Осень, 2009 год, Ирландия.

Они довольно быстро обжились в деревне. Снимали коттедж и работали. Жителям понадобилось время, чтобы привыкнуть к странной троице, но потом некоторые из них даже стали для них друзьями.

Однажды Красный принёс домой больного ободранного кота — даже здесь он был не прочь устроить себе маленький кошачий рай, ностальгируя по Бюро. Вместе выходив его, друзья дивились результатом — тщедушный полуоблысевший котёнок превратился в толстое пушистое чудовище, которое хвостом доходило Лиз чуть выше колена. Ещё он страшно линял и занимал полдиванчика в гостиной, когда дремал там днём, ночью он предпочитал спать на груди Хеллбоя, заставляя Лиз задыхаться утром от вездесущей шерсти. Зато он заботливо вылизывал её пальцы, когда они оба оказывались на диванчике и зарываться рукой в его мех, от нечего делать, было одно удовольствие.

Их быт не так уж и отличался от того, что они вели на троллевом рынке. Красный почти весь день был на разгрузке вагонов и пил пиво в местном барчике по пятницам, это село тем и выживало, что содержало железнодорожную станцию и развозило товары или полезные ископаемые по пунктам назначения. Эйб был уже менее апатичен, к нему порой стучались заболевшие жители, а Лиз возилась с близнецами — маленькие дьяволята редко давали ей свободную минуту.

Они не раз вспоминали о Йохане. Он сказал, что вернётся в Вашингтон и пообещал замолвить за них словечко, чтобы Бюро об их компании вспоминало как можно реже. Нужно признать — слово он сдержал. Агентов БПИО, в частности Меннинга, они видели разве что по телевизору, но о троице ни слова. О них молчали и это лучшее, что с ними происходило после увольнения.

Лиз смотрела телевизор в гостиной на первом этаже. Около дома тёрлись две фигуры, сквозь шторы их разглядеть не удалось. Одна фигура прошла мимо, кажется это был сосед, а вторая направилась ко входу в дом. Лиз сразу подошла к двери: «Кто это может быть?». Она открыла дверь после звонка и увидела точно не кого-то из соседей:

— Майерс?! — Она даже скривилась.

— Я тоже рад тебя видеть, — немного растерянно улыбнулся Джон.

— Глазам не верю! Проходи.

Шерман закрыла за ним дверь и на лестнице тут же появился Хеллбой. Он задал тот же вопрос, но более возмущённо.

— Красный! Как дела?

— Полминуты назад было лучше.

— Да брось, пять лет прошло…

— Ты сюда явно не за солью зашёл.

— Красный. — Сказала Лиз с нажимом, — идём на кухню, там всё обсудим.

Они прошли на кухню, где уже сидел Эйб. Он отреагировал на гостя сухим «здравствуй» и продолжил есть крекеры в виде рыбок. Синий уже знал о визите Майерса, когда тот подходил к дому, стоило просто прислонить ладонь к окну.

— Ну как тебе на ледниках? — Сложил руки Красный, — не подружился с пингвинами и они тебя выпнули?

— Очень смешно, — скорчил лицо Майерс, — мы раскапывали какой-то артефакт и я сначала чуть не утонул в ледяной воде, а потом отморозил пальцы…

— Какой ужас, — несколько задумчиво и на автомате сказала Лиз, пытаясь вообразить эту ситуацию.

— Да, все думали, что ампутируют но… ладно, о чём это я? Меня прислали из Бюро…

— Да ладно? — Засмеялся Красный, — прям с Антарктики?

— Нет, я недавно восстановился в Трентоне, как раз из-за того случая с пальцами и теперь веду группу стажёров, — со второго этажа послышался плач, — кстати… они могут сидеть с детьми.

— Ты это на что намекаешь? — Взъелся Хеллбой.

— Красный, — оборвала Лиз, положив ладонь ему на плечо, — принесёшь их?

Хеллбой закатил глаза и лениво поплёлся наверх. Вернулся с успокоившимися близнецами. Одного тут же вручил отнекивающемуся Майерсу, а со вторым сел за стол.

— Ну что, дядя Майерс, останешься понянчиться?

Лиз положила руку на лицо.

— В общем, ребят… — Джон пытался поудобней взяться за недоверчиво дёргающийся комок, — вам нужно вернуться в Бюро.

— Пф, я думал, будет длиннее, — съязвил Красный, садясь обратно на своё место, — это всё? Теперь вали.

— Послушай, Майерс, мы это уже обсуждали и приняли решение…

— Да, я понимаю, — перебил он, — все понимают, даже агенты вас поддерживают в этом решении, но сейчас наступил такой период, что мы без вас просто не справляемся. Дело не только в каких-то записях или нераскрытых гробницах, к нам поступают серьёзные вызовы и не где-то на раскопках в пустошах, а в черте города. Гражданские гибнут, а за ними агенты, которые приезжают на вызов. Они практически не подготовлены, мы не успеваем обновлять штат сотрудников, потому что они гибнут. Даже опытные теперь отказываются выезжать. Мы и не думали, что ситуация обострится настолько и теперь вы — наш единственный выход.

Лиз заметно поникла, по лицу Красного можно было увидеть, как рушится его «американская мечта».

— Ну так что? — Равнодушно произнёс Эйб.

Красный и Лиз перегляделись и кивнули. На лице Майерса быстро проскользнула улыбка — даже несмотря на некоторую неприязнь Хеллбоя он был рад, что они наконец будут работать всей командой.

***

Когда они вошли в БПИО и спустились на лифте в библиотеку, то поняли, что ничего не изменилось — тот же бетон в металлическом обрамлении, так же прохладно, правда, знакомых лиц встречалось меньше.

Из библиотеки доносилась оживлённая беседа, хотя беседой это назвать трудно.

— Я женщина? — Спрашивал почти мальчишеский голос.

— Да, — хором ответили ему ещё несколько разных голосов.

— Я пою попсу?

— Угу.

Зайдя в библиотеку, друзья увидели четверых стажёров, о которых и говорил Майерс. Светловолосый парень сидел за столом напротив двери, с самоклейкой на лбу, на которой было написано «Шакира», продолжал гадать:

— Я…

Заметив новоприбывших в дверях, он изменился в лице:

— Хеллбой…

Чем вызвал волну смеха у остальных троих.

— Вижу, практика идёт полным ходом. — Вступил Майерс.

Смех утих так же, как и начался, все обернулись и, увидев, кто перед ними стоит, мигом встали и сдёрнули самоклейки со лбов, да так, что казалось, будто они сняли шляпы. Они маленькой шеренгой спустились на одну ступеньку вниз с подъёма. Так и стояли пару секунд, зажавшись и кусая губы, не зная улыбаться им или нет.

— Ну, думаю, этих ребят представлять не стоит, — продолжил Джон, указывая на всем известную троицу, — а это Рик Дэвис.

Красный с приветственной улыбкой протянул левую руку долговязому мускулистому афроамериканцу, тот с благоговением её пожал.

— Это Гвен Хэмптон.

— Здрасте, — тихо сказала девушка с каштановыми волосами и редкими веснушками, аналогично пожав руку Хеллбоя.

— Эти ребята у нас будущие рядовые агенты. А это — Джил Линху, специализируется на парабиологии.

Красный пожал руку невысокой брюнетке с аккуратным узким разрезом глаз. Затем его взгляд упал на тоже невысокого беловолосого паренька с таким выражением лица, будто у него сейчас слюнки потекут.

— А это Арчи, — вставил Рик, усмехаясь над лицом коллеги, — у него есть все комиксы про вас и фигурки один к четырём.

— Эй! — Арчи встрепенулся, будто его облили холодной водой, он замахнулся на Рика кулаком, но поняв, что их разделяет слишком большое расстояние для оплеухи, опустил руку и покраснел, — это неправда! Артур Олдрик — паратехнический мастер.

Хеллбой, усмехнувшись, пожал дрожащую от восторга руку Арчи.

— Ребята первый год проходят стажировку: собирают информацию о Бюро по своим направлениям, могут участвовать в вызовах без «красного кода» и выполнять разные поручения, можете загружать их работой в их свободное от шарад время…

— У нас был переры-ы-ыв, — простонала Гвен.

— А об этом мне доступно расскажет видеонаблюдение.

Красному начинало казаться, что белому воротничку Майерсу нравилось управлять людьми, поэтому он усмехнулся его руководительскому тону. Похоже, громко, так как Лиз ткнула его локтем — ох уж эти лицемерные приличия.

***

Вечером, когда все уже обустроились, к Красному и Лиз зашёл Клэй. Рассказал за чашечкой о нововведениях. Всё же тогда, пять лет назад, с распоротым Карлом Крёненом животом, он смог выкарабкаться, потом уволился из Бюро и недавно восстановился по приказу министерства обороны в виду чрезвычайной ситуации.

— Четырнадцать ножевых. — Вспоминал Клэй.

— Ох, приятель, — сокрушался Красный.

— Сам считал… ох и много же я пропустил. Лечился года три, теперь не могу есть пиццу и хожу с мешком для дерьма.

— Мешком для дерьма?

— Угу. Сделали дырку в животе, высунули кишку и прилепили… «калосборник».

— Твою же мать, Клэй! — Лиз, сидевшая на кровати напротив них, поперхнулась супом. Мирно лежавший подле неё кот вздрогнул и лениво ушёл с кровати.

Парни засмеялись.

— Прости, — извинился Клэй, — так вот, с того дня в метро — ни ногой.

Хеллбой снова рассмеялся, но на секунду задумался — дело дрянь, если Бюро восстанавливает таких агентов, как Клэй, с диагнозами такого рода особо не побегаешь.

Лиз немного вытянула шею, заглядывая в сторону входа.

— Привет.

— Привет, ребята.

Красный не сразу признал голос Мэннинга по вежливому приветствию. Он обернулся и увидел, что тот зашёл с Эйбом и светловолосой девушкой.

— Ну что, старина, — он встал с места, — скучал без меня?

— Ещё бы, — Томас скривил лицо в саркастической ухмылке, отдалённо напоминающую улыбку.

— Не скажешь, где мои коты?

— Раздали в первый же день. Твоим чёртовым фанатам.

— Если интересует, — вставила ремарку девушка, — их можно найти в Твиттере под хештегом «У меня есть кот Хеллбоя».

— И сколько уже насчитала? — Поднял бровь Красный.

— Двенадцать точно подлинные, — усмехнулась девушка, - Керри Меннинг — хранитель самой скучной документации и нервной системы своего дяди.

Том закатил глаза. Красный усмехнулся.

— Так, — раскинул руки Томас, — я пришёл говорить не о котах. Положение дел в БПИО крайне нестабильное и это связано с чёртовым подземным миром, в который вы благополучно спускались…

— Эй, а ты-то откуда знаешь? — Нахмурился Хеллбой.

— Там есть «заблокированный» для людей Wi-Fi и своя сеть, если говорить проще. Его кстати не так уж и легко взломать, как и задерживаться в их сети — пара минут и тебя выбрасывает, что странно — его отключили незадолго до вашего ухода.

— Кстати, — отозвалась Лиз, — как вы узнали, что мы в деревне?

— Он всё разболтал, — впервые подал голос Эйб, говоря «он», Синий подразумевал главу деревни.

— Ну да, можно было и не сомневаться.

— Нуу, под угрозой лишения должности любой разболтает, — замялся Мэннинг, потом глядя на удивлённые мины, сухо выбросил, — это так, профессиональные тонкости. Кхе-кхем, итак, в чём проблема: всё чаще на мирных людей начало нападать непонятное зверьё; люди бесследно пропадают в метро, в частности работники метрополитена; подросткам продают психотропные вещества, составу которых нет объяснения; в магазинах участились кражи электроники неопознанными лицами. Правительство начинает в нас сомневаться, если так дальше пойдёт, то нам могут сократить финансирование, а то и вообще закрыть.

— И с чего мы начнём? — Поинтересовался Красный.

— С того, что первым «прозвенит». Вызовов нынче много, заскучать не успеете.

С этого момента жизнь потекла рекой. Вызовы стали случаться чаще, а так всё было как раньше: приехали, устранили, уехали.

Штат Бюро значительно пополнился, помимо Керри, стажёров и восстановленных Майерса и Клэя ряды пополнили двое «универсальных» медиков и психиатр, как ни странно.

***

Несколько дней спустя, Бюро Паранормальных Исследований и обороны.

Эйб освобождался от своей формы в библиотеке. Он вожделенно посматривал на аквариум, мечтая, наконец, оказаться там. Целый день на другом конце света сначала подолгу в солёной воде, затем в герметичном костюме, к вечеру Синий чувствовал себя селёдкой в банке.

— Да какая разница, где оставлять хреновы ящики?! — Доносился из коридора высокий женский голос, — оставьте их хотя бы тут.

В библиотеку вошли несколько грузчиков с массой различных коробок и контейнеров.

— В накладной написано «пятьдесят первый отдел», — сухо, будто устав от этой жизни, произнёс один из грузчиков, — мы оставим их тут и ни футом дальше. Подпишите.

Коротковолосая девушка в белом халате вцепилась в поданный ей листок, принявшись бегать по нему глазами, затем её лицо скривилось в яростной гримасе:

— Гачев! — кажется, это была фамилия, — ну конечно, кому ещё придёт такое в голову!

Она истерично подписала бумажку. Эйба аж передёрнуло от той импульсивности, которая волнами проходилась по воздуху, такое бывало, когда Синий находился рядом с выраженными холериками, возможно, это как раз был тот случай.

Грузчики ушли. Девушка пыталась разглядеть, что находится в одном из пластиковых контейнеров, даже не заметив Сапиена. Эйб не упустил возможности что-то о ней выяснить, достаточно было того, что её зовут Бет Фармер и она помощник главврача — Фреда Гачева, из-за которого частенько бывает в подобном состоянии.

— Вам нужна помощь? — Непринуждённо спросил Эйб.

— А?! — Девушка рывковым движением осмотрелась и, увидев Синего, сменила гнев на милость, — ой мамочки, я вас не заметила…

— Не страшно. Авраам Сапиен.

— Да, я в курсе, — она всматривалась прямиком куда-то в его жабры, будто пытаясь понять, чем он слышит, — Бет Фармер, которая не откажется от лишних рук, спасибо.

Эйб помог ей перетащить контейнеры в два захода. На втором Бет решилась задать вопрос, который вертелся у неё в голове наверное с момента прочтения досье Эйба:

— А вы…

Ну, почти задать.

— Нет, я не завещал своё тело науке.

Её брови скорбно сдвинулись.

— Очень жаль.

С каким бы учёным Синий не встретился, каждый считал своим долгом задать этот вопрос. Эйб часто об этом задумывался, он бы и сам себя вскрыл после смерти для дальнейшего изучения, если б мог, но так и не решался на этот шаг. А вообще он бы хотел обычных человеческих похорон… или кремации, или обратиться в камень, как Нуала… он снова вспомнил о ней и погрузился в тоску.

— Агент Фармер, — это первое, что они услышали, зайдя в медпункт, — кто дал вам разрешение на привлечение к физической работе третьих лиц?

Это был среднего роста белый мужчина лет сорока пяти без единого волоска на голове и лице. Он что-то записывал в форму на планшете, сверяясь с содержимым контейнеров.

— Только вот не надо начинать! — занервничала Бет, — я знаю, что ваших рук дело — послать всё это подальше отсюда…

— И что?

В воздухе повисло молчание, доктор окинул Бет доминирующим взглядом и перешёл к Эйбу:

— Фред Гачев, — протянул он руку, — рад знакомству.

— Ой, не любезничайте, он всё равно не отдаст вам свой мозг.

— Правда? Но ведь от МРТ не откажется, — улыбнулся Фред.

— У меня остались снимки с прошлого раза, — грустно протянул Эйб.

— Да бросьте, — доктор немного опешил, думая, что обидел Синего, — так, профессиональные шуточки. Продолжите работать в медпункте или ограничитесь вызовами?

— Думаю, что останусь универсальным агентом, — Эйб рассматривал фирменный скотч на одной из коробок, там повторялось название производителя «Tate Incorporation» с соответствующим логотипом. — Зовите, если понадоблюсь.

— Прекрасно, работы — непочатый край.

— Вы вдвоём — универсальные медики? Впервые слышу об этом направлении.

— Да, мы специализируемся как на людях, так и на других формах жизни животного происхождения. Нас добавили в штат в связи с недостатком агентов нашего профиля.

Эйбу нравилось общаться с флегматичным Фредом и холеричной Бет. Они разряжали гнетущую обстановку. Бет постоянно кричала, а не говорила, злилась на Гачева и промывала его косточки, беседуя с Эйбом. Фред наоборот был крайне спокойным, иногда медлительным и реагировал на поведение коллеги мелкими подлянками и томным голосом, чем бесил её ещё больше.

Что самое странное — от всего этого они оба почти не страдали, это был будто каждодневный выброс мусора в виде негативных эмоций, раззадоривания и резких жестов. Это немного напоминало Хеллбоя и Лиз. Пока они не начали жить вместе, у Шерман копилась энергия инферно, которая могла перерастать в простую вспыльчивость или же доходить до приступа. Ей нужно было разозлиться чтобы выпустить пар, на Красного его можно было выпускать сколько влезет, лишь бы был повод, да и он ни разу на неё не злился, продолжая таскать котов и захламлять комнату.

Для Сапиена это всё звучало немного дико, но с другой стороны все довольны и большего им будто не надо, как зона комфорта, из которой можно выйти и жить в сплошной идиллии, излучая радость и позитив, где даже не понадобиться выпускать пар и подстраивать подлянки, но кому это нужно? Только сидеть в зоне комфорта и довольствоваться «синицей в руках» тоже неправильно, возможно, людей в таких ситуациях стоит подталкивать, туда, к более мирному раскладу этой ситуации? Только вот, кто будет слушать…

Эйб бросил последний взгляд на коробку с микроскопом, снова логотип производителя и что-то вроде слогана: «Tate Incorporation — человечество на верном пути». Странный слоган для компании, выпускающей медтехнику. Хотя, возможно, он даже правдив, если посмотреть на людей в веке десятом, потом в пятнадцатом, а затем и в двадцать первом веке, то можно сделать вывод, что они действительно становятся лучше: они отменили рабство, придумали толерантность и массу удобств для повседневной жизни, адекватно лечат болезни. Да, не стоит забывать, что они могут уничтожить себя ядерным оружием или сделать это медленней с помощью собственных отходов, но факт остаётся фактом.

Эйб попрощался и ушёл в библиотеку, только потом вспомнив, как он мечтал оказаться в аквариуме.