Нуада поправлял рукава котты* по пути к Энди. Принцу доложили, что тот явился телепортом, живой и здоровый, да ещё и не один. «Кого он уже успел прихватить на рынке?» — озадачивался Нуада. Он коснулся двери из груды камней и та послушно разошлась в разные стороны.

— Энди. — Позвал принц и тут же подумал, что нужно будет придумать оборотню нормальное первородное имя.

Зазвенела шторка из золотых цепочек, из спальни, хихикая и обернувшись тонкой тканью, выбежала девушка, по перепончатым ушам похожая на ламию. Увидев Нуаду, она поклонилась в пояс, произнеся «ваше величество» и убежала прочь. Принц закатил глаза, поняв, кого оборотень прихватил из Джерси.

Он едва ли отодвинул штору, как оттуда вылетела вторая женщина, на этот раз эльфийка, точно также завёрнутая в тонкую ткань, она повторила действия предыдущей девушки и хихикая, убежала из комнаты.

Одна, вторая… Нуада изо всех сил надеялся не встретить третью. Не зря. В спальне оказался потрёпанный и довольный Энди.

— О, босс! — усмехнулся оборотень.

Он сидел на кровати, натягивая штаны. Рядом, на полу лежал опустошённый бочонок медовухи.

— Смотрю — осваиваешься. — Сделал вывод Нуада.

— Ага, потихоньку, ик!

— Сегодня решено выступать на рынке Бетморы. Ты идёшь с нами.

— О, махач с кучей еды! Я только «за».

— Обратись. Не хочу, чтобы на тебя смотрели в таком виде. И слушали…

Энди с усмешкой кивнул и обратился.

***

Троллевый рынок, Бетмора.

Мерными шагами король Тулар направлялся к залу совета. Войдя, он слегка преклонил голову и сел во главе широкого стола. Шесть неподдающихся классификации существ сидело за тем столом. Большинство из них говорило медленно и неразборчиво, некоторые не имели рта, глаз, носов и ушей, но всё же дышали слышали и говорили. Первые, отозвавшиеся на голос Балора, родители первородного общества, культуры и законов сотни тысяч лет сидели на одном месте, раздавая советы и приказы.

— Вам донесли весть, ваше величество? — - тягуче произнёс худосочный старик, с кожей, похожей на древесную кору и шестнадцатью пальцами на обе руки.

— Конечно. — Надменно произнёс король. — Ожившая принцесса приходила поздороваться. Что вы решили, господа и что делать мне?

— Она приходила отнюдь не просто так, ваше величество. Она хочет вернуть трон, пока этого не сделал её брат. Принца мы не видели. От господина Гедора никаких вестей.

— Я знаю об этом. Господа советники, вы выбрали меня, не венценосного, на высший пост. Что делать, если на мой престол имеют притязания дети от крови Айглина?

— Народ с трудом принял весть о смерти единого короля. Он лишь сейчас начал осознавать, что его правитель — Вы. Сколько нужно переворотов, чтобы свести наш народ с ума окончательно? 

— К чему вы клоните?

— Отныне и навсегда нашим королём будете вы, Тулар. Ни степень первородности, ни столь странное стечение обстоятельств этому не помешает. Мы будем отвергать любые притязания, ваша задача — удержать трон.

— Почему вы не желаете посадить на трон Нуалу? Только ли дело рассудке народа?

— Король Балор не позаботился о своём роде с самого начала — у её высочества ни детей, ни целомудрия, а следовательно и аргументов, способных реабилитировать её полномочия. Она ничего не сможет дать короне. Нашему хрупкому миру нужна крепкая основа, династия. У вас есть дети, которые уже правят рынками, они несомненно верны вам. У них есть свои дети, которые вскоре родят вам правнуков. Это именно то, чего мы тысячелетиями ждали от Балора и что вы единовременно преподнесли нам. Народ полюбит вас со временем, вам остаётся всеми силами удержаться на своём посту.

Тулар барабанил пальцами по столу. Он никогда не желал себе такой чести. Быть владыкой монголо-китайских рынков было проще и безопаснее, но совет определил его королём. Стоило ли говорить, как к нему отнёсся простой люд. Когда Тулар выступал на площади в честь коронации у этого народа было лицо такое, будто вместо золотой монеты ему преподнесли погнутый медяк. Чего они все ожидали Тулар не знал, они, наверняка, тоже.

— Что мне делать с Нуадой и пригретыми им бандитами? Ведь он этого так не оставит.

— Усильте охрану.

— Что мне эта охрана? Живя столько лет на этом свете, я понял, что кроме меня никто не способен защитить мою семью.

— Ваша семья на Бетморском рынке?

— Лангрен прибыла увидеться с дочерьми, взяла младшего сына.

— Значит сделайте то же, что и всегда.

Всегда Тулар рассылал свою семью по разным концам света в безопасные места и лишь иногда позволял видеться, и то не всем вместе. Тайные ходы, перестраховки, глухие убежища — всё, чтобы уберечь родных от меча.

Король кивнул.Лангрен это не понравится, детям тоже, ему самому это не нравилось. С этой мыслью король покинул зал.

У Тулара было две жены, шестеро детей от законной и трое бастардов от незаконной.Прозвище к его имени долго ожидать не стоило. ТуларРаспутник–от такого отмыть свою честь почти не представлялось возможным. Прозвище своё он терпеть не мог, не говоря уже о чувствах его семьи. Все сальные фразы и мысли по типу очерёдности разделения ложа или периодичности личных встреч порой выводили короля из себя.

Всему виной была неудобная ситуация, случившаяся из-за внезапной пропажи его первой, уже беременной жены Афельты. После полутора века поисков её так и не нашли и Тулар женился на Лангрен. Спустя шестьсот с лишним лет, после коронации Тулара, Афельта объявилась, признавшись в своём побеге. На вопрос «почему» последовало ещё одно признание — Афельта была эльфийкой лишь на треть, после женитьбы с Туларом, она узнала слух о «чёрном приказе», обязывающем убивать людей и полулюдей, попавших на рынок. Она побоялась раскрытия своей тайны и ушла к людям, не понимая, что некий «чёрный приказ» был обычной сплетней, имеющей мало общего с реальностью. Максимальным наказанием, грозившим Афельте на самом деле было расторжение брака и признание её детей бастардами. Афельта вернулась в надежде, что Тулар, будучи теперь королём не станет исполнять данный приказ.

Тулар не стал её выгонять или делать выговоры. Он любил обоих жён и всех своих детей, поэтому поступил просто — остался с Афельтой в неформальном браке, не бросая при этом Лангрен. Жёнам оставалось лишь смириться со странным раскладом, они ни разу не видели друг друга, как и их дети. Учитывая также то, что они редко видели и самого Тулара, стоило ли им оскорбляться его решением, Тулар утверждал, что нет, и не видел ничего зазорного в том, что его семья попросту стала больше, а любить он её от этого меньше не стал.

Король шёл к залу малого совета в сопровождении двух воронов. Повернув в общий коридор, он остановился. Остановилась и Нуала на другом конце коридора, и сопровождавший её гофмейстер. Они посмотрели друг другу в глаза. Тулар ничего не сказал, не поклонился. Он виделся с ней, но совсем давно даже по здешним меркам. Всё, что он о ней помнил — это лёгкая улыбка и широко раскрытые глаза. Она поменялась. Не от того, что была в человеческой одежде, не от того, что лицо её было разбито, скорее взгляд был иной — стеклянный, практически безразличный, взгляд того, что ей нужно просто сделать своё дело как можно скорее, а Тулар стал её визуальной преградой на пути.

В коридор, попискивая, залетели феи. Маленькое противостояние закончилось. Они прошли мимо друг друга: Тулар, Нуала, гофмейстер, вороны. «Нет аргументов, — вспоминал Тулар, — надеюсь, что нет».

***

Несколько часов спустя.

Красный сидел на каменной скамье у выхода из королевского двора. Рядом с ним в два ряда стояло несколько воронов, Лиз безуспешно высматривала знакомых в маленьком окошке, Эйб разглядывал узоры на колоннах. Атмосфера была максимально тоскливой, даже из Бюро никто не откликался поболтать по рации, аргументируя тем, что нельзя засорять линию связи: «Отговорщики недоделанные», — обижался Хеллбой.

— Внимание, агенты! — закричали рации на общем канале.

— Всё-таки вылезли поболтать. –Обрадовался Красный.

— С Портраша поступило сообщение о том, что предположительно отряд Нуады спускается на рынок, будьте начеку.

— Начеку? — возмутилась Лиз, — а подмогу нам отсюда не пошлют?

— Наши наготове с транспортным песком — Мэннинг позаботился. Эльф с фавном смогут «переправить» человек десять. Из Портраша никого не пошлют — если федералы узнают, что мы вмешиваемся во внутренний конфликт первородцев, то будут проблемы. Удачи.

— Тьфу! — сплюнул Хеллбой.

— Там всё не так просто, — заступился Эйб, — это бюрократия. Легче будет обойти правила, нежели получать отказ «сверху».

— Тьфу-тьфу-тьфу!

— Джей пришла. — Констатировала Лиз, глядя в окошко.

Ворота открылись и, впустив полукровку, закрылись обратно.

— Всем привет. — Поздоровалась она.

— Идём. — Эйб увёл её к двери зала совета.

***

Высший совет, в жизни Нуала их видела лишь дважды — когда Нуада ушёл в изгнание и вчера вечером. Разговор тянулся около получаса, в основном советники взвешивали за и против между собой, практически не оглядываясь на принцессу. Чуть поодаль неё стоял гофмейстер и изредка вставлял доводы, которые отметались как теннисный мячик от ракетки.

«Тревожно, что они не соблаговолят подпустить вас к трону», — думал гофмейстер. «Против фактов они будут бессильны» — отвечала Нуала. «Каких фактов?».

— Мы сожалеем, миледи, — просипел деревянный, — но династия сына Айглинапогибла и воскресли вы после того, как трон заняла другая за неимением наследников у вашей. Несмотря на вашу принадлежность к королевской крови, мы вынуждены отклонить ваши притязания.

— Что на счёт бастардов? — наконец заговорила принцесса. — Они могли бы предъявить притязания на трон?

— Бастардов? — сдвинул кустистые, в буквальном смысле, брови второй советник, да так, что с его головы посыпалась земля. — У короля их не было.

— Я не об отце.

Советники бросили озадаченный взгляд на Нуалу. Принцесса оглянулась.

— Гофмейстер?

Он смущённо скрестил пальцы.

— Мне думалось, что об этом уже растолковали приближённым.

— Король просил унести тайну в могилу, ваше высочество, но какой прок с этого факта?

— Нам поведают сию историю или дальше будут держать в неведении? — спрашивал деревянный.

Нуала хотела было начать издалека, но в наушнике отчётливо слышался голос Лиз: «Джей здесь, Нуада на подходе и не один».

— Стало быть, вы не слишком осведомлены о бетморских рабах, которым отец дал частичную волю под конец войны.

— Вестимо, он отпустил их.

— Он так сказал? Знайте, рабы всё это время жили в Бетморе, при дворе, в качестве слуг. Я понесла от одного из них.

— Немыслимо! — просипел земляной.

— Знаю, мой поступок был опрометчивым, но тем не менее, за этой дверью стоит моя дочь, которая прожила две тысячи лет, мечась между нами и людьми, страдая и унижаясь, нося кандалы и клейма, чтобы я сейчас могла стоять здесь и иметь право вернуть своему роду трон. Мой брат пытался убить её и не раз, но однажды помешал этому сам Айглин. Прародитель не будет вмешиваться в наши дела попусту, вы сведущи в этом превыше меня.

— Прародитель коснулся полукровки? Сомнительные изречения…

— Скорее — маловозможные, — строил оппозицию деревянный, — всем известно, что Айглин не притрагивался к людям, но никто ничего не знает о полуэльфах королевской крови. Разум полукровки лгать не будет, господа. Пусть войдёт.

Нуала развернулась вполоборота.

— Джей.

Дверь приоткрылась. Совет вытянул шеи. Тишина была настолько гробовой, что Джей, входя, боялась издать лишний звук. Вошла она как крадущийся вор: сначала нога, потом рука, следом полголовы, чтобы посмотреть, действительно ли её звали, а затем и остальная Джей.

Войдя, полукровка одними кончиками пальцев закрыла за собой дверь с выражением лица собаки, уронившей рождественскую ёлку.

Совет долго скрипел, чтобы развернуться и поймать Джей в поле зрения. Сама она в это время пыталась определиться, чем вообще они на неё смотрят.

— Дай-ка сюда руку. — Прохрипел деревянный.

Джей нерешительно положила руку на шершавую многопалую ладонь. С полминуты длилось напряжённое молчание, после чего советник вздохнул и заключил:

— Это она — бастард королевской крови. Коли Прародитель возжелал сохранить эту… деву, так пусть же дочь Балора восседает на троне.

Советник махнул рукой мелкой фее и та, кивнув, вылетела из комнаты — сообщить новость глашатаю. Джей, почувствовав неприятные позывы, тоже направилась к выходу.

***

— Ребята, — насторожилась Лиз, — на нас кто-то надвигается…

Все трое прильнули к окошкам. Площадь за дверью начала наполняться криками, сквозь разбегающуюся рыночную толпу шёл большой отряд разномастных существ, поднимая знамёна своенной печатью. Впереди них размеренно шёл Нуада.

— Эй, ребят, — обратился Хеллбой к воронам, — там революция.

— Принц Нуада имеет право встречи с советом. — Ответил ему ворон.

— Да чтоб вас!

Ворота распахнулись. В залу вошёл принц. Он с подозрением посмотрел на агентов, а они на него.

— Ваше оружие.

— Я своё войско оставил снаружи. Сдам, когда и этот эскорт уйдёт.

Вороны повернули головы в сторону агентов.

— Издеваетесь? — спросил Красный, — идти к толпе головорезов?

Через небольшую паузу Эйб решительно сказал уходить.

— Я тебе это припомню. — Пообещал Хеллбой, пока за ним закрывалась дверь.

Агенты сели на ступеньки между входом и огромным отрядом под знаком военной печати. Народ опасливо расходился.

***

— Так значит, моего слова решили не дожидаться. — Говорил Нуада, оглядывая совет.

Нуала сжала кулаки.

— Я был королём ещё до своей смерти и сейчас возвращаюсь на прежний пост, нравится вам это или нет.

Что-то было не так. Стал бы Нуада оперировать простыми и короткими фразами перед высшим советом? Он делал это будто ради «галочки». «Уходите, — передала она гофмейстеру, — сейчас». Не нужно было лишний раз объяснять гофмейстеру Вертэну, почему при виде принца ему стоит бежать. Негласный конфликт между ними существовал уже давно, если уж он и собирался чем-то заканчиваться, то точно не рукопожатием.

— А он прав. — Внезапно согласился земляной.

— Прав?! — Вытянулся деревянный. — Даже, коронации не было, дурень! ритуалы не соблюдены, на традиции плюнули! в гузно перемирие, в гузно законы, в гузно то, что править будет отцеубийца! ты это хочешь сказать?

 — Делай, что должен!

Земляной запустил в принца кинжал, тот поймал его и молниеносно перерезал горло деревянному. Остальные члены совета сидели как вкопанные. Нуала бросилась к брату, пытаясь отобрать кинжал. Нуада вырвался из её хватки и вскочил на стол, откуда проткнул голову ещё одному советнику. Нуала быстро поднялась туда же, схватила брата за руку и перекинула через себя. Советники не двигались. Нуада упал на спину, пнул сестру по ногам, от чего та потеряла равновесие. Он схватил её сзади и начал душить, Нуада знал, что удушье действует на них обоих не так скоро. Он держал нож в правой руке, Нуала схватилась за лезвие той же рукой, порезав им обоим ладонь. Кинжал выскользнул, Нуада на секунду ослабил хватку, этого хватило, чтобы вырваться.

Нуала направила кинжал себе в грудь.

— Забирай пособников и уходи на свой рынок, если хочешь остаться жив.

— О нет, сестра, — говорил Нуада, доставая из рукава шёлковый мешочек, — под землю я уже не вернусь.

Нуада распылил порошок и исчез с тремя советниками.

***

Минуты длились долго и напряжённо. Агенты и разбойники то и дело переглядывались друг с другом.

Рынок погрузился в тишину. Все существа ушли с площади и выглядывали из окон своих домов, не понимая, что происходит. Из арок показалась стража, она понемногу продвигалась к воротам, в то время как преступники обступали агентов. Чувствовалось неладное. Трое сидели, не подавая вида, но держась за кобуру, они отправили тревожный сигнал в Бюро.

Воины из пришедшего отряда уже разглядели агентов с ног до головы. Они начали рассредоточиваться по площади, страже стало труднее их окружить. Все эти передвижения походили на своеобразную стратегическую постановку и не предвещали ничего хорошего.

Ворота наконец начали открываться. Оттуда вышли несколько гоблинов, трубящих в горны, за ними неуверенный поначалу глашатай, который напрягся и закричал на эльфийском так, чтобы слышала вся площадь:

— Слава королеве!

В него тут же влетело три стрелы. В воздух поднялись крики. Стража сцепилась с отрядом Нуады, агенты начали стрелять в стремящихся к ним троллей и эльфов.Хеллбой влез в толпу, которая его тут же поглотила. За закрывающиеся ворота выбежали вороны и разительными атаками «отодвинули» толпу подальше от ворот.

На этот раз Красному было труднее — здесь не было крыш и вообще каких-либо опорных предметов, только пол, колонны и толпа разномастных существ, отрубающих друг другу всё, что можно отрубить. Огнестрелом работать было бесполезно, поэтому работали только руки и голова. Челюсть, живот, лоб. Столкнувшийся с ним тролль подлетел, разбавив собой толпу. Юркий эльф уже навострил кинжал Красному в живот, но получил правой рукой по лицу и упал камнем.

В двух шагах от демона дрались эльфы-гвардейцы, окружённые троллями. Хеллбой схватил одного здоровяка за пояс и швырнул в сторону, взял выроненную им булаву и саданул другого тролля в живот, когда тот согнулся, Красный вертикальным ударом сломал ему хребет. Он глянул в сторону двух гвардейцев — лежали камнями, точнее кучами камней. Дело плохо, даже хуже. Хеллбой снёс голову какому-то гоблину и запрыгнул на каменный труп тролля — хоть какое-то возвышение. Челюсть, живот, лоб. Камень на камне. Какой-то огромный тролль схватил его сзади и швырнул в сторону. Красный упал на кого-то.

— Ай.

Этот кто-то был недоволен «пассажиром», поэтому быстро встал и замахнулся на демона шипастой дубиной. Красный тут же его узнал:

— Дан! — крикнул Хеллбой, пытаясь перебить гул, — Данграал! Приятель, помнишь меня?

Дану в щёку прилетела стрела и тут же отлетела, немного сбив его с толку:

— Чего?!

К ним стремительно, рогами вперёд, приближался минотавр, которого тролль боднул первым, заодно разнеся им окружающих противников. Красный даже пожалел, что у него сейчас нет рогов, которыми можно проворачивать такие кульбиты.

— Коротышка с арены, вспомнил.

— А сейчас обидно было. — Сказал Красный, выстрелив в остроухого лучника из револьвера.

Пространства становилось всё меньше. Сзади на Хеллбоя напрыгнуло что-то мохнатое и кусачее, цепануло оно его сразу за шею, да ничего оторвать не могло, как не пыталось. Кровь хлынула рекой. Красный выстрелил. Не попал. Тварь попыталась перекусить горло чуть дальше чтобы задеть дыхательные пути, но не успела. Хеллбой взял позорного за загривок и рванул вперёд себя, это был оборотень и выглядел он до боли знакомо. Церемониться Красный не стал и выстрелил тут же. Мохнатый быстро повернул голову, минуя пулю и вскочил на четыре лапы, издевательски скалясь.

— Берегись! — предупредил Данграал и Хеллбой едва успел увернуться от топора.

Волк, не упуская момента бросился на демона и Красный сделал выстрел наобум. Волк вскрикнул, отскочил, заскулил, перебивая даже крики толпы и скрылся. Хеллбой готов был поспорить, что с концами отстрелил ему заднюю лапу.

Вскоре площадь под завязку наполнилась существами, половиной из них была королевская гвардия, а остальные — телепортирующиеся преступники с Бетморы и Нью-Джерси. Головы буквально летали над полем боя. Кто-то даже не брезговал кидаться каменными частями тел. Через несколько минут толпа билась уже не на полу, а на свежих трупах.

***

Спускаясь со стола, Нуала бросила взгляд на мёртвых советников, превратившихся в растения и на последнего, оставшегося в живых и, по совместительству, на её стороне. Это был старик похожий на обтянутый кожей пень: «Спаси нас, дочь Балора», — передал он ей мысленно.

Нуала выбежала из залы и направилась к балконам, там она встретила Джей, заряжавшую арбалет:

— Что произошло? — спросила эльфийка.

Джей отвлеклась от арбалета:

— Гоблин проорал «слава королеве» и начался этот кипиш.

Нуала смотрела вниз.Силы сторон невозможно было рассчитать — площадь нескончаемо наполнялась солдатами и преступниками. Весь пол был покрыт трупами. С учётом того правила, что мертвецов нельзя касаться, площадь теперь стала кладбищем. Если преступники сейчас одержат верх, то пойдут по домам и кладбищем станет весь рынок.

— Ваше величество, — сзади её окликнул тролль Дрог — начальник стражи рынка, — у дальнего входа во двор собрались подданные, прикажете открыть ворота?

— Открывайте, старайтесь проверить мысли всех. Дрог, сколько транспортного песка осталось в хранилище?

— Восемнадцать мешков, сможем переместить около сотни горожан, но куда?

— На Каирский рынок и пускай кто-нибудь вернётся со всеми запасами песка оттуда, боюсь, что придётся перемещать всех горожан.

Тролль кивнул и ушёл, раздавая приказы страже и феям.Битва скоро выльется из берегов площади, если её не прекратить здесь и сейчас, но что способно быстро остановить резню такого масштаба? Около эльфийки уже начали виться мелкие феи, служащие в основном связными в таких ситуациях. Нуала оглядывала зал: ограниченная арками территория, одна широкая несущая колонна под тридцать метров.

— Колонна. — Произнесла Нуала и схватилась за рацию, — мистер Мэннинг.

— На проводе. — Отозвался Том.

— Нам нужна взрывчатка.

***

Эйб и Лиз прикрывали друг друга и воронов, патроны предательски заканчивались. Перед Синим возникла Нуала.

— Ты зачем здесь?!

— Нужно потянуть время, давай попробуем поднять как можно больше народу. Нам нужно отвлечь их.

Эйб взглянул на толпу, которую предстояло поднять в воздух:

— Лишь бы получилось.

Они крепко взялись за руки и сосредоточились. Батальный гул стремительно превращался в белый шум. Вокруг начали подниматься предметы, оружие выскальзывало из рук существ, затем половина площади потеряла землю под ногами. Это ненадолго отвлекло от битвы и посеяло панику, кто-то уже начал разбегаться и бросаться транспортным порошком.

Продлился эффект меньше минуты. Уже изнемогая от головной боли Эйб и Нуала отлетели друг от друга на несколько метров. Все поднятые существа упали и продолжили сражаться. Нуала трясущимися руками поднесла ко рту рацию:

— Томас, сейчаc.

Агентов кольцом окружили вороны. Джей прикрывала сверху, рядом маячил Хеллбой.

— Стойте!

Слово было сказано Мэннингом через громкоговоритель. Глава Бюро стоял под западной аркой площади в защитном шлеме и тяжёлом бронежилете, перед ним сидело трое агентов, выстроивших маленькое укрытие из щитов. Томас размахивал пультом.

— Если эта бойня не прекратится, я взорву несущую колонну этой площади!

Все, кто услышал, задрали головы на колонну, чуть выше середины которой было закреплено три массивных пояса.

— Я считаю до трёх! — нагнетал Мэннинг.

Существа были в растерянности, их не столько волновали угрозы, сколько то, как человек попал на рынок.

— Раз!

Все бросили бой и растерянно начали озираться.

— Два!

Стража и гвардия побросали оружие на пол.

— Три!

Раздалось несколько хлопков. На площадь начали опускаться беспросветные клубы желтоватой пыли. Попадали камни. Поднялись крики.Преступники один за другим исчезали или бежали к выходам. Солдаты в панике бежали с площади.

Немного выждав, Мэннинг опустил пульт и поднял громкоговоритель:

— Всем спасибо! Можете расходиться.

Выглядывающие из окон жители посмотрели на колонну, после того, как рассеялась пыль и увидели, что она цела и лишь немного оцарапана, а взорван только один пояс. Ещё парили в воздухе ошмётки ткани, камни нехарактерные для состава колонны валялись между трупами.

Всеобщее недоумение не спало, жители с открытыми ртами смотрели на группу людей, которых ещё и сами вороны сопроводили за ворота двора.

***

— Чёрт, что это было?! — удивлялась Лиз, обращаясь к Эйбу и Нуале.

— Это инсульт, — простонал Эйб, — нам нужен гепарин.

Нуала что-то сказала лекарю на эльфийском, тот крикнул феям, они тут же засуетились.

— Не было времени сказать… — говорила Нуала, массируя виски.

— Как вы тут, голубки?

В помещение ввалился изрядно побитый Красный, за ним вспотевший Мэннинг и трое агентов, в числе которых был Майерс. Хеллбоя мутило, поэтому он решил просто сесть на пол, подперев стенку и прислонив к ней затылок, чтобы почувствовать приятную прохладу. Кровь продолжала течь из раны на шее, но уже не так интенсивно.

— С тебя разве что скальп не сняли. — Сказала Лиз, опускаясь рядом с демоном, прижимая рану валиком из жёсткой ткани.

Красному не понравился тон, которым она это сказала — то ли сарказм, то ли упрёк. Не знаешь, что после этого чувствовать и что отвечать.

— Рога помешали. — Ответил он.

Лиз улыбнулась. Бинго — всё-таки это был сарказм.

— Эй, а что за ерунда со взрывчаткой? — спросила Шерман.

— А, это. — Отвечал Мэннинг, — пока шла бойня, мы телепортировались сюда с кучей песка, камней и тротила, концентрация последнего маленькая. Феи привязали взрывчатку к колонне, пока Эйб с Нуалой отвлекали толпу, мы взорвали эту смесь, колонна почти не пострадала. — Он сделал паузу, переводя дух. –Что ж, поздравляю — мы отбили рынок.

— Ненадолго, — прохрипел Эйб, немного приподнявшись, — эпицентр сил Нуады прямо над нами, оставаться так близко к ним будет абсурдом.

— К тому же, — добавила Нуала, — площадь заполнена трупами — жить здесь не останется никто.

— А нам что теперь делать? — спросил демон.

— Мы на острове, — говорила Нуала, — а они сегодня истратили много транспортного порошка. Вплавь они никуда не доберутся даже на гиганте, он песчаный. У нас остаётся много времени до того, как они пополнят запасы, чтобы перебраться на материк или в Британию. Но они уже могут начать бесчинствовать здесь, на острове.

— Чёрт, — почесал затылок Майерс, — тогда ведь придётся сообщать об этом английской армии и подразделению БПИО…

— Опять международные перепалки! — всплеснул руками Мэннинг, — мы снова на этой территории без дозволения «верхушки». Трентон точно распустят после этого и я ничего не смогу сделать! Попробую, но не обещаю…

В комнату влетела запыхавшаяся Джей:

— Наверху, говорят, какая-то жесть творится — великан начал подниматься.

Комнату странным образом затрясло — отчётливыми сильными толчками, будто сверху таранили землю. Со стороны коридора доносились крики и грохот.В помещение влетел эльф из стражи, поклонился и проговорил что-то на эльфийском, Нуала ответила ему, поднимаясь с места.Эльф убежал.

— Что происходит? — спросила Лиз.

— Великан встал в полный рост и обвалил северную арку рынка.

— Чёрт, — выругался Майерс, — так мы прямо под ним?

— Почти. Если начнёт передвигаться, то и эта часть обвалится. Нужно уходить сейчас, только подождём, пока всех эвакуируют.

«Эвакуация» шла в тронном зале, когда агенты пришли туда, они увидели обеспокоенную толпу и как начальник стражи выдавал жителям горстки транспортного песка из последнего мешка. В дальнем углу зала не переставала пополняться огромная гора из золота, драгоценных камней и множества странных органических предметов.

— Это что? — щурился Мэннинг, садясь на ступеньку между колоннами, — огромные яйца?

— Мы держим несколько видов реликтов**, — отвечала Нуала, -здесь только летающие, особо крупные и агрессивные, те, которых мы не можем просто выпустить в мир.

— То есть драконы, левиафаны, грифоны и подобная дичь всё это время лежит здесь? — удивилась Джей.

— Да, храним их в холоде, чтобы не вывелись.

— Надо же, я-то думала это чушь собачья. Теперь жизнь никогда не станет прежней…

— Моя королева!

Из толпы, навстречу агентам бежала милая девушка, судя по человеческой внешности и винтовым рогам — полукровка. Она подбежала к эльфийке и обняла её безо всяких прелюдий, та прижала её к себе на пару мгновений, потом держа за руки, послушала, как она тараторит перебиваясь с эльфийского на английский, затем поспрашивала о нынешней обстановке на рынке.

Из их разговора стало понятно, что девушку зовут Миранда и она была служанкой Нуалы: «Какая милашка, — Джей томно прикрыла глаза, тщетно пытаясь разглядеть хоть какой-то аппетитный вырез на платье винторогой, но тут же одёрнула себя, вспомнив, что нравится ей сейчас может только Одри, -чёрт, надеюсь Сотер там не поит её своими стрёмными наливками и не кормит сказками из своей древней жизни».

— Транспортный песок вот-вот закончится, что мы все будем делать?

— Выйдем на поверхность, другого пути нет. — Нуала подняла глаза, глянув в толпу, затем обратилась к агентам, — будьте здесь. Я поговорю с малым советом.

Вместе со служанкой она пошла в сторону сгруппировавшихся вельмож, они что-то бурно обсуждали. По пути её настиг ворон:

— Ваше величество.

Она узнала его по голосу:

— Саиг. Где твой отряд?

— Боюсь, сегодня я сопровождаю вас один. Без потерь не обошлось, остальные в лазарете.

— Под завалами кто-то есть?

— Недосчитались нескольких сотен невинных, феи их уже ищут. Возможно, кто-то ушёл на поверхность.

— Миранда, позови ко мне гонцов, всех, скольких найдёшь. Пусть возьмут побольше гламура.

Винторогая кивнула и скрылась в толпе.

— Что по страже, Саиг? Насколько велики потери?

— Я насчитал тридцать, под завалом и на площади остались только трупы.

— О боги.

Нуала и Балор пытались вести прогресс по определённой схеме, при которой с каждым веком будет снижаться уровень преступности и смертности: разрешение на использование гламура, что позволяло менее проблематично передвигаться по поверхности; разрешение на пользование услугами человеческих ломбардов для обмена золота на валюту, а следовательно — покупка человеческих вещей, это не только повышало уровень образования и заинтересованности людьми в творческом плане, но давало основания для новых профессий.

Благосостояние и вправду росло, падал вектор криминальных смертей и стычек. К двадцать первому веку преступность беспокоила только в контексте клана Бетмора или контрабанды и сейчас, после масштабной резни на заведомо мирной территории, смертей произошло столько, сколько народ первородцев не видел тысячелетиями.

— Мы переживали и большее. — Говорил Саиг.

— Сейчас мы не должны были пережить этого.

Нуала подошла к кругу вельмож, помимо гофмейстера там был старый эльф-казначей Тахàур, несколько жрецов и наместников.

— Какая немыслимая оплошность, ваше величество. — «С порога» начал казначей. –Не успели короноваться, а уже приводите в столицу людей, нарушая тем самым каждый пункт священного закона о перемирии. Мало того, что опозорили честь отца и всего, что он воздвиг, так ещё и подвергли опасности весь свой народ. Я искренне надеюсь, что эти люди не выйдут отсюда живыми.

— Теперь позвольте мне сказать, господин Тахаур, что эти люди остановили битву на столичном троллевом рынке без единой потери и предлагают дальнейшую помощь, рискуя своим положением. Вам было бы лучше лежать камнем посреди этого зала, пока наш и без того малочисленный народ продолжает погибать?

— Закон соблюдается тысячелетиями.

— Он вот-вот утратит силу. Нуада уже поднял великана на ноги. Скоро от его меча начнут гибнуть люди. Мы боялись пробуждения Золотой Армии? Организованная преступность будет действовать изощрённее машин.Должно быть, все успели приметить численность клана Бетмора на главной площади? Их будет всё больше и больше, если мы все не начнём сотрудничать и искать союзников среди людей, объяснять им суть ситуации, расставлять границы…

— Вы хотите сказать, что мы должны «подняться» всем людям на обозрение и выдать добрую часть своих секретов?

Тахаура и согласных с ним жрецов можно было понять. Тысячелетиями они соблюдали одни и те же правила, подчинялись одному королю, что сделало их консерваторами и традиционалистами до мозга и костей. Каждый раз, когда Балор принимал реформы, меняющие образ жизни, уж тем более приближающие первородцев к людям, они боялись. Боялись любой вещи, спущенной с поверхности, боялись цветастых брелков и видеоигр, настаивали на запрете электромагии и изучения развлекательных человеческих медиа. Они заперли своё сознание в рамках древнейших традиций и обычаев и не желали представлять того, что находится за их пределами.

Переубедить консерваторов было непосильной задачей, в особенности сейчас, поэтому новой королеве оставалось лишь поставить их перед фактом:

— Только таким путём мы сможем прийти к миру.

— Песок закончился! — объявил глава стражи.

Нуала снова обратилась к придворным:

— Мы должны подняться, сейчас или никогда.

— Воля ваша… — поджал губы казначей, уже раздумывая о том, когда обратится в камень.