Энакин слегка вздрогнул, когда корабль вошёл в атмосферу, и ему пришлось напрячься, чтобы убедиться, что у него не трясутся руки. Оби-Ван уже принёс ему много горя сегодня.

— Холодно? — спросил его зачастую слишком наблюдательный мастер, и Энакин выдавил улыбку.

— Вы меня знаете, мастер. Я так и не приспособился ко всем этим космическим штукам.

Это вызвало смешок, но Оби-Ван не сделал ничего другого, как делал раньше, когда Энакин шутил во время полёта. Это говорило гораздо больше, чем слова о доверии джедая к своему падавану, и немного согревало Энакина.

Иногда космос всё ещё был для него слишком холодным.

— Мы сообщим, как только приземлимся, — через несколько мгновений сказал Оби-Ван. — Я слышал от Совета, они чего-то от нас хотят. Мы должны быть немедленно проинструктированы.

— Ещё одна миссия?

Это был не совсем стон. Энакину нравилось большинство миссий, которые они выполняли. Это было захватывающе. Но он с нетерпением ждал нескольких дней, проведённых в Храме, и некоторого отдыха.

Должно быть, напряжение достигло его мастера.

— Опять сны?

— Нет, — твёрдо ответил Энакин, но не слишком быстро. Если бы он занял слишком оборонительную позицию, Оби-Ван принял бы это за ложь, а не просто за раздражение. — Я просто… хотел немного помедитировать.

Последовала жуткая пауза, а потом Оби-Ван повторил:

— Помедитировать. Ты хотел… помедитировать? Падаван, ты болен?

— Нет, — ответил Энакин, закатив глаза, ведя их корабль сквозь лёгкий поток других, прибывающих из космоса. — Я просто… у меня есть кое-что, о чём я думал. И я надеялся на тишину.

На самом деле, много о чём. Например, почему Оби-Ван ещё не рекомендовал его в рыцари. Или что сейчас происходит с его матерью. Или была ли Падме в безопасности. Или почему на несколько месяцев в прошлом году он практически забыл о ней и о матери, хотя поклялся себе никогда не забывать о них.

Кратковременное, острое воспоминание о том, как внутри него что-то разворачивалось, заставило его руки дёрнуться, а корабль дрогнуть.

Оби-Ван рефлекторно произнёс «осторожно», но, похоже, больше сосредоточился на его лице, чем беспокоился по поводу их приземления. Что смущало и утешало одновременно.

— Я поговорю с Советом. Если миссию можно передать кому-либо другому, мы сможем остаться здесь хотя бы на несколько дней.

— Думаете, они послушают?

— Если они этого не сделают, — Энакин услышал улыбку в тоне Оби-Вана, — то я скажу им, что ты запросил дополнительное время для медитации. Таким образом, по крайней мере, нас отстранят от миссий до тех пор, пока ты не пройдёшь тщательное медицинское обследование.

Энакину удалось коротко рассмеяться в ответ, но он не был уверен, что это будет результатом, если Оби-Вану действительно придётся прибегнуть к такой тактике. И медицинское обследование было последним, чем ему сейчас хотелось заниматься.

Они сразу поймут, что он не спит.

Чья-то рука легла ему на плечо, когда он приготовился подвести их к посадочной платформе. Оби-Ван обычно никогда не делал ничего, что могло отвлечь его на этом этапе полёта, поэтому Энакин взглянул в сторону своего мастера, позволив своему вниманию на мгновение рассеяться.

— У тебя всё хорошо, — успокаивающе сказал его мастер. — Тот факт, что они хотят, чтобы мы участвовали в стольких миссиях, означает, что они доверяют нам. О чём бы ты ни беспокоился, помни об этом.

— Да, мастер.

Это было даже во многом правдоподобно. Многие мастера доверяли Энакину, а многим он теперь даже нравился. По крайней мере, он был почти уверен, что они имели в виду это, когда сказали Оби-Вану, что он получил награду за собственные года в качестве падавана, и в их глазах был смех, и Сила вокруг них была наполнена весельем.

Кроме мастера Винду. Он никогда не смеялся, когда Энакин был рядом. И Энакеин определённо это заметил.

Корабль приземлился с лёгкостью пёрышка, и Энакин улыбнулся ещё одному идеальному приземлению.

***

Лея постучала по краю стола, ожидая окончания разговора. Разочарование Падме было понятно, но она собиралась повторить в третий раз. Лея знала, что, помимо раздражения, это была реакция горя и усталости. Падме нужно было поспать. И найти время, чтобы разобраться в своих чувствах.

И она, вероятно, рассмеялась бы до тошноты, если бы услышала это от Леи, которая сама не следовала этому совету.

— К концу дня нас может быть больше, — снова сказала Сабе, поморщившись, когда поняла, что не учитывает разницу во времени.

Им всем нужен был перерыв.

— Я не хочу, чтобы ты был здесь, — Падме, по крайней мере, была тверда в этом вопросе. — У меня на территории достаточно охраны.

— При всём уважении, миледи… — капитан Тайфо выглядел так, как будто был в полудыхании от аневризмы.

— Подвергая опасности больше моих людей, я не окажусь в большей безопасности, — прервала она его. И усмехнулась. — Кроме того, они дают мне джедаев в защитники.

О, нет.

Нет, он бы не стал.

— Канцлер рекомендовал джедаев? — спросила Сабе, и её руки скрылись из поля зрения голограммы. — Он думает, что это настолько серьёзно?

— Он слишком остро реагирует. — Падме тряхнула головой так, что у Леи появилось неприятное узнавание. — Он думает…

— Что она не будет слушать и принимать другие необходимые меры защиты. — Казалось, капитан Тайфо закончил со своей строгой вежливостью. — И что наличие кого-то знакомого поможет… сохранить… всё…

Он это сделал. О, Лея собиралась…

— Знакомого? — Сабе выглядела слегка растерянной. — Мы не общаемся регулярно ни с одним джедаем.

— Но мастер Кеноби известен нашему народу, — сказал капитан, и Лея подавила стон. — И это джедай, которому мы можем доверять.

— Потому что он делал это раньше, — рассудила Сабе. — Он — хороший выбор. Популярен среди нашего народа, имеет репутацию дважды спасшего Падме.

— Лея спасла меня во второй раз, — проворчала Падме, и Лея пожалела, что она это сказала. Это означало, что Сабе на мгновение посмотрела на неё, а это означало, что Падме всё заметила и спросила: — Она здесь?

И теперь капитан Тайфо знал. Прекрасно.

Понимая, что притворяться бессмысленно, Лея обошла голоэкран и присоединилась к Сабе, помахав капитану Тайфо с ухмылкой, которой она научилась у Хана. Она раздражала, в этом и была вся суть. Это заставило Падме хихикнуть, а капитана нахмуриться, и послало тонкий, конкретный сигнал сенатору.

«Я на твоей стороне.»

— Чем я могу вам помочь? — спросила Лея, не видя смысла тратить время на любезности.

Это вполне устраивало Падме.

— Меня не запирают, как экспонат. У меня есть работа, которую мне нужно сделать, чтобы подготовиться к этому голосованию.

— На ваш взгляд… — попытался капитан Тайфо.

— Это важно, — отрезала Падме. — Тем более, что… мой посланник…

Трипио. Лея заставила себя оставаться на месте. Не дышать. Не думать. Сабе упомянула его первым после Корде в списке жертв не потому, что он был самым важным, а потому, что она знала, что он был важным для Леи. Разрушен. Он был довольно крепкий, в основном состоящий из крупных частей, и некоторые его части можно было бы спасти. Возможно, они смогут хотя бы физически восстановить его.

Его воспоминания…Никто даже не мог предположить, что там могло произойти. Его внутреннее строение было загадкой.

— Пока что примите телохранителей-джедаев, — сказала Лея, стараясь, чтобы её тон звучал как предложение. — Мастер Кеноби, по крайней мере, знает, как вести себя в здании Сената. И, возможно, вам удастся обратить его присутствие в свою пользу. Пусть он ответит на вопросы, которые были заданы на банкете, или что-то в этом роде.

Она почти могла почувствовать облегчение капитана Тайфо, когда Падме заметно расслабилась, думая об этом. Она чувствовала Сабе.

— Он не входит в состав нашей делегации.

— Канцлер утверждает, что роль джедаев — служить Республике. И что Сенат является её ядром. На самом деле он просто зарабатывает себе на жизнь.

Падме снова хихикнула, несмотря на боль в глазах. Лея поняла. Ты должен продолжать жить. Как бы сильна ни была твоя боль.

— Стоит ли мне сказать ему, чтобы он ждал тебя?

Это было больше, чем просто поддразнивание, и Лея допустила это, зная, что отвлечение необходимо. Однако ей пришлось серьёзно подумать над ответом.

— Нет. Я не думаю, что нам стоит послать туда больше сотрудников. Защита джедаев либо сработает как сдерживающий фактор, либо нет. И есди их недостаточно, чтобы защитить вас, если кто-то попытается ещё раз, никто из нас не сможет помочь. Не без риска аналогичных потерь.

И половина дела сейчас заключалась в том, чтобы сохранить Падме в здравом уме и выстоять. Лея знала, что она была жёсткой. Эйртае несколько раз рассказывала об ужасах, с которыми они столкнулись, спасаясь от вторжения. Как самым трудным решением Падме было не бежать, просить о помощи или рисковать приземлиться в пространстве хаттов. И даже не иметь дело с ситхами.

Это был день, когда ей сказали стоять в стороне и игнорировать боль своего народа. Потому что это была ловушка.

Итак, Падме оказалась стойкой и смогла это сделать. Но потеря Корде была для них серьёзной раной, и все они это чувствовали.

И они не могли позволить себе совершать ошибки.

— Безопасность сенатора… — возразил капитан Тайфо.

— В твоих руках, — сказала Лея, крепко сдерживая злобную улыбку, которая так хотела выглянуть наружу. — Ты хочешь сказать, что не справишься с этой задачей?

Подло, совершенно жестоко. Он так много работал.

Но потерять Кеноби было бы не так болезненно, как потерять кого-то с Набу, если бы до этого дошло. И Лея была более чем (к сожалению) уверена, что ничто после сенатора не убьёт Энакина.

У него была (печально известная) удивительная способность уклоняться от опасности и быстро приходить в норму.

Так что нет, Лея не собиралась сейчас щадить чувства капитана. Ей нужно было убрать его с дороги, чтобы она могла с этим справиться.

И она могла. Наверное, лучше, чем он. Потому что она знала, какую тактику предстоит применить.

— У тебя ещё есть Арту?

— Конечно.

— Хорошо, держи его рядом. Он стоит небольшой армии.

— У нас уже есть план.

Даже лучше.

— Кем бы ни был наш противник, они до сих пор испробовали множество попыток, не придерживаясь одного метода. Можете ли вы дать мне список того, чего вы ожидаете? Возможно, я смогу что-то добавить.

Саботаж был важной частью её карьеры.

Несмотря на болезненный ответ капитана, Падме кивнула и начала перечислять их идеи.

***

— Сенатор Амидала? — удивился Оби-Ван. — Зачем ей нужна защита джедаев? Её личная охрана превосходна.

Члены Совета выглядели торжественно, и Энакин поймал себя на том, что затаил дыхание. Это был единственный способ не дать чему-то вырваться из его рта.

— Сенатор великую трагедию пережила, — похоронно сказал мастер Йода. — Взорван корабль был её. Убита одна из телохранительниц её была. Настаивает на том канцлер, джедаев защита что необходима.

— На этой неделе состоится голосование по поводу возможной войны и сепаратистов, — пояснил мастер Винду. — Сенатор очень чётко изложила свою позицию, и, очевидно, нажила врагов среди некоторых из оппонентов. Снова.

Последнее слово было добавлено с таким раздражением, что Энакину захотелось рассмеяться и закатить глаза. Падме всегда поступала правильно. Конечно, таким образом люди наживали себе врагов. Это должен был знать любой джедай.

— Наше присутствие обусловлено именно просьбой канцлера?

Энакин внимательно посмотрел на Оби-Вана, услышав этот тон. Это означало, что его мастер чем-то обеспокоен, но Энакин не мог догадаться, чем именно. В том, что канцлер просил их о помощи, не было ничего странного. По крайней мере, он знал, что Энакин способен помочь.

— Он упомянул именно вас, когда предлагал эту идею сенатору, — подтвердил мастер Винду. — Думаю, он надеялся, что, если бы она знала, кто будет её охранять, то с большей вероятностью приняла бы помощь. Она очень сопротивлялась идее необходимости большей безопасности.

— Естественно, — ответил Оби-Ван с малейшим намёком на улыбку. — Сенатору нравится, чтобы всё было… по-её.

— Примите миссию эту, ты и падаван твой, — твёрдо сказал мастер Йода. — Сенатору посоветуйте, ей помогите причину увидеть, должны вы это сделать по которой.

— Она была очень расстроена смертью своего двойника, — добавил мастер Мунди. — Это может быть хорошим способом помочь ей увидеть причину, если она будет сопротивляться вашему совету.

Осторожно переступая с ноги на ногу, пытаясь создать впечатление, будто он неподвижен, Энакин сумел не нахмуриться. Но это было близко. Обычное давление в зале Совета, казалось, было более тяжёлым, чем обычно.

Почему они не подумали, что Падме может быть права?

— Мы, конечно, сделаем всё возможное, чтобы защитить сенатора. Вы говорите, что голосование состоится на этой неделе? — Оби-Ван умел не брать на себя ничего, чего он не хотел, и, хотя Энакин не всегда мог сказать, чего хочет его мастер, по крайней мере, в этом случае он знал, что Оби-Ван не обещал ни того, ни другого.

— Всего через несколько дней, — подтвердил мастер Винду. — В зависимости от того, как пройдёт голосование, ей может понадобиться ещё большая защита.

— Мы будем иметь это в виду, — пообещал Оби-Ван.

Они вышли из зала молча, но вскоре Оби-Ван сказал:

— Надеюсь, ты не возражаешь, что я не упомянул о твоей просьбе о нескольких выходных?

— Конечно, нет, — быстро ответил Энакин, не уверенный, был ли тон Оби-Вана дразнящим или вопросительным. Иногда было слишком сложно это понять. — Па… сенатору Амидале сейчас нужна защита. И мы не можем отказать канцлеру в просьбе.

— Разве мы не можем? — пробормотал Оби-Ван, но, похоже, не ожидал ответа. Его взгляд уже был расфокусирован, как будто он медитировал во время ходьбы. Как он и мог бы. Теперь они оба достаточно хорошо знали эти залы, и, вероятно, это было для него лёгкое упражнение.

Энакин почувствовал себя вдвойне увереннее, когда Оби-Ван снова стал внимательнее. Когда они приблизились к спидеру, он посмотрел на Энакина со слишком понимающей улыбкой.

— Постарайся, чтобы на этот раз нас не остановили. Мы должны быть пунктуальны при выполнении нашего задания.

— Я умею летать, — пробормотал Энакин, борясь с усмешкой.