Завтрак прошел идеально, по крайней мере никто никого не убил. После завтрака парни решили прогуляться, но оставлять Мидорию одного — не лучшая идея. Но как взять с собой того, у кого хвост и уши, которые видно издалека? Вот именно — никак. Поэтому парни остались дома.

— А может, вы всё-таки сможете оставить меня одного? Я уже взрослый! Мне, не пять лет! — Но в ответ на просьбу Мидории, братья лишь сверкнули испепеляющим взглядом. Складывалось ощущение, что это Мидория виновен во всех их смертных грехах и его казнят. — Тогда попробуйте гулять по очереди, один будет гулять, а второй со мной сидеть!

— Это идея тоже хрень! С хера ли, мы должны с тобой нянчиться?! — проорал Бакуго.

— Но это же вы не оставляете меня одного! Это нелогично, определитесь уже! — Назревала ядерная война, Бакуго никогда не нравилось когда ему потакали правилами или указывали. А тут видите ли какой-то облезлый кроль, вздумал, препираться с Бакуго.

— Не ты ли у нас не знаешь ничего о технологиях? Ты даже не можешь нормально ванну найти! От тебя пользы, как от чёртовой старой фарфоровой куклы, которую непонятно зачем, ставят на полки, хотя нет, она хотя бы воров до инфаркта доведёт! Может нам лучше чучело из тебя сделать? Наверняка красивенько получиться, да и ворам не ладно будет, сразу подумают, что в этом доме охотники живут! — Ухмылка играла на его губах, в голове были самые разные маниакальные мысли, но блондин осознав о чём вообще думает, выбросил их из головы.

— Если ты думаешь, что я слабый только потому что кролик, то ты сильно ошибаешься, все оборотни сильнее людей, а ты обычный человек, при чём безмозглый, так что закрой рот, и лови тишину! — Тыкнув пальцем по направлению в пол, и состроив гримасу пострашнее, Изуку начал повышать тон.

— Как ты меня назвал, абармот ушастый? Давно профилактические пиздюли не получал? Тебя приютили, накормили, так будь благодарен! — Пока Изуку и Бакуго орали, Тодороки обдумывал план: «Если Мидория — оборотень, то он имеет две сущности, одна человек, вторая зверь. Зверь-кролик, такое животное может встретиться и в городе и в лесу. А девушки? Девушки любят кроликов, но есть одна проблема. Кажется мне не нравятся девушки. Возможно, это из-за Яойорозу, когда она меня бросила, во мне что-то переключилось. А может причина в другом…»

Тодороки посмотрел на Изуку, которого душит Бакуго. Стоп…что?! Он же его душит! Тодороки слетел с дивана и накинулся на Бакуго, пытаясь убрать его от Мидории. Изуку же, заметив помощь сверху, толкнул ногами Бакуго в живот. Отчего тот, получив нехилый толчок в орган, чуть было не попрощался, с недавно съеденным завтраком. Тодороки оттолкнул Бакуго от своего кролика.

— Ты мог его убить, думай хотя бы что делаешь! А ты думай что говоришь, раз ты знаешь какой Кацуки, зачем тогда полез? — Такого Шото даже Бакуго не видел, что уж говорить о бедном Изуку, на которого пришёлся весь удар. После парочки пинков и лёгкого забега от Тодороки, Бакуго и Мидория уселись на диван, потирая ушибленные места.

— А теперь обнимитесь и извинитесь. — Сказал Тодороки, после чего пристальным взглядом уставился на них. Взгляд был тяжёлый, под таким взглядом, и Бакуго, и Мидория, чувствовали себя загнанной дичью. Шото был похож на тигра, ждущего когда же у его жертв закончится силы. Гетерохромные глаза, слегка поблёскивали и отражали свет льющийся из окна, но ребята держались из последних сил.

— Ещё чего, я тебе не девочка! — Напряжение выходило через край, на шее выступила вена, губы были а-ля «в ниточку». Процедив это через зубы, Бакуго сделал не совсем обдуманный шаг — Делай что хочешь, хоть в жопу его поцелуй, но я не подписывался обниматься с этим комком «шерстяного куска».

— И я не буду обниматься с Бакуго. — Изуку тоже протестовал, не особо улыбалась перспектива, быть либо зажатым в объятьях до смерти, либо быть придушенным Тодороки.

Вокруг Шото появилась тёмная туча, из слегка поблёскивающего тигриного взгляда, он превратился в полные праведного гнева, пылающие красным, глаза, на лице была улыбка, нет, скорее оскал как у психбольного. От увиденного, парни быстро обнялись и извинились.

А теперь самое время подумать об обеде, ведь он уже скоро. Оставалось только подумать, что делать с оборотнем.

— В общем, Мидория, обращайся в кролика, Бакуго одевайся, мы идем в магазин. — Через полчаса все были готовы, но послышались три энергичных стука. И это была женщина тридцати восьми лет. Мицуки стояла на пороге с продуктами и выпечкой. Она буквально влетела в дом.

— Мальчики! Давно не виделись! Целый месяц меня не навещали, оболтусы угрюмые. — Она обоим дала подзатыльники, и уже была готова расплющить их, но увидела кролика.

— Ой, какой милашечка! Иди сюда, моя холюсечка, ты мой сладенький. И как ты только живёшь с этими дедами вьетнама. Весь исхудавший какой.- Мидории это не нравилось, его сжимали и стискивали со всех сторон. При этом ещё и целуя, куда можно и нельзя, Мицуки вроде и суровая женщина, а вроде и женщина с самым большим сердцем.

— Мам, положи кролика, ты же видишь, ему это не нравится. — Тодороки был спокоен, но вот его мама лишь наорала на него за то, что так плохо кормят животинку. Поэтому часть продуктов ушла кролику. Ещё чуть-чуть и Изуку бы лопнул, он в жизни так много не ел. Он уже подумал что она его откормить хочет, да зарезать на рождество.

— А как его зовут? — Их мама выглядела такой довольной. В глазах играли по детски милые искорки радости, а на щеках был виден еле заметный румянец.

— Эй, старуха, ты к нам пришла, а не к зайцу. — Бакуго уже надоело смотреть, на его маму с кроликом. Она с ним уже два часа тискается и зажимается, целуя во всевозможные места. Да она так даже их в детстве не целовала.

— Кого ты старухой назвал?! — Пока Мицуки и Кацуки орали, Тодороки отнёс кролика в туалет и закрылся там.

— Можешь обращаться. — Мидория вновь стал человеком. Процесс очень удивлял Тодороки, из-за чего он внимательно смотрел, как тот превращается. Словно в сказке.

— А ты уверен что можно, ваша мама ещё не ушла, и если она зайдёт и увидит меня, то… — Тодороки потянулся к его губам, чем отвлек Мидорию, последний замолчал и застыл, он не знал что пытается сделать Шото. Но длилось это недолго.

— Я так не могу, прости. — Для Шото это было сложно, он ведь еще не определился любит он Мидорию или нет.

— А что ты пытался сделать? — Мидория до сих пор недоумевал, так как в стае, все оборотни жили в обличиях животных, поцелуев не было и Изуку о них не знал.

— Ну… Как бы тебе объяснить… Я хотел попробовать тебя на вкус. — Немного смущаясь ответил Шото.

— Ась? — Сначала Мидория тупил, а потом до него дошло: Тодороки хотел его съесть. Но не как волк, а по-другому, через рот. — Ты бы не смог съесть меня, начиная со рта, обычно начинают с более открытых мест, например шея или живот.

Тодороки смотрел на рот Мидории и не выдержав, всё же решил поцеловать его. Мидория снова хотел охнуть, чем Шото и воспользовался, открытие для поцелуя, пухлые, розоватые губы, немного лизнув их Шото подметил: «Солёные». Губы сомкнулись, язык гетерохрома проник в рот оборотня, пройдясь по нёбу и ощупав оба ряда зубов, он аккуратно, словно боится, дотронулся до кончика языка, после чего немного обнаглев и осмелев Шото сплёл их языки в безумном танце. Изуку не понимал, как можно есть кого-то начиная с языка? Или он делает что-то, что принято в их культуре, но ощущения не были неприятными, почему-то было немного жарко, и в низу живота стало невыносимо горячо. Изуку понял что это ему нравится и тоже осмелев на пару секунд, он подумал что это легко и он с легкостью сможет как Шото, но увы и ах, он лишь неумело поддавался движениям парня.

Щеки были алые, как закат, у обоих парней. Изуку подрагивающими руками сжал предплечья Шото. Парни отстранились друг от друга. Сбивчивое дыхание заполнило всю комнату, взгляды парней были под пеленой возбуждения, щеки были краснее некуда, температура тела как казалось парням, была под сорок. Изуку упал на пол, Шото вжался в дверь, будто пытаясь слиться с ней воедино, получалось плохо.

— Что это было? — Подрагивающий голос Изуку, только раззадоривал подсознание Тодороки.

«Ну же, повали его на пол и закончите это дело!» — Шептало подсознание половинчатого. Шото и не подозревал, что его подсознание сможет зайти дальше. Тряхнув головой, он посмотрел на Изуку. Бледная кожа которого немного покраснела, в частности длинноватые пушистые ушки, веснушчатые щеки, и такая соблазнительная, словно лебединая шея, усыпанная такими же веснушками, что и на лице.

— Извини, это не правильно. Я не хотел, честно. Сам не понимаю зачем, и почему… — Замолчав он склонил голову вперед и тихо прошептал — Прости…

— За что, прости? Ты сделал что-то плохое? Мне понравилось! Правда теперь какое-то странное чувство в горле и внизу живота. — Немного раскинув лапы, он положил руки между ними. Взгляд был непонимающий, в пелене возбуждения.

— Ты…не знаешь, что такое целоваться? — Шото с недоумением посмотрел на оборотня.

— Нет, я жил всё время в форме кролика, так что, я не понимаю что это и как к этому надо относится… — Мидория грустно посмотрел на Шото. Его уши примкнули к голове, будто их владелец в чем-то провинился.

— Хм…тогда давай я объясню…