Муру было стыдно возвращаться домой. Он потерял деньги. Много денег. Сейчас он стоял в толпе зевак и слушал уличных музыкантов. Как чудно и красиво они играли. Разбитая губа немного болела. Он присоединился к неожиданным овациям. Идеальное исполнение. Мур не сильно разбирался в музыке, но почему-то ему нравилось смотреть, как музыкант быстрыми пальцами перебирает струны или скользит ими по флейте. Чужое мастерство всегда завораживало. Он так никогда не сможет.
Мур не имел права ошибаться, но это произошло. Бока немного побаливали. Продавая сигареты, он не заметил, как приблизился к району мессаллы. Азарт продаж слишком захватил его. Люди покупали и покупали, а он не мог остановиться и переходил от одного дома к другому. А потом всё потерял. Может, не возвращаться домой?
За целый день он лишь раз перекусил купленным у лоточника пирожком. Выступление закончилось, и Мур присел на одну из лавочек в центре города. Одежда в паре мест была разодрана и испачкана. А ведь это его обновка. Не успел и недели проходить, как испортил. Нет, домой он точно не пойдёт.
Мур скрестил пальцы и нахмурил лоб. Нужно искать ночлег, а потом работу. Когда он заработает потерянное и вернёт ребятам, то сможет смотреть им в глаза. Поесть бы, пока не стемнело. Он встал и пошёл в сторону рынка. По нему не скажешь, но он выносливый. И сильный. Сейчас темнеет, торговцы сворачивают лавки, может, повезёт с работёнкой.
Он оказался прав. Один купец заплатил ему пару текко за работу грузчиком. Его работник напился и не смог выйти сегодня. Сквозь боль Мур справился. Его не так сильно побили. Могло быть и хуже. Тучи чернели, и вскоре пошёл дождь. Быстро шевеля худыми ногами, он свернул пару раз и забежал в гостеприимную сухость таверны. Уютные столики и запах стряпни раздразнили желудок.
Денег хватило только на варёную фасоль с овощами и немного хлеба. Всё равно вкусно. Перед трапезой Мур разломил хлеб на две ровные половинки и когда съедал одну, ломал вторую на четвертинки и так далее. Если сейчас найти ночлег, то ничего страшного. Живут же как-то люди. Он приспособится.
— Эй, кого я вижу! Здравствуй, Мур, я присяду? — Не дожидаясь ответа, к нему подсел мужчина с залысиной.
Точно. Это же любимое место Кунца. Как он мог забыть? Или он не хотел себе признаться, что специально сюда пришёл?
— Вечно ты смурной. — В руке Кунца пенилась кружка пива. — Рабочий день закончен. — Он отпил половину и с громким стуком поставил на стол. — Как же хорошо.
Мур кивнул и молча доедал свою фасоль.
— Ну, как у тебя дела? Слышал, Гург там опять чудит?
Это точно, про себя улыбнулся Мур. Ни дня покоя от этого мелкого, но Кунцу он коротко ответил:
— Спасибо, дядя Кунц. У меня всё хорошо. Это же Гург.
Мужчина медленно осмотрел всё заведение и, не глядя на него, сказал:
— Настолько хорошо, что сам себе лицо разбил? Вот бы и мне так, но что-то жалко такого красавчика, — улыбнулся он, завернув кожу вокруг рта в морщины.
Ложка с едой застыла в воздухе и опустилась назад. Да что Кунц вообще знает о нём? И привязался так не вовремя. Ему ещё ночлег искать.
— Ещё я виделся с твоим мастером. Он говорит, ты уже недели две как не появлялся. Ты же так хорошо учился в школе. Тебе не понравилось строить дома?
Аппетит совсем пропал, но Мур насильно доел остатки фасоли с овощами и хлеб. Что ответить дяде? Что он ляпнул наобум, кем хочет стать, и потом, чтобы не расстраивать остальных, пошёл в каменщики? Что он всех обманул? Что он недостоин их любви? Когда Гург подарил ему инструменты, он даже старался первую неделю, но потом забросил и просто шлялся по городу, слушая музыкантов и наблюдая, как готовят еду в лавках. Даже сейчас, доев фасоль, он знал, как приготовить её лучше. В последний год он часто помогал Лавии на кухне. Это единственное, что нравилось Муру, но он не мог этим заниматься. Готовить дома ладно, но для чужих? Он этого недостоин. А вдруг его блюда будут неидеальными? Что сказал бы отец?
— Я был занят.
— Ага. — Кунц махнул рукой официантке и заказал ещё пива. — Морс молодому человеку, двойную порцию гренок и мясца нам, лапушок.
— Не надо, я уже поел, — сказал было Мур.
— Не обсуждается, — отрезал Кунц. — Поешь нормальной еды, а то всё смотришь на другие столики.
— Ничего я не смотрю.
Кунц постучал толстым указательным пальцем по столу, а официантка быстро скрылась на кухне. Всё-таки Мур ни капли не наелся. Им принесли заказ, и благодарный желудок принял в себя вкуснятину. Может, не так плохо, что он встретил дядю?
— А теперь, когда поели, рассказывай, что случилось?
Разморенный едой и питьём, Мур сдался и выложил, как на него напал Бруно со своей бандой на окраине мессаллы и забрал все деньги. Голюдь сказал, что отлично запомнил всех, что не даст им покоя нигде и что пусть они забудут про любую торговлю. Так и передал, а потом забрал оставшийся товар и деньги.
— Вот гадёныш. А что же ты сразу ко мне не пошёл?
Действительно. Мур как-то не подумал об этом. Вот же дурак. От своей глупости ему стало ещё неприятней.
— Бруно, говоришь? А ещё что-нибудь из внешности? Может, вспомнишь, как остальных звали? У меня есть несколько знакомых из полиции. Попробуем что-то придумать.
— Да кто будет этим заниматься?
— Ха, хоть бы и я! — Кунц ткнул себя пальцем в грудь. — Так что у вас там за товар был?
Муримий рассказал про задумку Гурга с сигаретами и про то, как хорошо у них шли дела, но с каждым словом Кунц всё больше не разделял его восторга и в конце даже как-то притих и перестал барабанить пальцами о стол.
— Это усложняет дело.
— Почему?
— Потом узнаешь. Мне нужно поговорить с этим мелким засранцем.
Похоже, теперь и у Гурга из-за него будут неприятности. Зря он всё рассказал.
— Идём.
Мур не смог отвертеться, и побег не удался. Дома Кунц о чём-то быстро переговорил наедине с Гургом и, оставшись ночевать, ушёл только на следующее утро. Странно, но никто Муру ничего не сказал по поводу потерянного товара. Может, это уловка и наказание будет потом? Он всё равно не мог расслабиться и повсюду носил чувство вины.
Кунц не рассказал про прогулы Мура и ушёл куда-то с Бефальтом после завтрака. Его младший брат делал успехи в торговле. Сегодня выходной, и Мур мог не притворяться, что посещает мастера. Выйдя во двор, он присел на лавочку неподалёку от входа в дом и смотрел, как тренируется Гург. Он что-то объяснял их новому сожителю. Ли, кажется, его зовут? У того не было правой руки, и Мур не понимал, какому фехтованию он мог обучить Гурга?
Сейчас его голое по пояс мускулистое тело извивалось на турнике. Нужно признать, силы ему было не занимать. Мур сосчитал десять подтягиваний на одной руке. Он только недавно на двух научился столько делать. Не то чтобы Мур старался... Больше за компанию. Из всех ребят, наверное, только Микульп активно занимался, но тот часто повторял за Гургом. Просто подлизывался. Зачем что-то делать не до конца?
Мысли прервал стук палок. Через пару секунд его младший брат валялся на земле, потирая кисть. Ого, может, он недооценил этого Ли? Раз за разом леворукий побеждал оппонента на деревянных мечах. Мура удивило выражение лица всегда рассудительного Гурга. Это злость? А вот Ли, наоборот, сверкал улыбкой. Внезапно младший ускорился магией ветра и сократил дистанцию. Учитель играючи уклонился, даже не использовав маны. Гург то и дело кружил, подталкиваемый пневмодвижением, пытаясь прорвать оборону врага, но это было похоже на ловлю рыбы голыми руками, к тому же ещё и в масле. Минут через десять он выдохся и раздражённо бросил меч на землю. Ли присел рядом и что-то объяснял, Гург хмуро кивал и смахивал пот.
Вскоре они возобновили тренировку, но смотреть дальше Мур не стал. Нужно было помочь Лавии с готовкой обеда.
Мур не понимал, как Гург узнал рецепт шипучки. Вообще много странного стало твориться, когда тот вернулся. Может, он что-то скрыл? Найша рассказывала, что Гург рисует части человеческого тела. Они не могли понять, откуда ему знать, как выглядит человек внутри? Может, с ним приключилось что-то настолько страшное, что он не хочет рассказывать? Найша и вовсе верит, что это божественное откровение, что Альтэндо даровал ему знания на краю гибели. Сомнительно, конечно. Сколько бы Мур ни молился, от этого не было толку. Всё как обычно. Ничего уже не вернуть.
Он почистил батат и морковь. Потом бросил мясо в кипящую воду — так оно сохранит в себе сок и будет вкуснее, а вот если бы он готовил бульон, то закинул бы его в ещё холодную воду, чтобы похлёбка была нажористой. Ножи он купил новые сразу же, как прибавилось денег в семье. Морковь маленькими колечками исчезала под сверкающим туда-сюда ножом. Хитрость заключалась в том, чтобы не выставлять ногти с подушечками вперёд, а поджать их под себя. Тогда порез невозможен. Ему нравилось, как реагировали ребята, когда он едва заметно махал ножом, измельчая ингредиенты. В груди как-то хорошо становилось, тепло.
За морковкой полетел батат, лук и зелень. Закончив, Мур разделал остатки куриного мяса на бульон для супа. Жидкое тоже надо есть. Часть овощей пошла на суп, но главный ингредиент Мур всегда готовил сам: смешал воду с мукой, добавил туда яйцо и вот тесто почти готово. Чтобы оно не прилипло к рукам, Мур смазал их сливочным маслом и скатал в круглый комок через лёгкую тряпочку, затем скалкой сделал тоненький блинчик и аккуратно завернул в трубочку. После он разрезал эту трубочку маленькими кусочками и бросил в кипящую воду. Гург называл их макаронами. Отец, конечно, делал лучше и даже сушил, но Мур тогда был слишком маленьким, чтобы всё в точности запомнить. Гург сказал, что это тесто можно делать длинными тонкими нитями и сушить. Мур пробовал, но пока что ничего не получалось.
На кухню вернулась Лавия и поблагодарила за помощь — остальное она сделает сама. После обеда Гург позвал его пройтись. Мур хотел немного отдохнуть, поваляться в кровати и обдумать своё положение, но согласился на прогулку.
— Вкусный суп сегодня был, — сказал Гург, пиная камешек.
Деревня перемежалась стройными домишками — у них было принято помогать соседям, поэтому ни на окраинах, ни где-либо ещё не было покосившихся построек или жалких лачуг. Староста знал свою работу. Они с ребятами часто пропадали на таких стройках: кому-то забор делали или чинили, кому-то с крышей надо было помочь или с сараем. Старики не могли уже сами со всем справляться. Вот и сейчас они видели, как группа мальчишек помогала бабульке рубить дрова.
— Впрочем, как и всегда. — Похоже, его брат что-то хочет.
Не зная, что ответить, он кивнул.
— Твоя стряпня мне тут одну идейку подкинула. Может, ты бросишь ходить к мастеру и мы будем придумывать рецепты новых блюд и продавать их? — Мур остановился. Он не ослышался? — А может, даже откроем свою харчевню, что скажешь? Скоро у нас будет много денег, но если ты не хочешь...
— Хочу! — Это вырвалось раньше, чем он успел подумать. Сердце сильно стучало внутри. — Но... — Тут Мур вспомнил, что его останавливало, и возникшая радость куда-то испарилась.
— Что? Что-то мешает? — Мур отрицательно помотал головой, и тогда Гург продолжил: —
Только представь, ты и повар, и хозяин заведения. Может, даже ресторана!
— Да ладно тебе, Гург, какого ресторана, что ты мелешь? — раздражённо вставил Мур. — Мы не купцы, нам никогда не разрешат такое.
— А ты уверен? Или сам не хочешь попробовать? Если тебе не хочется, я не буду настаивать, ты только скажи, чего ты хочешь?
Они вышли за пределы деревни. Огромное поле цветов и сорной травы тянулось во всю ширь, куда не посмотри: клевер, ромашка, одуванчики, душица, зверобой и много-много других. А где-то там вдали изгиб Мраморной реки ограждал плантацию оккапури — деревьев, что способны двигаться в брачный период. Самцы ищут своих подруг весной, чтобы устроить свадьбу корней. А если самка отказывала, то самец засыхал рядом с ней. Его тело питало почву вокруг. Жестоко, но что ответить брату? Чего он хочет?
— Давай по-другому, — не соглашался отступать Гург. — Ты желаешь, чтобы всё осталось как есть?
— Нет.
— Может, тогда стоит попытаться?
Какой надоедливый, с раздражением подумал Мур. Сколько раз ему говорить, что он не может? Нельзя и всё тут. Завтра извинится перед мастером. Он же снова ошибётся и сделает как попало. Так неправильно.
На синем небе ни облачка. Такое спокойствие и мощь. Ему бы оно пригодилось. Сквозь аромат цветов он услышал весьма необычную просьбу.
— Раз не хочешь сделать это ради себя, тогда сделай это ради меня, — выпалил Гург, оббежав его спереди.
— Что? — Мур стоял в удивлении.
— Да. Что слышал. Или тебе жалко помочь брату? — Гург упёр руки в бока. Да что он такое говорит? Ради своих родных он что угодно сделает! Как он мог так подумать?
— Ты хочешь, чтобы я бросил своего мастера и пошёл учиться на повара ради тебя? Серьёзно?
— Да.
Они смотрели друг другу в глаза. В таком ключе Мур ещё не думал. Будет ли правильным так поступить? Что сказал бы отец? Но как же хочется готовить...
— Отправим тебя к самому лучшему кулинару! А как выучишься — откроем ресторан. Решено! — Гург хлопнул его по плечу. — Я отказов не принимаю.
— Х-хорошо. — Мур сам себя услышал со стороны.
— Вот и отлично!
Как же страшно. Но ради брата он должен, нет — он обязан постараться! Хватит, он больше не боится. Не имеет на это право.
— Нарвём цветов для Лавии. Догоняй! — Гург убежал вперёд, сминая маленькими ногами траву и последние сомнения Мура.
Он и сам не заметил, как воздух наполнил лёгкие, как ноги сорвались на бег. Это происходит с ним? Не сон? Солнце немного било в глаза, но он зажмурился и бежал за маячившей впереди спиной, словно освобождаясь и оставляя за собой что-то тёмное.