— Поправимо? — переспрашивает Тэхен, едва удержавшись от того, чтобы фыркнуть. — Ты только что сказал, что я в затруднительном положении.

— Я сказал, что ты в жопе, мой друг, это немного разные вещи.

— Неужели?

— Из затруднительного положения и выбраться затруднительно, однако из любой задницы, как говорится, есть выход.

Тэхен брезгливо кривится.

— Ты разговариваешь, как извозчик! Чимин, ты же сын дворянина!

— Оставь всю эту великосветскую чушь напудренным матронам и мэтру по этикету, — отмахивается Чимин, — мне все эти словесные лобзания уже вот где, — он касается двумя пальцами горла. — Посему извольте, сударь, выражаться, как нормальный человек, а не покрывшийся мхом достопочтенный мэтр Савуньо.

Тэхен поджимает губы. И все же Чимин странный, с какой стороны ни посмотри. Но отчего-то он напоминает Тэхену Юнги — тот обычно тоже не скупится в выражениях и такой же искренний. Наверное оттого с Чимином Тэхену настолько легко. А может быть, потому отчасти, что они оба оказались в схожих ситуациях: нелюбимые отцами дети, нужные лишь для выполнения долга. Однако у Чимина до того была другая, веселая жизнь, он знает, каково быть любимым и нужным — Тэхену не досталось и этого.

— Ты говорил о выходе, — напоминает он вслух.

— Да, да, говорил. Я знаю, кто сможет тебе помочь, — кивает Чимин. — Я отыскал его совершенно случайно, и он согласился стать моим учителем, раз уж тут мне нормального обучения не видать. Не бесплатно, конечно…

— Ты обучаешься тайно у кого-то из мэтров? — Тэхену с трудом удается удержать лицо.

— Не у наших мэтров, — Чимин мотает головой. — Его зовут Ким Сокджин, он живет в городе.

— Никогда не слышал о нем. Кто он такой?

— Если честно, я сам знаю не много. У него своя лавка с волшебными артефактами и магическими безделицами. Он тоже экстернал, как и мы, и он самый сильный маг, которого я встречал в своей жизни.

— И много ты встречал сильных магов? — с сомнением спрашивает Тэхен.

— Может, и немного, — признает Чимин, — но он точно сильный! Сходим к нему, потолкуете. Может, Джин и не возьмется тебя учить, я сам за ним с месяц ходил, чтоб согласился.

От мысли, что какой-то лавочник может отказать Тэхену в обучении, внутри начинает неприятно бурлить. Да любой бы почел за честь обучать сына герцога Кима! Вот только…

— Дорого он берет с тебя?

Чимин пожимает плечами:

— Да нет, не сказал бы.

Что ж, ежели так, то, возможно, вырученного с продажи ненужного барахла Тэхену хватит хотя бы на пару месяцев обучения. Нужно поскорее пристроить вещи, чтобы набить кошель — не стоит откладывать в долгий ящик.

— Когда ты сможешь меня к нему отвести? Послезавтра нам разрешено выйти в город, можем пойти к этому твоему Сокджину.

— Ты бы повежливее, он уважаемый маг, между прочим.

Тэхен возводит очи горе:

— Что-то я впервые про этого уважаемого мага слышу. Когда покажет, к какому великому ордену он принадлежит, тогда и стану говорить уважительно. Так что насчет завтра?

— Завтра я сам к нему схожу, потолкую о тебе. Если согласится, то познакомлю вас на следующей неделе.

— По рукам.

Договор скрепляют рукопожатием, а закончив с обедом, болтают обо всем подряд, покуда не бьет колокол, возвещающий о конце перерыва. Тэхен с сожалением встает и, попрощавшись с Чимином, возвращается под каменные своды главного учебного корпуса академии.

***

Следующие несколько дней проходят в томительном ожидании напополам с бдениями в библиотеке — Тэхен пытается найти хоть какую-то информацию об интернумах и экстерналах, чтобы проверить, насколько слова Чимина имеют смысл.

— Ты у нас в ученые крыски заделался? Целыми днями тут сидишь. Что это вообще за талмуд? — Юнги, каким-то чудом умудрившийся отыскать его в дальнем читальном зале, присаживается рядом на скамью и заглядывает через плечо.

— Ты когда-нибудь слышал об экстерналах?

Он вскидывает бровь.

— Маги со слабым потенциалом, каковых, к счастью, мало. С чего ты о них заговорил?

— С того, что я, возможно, экстернал.

— Брось. Шутишь?

— Похоже? — Тэхен хмурит брови. — Я слышал в детстве, как отец говорит об этом матери.

Выражение лица Юнги сменяется на обеспокоенное.

— Почему мне не сказал?

Тэхен неловко пожимает плечами. Что тут скажешь: было стыдно? Надеялся, что это не правда? Боялся разочаровать? Вряд ли хоть один из этих ответов понравится Юнги.

— Тогда я не задумывался об этом. Да и вообще не задумывался до недавнего времени.

— И что изменилось?

— Встретил кое-кого, он такой же, как я, экстернал. Он рассказал мне много интересного, хочу проверить, правда ли это, — Тэхен переворачивает хрупкую страницу и внимательно вчитывается в буквы. — К слову, ты знал, что в Ардакской школе магов учат и интернумов, и экстерналов?

— В Ардакской школе… — Юнги на мгновение задумывается, словно вспоминая, а после хмурится: — Ты общаешься с Пак Чимином, я прав? Это он твой таинственный «кое-кто»?

— С чего ты взял?

— Брось, Тэ, у нас не так много студентов, связанных с Ардаксом. Чимин — плохая компания для тебя.

— Почему же?

— Он бастард, Тэ, — произносит Юнги так, словно это самая очевидная причина, — вы из разных миров. Бастард не чета законнорожденному сыну герцога.

Тэхен дергает уголком рта; Юнги, сам того не замечая, наступил прямо на больную мозоль.

— Младшему сыну, прошу заметить — это, во-первых, а, во-вторых, граф официально признал его своим наследником. Не имеет значения, в браке Чимин рожден или нет, он наследует титул отца и станет следующим графом Пак, — голос Тэхена становится жестче. — Тогда как я так и останусь младшим сыном. У меня нет даже титула, не говоря уж о землях или состоянии, тебе это известно не хуже меня. Мне ли заикаться о том, ровня мне Чимин или нет?

— Не сравнивай, Тэ! — Юнги чуть повышает голос, из-за чего на них цыкает худосочный парень, сидящий за соседним столом. — Ты будущий герцог Чон, один из самых влиятельных людей империи!

Тэхену очень хочется рассмеяться.

— Отчего ты в этом уверен? — он ловит непонимающий взгляд Юнги и осекается. — В академии меня боятся, но с уважением относятся во многом благодаря помолвке с Чонгуком и положению отца при дворе. Не будь Чонгук будущим герцогом, и не имей отец такого влияния, как сейчас, ко мне относились бы совершенно иначе, — Тэхен на мгновение прикрывает глаза. — Меня это угнетает, Юнги. Угнетает то, что мои положение и репутация зависят от других людей. Подумай сам: если семья Чон вдруг разорвет помолвку, кем я стану? Без сильного дара, без титула и денег? «Всего лишь младшим сыном», «мусором», бесполезной сойкой, которая не смогла удержать жениха.

— Тэ… — Юнги молчит, ибо сказать на тэхенову тираду ему нечего. Утешай не утешай, фактов это не изменит, а они таковы, что Тэхен целиком и полностью зависит от помолвки с Чонгуком. Лишь сейчас он понимает, насколько опрометчиво было предложить «заморозить» помолвку: если бы Чонгук согласился, жизнь Тэхена развернулась бы на сто восемьдесят градусов. Будь за его спиной любящая семья, он бы не переживал, однако в его положении глупо разбрасываться настолько серьезным покровительством.

«Два года, — думает он, — у меня осталось два года». Два года до того момента, как Чонгук встретит свою судьбу. И за это время Тэхен должен приложить максимум усилий, чтобы разрыв сказался на нем минимально. Перед внутренним взором временной отрезок, который сокращается с каждым днем — это мобилизует и не дает лениться. Поэтому если есть хоть малейший шанс, что Чимин прав, и Тэхен сможет стать более сильным магом, чем сейчас, он вцепится в него со всей силой, что у него есть.

— Если ты беспокоишься, что Чонгук разорвет помолвку, то этого не случится, — медленно говорит Юнги. — Даже если захочет, он не посмеет пойти против отца, а старый герцог обожает тебя.

— Юнги, — Тэхен со слабой улыбкой качает головой.

— Но даже если семья Чон отвернется от тебя, — негромко продолжает Юнги, — даже если весь мир отвернется от тебя, семья Мин будет на твоей стороне. Я буду на твоей стороне.

Тэхен поднимает на него взгляд; в чужих глазах плещется нечто, чему он не может дать названия. Он верит Юнги и в то, что тот не даст его в обиду, однако…

— Я хочу стоить чего-нибудь и сам по себе, — тихо говорит он. — Если Чимин прав насчет экстерналов, и силу можно развить, то я сделаю это. Если я стану хотя бы средним магом, то смогу примкнуть к армии и уехать на границу. А, как ты знаешь, особенно отличившимся император может пожаловать личный титул. Не скажу, что это план моей мечты, но, по крайней мере, это какой-то план.

Юнги усталым жестом трет переносицу.

— Когда ты говорил, что собираешься отпустить свою любовь к Чонгуку, я думал, ты просто перестанешь проявлять ее так... экстравагантно. Я не предполагал, что ты имел в виду это, Тэ.

— Я просто понял, что за всю мою жизнь у меня не было ничего своего. А я хочу это «свое», Юнги. Свой дом, свое дело, сбережения, которые будут принадлежать лично мне. Я не хочу зависеть от милости отца, мужа или брата. Но если я не изменюсь, шансов у меня нет.

— Ты просил меня пообещать, что я остановлю тебя, если ты ступишь на кривую дорожку, Тэ, — произносит Юнги. — Мое обещание в силе. Если я замечу, что ты вредишь себе, я тебя остановлю.

Тэхен приподнимает уголки губ и накрывает чужую бледную ладонь своей.

— Спасибо, Юнги. Ты даже не представляешь, как сильно я ценю это.

— Рад слышать, — Юнги устраивается поудобнее и со знанием дела пододвигает к себе один из фолиантов. — А раз так, то я помогу тебе прочесть всю эту древность быстрее.

***

Если признаться честно, Тэхен понятия не имеет, чего ждет от встречи с этим Сокджином. Три дня назад Чимин заговорщеским шепотом сообщил, что переговоры прошли успешно, и господин Сокджин готов принять Тэхена у себя. Встретиться сговорились во время следующего визита в город, и вот, тот самый день настал, и Тэхен соврет, если скажет, что совершенно не волнуется. Он проводит перед зеркалом чуть больше времени, чем следовало бы, придирчиво поправляя воротник сорочки и оттряхивая с рукавов кафтана несуществующие пылинки, после злится сам на себя и едва удерживается от того, чтобы назло не надеть самый отвратительный костюм.

К месту встречи Тэхен приходит раньше назначенного и решает немного прогуляться. Территория академии защищена магическим барьером, и покидать ее разрешено только в определенные дни, поэтому студенты пользуются каждой отведенной им возможностью. Вот и сейчас на широкой дорожке, разбитой от самых ворот и до входа в главный корпус, юные маги кто группками, кто по одиночке, ручейками текут к городской мостовой.

Тэхен неспешно шагает от ворот по дорожке, наслаждаясь тенью высоких вековых деревьев, минует большой фонтан «Дева-травница», раз в пять минут меняющий цвет воды, почти доходит до каменных ступеней главного корпуса и уже разворачивается обратно, как слышит окрик.

— Тэхен! Я искал тебя, — Чонгук выглядит слегка запыхавшимся.

— Ты меня нашел, — Тэхен приветственно кивает. — Рад видеть тебя, Чонгук. Что-то случилось?

— Случилось? — тот недоуменно моргает. — Нет, почему что-то должно было случиться?

— Ты мне скажи. Ты обычно не ищешь меня без нужды. Чем могу помочь?

— Ах, ну… — Чонгук неловко улыбается, видимо, подбирая слова, и выглядит совершенно очаровательным. — Ты и правда выглядишь… по-другому. Не так, как обычно.

Тэхен приподнимает брови и мельком оглядывает свою одежду. Все-таки нарядился слишком странно? Кажется, нет, он выбирал простой покрой и ткань без лишних узоров, чтобы выглядеть более представительно и произвести на Сокджина приятное впечатление.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он вслух.

— Обычно ты более… яркий. И твои волосы, ты больше не завиваешь их. Они стали намного короче.

Тэхен непроизвольно дотрагивается до волос. Это правда: покуда Чимин бегал к таинственному магу, Тэхен наведался в городскую цирюльню. Без завивки отросшие пряди по-дурацки пушились и норовили выколоть глаза, но для того чтобы собирать их лентой, были еще недостаточно длинны. Поэтому Тэхен стал счастливым обладателем аккуратной короткой стрижки.

Прежний Тэхен наверняка спросил бы, нравится ли Чонгуку то, как он выглядит. Тэхену и сейчас хочется, но он удерживает себя от вопроса.

— Я говорил с твоими друзьями, виконтом Линн и Хэлио, третьим сыном графа Майлсберри. Они сказали, что после выписки ты стал их избегать, начал одеваться, как привидение, словно тебя кто-то подменил. Они предположили, что, возможно, таким образом ты выражаешь свои внутренние переживания.

— Внутренние переживания? О чем ты? — о, «внутренних переживаний» у Тэхена навалом, особенно прямо сейчас, вот только явно не тех, что в головах у его «друзей». — Что наговорили тебе эти сплетники, Чонгук?

Тот на мгновение отводит взгляд.

— Что ты переживаешь из-за наших отношений. И что, возможно, ревнуешь меня к Дэми.

Тэхену требуется несколько долгих секунд, чтобы вспомнить, кто это. О, ну, конечно. Как он мог забыть! Дэмиан Кар, похожий на юного златокудрого бога, одно время был «близким другом» Чонгука и предметом их с Тэхеном жарких споров. Тэхен жутко ревновал и всячески пытался отвадить Дэмиана, который, несмотря на заверения «мы только друзья» и большие честные глаза, явно спал и видел себя будущим супругом герцога Чон.

Каким же он был глупым. Беспокоился о Дэмиане Каре, когда причина была совсем не в нем.

— Ты можешь общаться, с кем захочешь, Чонгук, — произносит Тэхен вслух. — Я не вправе тебя ограничивать.

Чонгук нервно хмыкает:

— Раньше ты так не считал.

— Да, раньше я был очень глуп, — Тэхен согласно кивает.

— Я не ослышался, Ким Тэхен сказал, что был глупым?

Он выдавливает улыбку, а после машет в сторону дорожки, приглашая прогуляться.

— Если ты не против… — он начинает неспешное движение. — Падение в озеро многое переменило во мне. Я стал смотреть на мир иначе и понял, что прежде расставлял неправильные приоритеты, из-за чего портил жизнь себе и окружающим.

Кажется, история с падением спасет его еще не раз. Как легко оправдаться тем, что на грани жизни и смерти ему открылось… ну, скажем, некое истинное знание. В голове мелькает горькая мысль, что будь все настолько просто, Тэхену бы не пришлось заканчивать жизнь в тюрьме, но он давит ее. Не время сейчас грустить о былом.

— Окружение я тоже решил сменить, Эдвард и Хэлио — достойные молодые люди, однако… с некоторыми лучше ограничиться приятельством, ты так не считаешь? К слову, как тебе вообще пришло в голову расспрашивать их обо мне? Ты ведь на дух их не переносишь.

— Мы не виделись с самой твоей выписки. Раньше ты навещал меня каждый день, поэтому я забеспокоился, все ли с тобой в порядке.

Спустя всего полторы недели? Недурно. Прежний Тэхен от таких «знаков внимания» наверняка бы уже бился в истерике.

— Ты знаешь мое расписание, — замечает он вслух без доли упрека. — Да и письма и призрачных фамильяров никто не отменял.

Чонгук выглядит очаровательно растерянным и совершенно не похожим на того Чонгука, какого привык видеть Тэхен.

— Так зачем ты меня искал — убедиться, что я не страдаю и не угрожаю твоей дружбе с виконтом Каром? Что ж, я в полном здравии, а если тебе необходимо мое позволение, я с радостью тебе его дам: дружите, сколько вам будет угодно, мое душевное равновесие ваша дружба никоим образом не задевает.

— Между мной и Дэми ничего нет, Тэхен.

— Да пусть бы и есть, что с того? — Тэхен сам удивляется тому, насколько безразлично выходит. Судя по ставшим как блюдца глазам Чонгука, тот удивлен не меньше, но Тэхен лишь мысленно жмет плечами: на Кара ему и впрямь плевать — он и без того потратил на него слишком много времени в прошлом. Сейчас, когда вот-вот должен подойти Чимин, чтобы познакомить его с Сокджином, Тэхен точно не собирается думать об ушлом виконте и его планах на Чонгука.

— Чонгук, я не собираюсь портить виконту жизнь. Могу поклясться тебе на крови, если хочешь. Если это единственное, зачем ты искал меня…

— Нет, Тэхен, ты не понял. Я рад, что ты не против моей дружбы с Дэми, но я искал тебя не за этим.

— Зачем же?

— У нас сейчас свободное время, и я хотел предложить тебе прогуляться в город.

Тэхен моргает. Ему не послышалось: Чонгук позвал его на прогулку? Скоро что, богиня сойдет на землю, и наступит конец света? А впрочем, что он там говорил в лазарете — что начнет внимательнее относиться к своим обязанностям и станет Тэхену достойным женихом?

— Мы могли бы посетить ювелирный магазин, виконт Линн сказал, что перед озером ты часто говорил об одной гранатовой броши…

— Ты очень мил. Я ценю твою заботу, правда, но мне… — Тэхен внезапно узнает в прислонившемся к стволу дуба юноше Чимина и разом забывает, что хотел сказать, — прости, Чонгук, мне пора. Договорим потом, хорошо?

— Тэхен, подожди, куда ты? Как же прогулка?

— Прогуляйся без меня, погода чудесная! — он шлет Чонгуку извиняющуюся улыбку и, махнув ему на прощанье, ускоряет шаг. — Чимин!

— Тэхен! — тот, заметив его, начинает улыбаться. — Ну что, ты готов к судьбоносной встрече?

— Вспотел уже от волнения, — признается Тэхен. — Пошли скорее, не то и к полуночи не доберемся.

Чимин отлепляется от ствола и, оправив черную бархатную куртку, берет его за руку и тащит вперед, к распахнутым воротам.

— Не бойся, отсюда есть короткий путь. Доберемся так быстро, что даже не заметишь.

Тэхен скептически смотрит на его улыбающееся лицо, чувствуя, как тревога постепенно становится чуть меньше. Внимательного взгляда себе в спину он не ощущает.