Я уже вливался в школьный график. Артём мне в этом помогал, скрашивая серые будни. А вот Катенька сильно мешала. Она, видимо, в меня влюбилась, если судить по тому, что она начала краситься и носить не только свой серый свитер и чёрные брюки. Катя была не первой девчонкой, которая влюбилась в меня. В прошлой школе у меня тоже были поклонницы, но я, хоть и давал им шанс, больше двух недель не выдерживал. Они требовали много внимания к себе и своим интересам, а мои занятия им были неинтересны. Несправедливо получается.

Вчера я получил первую записку от Катеньки.

Она лежала в пенале, я, не сильно задумываясь, открыл её при всём классе. Записка содержала лишь шесть главных слов: «Я знаю, ты не выпускал жабу».

Я наклонился к Артёму и шёпотом спросил:

— А Катенька, случайно не дочь завуча?

Горелый кивнул. А я с излишне громким «Блядь!» уронил голову на парту и взвыл. Горелый спросил, что случилось. Я, шёпотом матерясь, передал ему записку. Он, поджав губы, только и смог выдать звонкое «Мда…»

Сегодня было сразу две записки. С первой всё было ясно, классическое «Ты мне нравишься» от «Тайной поклонницы», которая сегодня пришла при параде, с накрученными волосами, намакияженная, я уверен, по последнему слову моды. Тайная, я не могу. Девочки каждую перемену окружали её плотным кольцом и о чём-то щебетали. Она себя, наверное, никогда такой популярной не чувствовала.

Только вот вторую записку меня угораздило найти на уроке алгебры. Посреди чёртовой самостоятельной. От зоркого взора этой старой маразматички, как я уже успел уяснить на прошлом уроке геометрии, этот факт не укрылся.

— Лютов! Что это у тебя? Шпаргалка? А ну, давай сюда!

— Да это не шпаргалка, просто бумажка, Светлана Витальевна! Сами посмотрите.

Я надеялся, что математичка увидит там очередное Катькино признание в любви и успокоится, но увидев мельком потерянный и извиняющийся взгляд Катеньки, я развернул бумажку и увидел там нечто, подозрительно похожее на ответы к самостоятельной. Какой же это был пиздец! На какую же непредсказуемую херню способны влюблённые девчонки! Мне тогда оставалось надеяться только на то, что Катеньке хватит ума и смелости за меня заступиться. Я смотрел как бумажка с ответами оказывается в руках маразматички, как она приходит в ярость и ничего не мог поделать.

— А это что?! Что это, я спрашиваю? А? Это же надо так нагло врать в лицо учителю! Я сорок лет в школе проработала, я два раза была учителем года! А ты мне в лицо врёшь! — завелась с полоборота маразматичка.

— Это не моё, я не знал что там и тем более не собирался этим пользоваться!

Катенька, как я заметил краем глаза, сидела попеременно краснея и бледнея, но ничего предпринимать не собиралась. Если до этого у неё был крохотный шанс мне понравиться, мало ли, вдруг в этом тихом омуте всё же водятся черти, то теперь было абсолютно ясно, что в том омуте все черти давно передохли.

— Всё! Хватит врать! Два за самостоятельную и вон из класса! — перешла на ультразвук маразматичка.

— Я после уроков перепишу! Я вам докажу, что мне шпоры не нужны. Я всё и без них знаю.

— Ты посмотри на него, с лицея для богатеньких выперли, одни трояки по математике раньше были, а он мне тут права качает! Да ничего ты не знаешь! Дурак последний, недаром с Горелым сидишь, с кем поведёшься…

Мне стало жутко обидно. Мало того, что эта карга думает, что всё знает, так она ещё смеет оскорблять Тёмку, хотя тот сидел и не отсвечивал.

— Да пошли вы! — я психанул и, хлопнув дверью, ушёл.

Ноги понесли меня в живой уголок. Я сел на стул, напротив террариума Принца. Так мы прозвали нашу жабу. Немного понаблюдав за беззаботной жизнью нашей особы королевских кровей, я не выдержал и принялся жаловаться ему на математичку, на жизнь и на Катеньку.

— Может со мной лучше поговоришь? — Тёма притащил откуда-то стул и сел рядом со мной.

— Да, ты хоть что-то ответить можешь… — улыбнулся я.

— Ты чего психанул?

— А чего эта маразматичка начала? Ещё и к тебе приебалась ни с хуя! Как будто она обо мне всё знает! — Горелый посидел немного в неопределенности качаясь на стуле. Было видно, что он хочет что-то спросить, но не решается.

— А почему ты всё-таки перевёлся, если не секрет, конечно. Не хочешь — не рассказывай. — выставил руки перед собой Артём.

Я тяжело вздохнул. Ну, Артёму можно рассказать, он не станет распускать слухи.

— Я устроил взрыв в кабинете ОБЖ.

— Да ладно, серьёзно?! Прям настоящий взрыв?

— Да нет, там не так всё круто… просто хлопнуло сильно, кабинет дымом заволокло… Вот только в кладовке со всякими автоматами и притивогазами в тот момент был обжшник. А я вообще не знал, я не хотел, чтобы кто-то пострадал… Ну, короче, мужик кукухой поехал, надел защитный костюм, противогаз, взял автомат, благо патронов у него не было, и бегал по школе, крича что-то про то, что началась война и что он застрелит всех фашистов… Поймали его, вызвали психушку и стали разбираться, кто виноват. Долго думать не пришлось, мой бывший лучший друг быстро разболтал всё директору. Ну и попросили родителей в добровольно-принудительной форме перевести меня в другую школу.

— Ну ты, конечно, даёшь! А как ты взрыв-то организовал?

— Буду взрывать кабинет математички, покажу. — улыбнулся я.

— Так это Катька подкинула тебе ответы?

— Ага. Кто ж ещё?! Чем надо думать, чтобы такую херню сотворить?

— Ну, она же как лучше хотела.

— Если она хотела как лучше, то могла бы сказать карге, что это она мне ответы подкинула, а не молчать как рыба! Может тогда у неё был бы хоть какой-то шанс. А так, какая это любовь?

— Она тебе не нравится?

— Нравиться то она мне может и нравится. Она неплохая девчонка. Начитанная, красивая, вроде как. Я не спец по девушкам. Но… Она скучная. Если я начну с ней встречаться, она затянет меня в свой тихий омут, в котором даже черти не водятся и поминай как звали.

— Это ж какие девушки тебе нравятся тогда? Сдаётся мне, с такими запросами ты рискуешь помереть в одиночестве.

— Да я не многого прошу. Мне просто хочется, чтобы она интересовалась тем, что я делаю, может, даже помогала. Весёлая, умная…

— У-у-у-у, тебе стоит начинать подбирать с улицы котов. К старости как раз сорок насобираешь…

— Да ну тебя! — рассмеялся я, — Сам то разве лучше? А ну-ка, твои требования?

— Мне просто нужен человек с таким же чувством юмора как у меня. Чтобы понимал мои шутки. И всё. Остальное меня не волнует.

— Ну, всех одноклассниц и Катеньку особенно сразу можно вычеркнуть?

Он тихо посмеялся и уставился на Принца. Я последовал его примеру и дальше мы разговаривали только о жабе, пока нас не оглушил звонок с урока. Пришлось отправиться на английский.

Ситуация с математикой рассосалась сама собой. Когда маразматичка остыла я подошёл и чуть ли не в реверансе перед ней приседал, чтобы она разрешила мне переписать. Самостоятельная была очень лёгкая, так что написал я её быстро и правильно. Карга, конечно, всё равно влепила мне четвёрку, но хотя бы поняла, что я не дурак.