1949-1958 гг, США.
По приезду в Финикс все были усталыми и опустошёнными. Тейт долго не выходил из своих апартаментов. Его связью с внешним миром была только Кармен, которая в этот раз работала подолгу. Мэри-Эл часто помогала ей таскать бумаги снизу вверх. Иногда она видела Хэмила, но как не пыталась, не могла развести его ни на разговор, ни на попойку.
В главном здании недавно поселилась старушка Селестин, которая, как оказалось, была совсем не обижена за давний отказ от чая. В этот раз они пили его целыми днями.
Простота и исполнительность местных сотрудников повлияли на Мэри-Эл. Чьи бы мысли она не читала, они оказывались вполне доброжелательными и в меру корыстными. Странное спокойствие и вера в людей образовывали трещины в её внутренней броне. Прошло уже три года её службы Тейту и все образовавшиеся привязанности начинали слегка пугать.
Однажды случилась ситуация, изрядно поколебавшая нервы. Это был богатый приём в частном особняке, где Тейта сопровождали оба телохранителя. В какой-то момент Хэмил подбежал к ней, схватив за плечо и сказал, что подслушал разговор - Тейта собираются убить прямо здесь. Они попытались быстро ретироваться, но уже у входа завязалась перестрелка из которой они еле выбрались и сумели уехать. Обращение в полицию было исключено - они рисковали раскрыть свои преступления.
Тейта оставили на какое-то время. Ему даже стали поступать предложения о слиянии и сотрудничестве от компаний с приёма и ему лишь стоило принять одно, чтобы едва не лишиться жизни.
***
При любом удобном случае Мэри-Эл пыталась прочесть мысли Тейта, но каждый раз он отстранялся, садился на дальнее сиденье машины, на противоположную сторону стола. Дважды за год его пытались застрелить и когда выдавалась возможность до него дотронуться, было уже не до чтения мыслей. Ей удавалось выхватывать что-то поверхностное на близком расстоянии, но это были незначительные пустяковые обрывки сознания. Иногда это настораживало, но всё приходилось списывать на боязнь микробов.
- Мистер Тейт, - обратилась Мэри-Эл, пока они ехали в машине с удачной встречи.
- Да?
- Почему вы боитесь грязи?
- Что? Боюсь? - посмеялся он, подняв глаза от книги, - это скорее брезгливость. Я очень брезгливый, такой уж я.
- Имею в виду вас даже пальцем не заденешь.
- Люди тоже входят в поле моей брезгливости. Все люди. К сожалению.
- А почему? Это типа… противно?
- Вопрос лежит немного глубже, я и сам не до конца понимаю его суть.
- Так объясните. Или вы стесняетесь?
Тейт ехидно улыбнулся, поглядывая на уголки страниц:
- Вам и вправду не пристало соблюдать субординацию.
Это слово она выучила одним из первых, начав работать на Тейта, и сколько бы раз она его не нарушала, это вызывало у него максимум усмешку и обязательную смену темы от Кармен. Сейчас сменить тему некому и, похоже, раз он действительно упоминает это слово, то он явно в неудобной для себя ситуации. Ещё одна тщетная попытка чтения мыслей. Они проваливается снова и снова, слишком далеко.
Даже когда ей приходилось охранять его сон в Гвадалахаре, она не решалась подойти ближе, потому что спал он всегда в полной тишине и просыпался от любого неосторожного звука. Потому она изредка позволяла себе донимать его неудобными вопросами в отсутствие Кармен, но он всегда либо парировал, либо указывал ей на место, но при этом был на удивление спокоен и никогда не срывался.
За все три года работы она оценила его, как щедрого, справедливого и добропорядочного человека со странностями. Она убила пять человек по его приказу и была полностью уверена в том, что они заслуживали смерти.
Сейчас они ехали обратно в Финикс, втроём с водителем. Когда они заехали в тоннель, Мэри-Эл начала клевать носом.
- Хотите поговорить мисс Хансен или будете спать?
- Я… пытаюсь не заснуть.
Тейт посмотрел на часы:
- Спите, ехать всё равно ещё дол…
Его перебил взрыв и последовавший за ним грохот камней где-то впереди, машина во что-то врезалась, Мэри-Эл ударилась головой о переднее сиденье и мир перед глазами поплыл, а когда погасла лампочка на потолке, он и вовсе исчез.
- Мисс Хансен! Мисс Хансен!
Она узнала голос Тейта, открыла глаза и попыталась встать:
- Что… что это было?
- Похоже кто-то взорвал выход из туннеля. Это точно не был обвал, мисс Хансен. Это покушение, я уверен. Вставайте!
В лицо резко ударил свет - фонарь. Тейт выбрался из машины, а она лежала на полу салона.
- Хотите сказать, - говорила Мэри-Эл, выползая, - что они хотят прибежать с той стороны?
- Полагаю да. Хитрый ход.
- А вы точно уверены, что это не обвал?
- Грохот обычно идёт после обвала, а не перед ним.
- Ну да…
- Они скорее всего будут не одни, нам нужно подготовиться, вы целы?
- Вроде. Руки, ноги на месте.
- Хорошо, заберите все патроны, зарядите пистолет. Нож при вас?
- Да.
- Хорошо.
- Как там Джош?
- Боюсь, что… он скончался.
- Чёрт.
- Они ответят за это.
Тейт посветил местность рядом с машиной - они были как на ладони. В машине сидеть было небезопасно - они не знали, собираются ли камни обвалиться повторно.
- Вы уверены, что они захотят проверить? - спрашивала Мэри-Эл.
- Думаю да, есть сомнения?
- Туннель длинный - палевно. Мы не одни сюда въехали.
- А въехали мы одни, к слову. Они могли отводить машины после нашей и объяснять это обвалом. Ха! как же умно.
- Ублюдки сраные.
- Что будем делать? Я полагаюсь на вас.
- Либо они к нам, либо мы к ним. Наверное, ожидают, что мы выйдем, поэтому лучше подождать здесь. Тут вон, своды есть, можно встать за них. А там либо их застанем врасплох, либо уже приедет полиция.
- Хорошо.
Они просидели несколько минут, фонарь начал мигать, его было решено выключить. В полной тьме и тишине становилось ещё напряжённее.
- Нужен свет, ни то с ума сойдём. Достаньте зажигалку.
Мэри-Эл зажгла маленький огонёк и только сейчас рассмотрела лицо Тейта. На удивление он был цел, но к несчастью изрядно испачкан.
- Проклятье! - Николас стал судорожно отряхаться.
- Вам ещё сильно повезло.
- Сильно повезло стать рассадником синегнойных палочек?
- Каких... палочек?
- Я до последнего пытался не обращать внимания на это. Прошу, найдите мой антисептик.
- Антисептик? В груде железа, где раздавило водителя может уцелеть какой-то пузырёк?
- Хансен!
Он крикнул так, что Мэри-Эл выпрямилась в струнку.
- Я прошу принести мне мой антисептик!
"Кармен была права, - думала Мэри-Эл идя к раздавленной машине, - он больной".
Мерседес был сплющен грудой валунов, уцелела разве что задняя часть, вместе с пустым багажником. Мэри-Эл пролезла в салон по плечи, с зажигалкой ситуация становилась сложнее: "Не подпалить бы ничего". Через полминуты копошения она увидела сумку Тейта под сиденьем и выпавший оттуда пузырёк: "Ох и везучий вы гад, мистер Тейт".
- Оох.
Глухой вздох донёсся со стороны водителя. Мэри-Эл в изумлении повернула голову, насколько позволяло пространство. В окошке показалась двигающаяся рука.
- Твою ж мать... Джош!
Снова вздох.
- Живой, чёрт подери! Джош, мы уже похоронили тебя!
Вздох повторился. Мэри-Эл быстро выбралась, спотыкаясь в темноте, подбежала к Тейту:
- Джош жив! - сказала она, передавая боссу сумку.
Тейт удивлённо взглянул на неё:
- Как он?
- Не знаю, за стенкой не видно, но придавило его явно знатно.
Тейт судорожно протёр лицо и руки:
- Его нужно вытащить.
- Как?
- Не знаю, просто вытащте его. Только сначала костёр разведём, пока не закончилась зажигалка.
В ход пошли вещи из сумки, сама сумка и набивка сидений машины. Горело бы это всё лучше, если бы Тейт отдал томик Канта, который недавно читал, но что-то похожее на костёр удалось соорудить.
- А мы не задохнёмся от дыма? - спросила Мэри-Эл, наблюдая за уходящими в потолок чёрными полосами.
- Туннель большой, думаю, мы успеем выбраться до того, как задохнёмся. Прошу, вытащите водителя.
Мэри-Эл оглянулась в сторону обвала. Машина всё ещё была раздавлена. Она полезла туда снова, но на этот раз с фонариком.
- Джош.
Натужный вздох.
- Мужик, держись.
Она отодрала часть тонкой стенки, отделявшей салон от кабины и увидела безвыходное положение - Джоша придавило по самые бёдра, похоже, основным валуном, что удерживал машину в том состоянии, к котором она находится сейчас.
Услышав очередной вздох, Мэри-Эл ткнулась лбом в спинку сиденья: "Его оттуда никто не вытащит…". Она тронула голову водителя - бедолага мучился в агонии, осталось ему недолго.
Мэри-Эл вышла к Тейту:
- Мистер Тейт, это нереально, тут нужен грёбаный экскаватор.
- Ох нет. Неужели? Джош!
Он побежал к машине и как пономарь читал водителю молитвы несколько минут. Мэри-Эл сидела у воняющего жжёной кожей костра и смотрела во тьму туннеля. Тейт вернулся и встал рядом с костром:
- Теперь точно всё…
Мэри-Эл вздохнула:
- Недостойная смерть.
- Эта смерть предназначалась мне. Господь решил забрать Джоша.
Мэри-Эл всплеснула руками:
- Вы, блять, серьёзно?
- Прекратите ругань.
- Серьёзно, а нахер вы меня наняли? Бог же бережёт?
- Мисс Хансен.
- Да сколько хренов бог забрал невинных жизней и разрешил пытать и жечь людей, а?
- О чём вы толкуете?
- Да о том, что самые отпетые ублюдки, которых я видела, служили богу!
- Скольких же вы видели?
- Десятки лицемерных ублюдков!
- Но вы ведь даже не были в церкви.
- Да я… я… - она забегала глазами, пытаясь снова собрать свой нынешний образ.
- Я за всю жизнь не припомню и десятка. Вы что-то не рассказали мне?
Их прервали звуки из туннеля. Мэри-Эл переключилась на опасность:
- Мистер Тейт, за опоры.
Тейт кивнул и они заняли оборону. Свет фар осветил туннель.
- Стреляйте по водиле, - негромко передала Мэри-Эл.
- Но это может быть кто угодно.
- Да насрать!
Машина начала пересекать их "линию обороны". Мэри-Эл начала стрелять без раздумий, ответ из машины высунулось несколько дул автоматических пистолетов, которые тут же начали палить по сторонам. Мэри-Эл вжалась в угол и её не задело. Машина проехала прямо к костру и теперь бежать было некуда. Вдвоём с Тейтом они продолжили перестрелку, но быстро упали - им прострелили ноги. Она продолжала стрелять пока патроны не кончились. Ей уже не отвечали.
Подъехала вторая машина из неё вышли люди с фонариками. Тут же всех заставил вздрогнуть грохот со стороны обвала - машину раздавило окончательно. Мэри-Эл встала, оперевшись на стену, но сделав шаг, снова свалилась на пол. Тейта поволокли к первой машине и посадили на пол, он откинулся на закрытую дверь. Мэри-Эл посадили к той же машине но к багажнику.
Стрелки доставали товарищей из первой машины, из второй вышел мужчина в чёрном плаще с двумя громилами. Он встал напротив извивающегося от боли Тейта и кивнул громилам, с сопротивлением Тейту чем-то обкололи ноги и перевязали их. Мэри-Эл была в том же состоянии и не могла помочь, она впервые почувствовала вину за это.
- Ты перешёл черту, Николас Тейт, - говорил мужчина в плаще, - я терпел твои выходки, всё никак не мог понять - зачем. Зачем ты это делаешь? Недавно паззл всё же сошёлся.
- Кто… кто вы? - спросил Тейт, тяжело дыша.
- Я - брат Джозефа Эстона. Знаешь, он не был плохим человеком. Он был меценатом, его очень ценили его чёрные работники…
- Это неправда.
- Что неправда? То, что его смерть - не несчастный случай? Я понял это по твоему почерку, но я знаю, что тебя никогда не упекут за решётку…
- Ты врёшь!
- Кого ты пытаешься обмануть? Себя самого?
Мэри Эл оглядела обстановку: и поняла, что стрелков всего двое, если не считать громил. Остальные были не мобильны. Они лежали по правую сторону туннеля и их тоже чем-то обкалывали и перевязывали: "Обезбол? - думала Мэри-Эл, - Тейт перестал стонать от боли, скорее всего это и вкололи. Мне вообще-то тоже больно". Боль и правда была сильной, но к ней нужно было привлечь внимание. Мэри-Эл завопила, перебивая говорящих. Её сначала ударили по лицу и завязали рот, но монотонное мычание тоже раздражало, поэтому ей тоже вкололи обезболивающее. Ноги слегка онемели, но она могла ими двигать.
- Я ничего не делал, никого не убивал, - говорил Тейт.
- Конечно, это делал нанятый тобой убийца. Продуманный, да не слишком. Думаешь, все сразу поверят в гнилые верёвки? Мост провели за месяц до смерти брата и верёвки были подрезаны.
- Не может быть!
- Подрезаны подосланным тобой ублюдком! Мой брат был хорошим человеком и я знаю почему ты убил его! Ты прикрываешься добродетелью, сын дьявола!
- Нет!
- Ты убил его именно поэтому! Потому что ты не потерпишь такой конкуренции! Потому что твой нимб всегда должен светить ярче! Ублюдок! Дьявол! Хватит этого лицемерия! Скажи, почему ты делаешь это и умрёшь прощённым, скажи!
Дуло револьвера упиралось прямо в его лоб.
- Эй! - только и успел крикнуть стрелок, после чего был свален на пол. Он выстрелил Мэри-Эл в бедро и получил удар в челюсть.
В неё полетели пули. Мэри-Эл словила одну в плечо, но смогла расстрелять мужчину в плаще, который успел выстрелить Тейту в шею. При этом был задет громила - тоже пуля в шею. Тейт упал набок, пытаясь прикрыть голову. Бок машины, где пряталась Мэри-Эл был уже изрешечен. Она проверила магазин - пять пуль. Всё затихло - её обходят с двух сторон. Они подсвечивали путь фонарями, нужно было только догадаться, кто из них ближе. Внезапно справа, со стороны Тейта, прозвучало два револьверных выстрела, Мэри-Эл перекатилась вправо, увидела, что один громила лежит, и, сориентировавшись, выстрелила уже раненному второму в грудь, тот в свою очередь успел сделать выстрел, оцарапавший ей щёку. Громила упал, кряхтя. Его фонарь осветил руку Тейта, сжимающую револьвер.
Оставался ещё один. По-видимому поняв, что он обречён, последний стрелок, что прятался за дальней машиной, попытался сбежать, Мэри-Эл подкараулила его и выстрелила в голову.
Она приползла к Тейту лежавшему на полу, из его шеи обильно текла кровь:
- Дело - дрянь… ох-х блять, - она скорчилась от собственной боли в бедре и плече, села, вытянув ноги, - алло, мистер Тейт. Только не откидывайтесь, ладно?
Он дышал, похоже, был в обмороке. Мэри-Эл отыскала у него антисептик, закрутила в валик галстук, что был у его на шее, вылила на него весь пузырёк и как смогла придавила рану. Пуля не прошла на вылет, оставалась ещё где-то там, дальше сонной артерии, но не задела ни трахею ни пищевод - крови изо рта не было. Значит если смерть, то от кровопотери и довольно скоро: "Надо вытаскивать. Собраться в кучу и вытаскивать…".
Она взвалила Тейта на спину и поковыляла по тоннелю.
- Мистер Тейт, - кряхтела она, - я хочу Бентли, слышите? Мне до него… ух-х, тяжёлый… не хватает пары тысяч. И если вы помрёте, то мне столько не выплятят… смекнули, а?
Тейт сопел под ухом и вряд ли в его голове сейчас было сознание. Идти пришлось недолго - в туннель заехала полиция. Увидев их, Мэри-Эл свалилась и заснула.
Она проснулась на следующий день в больнице. Вечером ей принесли новостную газету: Элайджу Эстона, владельца нескольких ткацких фабрик, признали виновным в покушении на убийство известного в высших кругах мецената и фармакологического лидера Николаса Тейта, дело прогремело на всю страну - мало кто взрывает тоннели ради убийства одного человека.
- Эстон… Эстон… - вспоминала Мэри-Эл до странности знакомую фамилию.
"Он говорил про мост… не тот ли это рабовладелец, которого я убила пару лет назад? Что он там нёс про нимбы и добрые дела? Странно как-то… перед такой местью обычно не врут, да и кому было врать, если ты хочешь убить без свидетелей? Неужто Тейт навешал мне лапши?". В разуме будто щёлкнуло: "Самое время!".
Она быстро встала с койки и чуть не упала - ноги были как размокшие спички. Ей говорили что в костях нашли две трещины и сейчас лучше вообще не вставать, но когда Мэри-Эл подобное волновало? Она вышла из палаты, шикнула на санитаров, которые упрашивали её вернуться и прошла в палату Тейта, которая оказалась напротив.
Ей позволили остаться там на пять минут: "Этого хватит," - сказала она себе и, убедившись, что он спит, взяла его руку. Воспоминания всегда было труднее читать, нежели мысли, тем более когда кто-то в полубессознательном состоянии, когда нет хотя бы наводящих "картинок". Она пыталась найти там себя, поезд, Эстона, отель, в котором она работала.
Отель, Хэмил, Кармен, снова Хэмил, Мэри-Эл: "Какая же кислая у меня рожа…" - вскользь подумала она. Поезд. Он долго думал об Эстоне, о том, что тот открыл две школы, о том, что он и вправду задерживал прибыль аптек с непонятной целью. "Причём тут школы?" - не понимала Мэри-Эл, как вдруг воспоминание начали перекрывать мысли - Тейт приходил в сознание и едва Мэри-Эл убрала руку, он заговорил:
- Нет нужды, мисс Хансен… - говорил приглушённо, едва выговаривая слова из-за трубки в носу.
Мэри-Эл бросило в пот:
- В чём?.. - спросила она.
- В… в том, чтобы охранять меня.
Пот сошёл, ей на секунду показалось, что он знает о её способности.
- Вы как?
- Ужасно. Они плохо обрабатывают потолок, взгляните.
На потолке было маленькое засохшее пятно, возможно из-за протечки дождевой воды с крыши когда-то давно.
- Да к чёрту потолок, как ваша шея?
- Болит… мне не привыкать к боли. Мисс Хансен, мне безумно жаль, что вы услышали эту… браваду в туннеле.
- В каком смысле? Он говорил правду?
- Да… я поступил несправедливо по отношению к вам.
- То есть тот Эстон не был рабо…
- Да. Да это так.
- А зачем было мне врать? Могли бы просто нанять меня.
- Тише… не мог. Я не был уверен, что вы мне лояльны.
- А в телохранители, значит, сразу взяли?
Его мысли заметались, даже с близкого расстояния они считывались тяжелее, но выглядело так, что он снова пытается врать.
- Я очень виноват… мне необходимо было убедиться и теперь мне нужно знать - считаете ли вы меня плохим человеком?
Этот вопрос немного вогнал её в ступор - а считала ли она его хорошим? Она никогда не работала на "хороших" людей, в основном это были богачи с набитыми сундуками, которые не скрывали перед ней своих намерений - им нужно было убить неугодного и они нанимали убийцу за деньги, сделка есть сделка. До Мэри-Эл дошло, что Тейт изворачивался, придумывая своим жертвам тёмные истории только ради того, чтобы устранять таких же неугодных. Она не взяла денег за Эстона, потому что ненавидела рабство и из принципа "помощи неимущим и несвободным", решила оказать услугу. Убила бы она Эстона, за пачку денег без слезливой истории о несчастных рабах? Да. Она никогда не спрашивала у заказчика биографию "клиента". В чём была трудность просто нанять убийцу? Он хотел показаться "хорошим"? Зачем?
- А зачем мне считать вас кем-то? Вы ведь мне платите.
Прозвучало подобие усмешки, перерастающее в короткий приступ кашля:
- А вы разве не хотите казаться хорошей?
- Чего? Какой в этом смысл?
- Прошу прощения, мисс Хансен, - сказал санитар из-за двери, - вернитесь в палату.
Пришлось вернуться.
Она думала над его словами и на ум ей пришло только одно - лицемерие. Тейт слишком печётся о репутации, пытаясь казаться лучше, чем он есть. Стало ли от этого хуже? Нет. Но разговор и слова Эстона не выходили из головы: "Твой нимб всегда должен быть ярче? Так он сказал? Что это значит? Ну к чёрту, он просто пудрил мозги". Мэри-Эл заснула.
Несколько дней они ждали прибытия Хэмила с группой охраны. Всё это время больницу охраняла полиция, заботливо выделенная местными властями. Когда их забрали Тейт долго приходил в себя, несколько месяцев лёжа на больничной кровати в своих апартаментах. Он выглядел постаревшим на десять лет.
- Мисс Хансен, - обращался он, единственный раз позвав её в апартаменты, - вы всё ещё доверяете мне?
- Да.
- Знаете, в детстве я очень болел и мой отец несколько раз брал меня в Африку.
- В Африку?
- Да. Безжалостный климат, несчастные люди, но при всей жестокости обычаев такие открытые и дружелюбные. Это я о племенах, конечно. Вы бывали в Африке?
- Я… нет. Когда мне?
- Я планирую полететь туда в ближайшие полгода.
- Зачем?
- Планирую заняться там инфраструктурой и... подправить здоровье.
- Так это надолго?
- На несколько месяцев. Скажете, если захотите полететь.
- Полететь…
- Неужто вы не летали на самолётах?
- Только видела как они разбиваются.
Тейт посмеялся.
- Уверяю, пилоты сейчас не пытаются делать это собственноручно.
- Да я понимаю, что-то не хочется.
- Подумайте.
- Угу.
Восстановившись, он всё-таки улетел, забрав с собой Кармен и Хэмила. Мэри-Эл так и не полетела, поэтому осталась почти в полном одиночестве. Только пара рабочих, которые не против выпить и потравить байки и старушка Селестин с домашним печеньем. Кармен иногда звонила ей и писала письма. Однажды прислала фотографию, где они стоят рядом с высокими племенными африканцами в традиционной одежде. Селестин увидела их и принялась рассказывать о своей далёкой прабабушке, которую белые привезли из Африки, о бедствиях своей семьи и о том, как благодаря семье Тейта всё пошло на лад.
- Мистер Тейт старший - отец Николаса, принял моего отца работать на склад. Мы бы пошли по миру, если бы он этого не сделал. Когда он узнал, что меня не хотят принять ни в одно учебное заведение, он лично обеспечил мне преподавателя по бухгалтерскому учёту, а потом дал работу в этом прекрасном здании. Святой человек! и Николас такой же.
"Кто знает..." - произносила про себя Мэри-Эл, думая, о том, как бы Селестин отреагировала на его тёмную сторону. Странный парадокс - Тейт нанимал много цветных работников и в то же время убивал тех, кто занимался тем же. Это не добавляло ему ни грамма святости, но как же благодарные ему были те, кому он помог.
***
Лето, 1951г, США.
Ей позвонили ночью. Голос Хэмила попросил встретить их троих в аэропорту. Она приехала уже под утро и ожидала встретить троих, а встретила четверых - африканский мальчик был неожиданностью.
- Доброе утро, мисс Хансен, - приветствовал Тейт, казавшийся единственным бодрым пассажиром, Кармен пыталась казаться такой же, но получилось у неё только вяло помахать рукой.
- Доброе. Как Африка?
Она рассмотрела мальчика: он выглядел очень растерянно и сонно, одет белую рубашку, длинные шорты и сандалии, с интересом разглядывал окружение.
- Жарко, опасно и чуть не подхватили малярию, - перечисляла Кармен, вручая Мэри-Эл сумки.
- Что за парниша?
Хэмил наклонился к мальчику и сказал что-то на другом языке. Мальчик поднял глаза на Мэри-Эл и тихо сказал:
- Тео.
Тейт улыбнулся:
- Сам выбрал имя, идёмте, расскажем позже.
По дороге ей рассказали, что мальчик - сирота из племени и жил он местном приюте, который Тейт взял под крыло.
- Несколько деревень согласились сотрудничать, - говорил Николас, - мы обеспечили санитарный пункт и поставку воды. Ещё готов план школы и больницы.
- А… зачем? - спрашивала Мэри-Эл, осторожно глянув в сторону засыпающего мальчика на заднем сидении.
На несколько секунд повисло молчание.
- Из доброй воли, мисс Хансен. Вам непривычно?
- Да странно как-то.
- Не верите, что я делаю это просто так?
- Не понимаю зачем.
- Потому что нужно было лететь с нами, - вставила Кармен, тем самым тоном, которым она обычно указывала на бестактность.
Пока все засыпали в машине, Мэри-Эл думала об этом проявлении альтруизма, казавшемся ей странным: "Считаете ли вы меня плохим человеком? - повторяла она его фразы, - прощает ли господь убийства? Твой нимб всегда должен быть ярче… я будто хожу вокруг какого-то замысла, но так и не могу понять его. Может даже не стоит? Пара толстосумов убитыми и тысячи каких-нибудь накормленных африканских детей. Это не всё. Есть что-то ещё. Каждый раз, когда он говорит обо всём этом, от него веет чем-то… чем-то другим. Как же до него докопаться? Сейчас задеть? Нет, слабая у него дрёма. Чёрт подери, никогда такого не было. Выкинуть из головы? Три года работаем как никак, знаем все друг друга как облупленных, а я подоплёку везде ищу. Просто ещё один богач, просто платит мне за убийства, ещё и беднякам помогает, после всех ублюдков, на которых я работала этот - сраный святой Николай. Скажет - сделаю, и никаких вопросов. Всё!".
Следующие полгода были прилично загружены: Тейт поручил ей охранять Тео. Возить его к учителю английского, быть рядом на детской площадке, давать подсказки по современному быту и ездить по разным городам, где живут потенциальные приёмные семьи. Естественно никакого курения и алкоголя и не дай бог из её рта вырвется браное слово. Когда Тео немного освоился, он постоянно выжидал, когда Мэри-Эл сматерится, чтобы тут же застать её врасплох и посмеяться.
- Как тебе Флетчеры? - спрашивала Мэри-Эл, уезжая из очередного дома.
- Не знаю.
- Не знаешь? Что, не понравились?
- Нет, просто… не знаю. Мне все нравятся. Не знаю, как сказать.
- Может, вы просто недолго болтали? Нужно оставаться подольше?
- Наверное. А с тобой можно остаться?
Мэри-Эл чуть не ударила по тормозам: "Вот ведь кадр".
- Зачем?
- Мы много говорили, ты весёлая.
- Хе-хе, вряд ли.
- Как это?
- Ну то есть нет.
- Ну ладно.
Он смотрел в окно, беззаботно покачиваясь из стороны в сторону от скуки. Кажется, её слова его никак не задели. Мэри-Эл редко общалась с детьми. Она помнила, что некоторые из них могут вести себя как котята - идти за теми, кто меньше в них заинтересован. Но для неё они всегда оставались мелкими назойливыми попрошайками, либо пронырливыми воришками, как она сама в далёком туманном детстве. Тео не был похож на этот стереотип, сформировавшийся в её голове, но от этого более особенным мальчик для неё не был.
По приезду в Финикс она попросила Тейта избавить её от этой работы и он согласился.
Через пять лет она увидит озорного пятнадцатилетнего Тео, которого повезёт в интернациональный летний лагерь, построенный Тейтом:
- Мистер Тейт вообще всё построил? - смеялся Тео.
- У меня иногда тот же вопрос. Как у тебя дела, малой?
- Хорошо. Школа, футбол, гитара.
- Ты не устаёшь?
- Нет, мне нравится. Мама сказала, что скоро переедем в новый дом и там будет новая школа…
"Славный малый, - думала Мэри-Эл, - свезло бы мне так в детстве, наверное бы даже шрамов не осталось".
- А как тебе родители?
- Здорово! папа инженер, работает у мистера Тейта, а мама работает дома. Ещё бабушка и дедушка живут в Висконсине.
- Круто. Я рада за тебя, парень.
Она действительно была рада. Такое странное ощущение того, что у кого-то сложилось более лучшее детство, заставляет немного вернуть веру в людей.
В течение ещё двух лет на возила Тео, пока Тейт снова летал в Африку, на этот раз взяв только Хэмила. "Особых" поручений от него давно не было и в последнее время ей совсем не хотелось их получать. Тейт имел столько, о скольком средневековые короли едва ли мечтали и Мэри-Эл задумывалась о том, для чего он продолжает убирать неугодных.
Причём чем больше он убивал, тем больше строил. Пытается загладить вину? Перед кем? Богом? "Да какого чёрта я опять думаю об этом?", - сняла наваждение Мэри-Эл.
На этот раз проводить время с Тео было веселее: по пути они играли в слова, он читал вслух энциклопедии, рассказывал истории из школьных походов и искренне обещал никому не говорить, что Мэри-Эл выходит из машины покурить и пьёт пиво вечером. Иногда вечерами в отелях он просил научить его боксировать и когда стало получаться, захотел ходить на бокс. За несколько месяцев Мэри-Эл так прикипела, что расставаться было даже немного грустно.
- Как мило, - улыбалась Кармен на следующий день после её приезда.
- Да что-то как-то... не так, - говорила Мэри-Эл, оперевшись локтями на обеденный стол.
- Ты привязалась.
- Ну нет. Просто хороший пацан. Не избалованный и ещё толком не вырос.
- Ну-да, ну-да. Ты чего опять сонная?
- Не знаю, после этих поездок сплю как убитая и ещё целый день потом... примерно такая же. Ты что-то там хотела показать?
Кармен полезла в сумку:
- Только не ругайся.
- С чего бы?
Она достала фотоальбом.
- Помнишь пикник, который устроил мистер Тейт?
- Конечно помню - нас с тобой чуть не застукали на веранде, а ночью пришёл гризли и умял остатки барбекю.
- Да, а ещё ты очень не хотела фотографироваться.
- Ох-х.
- Вот, листай.
- Мистер Тейт, ты, мистер Тейт с клюшкой, наш новый водитель и бутылка виски, Селестин... со мной что ли? Какого чёрта? Я же попросила.
- Я же говорю - не ругайся.
- Я этого даже не помню. И почему я машу?
- Потому что я дождалась пока ты напьёшься до момента когда соглашаешься на всё и сфотографировала пару раз. Даже Хэмила уговорила, смотри, он объективов тоже как огня боится.
- Ну зачем? - протянула Мэри-Эл, вечно боясь оставлять о себе лишние следы.
- На память. Обещаю, эти две, на которых ты есть, только мои, я сама их проявляла и их даже мистер Тейт не видел.
- Правда?
- Да. Я увезу этот альбом в Мексику, - манерно шутила она, - положу в фамильный сундук, закрою его на замок и никто не узнает, что ты фотографировалась.
Мэри-Эл расплылась в улыбке:
- Ну ладно.
- А потом, когда станем старыми и дряхлыми, будем пересматривать их на заднем дворе нашего домика. Ну я надеюсь, что он всё-таки у нас будет...
Пока Кармен расписывала счастливую жизнь, Мэри-Эл в очередной раз поникла - прошло почти девять лет, уже скоро придётся расстаться и уже сейчас задуматься о том, как это сделать.
***
Тейт вскоре вернулся и в этот раз Мэри-Эл усомнилась абсолютно во всём, что о нём знала. Поначалу, встречая их с Хэмилом в аэропорту, она подумала, что рядом с ним стоит молодой мужчина с каштановыми волосами и прямой спиной. Они подошли ближе и она поняла, что это старик-Тейт. Никакой проседи, никаких морщин, лёгкая походка и чистый взгляд:
- Что за… - не сдержалась Мэри-Эл.
- Ха-ха, а ты говорил не заметят, - посмеялся Тэйт, ткнув Хэмила локтем, - того гляди придётся менять паспорт. Идёмте, мисс Хансен.
Он похлопал её по плечу, что сломало ещё один шаблон, пока шли до машины, Мэри-Эл бросала недоумённый взгляд в сторону Хэмила, тот только качал головой. Кажется он был в лёгком непонимании.
- Не расскажете о своём преображении? - спрашивала Мэри-Эл, сев в машину.
- Конечно. Комплекс медикаментов и косметических процедур. Мы испытываем новые лекарства и способы поддержания жизни.
- Омоложения что ли?
- Нет, не совсем. То, что вы видите, это так, краска со штукатуркой. Самое главное - я болел и мне стало легче.
- Рада слышать.
"Это как так вообще? - возмущалась она в уме, - это невозможно. Что за чудодейственные, блять, таблетки?".
По приезду она донимала Хэмила, он пытался объяснить действие лекарств, но она всё равно не была уверена, что подобное возможно. Всё последующее время Николас расхаживал в тонких рубашках с коротким рукавом, хотя до этого кутался во много слоёв одежды в любую погоду, почти не носил шляп, отчасти потому, что отныне ездил на кабриолете. Из старого "грязефобного" образа он оставил разве что перчатки, которые надевал, если нужно было пожимать руки.
Мэри-Эл начинала предполагать худшее, а именно то, что он мог быть полукровкой, либо замаскированным первородцем, но все её предположения быстро сыпались. Тейт определённо был человеком, но далеко не таким простым, каким хотел казаться.
***
Джексон, США.
- Сэр, куда мы едем? - спрашивала Мэри-Эл, будучи за рулём лазурного кабриолета, поскольку формулировка "давайте прокатимся" была слишком расплывчатой.
- В церковь, - отвечал Тейт с заднего сиденья, - сейчас направо.
- В церковь? Тут наверное только чёрная церковь.
- Да, именно туда.
- Но мы - белые.
- Да, и в отличие от наших церквей, туда не ограничивают вход по цвету кожи.
- Но мы будем выглядеть как… имею в виду они же могут обидеться, это некрасиво.
- Глупости. Здесь живут радушные люди.
- Здесь, в Джексоне? Тут белые злее цепной собаки.
- И это мы точно не будем упоминать. Приехали.
Они вышли из машины и прошли через низкую калитку:
- А вы не боитесь сгореть, когда войдёте? - язвила Мэри-Эл.
- Тише, - ехидно улыбался Тейт.
- Я боюсь.
- Мисс Хансен.
- Ах да, я ж не верю.
Тейт открыл дверь. Они тихо вошли в полный зал, где священник читал проповедь и сели на последний ряд. Дочитав её и проведя с залом последние ритуалы, святой отец вдруг обратил внимание на последний ряд:
- Позвольте поблагодарить чудесного прихожанина, внесшего огромный вклад в ремонт нашего храма - мистер Николас Тейт.
Большинство людей оглянулись и зааплодировали.
- Ох, ну что вы, что вы, - отмахнулся Тейт.
- А вы крест Иисусу не помогали нести? - шёпотом продолжала Мэри-Эл, на что снова получила ехидную улыбку.
- Почту за комплимент, но следующий вычту из премии.
Мэри-Эл закатила глаза и откинулась на спинку скамейки, поглядывая на окна. Когда разошлись практически все, Тейт попросил Мэри-Эл подождать его в зале, а сам пошёл со священником в соседнее помещение.
После церкви они ехали к выезду из города.
- Что вы сказали этому священнику? - спрашивала Мэри-Эл, - он вышел каким-то грустным.
Тейт отвёл взгляд на окрестности:
- Я исповедался во грехе.
- Чего!? В каком?
- Смотрите на дорогу. Да, это то, что вы подумали.
- Вы рехнулись?
- Не волнуйтесь, о вас речи не было.
- Так я не про себя. Вы... - она огляделась, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей, - сознались в убийстве.
- Да.
- В одном или во всех?
- Я просто покаялся, никаких подробностей.
- Зачем?
- За тем, что чувствую вину, мисс Хансен, это нормально.
- Я думала вы искупаете её, строя... всё, что вы там строите и даря чёрным африканским мальчикам счастливое детство.
- Что ж, вы меня раскусили, но не совсем. За деньги можно купить всё, что угодно и я действительно счастлив за то, что располагаю баснословными средствами. Я покупаю машины, дома, компании, доверие, преданность, я мог бы даже купить небольшую страну и сделать с ней всё, что угодно, но за деньги невозможно купить прощение Бога.
- Чёрт, да вы серьёзно...
- Подождите. И поверните влево на развилке. Дело в том, что я действительно хочу сделать людей счастливыми.
- Каких людей?
- Всех людей. И я хочу, чтобы меня окружали те, кто хочет того же и чтобы не существовало тех, кто хочет этому помешать. Помните Эстона, того самого, что "упал" с моста? Он действительно не был таким уж плохим человеком, он действительно давал цветным хорошую работу, а не держал их в рабстве, единственное, что он сделал дурного - это воровал часть выручки и притворился антисемитом, думая, что я поверю в чушь с кражей. Он не был ужасным человеком, но я считаю, что нечистым на руку нет места в мире, который я хочу создать. Поверните направо.
- Вы ведь понимаете, что не получится... ну: "убить всех плохих, чтобы остались хорошие".
- Доверьтесь мне, мисс Хансен.
Она посмотрела на него непонимающим взглядом через зеркало заднего вида. Этот разговор будто был чем-то решающим и она должна была его закончить, но встретив его взгляд в зеркале, она уже не видела в нём ни человека, ни первородца, это был взгляд того, кто видел этот мир гораздо шире, чем она сама и кто-либо ещё.
Второй раз за жизнь липкий холод пробежал по её спине. В первый раз это был Нуада, увидевший, как она развернула его копьё. Перед глазами всё пронеслось так, что на руле задрожали руки.
- Мы приехали, тормозите.
Его голос снова стал настолько беззаботным, что Мэри-Эл на секунду задумалась, не причудился ли ей последний разговор. Она увидела выложенную бледно-серым камнем дорожку, ведущую в небольшой коттедж, ласково объятый оранжевым светом заката. Она шла за Тейтом, сверля его спину вместо того, чтобы смотреть по сторонам. Внезапно из дома выбежала Кармен с криком:
- Сюрприз!
- Ох, да вы уже прибыли, - всплеснул руками Тейт, - Хэмил здесь?
- Да, он внутри.
- Какого чёрта происходит? - не понимала Мэри-Эл.
Кармен обняла её за талию, что заставило покраснеть из-за "публичного" проявления чувств, которые не стоило показывать. Тейт встал перед домом и начал объяснять:
- Я, конечно, хотел сделать по-другому, но Кармен попросила именно так.
- Что попросила?
- Добро пожаловать в ваш дом!
Кармен смотрела в глаза Мэри-Эл с выжидающей улыбкой. Та переводила взгляд туда-сюда:
- Н-наш?..
- Наш с тобой, Мэри-Эл, - уточняла Кармен, - мистер Тейт о нас знает.
- Что? А я почему не знаю?
- Да ладно вам, - говорил Тейт, - это не заметит только слепой. Вообще, я хотел чтобы вы вдвоём выбрали домик, но Кармен настояла на сюрпризе. Вам нравится, Мэри-Эл?
"Зачем он это делает? Сбить меня с толку и сейчас заставлять улыбаться, почему?".
- Это всё... невероятно, я... пока не могу поверить. Простите.
- Тебе нравится? - дёргала за руки Кармен.
- Конечно. Мы же мечтали об этом.
- И вы ничего за это не должны, - добавил Тейт, - я знаю, как вам нелегко и этот подарок от чистого сердца.
Пока Кармен слёзно благодарила Тейта, из домика вышел Хэмил. Он приподнял шляпу в приветственном жесте, смотря на Мэри-Эл. Тем же вечером Тейт подошёл к ней:
- У меня просьба к вам с Хэмилом. Выходите на крыльцо, когда Кармен уснёт.
Мэри-Эл кивнула. Она не понимала как, но даже будучи человеком, Кармен чувствовала, что что-то не так. Мэри-Эл пришлось отстраниться от неё, пока они засыпали и та никак не могла заснуть, забирая на себя какую-то фантомную вину. "Что будет, если она узнает обо всём? А что будет, когда я исчезну? Она правда меня любит. Меня так никогда не любили...".
- У них в доме есть пистолет, - говорил Хэмил, сидя на крыльце уютного домика, - нужно обставить всё как домашнюю потасовку. Дожидаемся, пока муж и жена разделятся, желательно чтобы были на разных этажах. Нужно будет найти пистолет на первом этаже. Вы берёте на себя жену, потом я уберу мужа, параллельно с этим вызову полицию, если что-то пойдёт не по плану, её вызовите вы. Быстро ретируемся. Встречаемся на вокзале. Вопросы?
- Нет.
- Отлично. Доброй ночи.
- Угу.