Этим утром пробуждение было не таким болезненным, но Лея всё ещё чувствовала себя плохо, пока не приняла душ, но кожей она всё ещё чувствовала это. Как будто каждый случайный ветерок дул прямо по мясу.

— Ты нервничаешь. — Падме просматривала записи Леи, хмурясь на заметки сенатору Дарсане и время от времени поглядывая на неё. — Что-то не так?

— Не больше, чем обычно, — вздохнула Лея, прислонившись к стене и не морщась. Сидеть было нельзя, но и стоять было не намного удобнее. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты нервничаешь. — Падме почти закатила глаза. — Ты действительно спала прошлой ночью?

— Да. — Вроде этого, что-то вроде этого. — Разве Шми тебе не сказала?

— Она утверждала, что ты пролежала в постели восемь часов, — ответила Падме. — Я уверенна, что технически это так, но у меня есть подозрения насчёт того, что ты там делала.

— В постели можно делать так много вещей? — возразила Лея.

Это вызвало ухмылку.

— Зависит от того, насколько ты изобретательна.

— Я хочу это знать?

— Мне было двенадцать. — Падме не покраснела и даже не смутилась. — Мы с друзьями впервые улетели с планеты в рамках молодёжной законодательной программы. За нашими дверями внимательно следили, поэтому мы не могли улизнуть и случайно оказаться на нижних уровнях. Но никто не проводит первую неделю на Корусанте, чтобы поспать.

Лея проводила, но ведь она выросла в Альдерре, а не в Тиде. И с ней были её люди, её охраняли люди, которых она знала.

И она всегда довольно хорошо приспосабливалась.

— Так и что же придумали ваши творческие умы?

— В основном глупости, — призналась Падме. — У нас был доступ в сеть и несколько форумов для политиков. Некоторые из нас придумали, как получить больше. Мы делились сплетнями, всякими скучными штуками. Судя по тому, как на нас реагировали, это, вероятно, происходило каждый год.

— И всё? Ты только что подтвердила мою точку зрения.

Беззаботная улыбка сращивала всё то, что было сломано — а Лея об этом и не подозревала. На этой неделе (в этом месяце?) она слишком сильно всех раздражала. Хорошо, что она наконец-то выспалась.

— Я сказала, что это то, к чему мы пришли. Вместе. Я не говорила, что это единственное, что я сделала.

И что-то в этом взгляде…

— Пожалуйста, скажи мне, что ты устроила переворот. Где-то.

Падме рассмеялась.

— Не государственный переворот. Но, возможно, я помогла сместить одного судью. — Когда Лея начала задыхаться от смеха, Падме уточнила. — Он брал взятки.

— Я знаю, — сказала Лея. — Поверь, я знаю. — Больше лёгкости. — Но это довольно изобретательно — свергнуть местные власти из своей кровати.

Они ещё некоторое время спорили о семантике, Падме была непреклонна в том, что она не свергла никакую власть только потому, что сместила одного человека. Лея не успела доспорить, потому что появились Корде и королева Джамилия, которых забавляли их тон и тема разгновора.

— Это была хорошая практика, — задумчиво сказала королева Джамилия. — Когда приходилось сражаться за свой народ против жестоких взяточников.

Судя по лицу Падме, этот комментарий закрепил победу Леи, но она не злорадствовала. Просто помахала и отошла, оставив их обсудждавть местные дела, которые Падме должна была представить Сенату.

Лея уже знала, какие. Советник Брандесм был ужасним сплетником.

Она тихо шла по коридорам и думала. Слушала свои мысли. Она смутно помнила, как приезжала сюда несколько месяцев назад. Она помнила, каким всё казалось большим, ярким, блестящим. Немного чуждым, немного раздражающим.

Шми боялась.

Теперь она ходила по этим залам одна или со своими друзьями, споря с министрами и предлагая советы или законы. Это была поразительная разница, если Лея позволяла себе думать об этом. Шми адаптировалась очень, очень быстро.

Что не должно было быть сюрпризом. Она много раз меняла хозяев в качестве рабыни. Её приземлённый и сосредоточенный характер был очень гибким. Это был вопрос выживания.

— Потерялась?

Звучало серьёзно, но Лея знала, что Рани её дразнит. Когда охранница приблизилась, Лея замедлила шаг, не обращая внимания на волну враждебного любопытства Рани. Капитан Тайфо был достаточно осторожен и, конечно, не мог позволить Лее бродить без сопровождения. Она должна была предвидеть это.

Небрежно.

Тем не менее, он был готов позволить следить за ней потенциально дружественной группе.

— Просто брожу. Сады сейчас немного… отталкивают.

Мягко говоря.

Рани подумала, что, пока Лея шла по коридорам, она время от времени кивала или махала знакомым. В здании и, на самом деле, в городе была атмосфера напряжения, которая не улеглась за последние несколько недель.

— Думаешь, нам стоит бояться?

— Нет. — Лея ощутила истинность этого слова, когда сказала его, и пожалела, что оно не успокоило её спутницу. — Пока нет. Один инцидент — повод для осторожности и поиска. Два — повод для охоты. Более того… повод беспокоиться, особенно, если нет никаких намёков на то, что что-то произошло.

— Сенатор стала целью на Корусанте.

Случайное замечание — но это означало, что они не были готовы ко второму покушению — если можно было так вести подсчёт.

Лея точно была готова.

— Поэтому мы охотимся.

— Сенатор Амидала говорит, что охоту на стрелка у джедаев отняли. И у нас здесь нет ресурсов, чтобы искать за пределами планеты.

Это прозвучало неловко — и пугающе.

— Даже после вторжения?

Рани пожала плечами.

— Мы восстанавливали.

Что было хорошо. Но не означало, что надо оставлять для врага пути, по которым он мог бы пройти снова.

— Ну, вам, возможно, придётся перенаправить часть этих усилий. Потому что, вероятно, вам придётся искать за пределами планеты. Скорее всего, за пределами системы — сказала она, пока Рани не успела сказать что-т о о шахтёрах на Ома-Д’уне.

— Ты думаешь?

— Если они охотятся за сенатором? Это моё лучшее предположение. Мы бы услышали больше беспокойства гражданских, если бы угроза исходила отсюда.

— Здесь люди её любят.

Лея сдерживалась до тех пор, пока не смогла говорить ровным тоном.

— Да. И поэтому мы бы услышали о любой опасности, если бы здесь ходили слухи. Кто-то заметил бы это и сообщил бы об этом, тем более, что на её жизнь уже совершались покушения.

— Если только их не заставили замолчать, — предположила Рани. И теперь это было нечто большее, чем намёк на подозрение, что удивило Лею. Проклятье, что капитан Тайфо говорил о ней?

— В таком случае, — она потянулась к спокойствию, спокойствию, которое было защитой и оружием, когда она была среди врагов, и всё её спокойствие было плотно обёрнуто вокруг неё, как щит, — у вас были бы тела или отчёты о пропавших без вести. Я не спрашиваю, — добавила она, когда молчание Рани стало угрюмым. — Работа, которой я занимаюсь здесь — это не погоня.

— Капитан говорит, что ты вызывалась отправиться на Корусант в одиночку.

Да, это определённо было обвинение.

Ну.

— Потому что я очень хорошо нахожу вещи и людей, которых пытаются спрятать, — спокойно сказала Лея. — У меня была такая практика.

— Где?

Так много мест.

— В основном Среднее и Внешнее Кольцо, но нижняя часть Корусанта — это по крайней мере пятьдесят процентов беженцев из этих зон, живущих в нищете и выживающих за счёт внедрения старого образа жизни. Ты когда-нибудь была там? Это совсем не похоже на дальние окраины Тида или похожие города, где всё ещё больше сельского хозяйства, чем промышленености, где больше прислушиваются к местным дворянским линиям, чем к центральному правительству. Это слои и слои небоскрёбов, медленно спускающиеся во тьму, где не всегда можно увидеть дно. Пути, ведущие в пропасти и ямы. У них нет дневного света, у них нет дождя. Всё пропускается через старую промышленность, которая больше не достаточно хороша для обитателей верхних слоёв. И с каждым годом коррупция растёт, потому что зачем что-то менять, если можно просто продолжать строить и закрывать на это глаза?

Зачем управлять местным правительством для решения проблем, если хочется развратить всю галактику? Почему бы не позволить джедаям сидеть в улье смерти и отчаянья, настолько погрузившись в свой мир и комфорт, что они не смогут почувствовать, что всё то, на чём они стоят, рушится, обращаясь во тьму и пепел.

Зачем убивать человека, если можно сидеть и смотреть, как он убивает себя сам? Нужно просто отобрать то, что он любил.

— Ты ненавидишь это.

Рани казалась такой удивлённой.

Лея остановилась и встретилась с ней взглядом.

— Это схема. Схема, которую используют, чтобы ломать людей, эксплуатировать их, заставлять подчиняться. Заставлять их бороться с собой. Я ненавижу это всем, что я есть. Поэтому я здесь. Чтобы бороться с этим.

— Падме хочет помогать людям. — И теперь Пани звучала неуверенно.

— И именно поэтому я помогаю ей. Сенатор — хороший человек. Мы не всегда согласны в том, как нужно действовать, но она хочет сделать галактику лучше. Чтобы людей не убивали и не эксплуатировали. Да, я вызвалась отправиться на поиски. В первый раз ей угрожали. Потому что она хочет всё исправить, а не прикрыть. И это делает её мишенью.

Одной из многих, столь многих, слишком многих. И усилия Леи не привели её ни к чему. Ей нужна была лучшая сеть (не то чтобы Шми не помогала ей с этой, даже когда они застряли здесь), и ей нужны были лучшие союзники, и ей нужен…

Ей нужен был Альдераан.

Она была близко знакома с его ресурсами и связями. Она могла бы стать разрушительной, если бы могла использовать их.

К сожалению, для этого ей нужно было обратиться к (па…) сенатору Органе.

И прямо сейчас этого не должно было случиться.

Что-то в Рани стало легче. Её улыбка стала более расслабленной, и они снова пошли.

— Я думаю, ты недооцениваешь служанок. Они были с сенатором в течение многих лет. Многие из них были с ней во время вторжения. 

— Да, я знаю. Что касается личной охраны, то они самые лучшие.

— Но ты всё ещё беспокоишься?

Засунув руки в карманы, Лея посмотрела в потолок. Изучила каменные арки и гребни, которые поддерживали тонны тонн и архитектуру, которая существовала сотни лет.

— Кто-то же должен.

— Вообще-то, — Рани проследила за взглядом Леи, пытаясь угадать, о чём она думает, — это работа охранников. И вообще охраны.

Лея не могла не улыбнуться.

— Мне нравится беспокоиться. Это держит меня в здравом уме.

Было ясно, что Рани не понимала и не разделяла её чувства, но у Леи появился ещё один союзник. Который, она надеялась, убедит капитана Тайфо перестать вести себя как идиот.

Даже если он делал это для того, чтобы уберечь Падме.

***

Самым трудным в отбытии Падме через два дня было не исключение из команды, не знание об опасности и не размышнления о том, как пройдёт голосование.

Нет, самым сложным было то, что Лее не разрешили быть на посадочной платформе, чтобы попрощаться. Из… соображений безопасности.

Корде и Эйртае отвергли опасения капитана Тайфо насчёт того, что нельзя было позволять Падме навестить Шми и Лею накануне вечером, разделить один ужин и официально попрощаться. Но он был непреклонен в том, что не хотел, чтобы они находились рядом с кораблём до того, как он взлетит.

Особенно Лея.

Ну тогда хорошо.

— Это не смешно.

Она разговаривала по голосвязи с сенатором Органой и сенатором Мотмой, просматривая записи о вещах, над которыми она работала и которые не имели прямого отношения к голосованию по армии. Ещё одна подачка, предложенная Падме для примирения.

По мнению Леи, довольно горькая.

— Я не думаю, что он чрезмерно осторожен, — призналась она, сдерживая желание ещё больше довериться сенатору Органе (привычка такая же естественная, как дышать, даже когда он уже много лет был мёртв). — Падме колебалась в том, насколько это серьёзно, по крайней мере, когда говорили об этом. Но она что-то знает, и именно поэтому она не спорила с капитаном. Лучше перестраховаться, чем сожалеть.

— Даже если это означает оскорбить кого-то?

Проклятье, было так трудно сосредоточиться, когда он делал такие знакомые вещи. Он проверял её, и она знала только один способ ответить.

— Это зависит от того, насколько вы доверяете и разделяете идеалы. Сенатор знает, что, даже если меня обвиняют, я в данных обстоятельствах понимаю это и могу быть терпеливой.

— Как щедро. — Трудно было сказать, дёрнула ли сенатор Мотма губами от удивления или раздражения. У неё васегда был превосходный контроль лица. — Значит, вы не присоединитесь к нам в этой сессии?

— Мы ещё не уверенны, — сказала Лея, хотя ответ был в том, что в какой-то момент она вернётся на Корусант, с разрешения Падме или без. Слишком многое нужно было сделать. И… Ей нужно было связаться с джедаем. Ей нужно было нечто большее, чем просто случайное знакомство с мастером Кеноби, как бы удобно это ни было. — Мы должны посмотреть, как пойдут дела с голосованием, и будет ли мой опыт там ценным, или я лучше буду здесь.

Она не должна была. И все это знали. Королева Джамилия в своей тонко манере сделала несколько замечаний по этому поводу, когда капитан Тайфо объяснил, что Лея останется. Возможно, она сосредоточила свои исследования на торговых путях и поставках (тема, не лишённая значения, учитывая войну на горизонте), но опыт Леи был обширен и глубок. И у неё были хорошие политические привычки.

Большую часть времени.

— Сенатор Дарсана спрашивал о вас, — сказал сенатор Органа. И выражение его лица было достаточно закрытым, и Лее было трудно его разобрать. — Он выглядел разочарованным тем, что вы не вернётесь.

— Я попросила Трипио передать сообщение, — ответила Лея, желая вернуть встречу в нужное русло. — Я надеюсь, что они прибудут туда вовремя, чтобы он получил его до голосования.

Никто не знал, что будет после. Если Падме и её фракции в комитете лоялистов удастся остановить военные продвижения, то между Набу и многими системами может возникнуть серьёзная неприязнь. И Лея знала, знала, что многие ждут результатов, чтобы решить, уйдут они или нет.

То, что случится, будет иметь огромное значение.

— Посмотрим, смогу ли я связаться с ним и сообщить, что ожидаю визита, — пообещал сенатор Органа, и Лея забеспокоилась, увидев в его ответе облегчение. — Он был очень занят в последние недели, и это может помочь ускорить процесс.

Или просто открыть путь.

— Спасибо. Буду признательна. — Она колебалась. — Есть ли какие-нибудь сообщения, которые вам нужно было доставить сюда? Я была бы счастлива их передать.

Глупое предложение. Он был всего лишь другом Падме, и, хотя он был достаточно уважителен, чтобы знать подробности её культуры, он не был другом её правительства.

Но.

— Вообще-то, да. Если бы вы могли передать сообщение Шми Скайуокер или Руви Наберрие, — и это была интересная просьба, — я был бы признателен за некоторые дополнительные подробности о типах кораблей для перевозки беженцев, к которым у них есть доступ. У нас уже есть довольно надёжная системав для обработки и приёма беженцев на Альдераане, но ещё у нас есть лётные школы, пилоты и корабли, которые мы могли бы предложить для любых других систем, если они соответствуют вашим стандартам.

Лея знала, что это покорит Шми. И она тут же поняла, что не познакомила их и активно избегала этого, потому что хотела, чтобы Шми была хорошего мнения о Бейле Органа. Потому что Лея любила его, но не могла сказать этого и не хотела, чтобы Шми посмотрела на него и отвергла как идеалиста, пассивного обитателя центрального мира.

— Я была бы рада передать это. Они должны связаться с одной из ваших организаций или с вами напрямую?

— Со мной, — твёрдо сказал сенатор Органа, что вызвало у Леи ревность и теплоту одновременно. Он снова защищал. Людей, которых она любила. — О том, что мы можем предложить, я знаю достаточно, чтобы обработать соответствующую информацию. И убедиться, что у нас есть то, что вам нужно, чтобы они связались с нужными людьми как можно скорее. — Вызов. — Независимо от того, одобрит ли Сенат формирование армии, нам нужнылучшие связи между системами для перемещения людей, особенно в чрезвычайных ситуациях. Я бы не стал откладывать помощь с этим.

И как бы ни были упорядочены многие организации на Альдераане, никогда не помешает небольшое давление сверху, чтобы сдвинуть дело с мёртвой точки.

— Я позабочусь о том, чтобы они знали, что должны связаться с вами как можно скорее. Итак, вы хотели поговорить о пиратских ставках на основных и второстепенных гипертрассах? Или о колебаниях цен на основные продукты за последние двенадцать лет?

Сенаторы быстро переглянулись, а затем сенатор Органа сказал:

— Обо всём.