— Твоя подруга просто очаровательна.

Лея проигнорировала слова, к которым ей не следовало прислушиваться, улыбнулась сенатору Онаконде и кивнула в ответ на его слова.

— А что бы подумала об этом твоя жена? — прошептала другу Падме, и Лея пожалела, что у неё не хватило самообладания выйти и не слышать этого разговора.

— Она бы со мной согласилась. Почему ты нас не познакомила?

— Она была ошеломлена, Бейл. Дай ей немного времени.

— Кажется, сейчас она в порядке.

Лея попыталась продолжить общение со своим собеседником, игнорируя тонкую правду, крывшуюся в том, что только что сказала Падме.

Она заметила. Она заметила, что Бейл Органа смущает Лею. Падме собиралась попытаться проконтролировать её первую встречу с ним. Может быть, даже предупредить Лею, дать ей шанс отступить.

«Она делала это», — тяжело поняла Лея. И она сама подталкивала Падме к этому. Лея встречалась со всеми членами коалиции, кроме Бейла. Потому что Падме всегда предлагала ей тихо уйти.

Что это вообще было.

— …не буду настаивать. — Она уловила голос Бейла, теперь уже мягче. — Мне просто интересно, что я или мои люди сделали, чтобы обидеть её.

Последовала заметная пауза, прежде чем Лея уловила шёпот Падме:

— Я не думаю, что это так просто.

И она задалась вопросом, какое впечатление она произвела, что это сделало Падме такой неуверенной.

Закончив с сенатором Онакондой, Лея подумала о том, чтобы встретиться с сенатором Органой, но в конце концов передумала. Она не была уверенна, что не начнёт плакать из-за него, и лучше это было делать не в комнате, полной людей, с которыми ей нужно будет работать.

А также потому, что подошла сенатор Садашасса, предложила ей выпить и шёпотом предупредила:

— С тобой хочет встретиться канцлер.

Да, одного эмоционального кошмара встречи ей на сегодня явно хватало.

— Должно быть, вы наш новый консультант. — От мягкого тона, и, хуже того, от лица, которое было моложе и ярче того, что было в её памяти, у неё по спине, как всегда, пробежали мурашки. Лея сглотнула желчь, изогнула губы в нервной улыбке и стала как можно чаще ощупывать взглядом пол. На данный момент застенчивость была лучшим, что она могла изобразить.

— Да, я работаю на Набу, — пробормотала она, сжимая бокал и глядя сквозь ресницы. — Сенатор Амидала была достаточно мила, чтобы нанять меня.

— И вы были достаточно милы, чтобы она вам наняла. — Вид вот такой его улыбки нервировал. Как и отсутствие… чего-либо вокруг него. Было лёгкое удовольствие, но, похоже, оно исходило не от него. Это было похоже на плащ — то, как он скрывал эмоции.

Лея задавалась вопросом, как она себя чувствовала по отношению к нему, и надеялась, что того обучения, которое она проходила, недостаточно, чтобы сделать её более заметной, чем в её первые дни в сенате.

Ей нужно поговорить об этом с джедаем, чтоб его.

— Я была очень благодарна за эту возможность. Хотя я хотела бы делать нечто большее, чем просто помогать.

— Да, это ужасное дело. — Каждое движение, каждый вдох был так преувеличен. Лея чувствовала себя измотанной просто от того, что наблюдала за ним. — Никто не хочет военного конфликта в галактике. Я, конечно, должен выполнить волю сената, но переговоры будут задушены на корню, если об этом узнают сепаратисты.

Он ведь не собирался скрывать это от них? Это было просто невозможно. Результаты голосования были общедоступны.

— Какое голосование было указано официально?

— Голосование о комитете по изучению наших вспомогательных ресурсов, — быстро ответил он, явно довольный собой. Лее пришлось прикусить язык, чтобы не сказавть, что если бы голосование провалилось, это было бы очень плохо для сената и Республики, а может, и не только для неё. Но вчедь это именно то, чего он хотел, не так ли? Ей нужно убедиться, что Падме знает об этом. И сенатор Органа. И, вероятно, Ши тоже. Они поймут и в будущем смогут учесть это.

— У вас на всё есть план, канцлер, — выдавила она через мгновение. Она надеялась, что он воспринял её молчание как признак благоговения.

Послышался звук шагов, шуршание ткани, и чья-то рука взяла её за локоть.

— Вы приветствуете нового члена нашей команды? — В голосе Падме была нежность, но также в нём было что-то дрожащее и болезненное, чего Лея пыталась не замечать. — Она творит для нас чудеса.

— Мне так сказали. Однако я ещё не видел ни одного её отчёта. Они всё ещё в работе, или мне снова нужно отругать мою секретаршу?

— Всё ещё в работе, — сказала Лея, прежде чем Падме успела ответить. — У меня были некоторые предварительные исследования в очень небольшом масштабе, но я ещё не представила свои новые результаты ни одному комитету.

Она удивила его.

— Вы представите их комитетам? Так, так. Сенатор, похоже, вы наконец последовали моему совету и нашли себе протеже. Как чудесно. Как жаль, однако, что вы не смогли никого найти в молодёжной законодательной программе.

Что-то взорвалось в Падме, и Лея задалась вопросом, что это было.

— Я сделала всё возможное, чтобы стать наставницей для всех, с кем работала, — сказала сенатор, чуть сильнее сжав пальцы на руке Леи. — И, конечно, я сама всё ещё учусь. Сенатор Органа оказал мне неоценимую помощь, научив меня правильно вести себя в сенате и при этом не отступать от своих принципов.

Это было обвинение, и хотя Палпатин мог выглядеть так, как будто оно его задело, Лея была почти уверенна, что оно от него попросту отскочило. Или же ударило по его гордости, но не по совести.

В этот момент Лея яростно гордилась своим отцом.

— Что ж, я надеюсь, что в будущем вы с ним сможете лучше находить для нас голоса. Наши усилия на переговорах будут напрасными, если мы погрязнем в бюрократии.

Ответная улыбка Падме была тонкой. К счастью, кто-то пришёл и привлёк внимание канцлера, и он ушёл, чтобы выразить соболезнования другому члену фракции лоялистов.

— Это было не очень любезно, — заметила Лея, делая маленький глоток напитка, который ей принесла Ши. Очень мягкое вино. Ши была хорошим другом.

На губах Падме появилась улыбка, но её голос был напряжён:

— Мы немного поссорились, когда я позволила Бейлу присматривать за мной в начале моей работы здесь. Сначала я просто не хотела тратить время канцлера. У меня не было к нему претензий, несмотря на нашу историю. И я не хотела, чтобы пошли слухи или чтобы это выглядело так, как будто у него есть фаворитка. Но… — она покрутила в руках бокал, — он просто не делает того, что говорит. Возникло желание утешить её. Высказать что-то бессмысленное о том, как важна политика, как ему, как канцлеру, приходится уравновешивать столько интересов, что в этом нет ничьей вины…

И тут Лея вспомнила, кто он и что здесь делает, и ей потребовались все силы, чтобы не закричать на него через всю комнату. Чтобы не закричать в небо обо всех его преступлениях и не разоблачать его ложь.

У неё не было доказательств, и она только ухудшила бы ситуацию.

Но желание было сильным.

Вместо этого она сказала:

— Я рада, что ты нашла кого-то, кто может быть надёжным наставником. Сенатор Органа следит за тем, чтобы всё, что он делает, соответствовало его принципам. И хотя я знаю, что ты от природы так же склонна к этому, всегда приятно иметь поддержку. И того, кто эту поддержку оказывает.

Когда Лея замолчала, в глазах Падме было так много вопросов. Но им придётся подождать. Даже если бы подруга их озвучила, Лея никогда бы не ответила на них здесь.

***

Прошло ещё три дня, прежде чем Лея набралась смелости и попросила Падме представить её сенатору Органе. Потребовалось некоторое время, чтобы найти правильное оправдание, но в конце концов ей это удалось:

— Не могла бы ты официально представить меня сенатору Органе? Трипио сказал, что альдераанские традиции уважают проявление благодарности наставникам и учителям.

Трипио и правда сказал это в какой-то момент её жизни. Не этот Трипио здесь и сейчас, но один из них.

Падме лишь немного поколебалась, но потом согласилась, и Лея восприняла это как хороший знак, в основном, от отчаянья.

Она едва могла дышать, когда её привели в кабинет.

Ничто не отличалось от того, что она помнила. Скудные украшения, несколько намёков на культуру её родины. Но это было его рабочее место, с которого он связывался с галактикой, и он тщательно следил за тем, чтобы оно выглядело как можно менее предвзято. Запах его любимого чая витал в воздухе, и колени Леи чуть не подогнулись, когда она поняла, что забыла этот запах.

Волосы стали темнее, морщин на лице стало меньше. Но в этот момент она могла так ясно вспомнить о нём всё. Через несколько лет он мог бы стать её отцом, единственным в счастливых воспоминаниях её детства.

Ненавидя свою слабость (честно говоря, она никогда не была к этому готова), Лея обнаружила, что её взгляд сам опустился вниз, а руки сжались в кулаки, хотя она так не хотела этого. Глаза были горячими, но она так старалась не заплакать.

Одна секунда, три, четыре. Лея убедилась, что её дыхание под контролем, и её лицо, по крайней мере, ничего не выражает, и она, наконец, подняла глаза, уловив окончание приветствия Падме:

— …так как у нас было немного времени. Если не трудно.

— Вовсе нет, — улыбнулся сенатор Органа (он должен быть сенатором Органой, а не папой, она не могла позволить ему быть папой), повернувшись к ней, и она лишь слегка вздрогнула. Лея заставила своё лицо расслабиться, а губы ­— улыбнуться. — Я много слышал о вас и очень хотел с вами познакомиться.

Она уловила в его голосе намёк на подозрение и была обижена этим, пока не поняла, в чём дело. Забота о Падме. Лея была незнакомкой, а Падме была его подругой.

Он не допустит, чтобы с ней что-то случилось.

Вероятно, Лею должно было больше беспокоить то, что его подозрение заставило её расслабиться, но что-то в это было. Что-то такое спокойное и умиротворяющее — в том, как он защищал её. И это дало ей хорошее представление о её месте здесь и сейчас.

— Простите, что заставила вас ждать. Хотя я понимаю, что вы были очень заняты в последнее время.

— Да, — согласился он, протягивая ей руку, и она очень гордилась тем, что успела пожать её и убрать до того, как задрожала (если бы она бросилась в его объятья и заплакала, выхода бы уже не было). — У нас будет очень много дел некоторое время, я уверен. Пожалуй, лучше познакомиться сейчас, чем когда мы будем действительно очень заняты.

— Уверенная, всё будет в порядке. — Было трудно правильно подобрать слова, они казались такими неадекватными. И она должна была продолжать улыбаться, хотя («я видела, как ты плачешь», — подумала она, и ужас охватил её, — «я знаю твой день рождения, и как ты любишь проводить время со своей женой, и как ты звучишь, когда кричишь на свою дочь, потому что она напугала тебя, и я видела, как ты сгибался под самым тёмным давлением, но никогда не сдавался, и я видела, как ты умирал, потому что я не могла спасти тебя, я чувствовала, как ты покидаешь вселенную») она совсем не хотела улыбаться. — Сомневаюсь, что что-то может быть не так.

Это подёргивание губ было улыбкой, которая прервалась и не завершилась из-за личной тайны. «Возможно, это что-то, связанное с ма… королевой Брехой», — подумала Лея, если она правильно поняла это движение глаз и намёк на румянец.

— Иногда бывает. Но я стараюсь не повторять своих ошибок.

— Их достаточно трудно пережить в первый раз? — Лея поймала себя на том, что спрашивает, надеясь на утешение и понимая, что он понятия не имеет о том, что она ищет.

И всё же.

— Боль никогда не бывает лёгкой, — сказал он, и она почувствовала, как он вглядывается в неё, пытаясь увидеть что-то, чего, как он знал, он не может разглядеть. — Я думаю, мы все стараемся не повторять этого. Но если мы не можем этого избежать…

— Тогда мы идём дальше, — закончила она, чувствуя, как начинает краснеть, когда осознала, что сделала это, повторяя его слова из памяти.

Его взгляд был быстрым и задумчивым, но она знала, что действительно напугала его.

— Да. Мы идём дальше. Ради тех, кто по-прежнему нуждается в нас.

«Делай всё необходимое. И не оглядывайся назад.»

— Мы делаем.

Лее удалось не вздрогнуть, быстро и вежливо закончить разговор, не впадая в полную и абсолютную панику.

А потом она оставила Падме и покинула здание, и не переставала идти, пока снова не очутилась в Храме джедаев, пробралась через сады в какое-то тихое место, где свернулась в клубочек, спряталась и плакала, плакала и плакала.