Аваллак’х ушёл не попрощавшись, не хотел выводить недовольство, назревающее между ними, на новый уровень. Ге’эльс желал этот титул, именно он всегда и во всём был опорой для двух предыдущих королей, именно он был наместником, а значит и достойным трона. Немой укор в его глазах во время разговора только подтверждал это, потому Аваллак’х не стал задерживаться и сразу отправился к порталу, который в ближайшее время должен был открыться недалеко от дворца. Он решил, что раз уж ему снова выпал случай вернуться в Aen Seidhe, пора навестить лабораторию и разобраться, что же случилось там в тот злополучный день.

«Они встретились в Каэр Трольде на Скеллиге, сразу после того, как Цири вышла из Tor Gvalch'ca, победив Белый Хлад. Было видно, что её тревожили личные проблемы, он молча ждал. Знал, что она заговорит, и Цири заговорила.

— Возможно, — неловко начала она, — это опрометчивый и неправильный поступок, но я была в твоей лаборатории.

Аваллак’х не возвращался туда после разговора с Геральтом. Ему отчего-то было неприятно, словно открылась его личная страшная тайна, о которой он всеми силами пытался забыть и не мог. Аваллак’х не желал даже представлять, в каком именно тоне звучал упомянутый ведьмаком диалог с его гостьей.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я не хотел, чтобы ты видела? — он говорил размеренно, почти равнодушно, но тем не менее опустил взгляд, чтобы она не поняла, как на самом деле сильно его это беспокоит.

— Кто она? — в лоб спросила Цири, игнорируя вопрос.

— Кто? — ему не хотелось оправдываться. Аваллак’х действительно считал эту тему недостойной обсуждения. Она всё неправильно поняла, хотя, что именно и почему Цири должна была понять правильно?.. Сердце дрогнуло от неоконченной мысли и заинтригованно замерло в ожидании.

Она смотрела в окно, где под высокими утёсами плескался океан, а вдали над скалами летали сирены.

— Не притворяйся! Твоя подружка из Тир На Лиа.

— Ах, эта, — он решился взглянуть на неё, — никто.

— Как и я? Она сказала, что я никто, что ты меня ненавидишь.

— Зираель, — Аваллак’х хотел подойти, но остановился на полпути, заметив, как вздрагивают её плечи, — ты же не поверила ей? Понимаешь, в своей долгой жизни я знал многих женщин, и все они были…

— Никем, кроме одной. Знаю, — перебила Цири, — Лары Доррен, да?

— Нет, я не это хотел... не надо о ней! Не надо вообще об этом. Ты проявила любопытство, и хорошо. Я не злюсь, потому что всё равно не смог бы тебе помешать, раз ты решила туда пойти? Давай лучше поговорим о тебе, о дальнейшем обучении контролю, потому что пока ты опасна для окружающих и для самой себя.

— А мне кажется, — она скрестила руки на груди и повернулась, избегая прямого взгляда, — ты специально затягиваешь обучение, пытаясь подольше побыть рядом. Йеннифэр сказала, что ты помешан на мне, но это не так. Ты помешан на Ларе, а я…

— Зираель, — изумлённо произнёс он. Такая интерпретация его помощи спутала мысли, и составить хоть какую-то адекватную фразу в ответ, он не смог.

— …всего лишь небо со звездами, отраженными ночью в поверхности пруда, — не слушая, закончила Цири, — Ты путаешь отражение со звёздами, Аваллак’х.

— Нет, не путаю, — твёрдо ответил Аваллак’х и подошёл ближе. Хотел коснуться, но она передёрнула плечами, будто ей было неприятно, и отошла.

— Разве?! Тогда скажи мне, почему ты так думаешь? Почему ты остаёшься со мной и защищаешь так долго, если не из-за моего сходства с Ларой Доррен? Молчишь. Ты молчишь! Потому что ты... — она махнула рукой, — Может, мне ушки под волосами спрятать, кончики ушей, чтобы не было заметно, что я dh'oine, а ещё желательно не употреблять общую речь! Может, тогда со мной будет более менее сносно общаться вашему народу!

— Зираель!

— Ты даже никогда не зовёшь меня по имени, только Зираель, только Ласточка… Кровь от крови Лары Доррен, смешанной крови, которая якшается со всякими выродками вроде ведьмака, тупых людских чародеек и прочей нечисти.

— Зираель! Я никогда так не думал.

Она продолжала, не замечая того, что изливая собственную боль, делает больно и ему. Цири изо всех сил сдерживала слёзы, которые жгли сердце.

— Ложь! Ты ничем не отличаешься от остальных Aen Elle, и относишься ко мне, как они. Я пешка для людских королей и никчёмная полукровка для эльфских исследователей Старшей Крови...

— Цири! — перебил он достаточно громко для того, чтобы она замолчала, вскинула голову и взглянула на него.

В её глазах плескалось отчаяние, боль и обида, какую Аваллак’х чувствовал когда-то сам, но он не мог понять, что она хочет услышать, чего ждёт? А Цири выждала достаточно и, так ничего и не услышав, кроме своего имени, подошла к двери. Теперь её голос звучал ровнее, стремясь стать бесцветным и безжизненным.

— Я ухожу, Аваллак’х. Я собираюсь подчиниться воле отца и стать его наследницей. Взойти на трон Нильфгаарда.

— Нет. Зираель, ты не можешь. Твоя сила…

— Мне плевать! Мне надоело. Пока!»

Потоки воды, плотной стеной падающие сверху, хорошо скрывали тёмный неглубокий грот, куда только что ступил Знающий Aen Elle. Он сделал пару шагов, осмотрел каменный уступ, принюхался и отпрянул — прямо перед ним вспыхнул и развернулся тёмный портал с огненной окантовкой. Куда он вёл? Всё равно. Порталы рано или поздно доставят его в нужный мир. Аваллак’х выдохнул, шагнул в темноту, совершенно забыв сосредоточиться на конечном пункте, и тут же понял, что попал в незнакомое ему место. Здесь влага витала в воздухе и составляла большую его часть (складывалось впечатление, что он с мороза зашёл в распаренную баню), дышалось трудно. Следующий портал находился совсем близко, его можно было увидеть в высокой траве на другой стороне холма, но Аваллак’х, не пройдя и половины пути, почувствовал, что не сможет. Здесь вместе с влагой было что-то ещё, какое-то вещество: лёгкие сдавило, при каждом новом вдохе начало резать и щипать так, словно в него влили сильно концентрированную кислоту, предметы поплыли перед глазами, закружилась голова. Он начал дышать чаще, губы пересохли… Аваллак’х вздохнул ещё раз, и ещё, посмотрел на фиолетовое небо, схватился рукой за тонкий стебель высокого растения, который казался широким металлическим стержнем, и осел на землю… До портала оставалось десять шагов.

Свет ударил в лицо, зарябил на закрытых веках и вызвал малоприятные ощущения. Креван приоткрыл глаза. Перед ним колыхались стебельки белых цветов, потревоженные тёплым ветром, солнце пропускало свои ленты-лучи сквозь крону деревьев, щебетали птицы и журчал широкий ручей, мир пел. Во вновь обретённом фокусе взора Аваллак’ха взлетела белая вуаль, и юбка нежнее шёлка заструилась по идущим к нему босым ногам… женским стройным ногам. Воздух наполнился ароматом цветов, и трав...

— Ceádmil, Креван, — насмешливо произнесла Лара Доррен аэп Шиадаль и протянула руку, увитую браслетами из живых цветущих растений. Её волосы скользнули по плечам и упали до самой земли. В них тоже были цветы.

Он поднял взгляд. Она смотрела на него сверху, и солнце ореолом светилось вокруг. В синем небе не было ни облачка.

— Лара, — его голос сорвался, губы задрожали.

Лара светло улыбнулась и села рядом, погладила его по голове.

— Прости меня, я должна была сказать тебе правду. Сама. Не так. Я любила его, а он меня, и как бы больно тебе не было, мы с тобой не предназначены друг другу.

Аваллак’х не ответил, прикрыл глаза. В памяти сразу всплыл образ кольца с большим драгоценным камнем, как он увидел и схватил его, как шёл с ним через дворец в покои короля, где застал Ауберона в глубокой печали, с запиской в трясущихся руках, которой она посчитала достойным только отца. Ему же, Аваллак’ху, лишь молчание, сотни лет молчания до самой смерти. Да и пёс бы с ним, с этим исследованием, с этой Старшей Кровью, она его бросила. Лара его бросила! Вот, что было важно.

— Зачем ты пришла? — иглы обиды давно вросли в его сердце, и вынимать их теперь оказалось гораздо больнее.

— Помочь, — просто ответила она.

— Может быть, я не желаю помощи ни твоей, ни чьей либо ещё. Может, я хотел умереть в тот день, когда узнал, что ты ушла, и умереть вторично, когда почувствовал, что тебя больше нет.

Лара молча выслушала его. До конца.

— Предназначение… За сотни лет своей жизни ты так и не понял, что всё случается по его и только по его воле? Ты сам говорил однажды: можно сидеть сложа руки или биться в эпицентре сражения, но исход всегда один и тот же, и он предопределён. Мы не были предназначены друг другу, но все кому-то предназначены и кто-то предназначен нам. Предназначение охватывает всех живых существ, даже её, и ты, мой Aen Saevherne, знаешь об этом.

— Кого? — Аваллак’х знал ответ, но задал вопрос всё равно.

Она снова, на этот раз загадочно, улыбнулась и надолго замолчала. Он молчал тоже, но, в конце концов, не выдержал и неожиданно сказал:

— Я не хочу быть королём, — Аваллак’х на мгновение почувствовал себя ребёнком, слабым усталым ребёнком, и до него начало доходить, что всё это сон, видение, навеянное веществом в воздухе незнакомого ему мира.

— Предназначение, Креван, — повторила Лара, — Королём ты должен быть, и ты им станешь. Представь сколько откроется перед тобой возможностей, сколько свободы будет в твоих действиях…

Он отрицательно покачал головой, снова прикрыл глаза.

— Свободы. О да.

— Duettaeann aef cirran caerme glaeddyv… одно из них для тебя титул, но титул тяжкая ноша, если рядом нет королевы.

— Лара, — Аваллак’х почувствовал, что она уходит и приподнялся.

Лара Доррен действительно встала, крепко схватила его за руку и потянула вверх.

— Вставай!

— Нет, постой… — к нему возвращалась боль и дикое головокружение.

— Вставай! Всего десять шагов. Вставай, Креван! — она дёрнула со всей силы.

Боль усилилась… солнечный свет рассеялся… странный мир с фиолетовым небом то всплывал, то исчезал, становясь всё чётче… в последний момент, перед самым возвращением в реальность, Аваллак’х вдруг обнаружил себя во дворце Тир На Лиа на террасе… он стоял позади светловолосой женщины, которая упиралась ладонями в гладкий камень парапета… Аваллак’х перестал дышать, сделал шаг вперёд и накрыл её руку своей… она обернулась…

Аваллак’х очнулся в траве, стебли которой уже прочно оплели его ноги, выхватил клинок, разрезал путы, зажал нос и, собрав последние силы, поплёлся к порталу. Всего десять шагов, пара мгновений и перемещение, а дальше был снег, зной, пустыня и, наконец, Aen Seidhe. Его бросило с десятиметровой высоты прямо в море у одного из островов Скеллиге, он выбрался из воды, доковылял до ближайшей деревни, взял сначала лошадь, потом лодку и к утру следующего дня оказался в своей лаборатории. С самого первого мгновения Аваллак’х понял, что именно произошло, и, хотя он уже знал о разговоре Цири и его гостьи из Тир На Лиа, ему даже не могло прийти в голову, что она восприняла это так… так близко к сердцу. Он прошёл по обломкам мебели, откопал свои записи и один из самых удачных портретов на клочке пожелтевшей бумаги, поднял голову вверх, замер и вдруг рассмеялся. Его собственный портрет, оставшийся висеть на стене, был разрисован чёрным грифелем. Аваллак’х подошёл ближе, принюхался и уловил тонкий аромат сирени и крыжовника.

— Ensh'eass, Yennefer, — шепнул он в пустоту.

Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть всё на свои места, а после ещё столько же, чтобы связаться с Идой Эмеан аэп Сивней.

— Ceádmil. Не ожидала тебя увидеть так скоро и потому прошу прощения, что смогла принять не сразу. Полагаю, тебя уже можно поздравить?

— Поздравить? — Аваллак’х покачал головой, — Никто не умеет держать язык за зубами!

— Нет, всё тайно. Я знаю о твоём решении и считаю его верным. Я состою в Совете.

Он с трудом скрыл удивление.

— Я думал членам Совета запрещено выдавать тайну личности на время действия договорённостей.

— Да. Совет собирают, когда он нужен, и каждый раз в новом составе. В нём нет никакой тайны для того, кто уже избран на трон Aen Elle.

Аваллак’х замолчал. Ида с интересом наблюдала за ним.

— Креван, Ге’эльс сказал тебе?

— Да. Я пришёл за ней.

— Подожди. Всему своё время. Сейчас она не дастся тебе в руки и не пойдёт силой, сначала поговори с Йеннифэр. Расскажи ей правду. В любом случае будет лучше, если ты не станешь действовать один, теперь важна и твоя личная безопасность.

Он усмехнулся.

— Йеннифэр меня ненавидит. Представляешь, что будет, если я заявлюсь и скажу, что хочу сделать Цири своей королевой.

— Ничего не будет, когда ты всё объяснишь, а вот, чтобы она выслушала, я первая поговорю с ней, — Ида открыла портал.

— Подожди! Что за чародейка угрожает Зираель?

Она остановилась, пристально взглянула на него и тихо произнесла.

— Филиппа Эйльхарт.