Когда зазвенел будильник, Лея потянулась в кресле, насколько могла, потёрла глаза, позволяя словам, которые она пыталась читать, проникнуть в её разум. Как только она уверилась в том, что запомнила их, она попыталась сосредоточиться на сегодняшнем ужине, но обнаружила, что всё получается вяло и неэффективно.

Ей нужно было перед выходом помедитировать или что-то в этом роде. Времени было недостаточно, но она могла потратить минут десять, чтобы очистить свой разум.

Это казалось важным. Она вышла из гостиной, помахав Корде, которая обсуждала с капитаном Тайфо планы поездки, и устроилась поудобнее у себя на кровати. Устроившись, оторвала свой разум от информации, которую обдумывала, погрузившись от чисел, времён и систем в холодное, тёмное чувство, которым была она сама.

Когда-то оно было усеяно её чувствами, как огнями, сияя, как десятки звёзд. Теперь она чувствовала, что эти звёзды и огни всё ещё здесь, просто она не могла их видеть. Ощущала их за густой, плотной дымкой её горя и печали, её гнева и отчаянья. Но эта дымка между ней и ними была такой холодной.

Ей, наверное, стоит разобраться с этим.

Но не этим вечером.

Как только она сосредоточилась, она потянулась за пределы самоощущения к жемчужному сиянию, которым был мир вокруг неё. Это были сила и бытие, вчера и завтра, а иногда даже самое ясное восприятие настоящего, которое у неё когда-либо было.

Иногда это приносило шумы, разные звуки. Чувства, или тепло, или пылающий жар, или собственный холод, разные, иногда зловещие.

Сегодня было тихо. Тихий и мирный покой. Как в центре бури или в тишине перед катастрофой. Это напомнило ей о том, как она оказалась в ловушке в камере, ожидая возвращения Вейдера. Затем взяла себя в руки и снова собралась, чтобы встретиться с Таркином.

Незадолго до того, как её мир рухнул.

Это была ясность. И предупреждение.

***

— Учитель, как вы думаете, мне следует… — Энакин осёкся, когда вошёл в комнату и увидел Оби-Вана, стоящего перед зеркалом и поправляющего свою мантию. — Новая мантия, — заметил Энакин. Светло-коричневая, сочетающаяся с тёмно-синей нижней мантией. Ботинки новыми не были, но зато были хорошо начищены.

Но ничто из этого не поражало так, как его стрижка.

— Я думаю, тебе следует что? — спросил Оби-Ван, даже не обернувшись, занимаясь своей одеждой.

Энакин никак не мог вспомнить, о чём он собирался спросить.

— Вы подстриглись.

Что-то в том, как он это сказал, наконец дошло до его учителя, и Оби-Ван обернулся с очень странной улыбкой на лице.

— Мне нужно было либо сделать это, либо позволить Лее меня причесать. Я не мог заставить себя согласиться на это.

Энакин не сразу осознал, что открыл рот от удивления.

— Я… я думал…

На самом деле это была глупая мысль. Оби-Ван ни разу не намекал на это, Энакин просто предположил. Он просто думал… что Оби-Вану не всё равно.

— Что ты думал?

В его голосе звучал искренний, открытый интерес, и Энакин, не задумываясь, сказал:

— Что вы ждёте моего посвящения в рыцари.

Когда он сказал это, его голос сорвался. Он не мог смотреть Оби-Вану в глаза и хотел бы чем-нибудь занять руки. Но Оби-Ван отругал бы его, если бы он просто вызвал себе в руки что-нибудь.

— О, — озадаченно сказал Оби-Ван. — Нет, я… я просто наслаждался тем, что мне не нужно регулярно стричься. Я имею в виду, — он погладил бороду, — я, возможно, постригся бы, когда ты был бы посвящён в рыцари. Я правда не знаю. Я не думал об этом.

Это также развеяло и мысль о том, что он отращивал волосы в память о мастере Квай-Гоне. Но Энакин не собирался совершать ещё одну ошибку, озвучивая эту мысль.

— Что ж, выглядит очень мило.

— Спасибо. — Это звучало так, как будто Энакин только что его успокоил, и это заставило Энакина занервничать. Оби-Ван никогда не был таким странным в том, что касалось его внешности. И он, казалось, беспокоился о том, что подумает эта Лея.

Очень странно.

— Так это для вечеринки? — Это был глупый вопрос, учитывая, что Оби-Ван уже пять раз поинтересовался планами Энакина на вечер. Но он не мог заставить свой разум вернуться к тому, о чём он собирался с ним поговорить.

Разглаживая складки на своей одежде, Оби-Ван сказал:

— Да. Это для сегодняшнего банкета. И он больше похож на важный для переговоров приём, а не на вечеринку, Энакин.

— Это кажется слишком модным и легкомысленным, — пожал плечами Энакин. — Особенно если вы пытаетесь наладить контакт с мирами Внешнего Кольца.

— Я почти не одет во что-то, что можно было бы назвать модным, — возразил Оби-Ван, и Энакин вспомнил о том, как мало его учитель знал о настоящей нужде, о том, что она означает и в чём может выражаться.

Сейчас иногда даже Энакин забывал, он ведь так долго был в Храме. А потом они отправлялись на задание, и он вспоминал… всё.

«Это больше, чем есть у большинства из них», — собирался сказать он.

Но вместо этого только пожал плечами.

— Что ж, я уверен, что вы не посрамите Орден.

— Я надеюсь на это. Кажется, они не совсем понимают, что я должен делать.

— Может быть, они не знают. — Он не хотел этого говорить, но оно вышло само. И он не мог сделать вид, что он этого не говорил.

Его учитель посмотрел на него.

— Я уверен, что у них есть план.

Он кивнул — это было правильно, но он не особо в это верил. С каждым днём он всё больше и больше сомневался в том, что джедаи имеют хоть какое-то представление о том, что делают.

***

Раздался стук, и её позвали.

— Лея?

— Да, — ответила она, тщательно заворачивая волосы так, чтобы не потребовалось тратить много шпилек. С этой причёской ей придётся проходить несколько часов.

Дверь скользнула в сторону, и Падме сказала:

— Мы просто хотели убедиться, что у тебя есть всё нужное, и мы можем спокойно уйти. О, это прекрасно.

Сенатор всегда любила сложные причёски, и сейчас не изменила себе — это было что-то среднее между клеткой и сеткой с гребнем вокруг её затылка, и оно сверкало золотом, дополняя насыщенный пурпур её платья. По сравнению с ней собственная причёска казалась Лее очень простой, несмотря на всю сложность широкого плоского пучка и косы вокруг макушки.

Получить комплимент было приятно.

— Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь.

Падме была слишком опытна, чтобы хихикать и краснеть, но Лея почувствовала прилив её смущения и удивилась ему.

— Спасибо. Надеюсь, это не слишком шикарно.

Выбранный наряд довольно очевидно говорил о богатстве, но он был всё же более открытым и менее многослойным, чем многие из нарядов Падме. А роскошь помогала скрывать её молодость, что, наверное, было полезно в данных обстоятельствах. У Леи был только один вопрос.

— Пурпурный — цвет вечера для всех лоялистов?

— Нет. Это проблема?

Не по сути, но всё же.

— Ты знаешь, во что одет канцлер? Он предпочитает пурпурные и подобные им тёмные цвета. Мне просто интересно, специально ли это.

Нахмурившись, сенатор прошла в комнату и одолжила у Леи зеркало. Лея воспользовалась случаем, чтобы сложить и обернуть пояс, радуясь, что песочный оттенок так хорошо выделяется на фоне синевы. Так было намного легче надевать и правильно завязывать. Она вставила в него несколько гребней, чтобы проверить, насколько они заметны, и осталась довольна результатом.

— Это может быть похоже, — с сомнением сказала Падме. — Мне надо будет спросить Бейла, не слишком ли я похожа на человека из команды канцлера.

— Прости. Я должна была раньше заметить и сказать.

Падме покачала головой и прошла к двери.

— Нет, мы намеренноь исключили тебя из плана. И это сработало. Мы с тобой совсем не похожи.

Ну, разве что немного. Но да, их стили были очень разными. Атлас Падме сиял и переливался при движении. Их цвета совершенно не сочетались друг с другом, и они использовали совершенно разные стили макияжа. Образ Леи был минималистичен, а образ Падме напоминал о временах, когда она была королевой. Ещё один способ скрыть свой возраст и подчеркнуть свой опыт.

— Тебе лучше идти, — сказала Лея, смотря на хронометр. — Ты хотела прибыть пораньше.

— Давай. Увидимся там.

Дверь закрылась, и Лея снова повернулась к зеркалу, втыкая булавки и надевая украшения. Она надела свой палантин за несколько минут до того, как должен был прийти Оби-Ван. И палантин, и пояс должны были уравновешивать тёмно-синий цвет и добавлять намёк на струящиеся мантии джедаев, не имитируя их.

В том, что касалось одежды для предстоящей битвы, Лея чувствовала себя подготовленной.

***

— Вы прекрасно выглядите.

Он не должен был казаться таким удивлённым. И всё же он ответил:

— Спасибо. Вы тоже выглядите потрясающе.

Он улыбался так, как будто выиграл этот раунд, но Лея считала победительницей себя. С короткой стрижкой он и впрямь выглядел намного лучше. Он даже держался увереннее. Она могла предположить, что это тоже из-за стрижки.

Или, может быть, это был просто его образ этим вечером.

В любом случае, выглядело это намного лучше.

— Спасибо, что пришли забрать меня, — сказала она. — Я не ожидала такого.

— Я почти уверен, что это вы делаете мне одолжение, — заметил Оби-Ван, предлагая ей руку, когда они шли к лифту. — Это было несложно.

— Тогда я рада быть полезной.

Её платье не струилось той шелестящей шелковистостью, к которой она привыкла, но оно было удобным и давало ей больше свободы движения, чем она привыкла иметь на мероприятиях. Это, наверное, было хорошо. Но ей, наверное, придётся вернуться к более облегающим платьям, если она захочет посещать настоящие модные вечеринки.

— Есть какие-нибудь новые вводные? — спросил Оби-Ван, когда они забирались в спидер. Лея дала ему самые важные записи, которые собрала за последнюю неделю. Он впечатлился, но вместе с этим и забеспокоился. — Мы попадаем в не очяень выгодную ситуацию, да?

— Отчасти да. Мирами Ядра движет желание избежать дальнейшего кровопролития. Но для тех, кто покидает Республику…

— Они уже и так теряют много людей, и наличие армии может стать для них преимуществом. — Он вздохнул. Он вёл спидер в пробке более осторожно, чем она ожидала. — Джедаи — это не армия. И мы не готовы действовать, как она.

Лея кивнула.

— Возможно, это к лучшему. Вы и так достаточно изолированы. Если бы вы были полностью подготовленными бойцами…

Она подумала об утраченной человечности, когда люди смотрели на её брата и видели только того, кто уничтожил Звезду Смерти и убил императора (а он ведь этого даже не делал, но не то чтобы его кто-то когда-то слушал), и она горевала по упущенным возможностям, по его возможности жить своей жизнью и заниматься тем, в чём он бы преуспел.

Люк делал бы то, что необходимо. И он также всех и всегда прощал — он говорил, что это исцеляет. И это больше всего на свете было нужно их новой Республике.

Вместо этого они отправляли его как силовика. Как угрозу — вот чему будут противостоять системы, если не прислушаются к Альянсу.

Как только он понял это, он возненавидел это и обиделся. Лея даже не пыталась утверждать, что всё было к лучшему. Она лучше знала.

— Я не хотел вас расстроить этими словами, — заметил Оби-Ван, и Лея мысленно встряхнулась.

— Нет, это я просто отвлеклась.

Он ничего не сказал, и Лея позволила себе немного уютной тишины.

— Вы часто отвлекаетесь? — спросил он, и она задумалась.

— Зависит от ситуации, — призналась она. — Но когда я работаю, я обычно сосредоточена.

— Значит, никаких гарантий? — спросил он, и это была шутка, но она скрывала беспокойство, и она не могла этого не заметить.

Она поёрзала на месте и посмотрела на здание, сверкающее даже на фоне миллионов огней вокруг.

— Я раньше давала гарантии, — выдавила она. — Я просто ненавижу давать какие-либо абсолютные обещания. Жизнь научила меня тому, что нет ничего строго определённого.

— Всегда есть Сила, — Оби-Ван, казалось, цитировал или, по крайней мере, повторял что-то очень знакомое. — Это точно.

Это не казалось большим утешением. Сила не спасла ни Альдераан, ни Хана, ни Люка. Она даже не была тем, что отправило её обратно. Это было…

— Вы действительно очень рассеянны, — сказал Оби-Ван, и она была немного удивлена мягкостью его голоса. — Я не могу обещать, что никто не будет это комментировать, но я могу обещать, что я всё время буду рядом с вами и помогу смягчить любые… претензии, насколько смогу.

Это было очень по-доброму, но всё же трудновыполнимо. Лея взяла себя в руки и вложила в свой голос и выражение лица как можно больше уверенности.

— Я действительно готова, и это то, что я могу обещать.

Возможно, даже больше, чем остальные. Она не знала, организовывал ли Палпатин это мероприятие в её прошлом, присутствовал ли на нём Оби-Ван Кеноби, с кем-то или один. Она не знала точных деталей и того, как будут реагировать разные люди.

Но она знала, что на самом деле это был не этап примирения, а полная ему противоположность. И, поскольку она знала это, она так же знала, что ей понадобится, чтобы справиться с этим.

Оби-Ван, казалось, успокоился.

— Я уверен в вашей компетентности. Ну, давайте. Посмотрим, что происходит внутри.

Они оставили спидер и поднялись по длинной лестнице в холл. Для Леи подняться было несложно, она даже не запыхалась, но подозревала, что Кеноби использовал Силу. Когда они достигли последней ступеньки, он был слишком собран.

Так много ступеней — так себе идея, по её мнению.

Внутри всё блестело практически так же, как и снаружи. Прихожая была заполнена делегатами и гостями, которые ходили туда-сюда, отдавали плащи и пальто, здоровались и оценивали обстановку.

Когда они вошли, шум прекратился, и все посмотрели на них. Лея сглотнула, вздохнула, прощаясь с чувством незаметности, им встретила эти взгляды настолько хладнокровно, насколько могла.

Оби-Ван не трогал её, но она чувствовала, как его рука зависла у её поясницы, как щит. Они пробирались в ту часть зала, которая была подготовлена для ужина.

Канцлер находился во главе стола, и Кеноби явно планировал первым делом направиться туда, чтобы поприветствовать его, но Лея придержала его, взглядом указав, что они сначала должны подойти к Бейлу Органе и некоторым из гостей, с которыми он беседовал.

Ни один из них не был из сената.

Уловив её намерения, Оби-Ван коротко сжал её запястье, слегка кивнул и начал двигаться в этом направлении.

— Мастер Кеноби, — сказал сенатор Органа, заметив их. — Приятно видеть вас сегодня вечером. Могу я познакомить вас с нашими друзьями?

В толпе реагировали по-разному, одни с восторгом и облегчением, другие с подозрением, остальные средне. Оби-Ван поклонился компании, и Лея сделала реверанс и кивнула, улыбаясь так мило, как только могла.

— Мы будем рады, сенатор Органа. Пожалуйста.

Лея поняла, что это были представители систем вокруг Гли Ансельм, а также Фелуции и близлежащих систем. Она слышала, как в комнате называли другие названия, Кристофсис, названия некоторых других систем, которые, она знала, находятся недалеко от Набу, и некоторые места, о которых она даже не слышала.

Закончив представлять делегатов, сенатор Органа сказал:

— Это рыцарь-джедай Оби-Ван Кеноби и его партнёр, Лея Скайуокер.

Оби-Ван не переменился в лице, но Лея почувствовала, как что-то буквально обрушилось на него в Силе.

Дерьмо. Она забыла, что не сказала ему.

— Партнёр? — спросил представитель Фелуции, скептически глядя на Лею. Он был одним из немногих людей в комнате ниже её ростом.

— Советник и партнёр, — ответил Оби-Ван. Кому-то менее знакомому с ним он показался бы спокойным, но сенатор Органа, казалось, тоже уловил, что он сильно потрясён. — Она — консультант, отслеживающий торговую информацию по всей Республике, и Совет джедаев счёт её выводы бесценными.

— Да? — фелуцианец поморгал. — И что же вы узнали?

— Много чего, что нас обеспокоило, — честно сказал Оби-Ван. — Я был бы рад услышать ваше мнение о том, что вы думаете о происходящем в приближении. Данные могут показывать закономерности, но они не могут информировать нас так же, как и опыт. А Агрокорпус есть не во всех системах, которые заинтересованы в том, чтобы быть здесь сегодня вечером.

Лея слушала, стараясь не моргать слишком много из-за количества света. Эти люди думали, что никто их не слушает. Если Кеноби собирался сделать что-то в помощь этому, то джедаи тоже в конце концов должны были что-то сделать.

Ей придётся подумать об этом. У неё не было прямых связей в Совете джедаев. До сих пор.

Они некоторое время вели неопределённый диалог, потом смешались с толпой и направились к канцлеру. Ещё до того, как они успели добраться, люди начали садиться, и Лея пожала плечами, когда Оби-Ван взглядом спросил, не стоит ли им продвинуться вперёд. Она не была заинтересована в том, чтобы встретиться с Шивом Палпатином этим вечером. Но если джедай настаивал…

Он не стал настаивать. Пробираясь через толпу, они направились к своим местам, и Лея успела проклясть расположение за столом.

Все гости, находившиеся под влиянием сепаратистов, сидели с одной стороны, напротив лоялистов и других приглашённых канцлером. Также было ясно, с кем из них он работал лично — они сидели к нему ближе всего. Чтобы между сторонами во время еды происходила неформальная беседа — это было почти невозможно.

Лея внутренне застонала, потом собралась с силами. Бывало и хуже.

Она посмотрела на своего спутника, пока он держал ей стул, и поняла, что не до конца уверенна, что он не будет самой сложной частью этого вечера.