Набу была вся зелёная.

Это не должно было удивлять Лею, но что-то было в этой зелени такое, что она неосознанно выделяла взглядом, пока корабль приближался к земле. Это была не тёмная сумрачно-зелёная луна Эндора, это было…

Это было больше похоже на сине-зелёный Альдераан. Это были холмы, без интереса претендующие на гордое звание гор, и они простирались на многие мили вокруг.

— Я никогда не видела ничего подобного, — благоговейно прошептала Шми, наклонившись к Лее. Они обе смотрели в окно. — А ты?

— Я… — Лея запнулась (разбитая лавиной зелёного, синего, а затем чёрного и никакого). — Да. Я видела такие места. Я их люблю. Они как… мой дом.

Эти слава были правдой, но одно, последнее, в её устах было пустым. Едким и горьким по сравнению со сладким пейзажем Тида и со щедрой сенатором, стоявшей рядом с пилотом, посматривавшей на них и улыбавшейся. Сенатор Амидала что-то сказала своим охранникам, и удивительно быстрыми, широкими шагами пошла к ним, своим гостям.

Лея лишь совсем немного завидовала тому, что сенатор сначала обратилась к Шми.

— Не хотите подумать ещё немного? Здесь много места. Вы никому не помешаете. И вид прекрасный.

— Мы заметили, — улыбнулась Шми, по-прежнему уделяющая больше внимания смотровому окну. — Это не проблема?

— Вовсе нет, — пообещала сенатор, подходя и беря Шми за руку.

Они прошли немного вперёд, и Лея двинулась за ними, лишь немного отставая. Она услышала металлический скрип Трипио и вздрогнула, когда он, впервые увидев планету, воскликнул:

— О, как чудесно!

Шми и сенатор Амидала повернулись к нему с понимающими усмешками, отвернулись обратно, уловив выражения лиц друг друга и посмеявшись над этим. В этот момент царила такая безмятежность, и Лея видела, что при этой посадке Шми волновалась куда меньше.

Что было очень хорошо, потому что Лея ужасно нервничала и делала всё возможное, чтобы это скрыть.

— У нас есть разрешение на посадку, сенатор, — сказал пилот. — Мы скоро приземлимся.

Еслим это заявление означало, что пассажирами следует готовиться к посадке, то оно было проигнорировано. Сенатор Амидала поблагодарила его и указала Шми на дворец, когда они подлетели достаточно близко.

— Энакин прилетел сюда за мной, — рассказывала она. — До этого он был в Храме, хотел учиться. Здесь он, хм… случайно застрял в одном из истребителей и оказался в космосе. Никто даже не понял, как это произошло.

Эта история явно была длиннее и интереснее. Лея видела это по лицам охранников, хоть и не слышала в её голосе. И это стоило узнать получше. Но сейчас она просто облегчённо вздохнула, услышав печальный смешок Шми.

— Он всегда хотел быть пилотом, — сказала она. — Всегда говорил об этом.

— Когда он говорил об этом, он уже был пилотом, — ответила Падме с улыбкой.

Лею вдруг поразила печаль, неожиданная и злая. В этот момент у неё встал перед глазами другой пилот, другой сын Татуина. Тот, который так хотел быть похожим на отца («я джедай», — сказал он ей, возвращаясь со Звезды Смерти, — «ты тоже могла бы быть джедаем»), и который был лучшим пилотом галактики, все те последние четыре года. Храбрым, сильным, очень перспективным.

Он был повержен ужасными остатками поверженной Империи.

Лея поняла, что плачет, только когда Трипио что-то сказал.

— Госпожа Лея, с вами всё в порядке? Посадка слишком резкая для вас?

Усилием воли выйдя из своих воспоминаний, Лея покачала головой и изо всех сил попыталась улыбнуться женщинам, смотревшим теперь на неё. Шми понимала её неразделимое горе, а сенатор была достаточно тактична, чтобы промолчать.

— Нет, Трипио. Здесь просто слишком много света, вот у меня и слезятся глаза, — сказала она, и неудобных вопросов не последовало.

Лея была очень благодарна.

И печальна.

(Они никогда не узнают его, эту яркую и сияющую на всю вселенную звезду, они никогда не узнают, что он сделал и кем он стал, и кем он мог стать, и она думала об этом с горечью, тоской и раскаяньем.)

— Вот, пожалуйста, — объявил пилот, и корабль плавно замер, медленно опустился и наконец приземлился, и этого всего пассажиры почти не почувствовали.

— Добро пожаловать на Набу? — сказала сенатор Амидала, посмотрев сначала на Шми, а затем на Лею. — Надеюсь, вам здесь понравится.

— Мы тоже так думаем, — сумела ответить Лея, поморгав, чтобы остаткит влаги не покинули её глаз. — Спасибо за приглашение.

Они сошли с трапа без происшествий, с небольшим налётом торжественности. Нынешняя королева Набу не присутствовала, но были некоторые придворные, и они были явно удивлены тому, что Падме была не одна. Но, конечно, когда они были представлены, на смену удивлению пришли годы практики в естественной вежливости. Амфибиоподобный гуманоид Джа-Джа Бинкс был особенно угодлив в своём приветствии, и это было так смешно и честно, что Лея была раздражена лишь немного, а по большей части — очарована.

Трипио прокомментировал:

— О боже, вы же не тот неуклюжий товарищ? Пожалуйста, на этот раз ни в чём не застревайте!

— Моя больше не неуклюжий, — попытался защититься Джа-Джа, но по лицам всех присутствующих стало понятно, что это заявление было очень далеко от правды. Протягивая бедняге руку, Лея обнаружила, что улыбается.

— Приятно познакомиться, — сказала она и не удивилась, когда он взял её руку в свои и очень энергично затряс.

— Моя очень приятно познакомиться с любым другом госпожи сенатора! — жизнерадостно воскликнул он, и Лее пришлось сдерживаться, чтобы не поправить его. Она немного нервно оглянулась на сенатора Амидалу, но та просто улыбнулась.

— Спасибо, Джа-Джа, — с намёком на усмешку в голосе сказала сенатор. — Я покажу гостям дворец, хорошо?

Предложение было встречено с энтузиазмом, и вся группа вышла из уставленного жёлтыми истребителями ангара и направилась в основные помещения дворца.

— Мне нужно сразу доложиться королеве, — объяснила Шми девушка, — мы зайдём в мои дворцовые покои, и я оставлю с вами Дорме и Корде, они помогут вам устроиться.

— Мы остаёмся здесь? — спросила Шми с тщательно скрываемым беспокойством.

В её голосе скрывалась лёгкая паника, и Лея надеялась, что она знает это благодаря Силе, а не хорошему знанию Шми Скайуокер.

— Всего на несколько дней, — мягко сказала сенатор. — Потом я отвезу вас к своей семье. Они не в столице. Мне просто нужно здесь кое-что закончить.

Шми кивнула. Лея заметила, что у неё слегка задрожали руки — но ничего более.

***

Комнаты, где их поселили, были великолепны. С высокими потолками, роскошной мебелью, выполненные в нейтральных тёплых тонах с проблесками ярких цветов. Из каждой комнаты открывался живописный вид на город и сияющие водоёмы. Огромные окна не открывались, и Лея предположила, что они были сделаны из бластеронепробиваемого стекла, особенно если учесть, чьи это были покои. Это немного разочаровывало — она думала, что на улице может быть хороший ветерок. Но комнаты были достаточно хороши, чтобы компенсировать этот недостаток.

— Не стесняйтесь, выбирайте любые, — сказала Корде, указывая на комнаты слева. — Падме будет в тех, что справа, а мы с Дорме рядом с ней.

На выбор оставалось три комнаты, каждая с большой кроватью, несколькими шкафами и собственным освежителем. Шми долго моргала, поражаясь такой роскоши, и в конце концов выбрала комнату рядом с Леей, как можно дальше от комнаты сенатора.

Уложив немногие вещи прямо на прикроватную тумбочку, Лея обнаружила, что Шми в соседней комнате касается пальцами одеяла на кровати, сжав губы в тугую линию, дрожа всем телом.

Она встретила взгляд Леи неестественно широкими глазами.

— Я… я не знаю, смогу ли я к этому привыкнуть, — призналась она, заглянув в гостиную, где разговаривали Дорме и Корде, наклонившись друг к другу и едва шевеля губами (отличный трюк). — Я не уверенна, что мне это нравится.

Шми уже до этого было нелегко на корабле, где каюты были очень богато обставлены, но тесны. Поэтому Лея не возражала. Она подошла к кровати и, улыбаясь, плюхнулась на неё.

— Я знаю. Это так ужасно?

Это была чистейшая ложь, и Шми нахмурилась, уловив это.

— Я не хочу показаться грубой…

— Шми, — Лея положила руку на её ладонь, — это нормально — чувствовать себя некомфортно, даже если тебе желают только добра.

Она хотела придать своим словам как можно больше убедительности.

Здесь были душевые с настоящей водой. Лея хотела вымыть голову — она не делала этого уже несколько недель. Часть её тряслась от радости, и она хотела поделиться ею с женщиной, оказавшей ей столько помощи. Хотела сделать всё правильно и комфортно для неё.

К сожалению, Шми сказала:

— Мне здесь не место. — Она сжала пальцы под рукой Леи на краюшке одеяла. — Я совсем чужая здесь.

На её лице отчётливо читалось «а ты — нет», и Лея не могла солгать. Она могла сказать только чистую правду.

— Я очень хочу, чтобы тебе было комфортно здесь, — сказала она. — И, я уверенна, сенатор тоже. Так чем я могу тебе помочь? Что можно сделать, чтобы тебе было уютнее?

Только произнеся это, Лея всё поняла. Поэтому не удивилась, когда Шми сказала:

— Не думаю, что мне нужно столько места…

— Я тоже, — согласилась Лея, думая о почти пустой тумбочке. — Так что мы можем пожить вместе.

Это было далеко не идеальное решение. Лее нравилась её комната, пространство в ней. И она не была уверенна, что Шми будет комфортно приспосабливаться к её режиму сна. Но это могло помочь её бабушке, так что Лея должна была это сделать.

Всего на три дня.

— Спасибо, — сказала Шми, развернула ладонь и нежно сжала руку Леи. — Мне… мне жаль, что мне это нужно.

— Я почти уверенна, что при нашей первой встрече плакала на тебе пятнадцать минут, или около того. — Лея сжала руку Шми в ответ. —  Я думаю, ты заслуживаешь этого.

***

Вместе с вечером пришёл холод. Медленно и совсем легко, но после жаркого Татуина Лея не могла этого не заметить.

И не заметить, что Корде и Дорме, которые по очереди то сидели в гостиной, то бегали по делам, этого не поняли.

Лея не знала, что делать после обеда, пока сенатор ещё не вернулась. О её и Шми потребностях позаботились. Им даже вежливо предложили одолжить одежду. Обе вымылись в душе, и для Шми это был поразительный опыт. Но теперь, когда всё это было сделано, сидение и ожидание начинали действовать Лее на нервы.

Она была человеком активным. Последние несколько недель она много работала. Ей нужно было чем-то заняться.

— Госпожа Лея, — сказал Трипио, — шаркнув ногой. Его суставы скрипели при каждом шаге, а на пол иногда сыпались песчинки. — Мне очень жаль вас беспокоить, но вы не знаете, как долго мы собираемся здесь оставаться? Не думаю, что я приспособлен к этому месту.

Учитывая безупречность других дроидов, мимо которых они проходили, Лея не удивилась. И, вздохнув, поняла, что нашла себе занятие.

— Корде, — позвала она девушку, читавшую, вероятно, нечто важное. Та по привычке улыбнулась и посмотрела на Лею, но в ней чувствовалась некоторая растерянность, хорошо Лее знакомая. — Могу ли я где-нибудь почистить Трипио? Ему нужна полировка и, возможно, масляная ванна.

Точно масляная ванна.

Корде немного замялась, затем сказала:

— Конечно. Я сейчас найду кого-нибудь. Мы позаботимся о нём.

— На самом деле, — сказала Лея, — я лучше сделаю это сама. Если это никому не помешает.

Корде нахмурилась. Всего лишь на мгновение, но Лея успела заметить её подозрительность.

— Если хотите. Я попрошу капитана Тайфо, чтобы вас кто-нибудь проводил.

По крайней мере, она не добавила «чтобы вы не заблудились». Это была бы слишком неуклюжая попытка скрыть тот факт, что за ними наблюдают.

— Спасибо.

Что-то в её тоне заставило Корде сузить глаза, и Лея чуть не поморщилась. Слишком… царственно. Возможно, она приняла недоверие слишком близко к сердцу.

— О, спасибо вам! — сказал Трипио, тряско поклонившись Корде. — Я очень ценю это.

Провожала их женщина чуть старше Леи. У неё были тёмные внимательные глаза, но открытая улыбка. Она болтала с Трипио по пути, и дроид весело объяснял, откуда они прилетели и в каком ужасном состоянии был их предыдущий корабль.

— Я так рад, что госпожа Шми смогла встретить Падме на Гердессе, — рассказывал он, шаркая. — Не знаю, чтоь бы я делал, если бы нам пришлось вернуться на ту жуткую штуковину.

Охранник усмехнулась.

— Думаю, с тобой всё было бы хорошо. Твои друзья выглядят очень находчивыми.

Возможно, женщина не хотела её задеть, но Лея всё равно почувствовала себя очень неловко. Но, к счастью, Трипио был только рад продолжить разговор, и они избежали неловкого молчания.

— Ну, я в этом не уверен. То есть, да, мы и правда нашли корабль. И мне очень понравились те родианцы. Господин Кок был очень милым джентельменом. Но это было лучшее, что мы могли сделать. Если наша удача будет и дальше выглядеть так же, я не уверен, что мы сможем добраться до Корусанта.

— До Корусанта? Вы туда направлялись? — Беглый взгляд на Лею.

— Ну, мы направлялись. Теперь я не уверен. Падме сказала что-то о встрече с её семьёй, и это звучит неплохо. Тем более, что нам не придётся покидать планету, а это выглядит небезопасным. Но я думаю, госпожа Шми всё ещё хочет встретиться с мастером Энакином, так что в конце концов нам придётся улететь.

— А Энакин — это кто?

— Мой создатель, конечно. Он собрал меня несколько лет назад на Татуине. Это было очень любезно с его стороны. Я буду рад увидеть его ещё раз.

Лея не пыталась прервать разговор и запоминала сказанное. Она не думала, что у Трипио могла бы быть важная или секретная информация, но она не была наивна и понимала, что всё сказанное будет предоставлено капитану Тайфо.

— Это здесь, — сказала стражница, когда они добрались до уровня под ангаром. — Здесь должно быть всё необходимое.

Она помогла Лее найти тряпки и показала панель управления масляной ванной. Лея уточнила у Трипио, какие настройки ему нужны, и стала ждать, пока всю тяжёлую работы выполнит машина.

Через несколько минут охранник сказала:

— Ты не такая, как я ожидала.

Лея улыбнулась, прикрыла глаза.

— Мне часто это говорят, — она приоткрыла один глаз. — Но я не удивлюсь, если от этого вам же и легче.

Охранник усмехнулась.

— Я Рани, — сказала она, прислонившись к стене и скрестив руки. — Буду честна, Корде не сказала мне, вы Шми или Лея?

— Лея, — легко ответила она и снова закрыла глаза. — И должна вас предупредить, я здесь не самая странная.

— Это да, потому что я бы ни за что не догадалась, что вы с Татуина. Шми такая же?

— Нет, — признала Лея. — Она больше похожа на женщину с Татуина. — Она посмотрела на Рани. — Вы когда-нибудь были в пустыне?

Рани покачала головой.

— Я ещё не работала здесь, когда туда попала королева Амидала. Я слышала рассказы, но почти уверенна, что они преувеличены.

— Нет, — сказала Лея, прислонившись к стене. — Думаю, даже наоборот.

Рани фыркнула.

— Сомневаюсь.

Лея посмотрела на потолок, пытаясь вспомнить свой первый день на планете, как там всё было совсем как она слышала, но одновременно с этим — совсем не похоже ни на чьи рассказы.

— Можете ли вы представить, — сказала она, — жизнь под светом и жаром двух солнц? Дважды наступающий рассвет, и полдень, когда всё небо кажется белым огненным одеялом? Два заката, а земля… нет, она не начинает остывать, пока второе солнце не скроется за горизонтом, и часами весь мир купается в красном и оранжевом. Нет ничего зелёного, никаких растений, только камни и дюны на мили, мили и мили.

Она хотела сказать, что там очень много тепла, но не знала, как это передать. Не только тепла земли, которое просачивается сквозь ткань и кожу, цепляется за кости, но ещё и тепло людей, которые жили так, которые поддерживали это тепло, создавая из него жизнь.

— А ещё там много песка, — добавил Трипио, выходя из ванны и разрушая очарование момента. — Очень неудобно.

Лея улыбнулась и встала, подошла к дроиду и начала вытирать его, осматривать суставы.

— Да, очень много песка, — согласилась она. — Как думаешь, сколько в тебе ещё осталось?

— Я не уверен, — пожаловался Трипио. — Надеюсь, в конце концов он выйдет весь.

Лея кивнула и сказала:

— Ты двигаешься намного лучше и создаёшь меньше шума. Как ты себя чувствуешь?

— О, намного лучше, спасибо. Наконец-то я чувствую себя почти что самим собой.

Трудно, должно быть, — подумала Лея, — быть протокольным дроидом, рождённым на песчаной планете. Шми очень хорошо заботилась о друге сына.

Полировать серый металл было необычно. Лея уже привыкла к Трипио без позолоты, но теперь, очищая его, она чувствовала, что это покрытие будто бы унижает его. Да, конечно, оно больше подходило для его жизни на Татуине, но ей хотелось, чтобы он был больше похож на Трипио из её воспоминаний.

Но, с другой стороны, если бы он был больше на себя похож, она, наверное, дольше не могла бы забыть, где (когда) она находилась.

— Вам помочь? — спросила Рани, когда Лея уже вытерла примерно половину.

Лея не смогла ничего прочитать в её взгляде, и предположила, что она устала или скучает.

— Если хотите, то да. Но так просто не нужно.

Ещё через несколько минут Рани подошла, взяла тряпку и начала полировать Трипио с другой стороны. Во время работы дроид был необычно молчалив, но, когда они закончили, сказал:

— Спасибо вам огромное. Сейчас я чувствую себя гораздо более подходящим к этой обстановке. Надеюсь, вам не будет за меня стыдно.

— Нам за тебя не стыдно, — улыбнулась Лея. — Пошли, Шми, наверное, уже волнуется, не заблудились ли мы.

— Вы так думаете? С нами госпожа Рани, так что мы не сможем заблудиться.

Рани усмехнулась.

— Скорее уж она беспокоится, что мы утащили вас куда-то на допрос.

— О боже. Это звучит слишком неприятно.

— Не волнуйтесь. — Рани жестом пригласила следовать за собой. — Мы не обращаемся так с гостями.