Дующий с озера ветерок колышет кроны цветущих деревьев, донося до сидящего в тени большого дуба Тэхена приятный аромат; шелестит страницами учебника; играет с волосами, то и дело роняя на глаза непослушную прядь. Тэхен мысленно ворчит, в который раз сдувая ее со лба, но на самом деле совершенно не возражает. После года в пропахшей сыростью тюремной камере многое из того, что прежде почиталось за должное, ныне кажется ему драгоценным. Даже если это простая возможность насладиться весенним теплом.

День близится к полудню, и печет все жарче; торжество весны, долженствующей вскоре уступить пост лету, совершенно не располагает к учебе — Тэхен очень хочет откинуться на сочно-зеленую траву, раскинуть в стороны руки-ноги и предаться блаженному безделью. Увы, позволить себе отдых он не может, во-первых, потому что грядут промежуточные экзамены, и во-вторых, если не забить голову чем-нибудь стоящим, в нее полезут мысли.

После вчерашнего разговора в оранжерее Тэхен меньше всего хочет думать: и о самом Чонгуке, и о его словах. А еще о том, как он выглядел, как смотрел, как всеми силами пытался поддержать приятную беседу, как держал за руку и как просил его обнять — если Тэхен начнет думать хоть о чем-то из списка, он сойдет с ума.

«Ты дорог мне, и наша связь мне дорога не меньше».

«Пусть мы оба не знаем, что делать с нами дальше, я бы хотел попытаться. Мы можем хотя бы попробовать?»

Тэхен бьется лбом о книжный разворот. «Экзамены, думай об экзаменах». Он не стремится вновь оказаться первым в рейтинге, но высокие оценки пригодятся в будущем — имперская академия известна на континенте и за его пределами, выпускника с рекомендациями возьмут на работу куда охотнее, а Тэхен не в том положении, чтобы пренебрегать возможным бонусом. Работа… Он вздыхает. Если бы речь шла лишь о карьере и заработке, Тэхен мог бы просто повторить путь прошлой жизни. Прежняя должность ему даже нравилась, но… он не хочет оставаться в столице после разрыва помолвки и вновь терпеть небрежение тех, кто еще недавно лизал ему сапоги. Небольшой домик у моря и тихая размеренная жизнь — вот к чему он стремится.

Тэхен шлепает себя по щекам: хватит думать, он должен успеть изучить еще как минимум три главы. Он ерзает, ища более удобное положение, и вновь погружается в изучение материала.

Таким его и находит Чимин — полностью сосредоточившись, Тэхен даже не сразу замечает его присутствие. Тот бесцеремонно плюхается рядом и, облокотившись о мощный ствол, достает из-за пазухи спелое яблоко и с аппетитом вгрызается в сочную мякоть.

— Ты рано, — замечает Тэхен, не отрываясь от чтения.

— Со всех ног торопился на наше свидание, — периферийным зрением он замечает, как Чимин закидывает ногу на ногу и поднимает голову к небу, украшенному редкими барашками облаков. — Бежал к тебе, моя любовь.

— Дурень.

— На такой жаре сдуреть и правда недолго, но про бег я не соврал.

— М-м-м? — Тэхен, наконец, отрывает взгляд от книги и переводит его на Чимина. — Что-то случилось?

— И да, и нет. Но скорее да, чем нет.

— Если ждешь, что я начну тебя расспрашивать, зря — у меня и без того хватает забот. Через две недели промежуточные экзамены, если ты не забыл.

— Тут забудешь, — Чимин цокает языком, — каждый преподаватель верещит про них едва ли не половину занятия. «Студент Пак, не рассчитывайте на мою снисходительность», «студент Пак, с удовольствием побеседую с вами на экзамене», — передразнивает он. — Чего они привязались? Это даже не конец года.

Тэхен невольно посмеивается: за восемь лет в академии он давно привык к неистовствующим в конце семестра преподавателям.

— Они убеждены, что мы все забудем за летние, — поясняет он, — а в новом семестре станем думать только про Осенний бал. Вот и лютуют больше обычного. Впрок, так сказать.

— Ну да, отличный план, — Чимин закатывает глаза. — Просто великолепный. Так сильно мотивирует к учебе.

Тэхен улыбается:

— Не отнимай у людей радость жизни. Так ты расскажешь мне, для чего настолько запыхался, или я могу вернуться к учебе?

— Фу, от этой книжонки даже несет затхлостью, забудь про нее, — Чимин взмахивает рукой, словно отмахиваясь от надоедливой мухи. — Мой дорогой друг, случилось то, чего мы так долго ждали!

На его лице торжественное выражение, а сам он становится похож на гибкую пружину — весь стан выражает нетерпение и желание поделиться. Тэхен теряется в догадках, что могло настолько его взбудоражить.

— Что же?

— У нас появилось дело!

— Дело? — растерянно переспрашивает Тэхен. — Что ты имеешь в вид… ах! — его осеняет. — Дело?

За прошедшие месяцы он совсем позабыл, что изначально их с Чимином свела история про Черного воина, которая на поверку оказалась настоящим преступлением. Неужели тот и правда обнаружил новую загадку?

— Я пока не уверен на все сто процентов, но мне кажется, на это стоит обратить внимание.

— Что случилось?

— Около часа назад ко мне пришел Винсент Лоуренс, это мой приятель с шестого, утверждает, что его друг пропал.

Тэхен немного сникает — он-то ждал чего-то необыкновенного. Новой истории со злым духом или, к примеру, кражу редкого зелья или кристалла. А может быть, даже какие-нибудь личные письма, которые дама в беде слезно умоляет вернуть, иначе ее репутация погибнет… «Кажется, перечитал слишком много любовных романов», — мысленно хмыкает он, а вслух произносит:

— Откуда такая уверенность? Может, он просто загулял. Такое случается на каждом шагу. Ушел в город, выпил больше нужного, прокувыркался с красотками…

Чимин качает головой:

— Не сходится. По рассказам Винсента этот парень старался избегать людских сборищ, мол, не нравится шум, но стеснительным не был: говорил с охотой и на разные темы, не стеснялся себя хвалить, остро шутил, а если с кем-то сталкивался, то всегда держался уверенно.

— Хм, интересно. И почему же господин Лоуренс уверен, что он именно пропал? Как его, кстати, зовут?

— Мартин Паулс, баронет, — отвечает Чимин. — Знаешь его?

Тэхен задумчиво постукивает пальцем по губам:

— Имя знакомое, возможно, слышал где-то, но не припоминаю. Так что там с этим Паулсом?

— Винс говорит, они всегда встречались где-то на территории, и на одну из таких встреч Паулс не пришел. Потом на вторую, третью, и так уже три недели. Прежде он всегда предупреждал, что не придет — сам или через кого-то из студентов. Он навел справки у однокурсников и в общежитии, но никто его не видел. Будто испарился, хотя раньше посещал занятия исправно и таких пропусков за ним не водилось.

— Занятно, хотя я все еще подозреваю, что он просто загулял, — несколько разочарованно произносит Тэхен. — Если быть честным, я ждал чего-то более… м-м-м… захватывающего.

Чимин фыркает:

— Уж извините, сударь, мы не в романе. Порой нам, простым сыщикам, приходится искать пропавших кошек и уличать в изменах мужей. По крайней мере, за это платят.

— За это платят? — изумляется Тэхен. — Я думал, ты на добровольных началах.

— Я не альтруист, Тэ, — хмыкает Чимин. — И предпочитаю, чтобы мой кошель звенел от монет, а не собирал ветер. Много тут все равно, конечно, не заработаешь, но… Винс обещает нам тридцать серебреников, если справимся.

— Тридцать? Да это грабеж!

— Запомни, мой добрый друг, — Чимин по-учительски поднимает вверх указательный палец, — если ты не будешь ценить себя, никто не будет. Я неплохо наловчился искать всякие вещи и разбираться с проблемами, потому люди ко мне и идут. А за решение проблем нужно платить. Деньги, если что, разделим пополам.

Пятнадцать серебряных монет — неплохо. Если они смогут отыскать пропавшего баронета, эти деньги он сможет отложить в «Золотой Фонд имени Ким Тэхена» в компанию к сумме, вырученной с распродажи одежды и косметики.

— У господина Лоуренса были предположения, куда Паулс мог направиться? Его любимые места? Может, бордели или питейные?

Чимин качает головой.

— Со слов Винса Паулс придерживается благочестивого образа жизни. К вертепам разврата и на милю не подходил.

— Слабо в это верится, — Тэхен качает головой.

— Я тоже не вполне этому доверяю, но пока мы имеем, что имеем. Предлагаю начать с его однокурсников, возможно, они смогут добавить зацепок. Ты уже закончил с учебой?

— На сегодня да, — Тэхен захлопывает книгу и, хлопнув себя по колену, поднимается на ноги. Что ж, кажется, он нашел еще один прекрасный способ отвлечься.

***

— Знаешь, — начинает Тэхен пару часов спустя, шагая по мощеной улице города, — обычно праведники на поверку оказываются самыми закостенелыми грешниками, — он останавливается возле неприметного дома, одного среди многих прочих, и сверяется с адресом, записанным на бумажке неаккуратным почерком. Они пришли по адресу.

— О, поверь, это мне отлично известно, — Чимин пробегается глазами по надписи на табличке. — Кажется, это здесь?

Тэхен кивает.

— Да, та милая леди сказала, что Паулс несколько раз упоминал этот книжный магазин. Думаю, стоит начать поиски отсюда.

— Надеюсь, нам повезет.

Они заходят внутрь под мелодичный звон дверного колокольчика.

— Чем могу служить, господа? — тут же отзывается веснушчатый парень за стойкой. — У нас есть книги на любой вкус. Что предпочитаете? Таким солидным господам наверняка нужны серьезные книги?

— Вообще-то мы не за книгами, — говорит Чимин, поздоровавшись. — Один наш друг частенько посещал ваш магазин. Мартин Паулс, возможно, вы знаете его. Невысокого роста, бледный, волосы мышиного цвета, в очках… на вид наш ровесник и униформа та же.

Парень чешет подбородок.

— К нам много народу заходит. Не припоминаю такого, прошу простить.

Чимин, цыкнув, кладет на стойку два медяка.

— Хм, хм, хм… кажется, кто-то был, но не могу точно сказать, — тянет веснушчатый. — Вроде мундир похож, а вроде бы и нет… боюсь ввести честных господ в заблуждение.

Тэхен мысленно хмыкает; Чимин кладет перед торгашом еще два медяка.

— Кажется, да, точно, был кто-то очень и очень похожий, но вот он ли? Память моя не так уж и хороша.

Тэхен толкает языком щеку и, отодвинув Чимина плечом, делает едва уловимый пас рукой. На шее ушлого торговца затягивается магическая удавка.

— Видите ли, господин, мы очень спешим, а я, к тому же, только учусь и еще не умею контролировать силу, — он чуть сжимает ладонь; удавка затягивается туже, лицо торговца багровеет. — Могу совершенно случайно сломать вам шею. Магия, знаете ли, дело тонкое.

— В-вы… не посмеете…

— Уверяю вас, я посмею все. Говорите, что знаете, иначе я не ручаюсь за себя.

Чимин тут же включается:

— Знаете этого парня или нет? Невысокий, очкастый, субтильный, с мышиными волосами, в таком же мундире, как у нас?

— З-з-знаю! Знаю! — хрипит торговец. — Видел его недавно… пощадите!

Тэхен растворяет волшебную удавку в воздухе.

— Он что-нибудь покупал? — спрашивает Чимин. — Как выглядел, расстроенным или, наоборот, веселым? Может быть, нервничал или был в подпитии? Говорил что-нибудь?

— Выглядел обычно, кажется, даже довольным. Улыбался, шутил — обычно парнишка всегда серьезный, поэтому я запомнил. Купил книгу… не помню, какую. Могу посмотреть! — парень с опаской косится на Тэхена, на что тот отвечает добродушным оскалом.

— Посмотрите, уж будьте так любезны, — кивает Чимин, и торговец пулей оказывается у другого конца стойки, где начинает спешно листать учетную книгу. — Значит, заходил он к вам часто?

— Не то чтобы очень, но да, бывало. Покупал обычно книги по травоведению, про лекарственные растения, ядовитые растения, просто про растения. Кажется, ему это нравилось. Ничего примечательного, к нам нередко заходят студенты из академии.

— Тогда почему вы запомнили Мартина?

— А?

— Почему вы запомнили Мартина? — повторяет Чимин. — Он ничем не выделяется, внешности самой обычной.

Торговец бегает глазами по столешнице, а после вновь принимается перелистывать страницы книги.

— Может быть, потому и запомнил? Не франт, не позер — обычный парень. Может, этим он и отличился? А, вот, нашел, — он прикладывает палец к нужной строчке. — Два дня назад покупал книгу «Яды и лекарство» за авторством мэтра Аурэлио Гвеналийского. А почему вы, собственно, расспрашиваете о нем? Что-то случилось?

— Все в порядке, подарок хотим сделать, — Чимин обезоруживающе улыбается, не замечая, как Тэхен округляет глаза. Что он несет, какой такой подарок? Разве о подарке расспрашивают с ножом у горла? Только полный идиот купится на этакую чушь!

— Есть ли у г-господ еще какие-нибудь вопросы?

— Вопросов пока нет. Значит, заходил он вчера?

— Да нет же, — торговец качает головой, — два дня назад, на пятницу.

— Да, да, точно, в пятницу, — Чимин с готовностью кивает. — Спасибо вам, господин хороший, процветания вам и вашему делу, — он широко улыбается. — И простите моего друга, он немного нервничает. До свиданья.

— Прощайте, господа, — прощается с ними парень и незаметно утирает со лба испарину. Чимин, не прекращая улыбаться, выходит на улицу, и едва за ними закрывается дверь, как улыбка сползает с его лица, уступая место серьезному выражению.

— Он что-то не договаривает, — произносит Тэхен, оглядываясь на дверь.

— Согласен. Заметил, как глазками забегал, когда я спросил, почему он его запомнил? Нечисто что-то.

— Угу. Обычно так не ведут себя, когда пытаются вспомнить о малознакомом человеке. Мартин не был завсегдатаем по его словам, и у него действительно неприметная внешность, такую сложно припомнить, когда постоянно общаешься с людьми. Возможно, они знакомы ближе, чем продавец и покупатель?

— Возможно, — не спорит Чимин, спускаясь по ступеням на мостовую, — но делать выводы пока рано. Из того, что у нас есть: мы знаем, что Мартина видели два дня назад, а значит, два дня назад он все еще был жив и вполне здоров. Далее: в книжный он пришел в хорошем настроении, даже шутил, что было ему не свойственно.

— Интересно, что такого произошло, что он так обрадовался?

— Хороший вопрос. Нужно поизучать его прошлое лучше, чтобы понять, что могло его так сильно обрадовать.

— И не менее хороший вопрос: куда он с этой книгой потом пошел, — Тэхен бросает задумчивый взгляд на дверь книжного магазина. — Если он вообще ушел оттуда.

Чимин хмыкает.

— Думаешь, наш любезный господин кокнул его и спрятал труп?

— Не исключаю и такой вариант.

Они в молчании доходят до небольшого фонтана на площади святого Марка и устало присаживаются на каменный бортик.

— Итак, что мы имеем, — Чимин вытягивает ноги, глядя на запылившиеся сапоги. — Пропавший Мартин — одна штука. Недоговаривающий торгаш — одна штука. Купленная Мартином книга — одна штука.

— Я готов признать, что это дело совершенно не тянет на «скучное», — Тэхен трет ладонью лоб. — Это сложнее, чем я думал. А главная сложность в том, что мы без понятия, ушел ли он сам, или же его увели насильно. Мы даже не знаем, жив он или мертв…

— Да уж… если бы заклинание поиска смогло нащупать его магию, было бы проще. Мы хотя бы узнали, живой он или нет.

Тэхен выпрямляется.

— Подожди! — восклицает он, осененный догадкой. — Что, если нам улучшить заклинание поиска? Точнее, использовать ту его версию, которой пользуются члены полиции?

Чимин смотрит озадаченно.

— О чем ты говоришь?

— Заклинание, берущее след. Мы могли бы пройти по следам магии Мартина и восстановить его путь.

— Идея хорошая, только сколько на это уйдет времени? Я лично не знаю этого заклинания, а ты? — Тэхен качает головой. — Вот то-то же. Но на будущее надо бы его выучить, — Чимин скребет подбородок.

— И что нам делать теперь? Будем следить за торговцем в надежде, что он что-то знает?

— Да. Я уверен, он что-то недоговаривает. Он может быть связан с исчезновением Мартина.

Тэхен, подумав, соглашается. Торговец вел себя подозрительно. Но все-таки, что же произошло с бедным парнем? Замкнутый и зажатый, скромный, ничем не примечательный, и кому он мог не угодить? Погодите-ка. Замкнутый и зажатый?

— Чимин, — медленно начинает Тэхен, — что говорил про Паулс господин Лоуренс? Что он самовлюбленный, остроумный, избегает других людей, но при необходимости держится с ними уверенно?

Тот кивает, осматривая округу в поисках места, где можно залечь для слежки.

— А однокурсники говорили совершенно иное. Все как один.

— Возможно, он раскрывался только с Винсентом? Есть такие люди, знаешь. В неприятной обстановке словно палку проглотил, стоит и слова не выдавит, а пообщаешься с ним наедине, душевно, и словно совсем другой человек.

На ум приходят слова леди Мии, одной из однокурсниц Паулса: «Мартин очень воспитанный, тихий, неловкий даже. Не слушайте тех, кто говорит, что он зануда, это вовсе не так! Он просто очень стеснительный. Всегда смущается, если сказать что-то приятное — это так мило. Но иногда и у него бывают приливы уверенности в себе. Помню, впервые это произошло в конце зимы — я хорошо запомнила тот день, потому что впервые получила «отлично с плюсом» на теории магии — он сделал мне комплимент и подмигнул. Так на него не похоже! После подобное случалось еще несколько раз, но, увы, нечасто. Мне бы хотелось, чтобы он набрался уверенности и стал более открытым. Надеюсь, с ним ничего не случилось…»

— Вот и я думаю: совсем другой человек. Буквально.

— Угу. Смотри, вон там, кажется подходящее место… — Чимин переводит на него взгляд. — А?