Лея очень хорошо притворялась спящей. Прошла всего неделя, но она делила комнату с Эйртае, у которой были все основания и наверняка обязанность шпионить за ней для Падме, и Лея довела до совершенства безвольную неподвижность, подразумевавшую сон, для тех моментов, когда Эйртае засыпала.

Служанке было не удобнее, чем Лее, спать в комнате с почти что незнакомкой, которой требовалась целая вечность, чтобы заснуть.

Сны, когда Лея спала, были ужасны. И день за днём, ночь за ночью она чувствовала, как становилось хуже. Слышала, как в постели напротив неё становится беспокойнее сон Эйртае. 

— Это от беспокойства по поводу голосов? — спросила Лея однажды утром за завтраком, заметив тени вокруг глаз Падме.

Сенатор кивнула.

— Да, наверное. На Корусанте я всегда сплю хуже, особенно поначалу, когда только прилетаю. Думаю, это не только беспокойство, но и шум транспорта.

Это было забавно. В комнатах была отличная звукоизоляция. Лея скорее связала бы это с неестественной тишиной, которая пронизывала всё вокруг.

— Какие-нибудь советы?

— Медитировать? — предложила Падме, пожав плечами. — Я хожу стрелять каждую ночь перед сном. Это помогает.

И Лея присоединилась к ней, намереваясь спать по четыре часа в сутки, дремать днём, когда она никому не нужна, и дважды вынимала световой меч и импровизированно практиковала с ним формы для гунганского посоха, когда была одна в апартаментах.

Было беспокойно и восхитительно ощущать, как это сочеталось.

С усилием и практикой Лее удалось перестать вздрагивать каждый раз, когда она слышала голос или имя сенатора Органы. Сделать так, чтобы Шми перестала спрашивать, всё ли у неё в порядке, не потому, что поверила, что всё у неё в порядке, а потому, что понимала, что это не помогает. Начать заваривать чай перед рассветом, чтобы, когда Дорме или Падме вставали, им казалось, что Лея только что проснулась, а не стояла на балконе часами, закрыв глаза, дыша и пытаясь дотянуться… до тишины.

До мира.

Который был до боли неуловим.

А, между тем, была ещё и работа.

Это было немного, но на данный момент этого должно было быть достаточно.

***

Энакин Скайуокер очнулся от сна и поймал удивлённый взгляд своего мастера.

— Устал? — спросил Оби-Ван, и Энакин закатил глаза.

— Нет. Просто медитирую, мастер.

— С открытым ртом? Скажи, это помогает тебе впитать больше мудрости?

Сегодня это было скорее шуткой, чем нравоучением, и Энакин был благодарен, хоть и немного раздражён. Он ненавидел, когда его ловили.

— Конечно. В конце концов, я научился этому от вас. А вы намного мудрее.

Это получилось резче, чем он хотел, и в Силе был ответный отзвук, очень слабый, но Энакин уловил его.

— Что ж, если ты так считаешь, то, возможно, ты поверишь мне, если я скажу, что лучше бы ты был в состоянии держать рот закрытым, когда медитируешь, — сказал Оби-Ван, слегка запнувшись. — У тебя не будет болеть челюсть. И ты больше узнаешь.

— Я не спал, — пробормотал Энакин, начиная готовить завтрак. Он действительно так думал. Это было похоже на сны, но это было у него всё время, даже когда он бодрствовал. Это было так странно. Как будто он гулял с кем-то, кого любил, но не знал их имён. Не видел их лиц.

Он скучал по ним, когда не видел этих снов. Сейчас.

Оби-Ван принял подогретую Энакином воду и стал готовить чай. Энакин знал, что это был ритуал, немного успокаивающий его. Напоминавший ему мастера Джинна — так думал Энакин.

Он вернулся к приготовлению завтрака. В его сердце тяжело оседало чувство тоски.

***

Терминал пискнул, и Лея проверила сообщения — убедилась, что кто-то отправил ей обновлённый список транспортных манифестов из системы Родия. Хорошо. Она могла видеть, сколько Торговая Федерация отозвала и продала оптом Като-Неймодии, сократив прибыли родианцев и сделав на своей планете запасы на случай… неприятностей.

Работая у себя в офисе (Лея знала, что технически он принадлежит любому временному персоналу с Набу), было легче сохранять сосредоточенность. Никто из делегатов не был так заинтересован вы её присутствии, чтобы приехать сюда её разыскивать.

Но это не означало отсутствия проблем.

— Госпожа Лея. — По его раздражённому тону Лея поняла, что, вероятно, пропустила предыдущие три раза, когда Трипио пытался привлечь её внимание. Когда она подняла глаза, он продолжил. — Я думаю, сегодня хороший день, чтобы навестить сенатора Дарсану. Сейчас полдень, и луны расположены так, что мы придём во время наименьшего возможного прилива.

Лее потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что сенатор Дарсана был с Гли Ансельм, но она кивнула и оторвалась от работы.

— Спасибо, Трипио. Я должна принести или сказать что-нибудь?

— Подарки были бы жестом соперничества. Думаю, вам стоит прийти без них. А подходящим приветствиям я могу научить вас по дороге.

Пока они шли, Лея тренировалась. Она заметила, что они шли к центру здания, подальше от окон и яркого солнечного света. Они пересекли холл, и воздух стал заметно влажнее и немного прохладнее.

Лея позволила себе на мгновение вздрогнуть. Она подошла к кабинету сенатора и, по рекомендации Трипио, позвонила, но не вошла. Через мгновение появился помощник, и Лея позвонила и попросила аудиенции.

Она знала, что нужно сделать поклон и волнистые жесты пальцами. Глаза ансельми расширились. Он пошёл посмотреть, есть ли у сенатора время, и дверь оставил открытой.

— Вы новая помощница сенатора Амидалы. — Сенатор Дарсана не стал тратить время на приветствия и представления.

Предполагая, что он её проверяет, Лея совершила второй поклон, немного отличающийся от первого. Выражение лица сенатора не изменилось, но она почувствовала, что в этот момент он успокоился.

— Я не хочу отнимать у вас слишком много драгоценного времени. Но я хотела бы предложить свои услуги от имени Набу любым способом, удовлетворяющим ваши потребности и желания. Если это соответствует вашим пожеланиям.

— Вы работаете над специальным проектом который, по мнению сенатора, имеет какую-то ценность? — Выражение его лица всё ещё не менялось, но он слегка наклонил голову, а его пальцы танцевали в ответ на жест Леи. Она подумала, что позже надо будет спросить у Трипио точное значение этих жестов. — Боюсь, я не понимаю деталей.

Лея тщательно взвесила слова, пытаясь понять, было ли это приглашением. Трипио не объяснил, следует ли ей уйти сразу после этого приветствия, или же остаться.

— Детали разнятся от системы к системе. Мои усилия направлены на то, чтобы понять, как новая налоговая политика Торговой Федерации уменьшила поток товаров и услуг между системами. Я считаю, что система Гли Ансельм была обманута и лишена прибыли, которая принадлежит ей по праву.

Лея почувствовала возникшее вокруг них удивление, но сенатор Дарсана выдаль его лишь малейшим движением. Он приоткрыл рот, как будто пробовал воздух.

— Вы хотите оказать мне услугу?

Она почти почувствовала недоверие в его голосе.

— Сенатор Амидала просила меня расширять этот проект, полагая, что он будет иметь большое значение для множества систем. Для меня будет честью, если вы почувствуете, что это будет полезно и для вашей.

И может помочь, и он, похоже, это понимал. И ещё лучше — поверил в это.

— Мы всего лишь далёкая, сырая планета Среднего Кольца. — Лея была впечатлена. Он отлично управлял голосом, произнося эти едкие слова. — Какую выгоду видит Набу в предложении нам помощи?

— Свободу, — сразу же сказала Лея, и в памяти вспыхнул огонь в глазах Падме, говорящей о демократии. — Жизнь, процветание и любовь, как того заслуживают все народы.

Вторжение на Набу закончилось десять лет назад, но отголоски его эхом разносились по сенату, как гнилая кровь, сочащаяся из открытой раны. Если это случилось там, с этим миром, то кто из них всё ещё был в безопасности? У Гли Ансельм не было товаров для массового экспорта, но всё же Торговая Федерация медленно истощила эту систему. И ансельми были более чувствительны к этому, чем их соседи наутолане. Они знали, каково это — смотреть, как умирает их народ, их мир.

— Все миры. — Сенатор дважды постучал пальцем. — Все народы. Но какой ценой?

— Галактики более чем достаточно, чтобы разумные могли процветать, не делая этого за счёт других, — просто сказала Лея. — Что до цены, то это будет у всех по-разному.

Похоже, его заинтриговал её ответ.

— Сенатор Амидала — идеалистка, — заявил он. — Хорошая женщина, но идеалистка. Постоянно разочаровывающаяся чужими цинизмом и жадностью.

— Она так долго держится. — Лея почувствовала, как её губы дёрнулись. — И она держится не одна.

Сенатор Дарсана фыркнул.

— Канцлер — человек, у которого много слов и мало дела.

Очаровательно. Лея не могла предположить, что он хотел, чтобы разумные видели его таким. Палпатин всегда старался производить такое впечатление, чтобы окружающие поверили в его эффективность. Но ведь не всех и не всегда можно было обмануть. Иногда это замечали, пусть заметившим и приходилось молчать.

— Он не единственный, на кого полагается сенатор Амидала. Она обратилась за помощь ко мне.

Дерьмо. Она не собиралась бросать такой вызов. Это должно было быть просто приветствием. Она хотела быть незаметной, по крайней мере, какое-то время.

Что ж. Лея никогда не хотела быть невидимой, но она знала свои пределы.

— А вы, в свою очередь, пришли ко мне. — Сенатор теперь искренне улыбался, и Лея заметила его острые зубы. — Предложила свою помощь. Я не новичок, дорогая. Я испытаю вас как следует.

Это хорошо. Она была в восторге. Лее нравилось, когда к ней относились серьёзно. И казалось, что сенатор Дарсана был готов отнестись к ней очень серьёзно.

— Жду возможности показать себя с лучшей стороны.

Ещё один поклон, который Трипио показал ей только раз, думая, что она им не воспользуется. Но получилось лучше, чем она думала.

Сенатор рассмеялся, встал, обогнул свой стол и поклонился в ответ, а потом протянул ей руку.

— Я с нетерпением жду ваших успехов.

Он позволил ей назначить время встречи со своим помощником, чтобы обсудить то, что она нашла, а сам ушёл заниматься своими делами.

***

На следующий день, бродя по зданию после обеда, Лея лишь краем уха прислушивалась к жалобам Дорме на еду, а на самом деле наблюдала, как вокруг них ходят другие разумные и отмечала, кто держался от них подальше.

Частично поэтому она заметила толотианскую джедайку, проходящую сквозь залы. А частично она заметила её потому, что почувствовала естественное ощущение притяжения, которое ощутила в тот момент, когда женщина завернула за угол. Она шла быстро, ожидая, что другие отступят с её пути.

Джедайка в здании сената. Несоответствие поразило Лею сильнее, чем она думала. Когда-то джедаи постоянно работали с сенаторами. Она не должна была удивляться, увидев одну из них здесь.

Но она была удивлена.

Женщина была практически рядом с ними, когда Лея заметила, что на её поясе висит световой меч, колеблясь в такт её шагов. И женщина заметила её взгляд — она остановилась, подошла немного ближе, провела пальцами по мечу и тихо сказала:

— Нам дано особое разрешение носить это здесь.

Лея моргнула, встретившись с синими глазами и доброй улыбкой, и постаралась выглядеть не слишком испуганной.

— О… конечно. — А потом ей кое-что показалось немного неправильным. — А разве Сила — не достаточное оружие?

Волна шока захлестнула и мгновенно отхлынула. Лея не гордилась тем, что почувствовала это. Чувства джедаев были такими реальными — по сравнению с приглушёнными чувствами всех остальных.

Джедайка некоторое время внимательно смотрела на неё, а потом протянула руку.

— Мастер-джедай Ади Галлия.

— Лея. — Она приняла руку и постаралась не замечать излишнего тепла, которое, казалось, сочилось из этих пальцев. Она почувствовала себя пустой, отстранённой. Она почувствовала себя меньше.

Мастер Галлия отпустила не сразу.

— Это было интересное наблюдение о Силе.

— Да? — удивилась Лея. Казалось, единственное, для чего Люк должен был научиться быть джедаем — это чтобы бороться со злом того или иного рода. Независимо от того, чего ему это стоило. Она была удивлена собственной горечью. — Я не эксперт, конечно.

Глупо, глупо. Она разговаривала с мастером-джедаем. По сравнению с этой женщиной она была бесконечно далека от звания эксперта.

Но мастер Галлия только улыбнулась.

— Да. Джедаи — не только воины. Храмовая подготовка редко включает в себя использование Силы для сражения, пусть полевой опыт и может быть другим. И для этого нам нужны световые мечи. Чтобы помочь нам в те моменты, когда нужно сохранить мир.

Это прозвучало немного неправильно (какой ханжеский способ выразить это, как будто всё сводилось к простому насилию), но у Леи была более чем шаткая позиция, поэтому она просто кивнула.

— Меня не беспокоило то, что вы его принесли. Я просто заинтересовалась.

— Это уникальное оружие, — согласилась мастер Галлия, глядя через плечо Леи. Должно быть, Дорме подошла поближе, чтобы лучше разглядеть. — Световой меч — неотъемлемая часть жизни джедая. Мы создаём их под руководством Силы после того, как нас обучают основам. Кристаллы зовут нас, резонируют с чем-то внутри нас. Мы носим их для того, чтобы помнить, кто мы есть, и использовать их для защиты.

— Я понимаю, — сказала Лея. — Чувствуя, что что-то не так, она добавила: — Спасибо. За объяснения.

— Мы меньше боимся того, что понимаем. — Теперь мастер Галлия сказала это очень тихо, и Лея подавила негодование от её заявления. Она не боялась.

Она не боялась неизвестного. Она боялась того, что знала. С полной уверенностью.

Но зная, что она не должна грубить, Лея только спросила:

— Что происходит, когда джедай теряет свой световой меч?

— Он его находит, — в голосе мастера-джедая прозвучало нечто большее, чем веселье. — Если он повреждён, то ремонтирует его. Это то, чем мы являемся.

Эти слова преследовали Лею остаток дня и всю ночь. Она свернулась калачиком на перилах балкона, она взвешивала в руках найденный меч.

***

Ши Шадашассе нравилась Лея, и никто не мог понять, почему. Она интересовалась как политикой, так и бизнесом, как и все её помощники. В Лее не было ничего особенного. Поэтому Лея была удивлена, что её случайное приглашение на ужин (рекомендованное Трипио в качестве подходящего повторного приветствия с заверением, что оно будет вежливо проигнорировано) было принято. Ей пришлось спешить, чтобы подготовиться в офисе Падме, что удивило и Падме, и Дорме.

— Ты не такая, как я ожидала, — сказала Ши, потягивая то, что Лея отказалась даже пробовать. Она не была готова смешивать алкоголь и возможность случайного появления канцлера.

Он зашёл на днях, когда Лея забрела в Храм.

— Я понимаю, — ответила Лея, пытаясь польщённо улыбнуться. — Я не уверенна, чего от меня ждут.

Сенатору потребовалось мгновение подумать.

— Думаю, чтобы ты была помягче, — сказала она, как бы размышляя вслух. — Падме тебя обожает, а у большинства обожаемых ею людей есть что-то подобное. Бэйл мягок, когда дело касается его жены. Её служанки профессиональны, но я несколько раз видела, как Дорме плачет от стресса. Ты… я никогда не видела в тебе мягкости.

— Я… — Это было странное заявление. Лея привыкла считать себя маленькой и невзрачной. Но Ши имела в виду совсем не это. — Я никогда не думала об этом.

Люди, которые знали её, люди, которых она любила, знали, что она мягкая.

Ши это позабавило.

— Дело не в этом, я не думаю, что ты не мягкая. Как я уже сказала, это типаж Падме. Мне просто интересно, что нужно сделать, чтобы ты показала свою мягкость.

— Я не могу вам сказать.

— Ты не будешь. — Ши поставила стакан. — Я не из тех, кто тебе нравится.

— Вы невероятно компетентны, и я очень благодарна, что вы никогда не упоминали нашу первую встречу, — возразила Лея. — Вы мне очень нравитесь.

Ши пожала плечами.

— Да. Но Падме тебе нравится больше, и не только потому, что ты её лучше знаешь. Тебе тоже нравятся мягкие.

— Вы думаете, Падме была бы там, где она сейчас, будь она такой мягкой?

— О, она ещё и стойкая. Я думаю, вам двоим сходит с рук то, что вы делаете, потому что разумные ошибаются, думая, что это взаимоисключающие вещи. И вы не чувствуете стыда, пользуясь этим.

— Мне лучше использовать мои нежные оленьи глаза, — пробормотала Лея, отпивая воду и глядя в окно, чтобы скрыть горечь.

Она не обманывала Ши.

— У тебя блестящий ум, или же правильная подготовка. Ты не стесняешься хитрить, и люди недооценивают тебя, так что ты можешь победить. Но ты предпочитаешь вступать в бой и сокрушать своими достоинствами. Ты приучила себя быть деликатной, потому что этого от тебя ожидают. Но на самом деле ты довольно злая.

— Как у вас сложилось такое впечатление?

Ши улыбнулась, слишком сильно открыв зубы.

— Благодаря тому прекрасному разговору, который произошёл у вас с Рашем.

Лея поморщилась.

— Не думала, что кто-то заметил, как я разговаривала с сенатором Кловисом.

— Не думаю, что он ожидал, что ты примешь его предложения так лично.

Было трудно объяснить это словами.

— Что-то в нём меня беспокоит.

— Он крыса, — сердечно согласилась Ши. — Но он один из друзей Падме, или, по крайней мере, старых знакомых. Поэтому время от времени нам приходится с ним мириться. Но даже если Падме попросит его о чём-то, есть шансы, что он проголосует против неё. У него довольно глубокие карманы.

— Почему вы говорите мне это?

Ши не колебалась.

— Потому что я хочу, чтобы ты его уничтожила. Он мне не нравится, я ему не доверяю, и он делает что-то, что сводит меня с ума, потому что я не могу доказать этого. Я почти уверенна, что ты когда-нибудь съешь его живьём. Я очень жду возможности увидеть, как ты это сделаешь.

Отношения Сципио с Банковским Кланом сделали сенатора Кловиса опасным другом. Лея была уверенна, что он навлечёт на себя неприятности.

— Не думаю, что я должна начать свою карьеру с заговора с целью уничтожения уважаемых сенаторов.

— Тогда пока только с целью устранения неуважаемых?

Лея всё ещё не понимала, почему она нравится Ши, но знала, что Ши ей нравится. Очень.