесполезно. – Точно, ты же с самого начала туда пялился!
– Последний раз предупреждаю.
– Левая или правая? Небось где-то на бёдрышке, а? – в ответ на сдерживаемый смех альбиноса, за защитными очками блеснули глаза. – Как близко к.. брххр
Кругом расплескалась вода. Непрозрачный намёк заткнуться должен был донести мысль, но, стоило только сформироваться голове обратно, как Хозуки продолжил:
– Я что виноват, что ты готов в любой момент сменить свои наушники на её н.. кхххбррр… – в этот раз удар был сильнее.
Чоуджуро встряхивает рукой, убирая раздражающие капли чужой техники.
– Она только прибыла, – племянник поджимает губы, смущённый каким-то воспоминанием. – Я чуть позже с ней обязательно поговорю.
– Мы слышим это несколько лет, – мягко, как всегда, вставляет Юки.
Голубоволосый не отвечает, растерянно кивая. Он уходит. Видимо, опять будет плавать среди затопленных развалин и копаться в себе.
Кисаме успевает задуматься, как много времени займёт у парня действительно хоть что-то сделать, как следующим днём видит племянника в состоянии, близком к помешательству.
– Жемчуг, – только и говорит он, скидывая вещи и ныряя с кланового причала в воду. Возвращается он спустя несколько часов, покрытый лихорадочным румянцем и улыбаясь в оскале, которого раньше видеть на этом лице не удавалось.
– Удачи, – бросает ему вслед Миру, когда юноша буквально срывается с места. – Куда это он?
– Ну, – сам немного растерянный, он отвечает жене догадкой, – чтобы он не планировал, надеюсь, это не повредит мирному договору.
Женщина смотрит на него вопросительно, но потом хмыкает, качая головой.
– Мужчины. Лишь бы повоевать.
– Сладость победы того стоит, – ухмыляется глава клана Хошигаки.
В итоге Лист, конечно, никакой войны не объявляет. И неудивительно, ведь именно Чоуджуро оказывается абсолютно побеждённым, всухую разбитым и сдавшимся на милость победителю.
А победительница, если судить по мечтательному чёрному взгляду, была с парнем крайне мила.
Забавно конечно вышло. Но Кисаме и не думал расстраиваться.
Плохо что ли?
Наоборот.
Очень даже хорошо.
А со стороны ещё и крайне весело.
.