Щегол сидел в кресле — до появления Щегла Роз и не подозревал, что у него есть кресло, — скрестив ноги и с подозрением глядел на Ручейка. Ручеёк в ответ глядел на Щегла с тем же подозрением, но с примесью интереса. Роз просто наблюдал. Немая сцена затягивалась.

Первым не выдержал Щегол, бросив на Роза вопросительный взгляд, который в равной мере мог означать и «кто это вообще такой?» и «что ему от меня нужно?», и «почему он так смотрит?», и всё это сразу. Но Роз сделал вид, что ничего не понимает. Тогда взгляд Щегла сделался возмущённым. Тут не выдержал уже Ручеёк:

— Чего ты на него так смотришь? Чары какие-то пытаешься наложить, да? Не смотри на него!

Возмущённо-удивлённый взгляд Щегла метнулся к Ручейку.

— И на меня не смотри!

Щегол закатил глаза, беззвучно фыркнул и, демонстративно отвернувшись, уставился в окно. Весь его вид показывал, как глубоко он оскорблён.

Ручеёк сам себя пригласил к Розу в гости, чтобы ещё раз посмотреть на Щегла и убедиться в его безвредности. Как именно он собрался это определить, Ручеёк не уточнил, но Розу всё это казалось забавным. Ручеёк был самым адекватным из всех, кого Роз здесь встречал, но его тяга к сбору слухов и вера в конспирологические теории осложняли Розу жизнь. Интересуйся Ручеёк миром людей чуть больше, пришлось бы разубеждать его в существовании золотого миллиарда, чипирования и тайного правительства из масонов-рептилоидов. Потому его подозрения насчёт Щегла были ожидаемы, ведь «не зря же его заперли, в этом есть какой-то скрытый мотив, а что если его на тебя свесили, чтобы через него подчинить тебя воле Председателя?»

Роз всегда считал себя подозрительным. Но не настолько же. Сдался он Председателю для таких манипуляций. Заняться тому больше нечем, что ли?

— И что ты собираешься с ним делать? — спросил Роз у Ручейка. — Макать в рябиновый отвар, пока честно не скажет, что он такое?

Щегол встрепенулся.

— Твой ум отравлен злыми помыслами. Что за молодёжь нынче пошла? — сокрушённо покачал головой Ручек. — Я не опущусь до методов средневековой инквизиции.

Щегол расслабился.

— Но!.. — торжественно провозгласил Ручеёк, и Щегол снова напрягся. — Я читал, что у ганконеров есть связь с элементом огня.

— Предлагаешь кинуть его в огонь?

Ничего общего с методами средневековой инквизиции.

Глаза Щегла округлились то ли от ужаса, то ли от возмущения.

— Вообще-то, мой чрезмерно жестокий брат, я хотел предложить его подпалить немного. Если он связан с огнём, у него даже волосы гореть не должны.

— Предлагаешь сжечь ему волосы?

— Не обязательно жечь волосы прямо на нём.

— То есть сначала стоит их вырвать?

Щегол громко хлопнул руками по подлокотникам и встал, направившись к ним с крайне разъярённым видом. Роз, хоть и старался в этом себе не признаваться, всё же внутренне напрягся. Сила Щегла была не до конца ему известна, но то, что он уже успел увидеть, настораживало. Но пока Щегол ограничился только очень злым взглядом, заставившим их заткнуться.

— Почему он ничего не говорит, только смотрит? — осторожно спросил Ручеёк. — Это его принципиальная позиция?

— У него спроси, — небрежно пожал плечом Роз. Если бы взгляды Щегла наносили реальные повреждения, в теле Роза было бы уже с десяток сквозных ранений.

Щегол замахал ладонью на уровне горла.

— Ты сыт этим по горло? — непонимающе переспросил Ручеёк.

Щегол замотал головой. Он обхватил горло рукой, открыв и закрыв рот.

— Тебе не хватает воздуха? У тебя горло болит?

Воистину, то, что Щегол был немым — лучшее его качество. По крайней мере, Розу сейчас так казалось. Сам же Щегол был с ним несогласен. Он страдальчески возвёл глаза к потолку, явно моля каких-то древних богов прекратить его мучения. Боги сжалились.

— Я понял! Ты не можешь говорить, — наконец осенило Ручейка. — Никогда не встречал немых фэйри. Это у тебя от рождения?

У Ручейка же врождённым явно было чувство такта.

Щегол на его вопрос помотал головой.

— А что с тобой случилось? — Ручеёк, кажется, вовсе забыл о том, что подозревал Щегла в наведении чар.

Щегол же, сделав страдальческое лицо, только развёл руками, потому что он, не владея языком жестов, явно не мог рассказать что-то Ручейку, у которого понимать без слов выходило не очень.

— Может, ты просто дашь ему смартфон, чтобы он печатал? Зря у тебя, что ли, их пять штук наворовано? — Этот вопрос адресовался уже Розу, и он бы с удовольствием сделал вид, что онемел, а ещё лучше — оглох.

— А что, если он своими речами умеет чары наводить, за это его голоса и лишили? — Неважно, что Роз в это не верил, главное — отболтаться. Щегол же посмотрел на него странным, неприятным взглядом.

— Тогда дело в голосе, а не в словах, — возразил Ручеёк. — И вообще, в мифах про ганконеров говорилось, что они играют на флейте. Ты умеешь играть на флейте, птичка?

Щегол замотал головой, стерпев даже «птичку». Правда, что ли, испугался, что его будут макать в рябиновый отвар и жечь на костре? Возможно, одновременно.

— Хорошо, — хмыкнул Ручеёк, — но не думай, что я поверил тебе на слово. Никаких флейт. И вообще, любых музыкальных инструментов. Всё под запретом. Понял меня?

Щегол покивал.

— А он вроде ничего такой, — сказал Ручеёк и тут же спохватился, — а вдруг это его чары действуют…

Щегол закатил глаза и попытался что-то сказать на своём птичьем языке жестов, но в этот раз его не понял даже Роз. Впрочем, если Щегол говорил, что они оба идиоты, то Роз и не хотел это понимать.

— Дай ему уже смартфон, — Роз не двинулся с места. — Бро, не жлобься!

— А если он сломает? — Роз скрестил руки на груди.

— У тебя их только в заначке пять, мой запасливый брат.

— Пять — это не пятьдесят. Где я потом новые достану?

— Два ты подрезал уже здесь.

— Просто повезло.

— Роз.

Тон Ручейка никогда не становился строгим или требовательным, но у него была особая мягкая интонация, которая говорила: «Ты же сам знаешь, что я прав». И в таких случаях он действительно был прав. Роз согласился бы с ним, ведь дело даже не в жадности. Мысль вдруг остаться без чего-то, к чему он привык, пугала. Слишком часто раньше у него что-то отбирали дети постарше. Ещё сложно было отдать то, что уже считаешьсвоим. Всёсвоёвсегда выдиралось с корнем. Один из смартфонов он отдал Ручейку почти безболезненно, но тогда они были год знакомы, и за этот год Ручеёк правда успел стать для Роза братом. А Щегол? Почему Роз должен был отдавать что-тосвоёкакому-то фэйри, которого знает неделю и с которым не горит желанием общаться?

— Роз, если ты не дашь ему смартфон, то я отдам свой.

Спорить было бесполезно, в некоторых вопросах Ручеёк непреклонен. Бросив на всех недовольный взгляд, Роз всё же пошёл к своему тайнику.

Ещё один неоспоримый плюс чердака — его размер. Весь этаж состоял из восьми небольших комнат по четыре с каждой стороны плюс коридор. Чердак был разделён на две половины, и одну из них занимали хлам и Роз. Что во второй половине и даже как в неё попасть, Роз не знал. Входа с этажа, как на его часть, не было, двери в стене чердака — тоже. Но вторая половина не слишком волновала, воя и стенаний оттуда не доносилось, и ладно. Своей же половины Розу хватало, чтобы наделать кучу тайников. Смартфоны он спрятал под половицами пола, рассовав по пяти разным точкам. Банально. Зато на большой, заваленной хламом площади, тайные половицы найти не так уж просто. Тайники у него были и в старой мебели, и в коробках, но в случае с ними всегда существовал шанс, что администрации внезапно приспичит устроить уборку и всё отсюда вынести, и плакали его заначки.

Отрывая от сердца, Роз выудил из тайника смартфон с самым большим дисплеем. Посмотрел на него. Покрутил в руках. Увидел в чёрном экране своё кислое лицо. Вздохнул. И понёс смартфон Щеглу.

Ручеёк одобрительно похлопал его по плечу, но легче на душе не стало. Он всё же показал, как разблокировать и блокировать экран, хотя сначала мелькнула мысль просто отдать смартфон Щеглу в руки, и пусть делает, что хочет, но Роз ей не поддался. Показал, как открывать заметки, нажимать на кнопочки клавиатуры. Щегол покрутил смартфон в руках, заблокировал, разблокировал, скрыл клавиатуру, снова заставил её появиться, а после принялся довольно бодро печатать. Прошло меньше полуминты, как он ткнул экраном Ручейку чуть ли не в лицо. Роз тоже влез посмотреть.

«Ганконеры не связаны с огнём, это бред».

Убедившись, что они прочитали, Щегол принялся строчить снова.

«И я не ганконер, почему вы вообще так решили? Ничего общего с ними не имею, — потом он допечатал ещё одно сообщение: — И раз вы прекрасно понимаете, что я пишу, то почему ты, — он сверлил Роза очень злым взглядом, — сказал мне, что не поймёшь моих слов, потому что магия не действует на надписи?»

— Ты правда ему так сказал? — Ручеёк снова принялся осуждающе качать головой, но теперь осуждение не было притворным. — Очень некрасиво, Роз.

— Я имел в виду надписи от руки.

— Да никакого значения не имеет, — продолжил топить его Ручеёк.

— Ты просто не видел его почерк, там никакая магия не поможет.

Пальцы Щегла сжались. Пространство вокруг тоже будто бы сжалось, просторный чердак вдруг показался тесным-тесным. Воздух сгустился, натянулся сотнями струн и зазвенел. Роз понял, что дело дрянь.

— Тихо ты, я просто боялся, что ты обманешь меня. Ты же фэйри. Вы вечно всё выкручиваете в свою пользу, — выдавил Роз, стараясь казаться спокойным, хотя страх накатывал волнами. Не его собственный, он будто просачивался извне.

«Сееле ши не обманывают».

Хорошая новость: если Щегол правда не врёт, он принадлежит к Благому двору, так что хотя бы мелких каверз от него можно не ждать. Плохая новость: кажется, Роз только что задел гордость сееле ши и поплатится за это жизнью.

— Сееле ши не вредят людям.

«Только тем, кто их не обманывает. И ты не человек». — То, что Щеглу приходится каждый раз что-то печатать, могло бы казаться забавным, но не казалось.

— Я не обманул тебя. — Роз едва себя слышал. Кровь шумела в ушах рёвом медных труб, и громовым барабанным боем стучало сердце, словно у него внутри вдруг заиграл адский оркестр, желающий разодрать его волнами звука. — Я обещал вывести тебя из Рябинового дома и вывел. Дай мне время, и я выведу тебя и с территории приюта.

Розу показалось, что Щегол чуть смягчился. По крайней мере, симфония страха стала звучать чуть тише. А после резко оборвалась, обрушив тишину им на головы. Щегол рухнул на колени как подкошенный. Золотая цепочка, до этого обвивавшая запястье, теперь впилась ему в шею, не давая дышать.

— Надо сделать что-нибудь! — с Ручейка оцепенение спало мгновенно. Он упал рядом с Щеглом, словно тот минуту назад не нагонял на них обоих смертельный ужас. Попытался поддеть цепочку пальцами, но не вышло. — Её можно как-то порвать?!

— Откуда я знаю?! — вспылил Роз. Это явно был ограничитель. Типа экстренной блокировки. Вряд ли это убивающее заклинание. Щегол точно нужен живым, иначе от него избавили бы раньше. Если цепь начала сжиматься от переизбытка магии Щегла, то единственное, что можно было сделать…

Роз тоже рухнул на колени, схватил Щегла за плечи и сильно тряхнул, заставив посмотреть на себя. Зрачки у Щегла расширились от страха, он беспомощно глотал ртом воздух, а всё вокруг едва не взрывалось от подавляемой магии.

— Перестань с ней бороться, — сказал Роз так спокойно, как мог. — Отключи свою магию. Иначе цепь задушит тебя.

Несколько мучительных секунд ничего не происходило. А потом магия схлынула, разом, будто правда существовал какой-то тумблер, которым можно было всё «отключить». Цепь ослабла. Щегол рухнул бы на пол, но Роз всё ещё держал его, пока он, кашляя, пытался восстановить дыхание.

— За что на него такое навесили? — поражённо спросил Ручеёк.

— Понятия не имею.

Как и о том, почему Щегол был заперт. Почему Председатель скрывал его ото всех. Почему говорил, что это для блага Щегла. Наложил ли он эти блокирующие чары или это был кто-то другой.

Щегол смог немного отдышаться и сбросил руки Роза со своих плеч, но больше не двинулся. Так и застыл в изломанной позе, уронив голову и чуть наклонившись в сторону. Ни Роз, ни Ручеёк не решились его трогать или расспрашивать.

Хорошая новость: магией Щегол Роза не убьёт. Плохая новость: что это вообще, блядь, было?!

— Пиздец какой-то, — выдохнул Роз, отходя от Щегла на безопасное расстояние. Вот почему он не любил связываться с фэйри, они были вечным источником самых неожиданных проблем.

— Это твоё экспертное мнение? — уточнил Ручеёк. — Типа как ну почти человека, который неплохо шарит в магии и умеет читать чужие заклятия?

Роз подумал. Чтобы сказать совсем уж точно ему надо было покрутить цепочку в руках — он надеялся, что пальцы она ему не оторвёт, — подумать, ещё покрутить и ещё подумать. Но кое-что он уже мог сказать с уверенностью.

— Вот моё экспертное мнение: это ебанина какая-то, там столько всего понамешано, что я в душе не ебу, как это снять. Но это пока. А потом я придумаю.

— Всегда ценил в тебе амбициозность. Только в процессе снимания постарайся голову птичке от тела не отделить, думаю, они дороги ему как единое целое.

На это Щегол, так и не пришедший в движение, никак не отреагировал. Не шелохнулся он и когда в окно вдруг что-то врезалось. Роз вздрогнул и обернулся. На оконном стекле вспыхнула и погасла короткая надпись: «Спускайся». Роз тревожно напрягся уже в который раз за день.

***

Обычно Роз не спешил следовать приказам непонятно от кого, да и жизненный опыт подсказывал: если кто-то что-то бросает тебе в окно и кричит «выходи», выходить лучше через чёрный ход и так, чтобы никто тебя не видел. Но в этот раз Роз решил осторожно глянуть в окно, тем более к этому окну уже не очень осторожно прилип Ручеёк. Отлип, впрочем, довольно быстро. Разом побледнел и ошалело глянул на Роза.

— А что это у тебя под окнами Охотница делает?.. Ты чего натворил, Роз?!

Роз от его паники только отмахнулся. Охотницу под окнами стоило ждать уже давно, хотя, честно говоря, он наивно надеялся, что про него забудут.

— Роз, тебя заберут в Свору? — не унимался Ручеёк. — Да скажи уже что-нибудь!

— Никуда меня не заберут, — сказал он, хотя совершенно был в этом неуверен, — нам просто поговорить нужно.

— Так люди и пропадают!

— Я не человек, — огрызнулся Роз. Обычно Ручеёк был оплотом спокойствия, но если считал, что Розу грозит опасность, то начинал суетиться, словно вспугнутая курица-наседка. — Жди здесь и не разводи истерику.

Последние слова, кажется, его обидели, но Роз решил, что подумает об этом позже. Сейчас же он грубо дёрнул Щегла за локоть, рывком поднимая на ноги. Нуфар явно есть до Щегла какое-то дело, так что он должен создавать хотя бы иллюзию живости.

— Приди в себя, — Роз резко тряхнул его за плечи. — Если будешь каждый раз разваливаться от подобной херни, можешь лезть обратно в свою клетку в Рябиновом доме и больше не вылезать оттуда.

Взгляд Щегла стал несколько более осмысленным, и Роз решил, что пока этого хватит. Особого трепета перед Охотниками он не испытывал, но их точно не стоило заставлять ждать.

Нуфар стояла под его окном и курила, делая глубокие затяжки. Моросил мелкий дождь, висящий в воздухе водяной пылью, отчего чёрные волосы Нуфар вились совсем уж нещадно, и как бы она ни пыталась спрятать их под капюшон толстовки, мелкие кудри всё равно торчали. Выдохнув облако дыма, она обернулась.

Если при прошлой встрече Роз с натяжкой мог бы дать ей лет тридцать, то теперь едва ли двадцать пять. Обычно, если человек вдруг помолодел, он выглядит свежим, отдохнувшим и радостным. С Нуфар же всё было наоборот. Лицо осунулось, под глазами фиолетовые тени, губы потрескались. Она выглядела как студентка, совмещающая две работы, учёбу, написание диплома и уход за больной матерью. Роз надеялся, что сам не будет выглядеть примерно так же в скором времени.

По нему Нуфар скользнула довольно безразличным взглядом чёрных, как уголь, глаз.

— Ещё не поубивали друг друга? — спросила она, и Роз задумался о том, насколько хорошо Нуфар может чувствовать магию в окружающем пространстве.

— Пока нет.

— Чудно. Продолжайте в том же духе. — Она снова глубоко затянулась.

О том, что Щегол только что едва не прикончил их обоих (даже троих), Роз решил не говорить.

— Щегол… — Нуфар сбилась, будто не в силах была подобрать нужных слов. — Как он вообще? Ну кроме того, что жив.

— Я бы сказал, что нормально, но понятия не имею, какое для него нормальное состояние. Он не ест и не спит — это нормально?

Может быть, он что-то (кого-то?) ел и как-то спал, пока Роза не было, но стоило уточнить. После первого дня Щегол больше не отключался, а на вопросы о еде лишь отрицательно качал головой.

— Не сказала бы, что в точности знаю, откуда конкретно Щегол черпает энергию, но пока ему, наверно, хватает того, что он накопил за время сидения взаперти. А в остальном?

— Копается в хламе на чердаке.

— Значит, всё не так плохо, — усмехнулась Нуфар.

— Вы много знаете о Щегле? — Роз решил, что тоже имеет право задавать вопросы.

— Столько, сколько знают друг о друге друзья. Но если надеешься, что я расскажу что-то о нём — зря.

— Почему?

— Сам расскажет, если захочет. — Забавно было слышать такое про того, кто физически не может говорить. Но Нуфар вряд ли издевалась, скорее уж не привыкла к его немоте.

— Он ведь не всегда был немым?

— У него был чудесный голос. — Нуфар тяжело вздохнула, выдыхая дым. — Но хватит о нём. Мне нужно кое-что узнать о тебе, Роз, и кое-что рассказать вам обоим о том, во что мы все встряли. Вы жертвы обстоятельств и пугать вас заранее я не хочу, но ситуация… — Нуфар неопределённо поводила рукой с зажатой сигаретой, явно мучительно подбирая слово.

— Пиздец? — предположил Роз.

— Я хотела сказать патовая или плачевная, но ты, пожалуй, выразился точнее.

Она затянулась в последний раз и скомкала сигарету в руке, не затушив. Через секунду Нуфар уже стряхивала оставшийся на ладони пепел.

— Я зайду? Не хочу лишний раз светиться здесь, и погода мерзотная. На твоём чердаке хоть сухо.

Роз подумал, что в прошлый раз даже её манера речи была «старше». Но если бы это была не Нуфар, а кто-то, притворившийся ею, он бы понял. Роз умел чувствовать такие штуки.

— Чердак у меня течёт, — честно сказал Роз.

— А у кого здесь нет? — усмехнулась Нуфар.

***

Роз, конечно же, весьма гостеприимно — чего за ним от рождения не водилось — пригласил Нуфар войти. Вряд ли он в принципе мог отказать в таком охотнице. Да и войти она точно могла без всякого приглашения, ведь была… Роз с уверенностью не называл бы её ни чистокровным человеком, ни чистокровной нежитью. В общем, вряд ли расовая принадлежность мешала ей входить куда-то без приглашения хозяина.

Правда, взобраться на чердак пришлось всё равно вперёд неё, чтобы проверить, не продолжает ли Щегол сидеть на полу изломанной куклой и не нужно ли его снова встряхнуть. К счастью, он пришёл в своё обычное состояние. Правда, его обычное состояние варьировалось от мрачного-унылого до мрачно-тоскливого. Не слишком широкий диапазон.

В общем, всё вроде было в порядке, но стоило только Нуфар войти, как она замерла, настороженно оглядываясь.

— На твоём чердаке живёт ещё кто-то? — Она задумалась всего на секунду. — Мавка.

То, как быстро она вычислила присутствие сныкавшегося где-то Ручейка, пугало и восхищало одновременно.

— Формально он здесь не живёт, а ошивается время от времени.

— Я тебе это «ошивается» ещё припомню, — раздался недовольный голос Ручейка из некого пространства в недрах хлама.

— Может, выйдешь? — предложила Нуфар.

— Может, это лучше вы уйдёте и оставите Роза в покое? — Чего-то весьма уверенно требовать, при этом не выходя из укрытия, мог только Ручеёк. Впрочем, из этого же укрытия он умел и очень неожиданно нападать. Но драки всё же не были его коньком, Ручеёк специализировался на партизанской войне.

— Я не желаю зла ни тебе, ни ему.

— Клянётесь?

— Клянусь.

— Но желать и причинять зло — разные вещи, согласитесь. Так что я бы и по поводу второго уточнил.

Когда живёшь рядом с фэйри, волей-неволей начинаешь следить за точностью формулировок.

— Не причиню. И в этом тоже клянусь, — сказала Нуфар, не пытаясь увиливать. Не то чтобы это развеяло все подозрения Роза, но стало чуть спокойнее.

Ручеёк появился спустя несколько мгновений, а Роз так и не понял, откуда конкретно тот вынырнул. Щегол же взял Нуфар за руку, словно ребёнка, и отвёл к креслу, усадив в него, а после развернул к ней экран смартфона, на котором что-то быстро напечатал.

— Я не могу тебе рассказать.

Щегол нахмурился и снова развернул к ней экран с новым сообщением.

— Нет, дело не в них. Я просто не могу, — спустя ещё одно сообщение Нуфар отодвинула смартфон в сторону, заглянув в глаза Щегла с такой теплотой, которая бывает только между очень старыми друзьями. — Не думай об этом, ладно?

Щегол заблокировал смартфон и потупил взгляд.

— Не слишком-то вежливо вот так переговариваться, — хмыкнул Роз.

— Мы говорили о том, как оба оказались там, где оказались, и из-за чего это произошло, — неожиданно честно ответила Нуфар. — Но большего я не расскажу, даже если захочу. Я в целом не лучший источник информации. Но кое-что о нашей общей проблеме я всё же могу сказать. — На этих словах она красноречиво посмотрела на Ручейка.

— Намекаете на то, что мне нужно уйти?

— Как хочешь, — она пожала плечом. — Но нигде о том, что услышишь не болтай, язык отсохнет.

Ручеёк позеленел и неосознанно потянул руку ко рту. Нуфар мрачно улыбнулась.

— Шучу, — сказала она. Ручеёк выдохнул. — Или нет. Хочешь, проверь.

Роз подумал, что Нуфар начинает ему нравиться.

— Теперь серьёзно. — Нуфар посмотрела на него долгим тяжёлым взглядом. — Тебя и Щегла хотят видеть в Своре.

Щегол тут же что-то с оскорблённым видом застрочил, а Ручеёк открыл рот, чтобы начать отстаивать права Роза на свободу, но Нуфар вскинула руку.

— Дослушайте сначала. Не знаю, каких слухов вы нахватались о Своре, но на самом деле это просто неофициальное название для младших охотников. Но то, что большинство из них злющие, как цепные собаки, — правда. Объективные минусы вступления в Свору: придётся работать опасную работу. Объективные плюсы: вас выпустят за пределы интерната. Если ищете хоть какую-то возможность сбежать, то вот она. А вы ищите возможность сбежать.

— Это настолько очевидно? — угрюмо спросил Роз.

— Все здешние воспитанники хотят сбежать, потому что они свободолюбивые нелюди и подростки. В этом желании ты не уникален, но если ты раздобыл где-то смартфоны и выстроил из них магическую сетку связи, да, я заметила, то у тебя, пожалуй, реально есть шансы.

— Магическая сетка тоже очень заметна?

— Только для меня, насчёт остальных можешь не переживать, всё действительно качественно сделано.

Роз настолько не привык к похвале, что даже растерялся. Зато не растерялся Ручеёк.

— Те, кто вступают в Свору, не возвращаются, что вы на это скажете.

— Скажу, что можете перестать мне выкать. — Нуфар от его вопроса нисколько не смутилась. — И, конечно, те, кто вступают в Свору, не возвращаются. Туда попадают только выпускники. Живут они в большинстве своём в другом месте.

У Ручейка на лице отразилась гамма эмоций. Он, видимо, был рад, что Роз в ближайшее время не исчезает при невыясненных обстоятельствах, но в то же время расстроился, что его жуткая байка про Свору и правда оказалась лишь байкой.

— Тебе сколько лет, кстати?

— Семнадцать, — ответил Роз.

— Врёшь.

— Ну, будет летом, большая разница. — Он недовольно скрестил руки на груди.

— Небольшая, но мне лучше не ври. Хотя выходит у тебя неплохо.

Кажется, за эти несколько минут Роз услышал больше похвалы от кого-то взрослого, чем за всю прошедшую жизнь.

— Обычно в Свору берут кого-то постарше. Но ты исключение. Точнее, в этот раз вас трое таких подобралось, и двое других вызывают у меня опасения. Их вообще сюда только привели. Но пока не о них. — Нуфар нервно забарабанила пальцами по подлокотнику. — Самое плохое заключается в том, что для вступления в Свору нужно пройти испытание.

Ох, ну конечно. А то Роз уже начал волноваться, что они пройдут мимо этого клише.

— Насколько сильно там будут пытаться меня убить? — сразу спросил он, потому что знал грёбаные правила.

— На четыре из десяти. Но это только со стороны организаторов. Со стороны конкурентов я оценивать не берусь.

Блеск.

— Поэтому, чтобы полноценно тебя подготовить, мне нужно чётко знать, что ты умеешь, Роз.

Роз хмыкнул. Ему бы тоже хотелось чётко знать, что он умеет.