У выхода стоял молодой эльф-паж, который тут же встал по стойке смирно:

- Вам куда-то нужно, госпожа?

- Да, где сейчас… королева?

- Последний раз была в своей канцелярии. Переместить вас туда?

- Да, давай.

Джей взяла паренька за запястье и они в момент оказались в широком кабинете, где за соответствующим широким мраморным столом сидели гофмейстер и неизвестная ей эльфийка с толстой косой через плечо. Они писали что-то в старых свитках, перекладывая их из одной пирамидки в другую. Они сразу оглянулись на прибывших:

- Вас мы и ждали, - с ноткой облегчения сказал гофмейстер.

Паж уже скрылся из помещения, похоже он выполнял функцию транспортника. Эльфийка же сначала придирчиво всматривалась в неё, затем, озарённая улыбкой встала с места:

- Вы смотрите, и вправду похожа, - говорила она, приближаясь к Джей так, что той стало некомфортно.

- Вы кто? 

- Эсма, - говорила эльфийка, тихонько задевая её волосы, - правая рука твоей матери, если хочешь.

- Я всё слышу, - подал голос гофмейстер, подняв вверх тонкий палец.

- Ладно, левая, - исправилась Эсма, взяв руку Джей в свои и щупая её кожу.

Прочитав её мысли, Джей поняла, что эта женщина, без капли неприязни, будто пытается зацепиться за что-то эльфийское в ней или хотя бы первородческое, но она никак не могла этого найти. Да, её кожа теперь скорее смуглая, чем, бледно-желтоватая, волосы чернее чёрного, глаза карие, без намёка на золото, даже заострённые уши, которые у неё когда-то были, и те обрезаны, чтобы больше походить на человека. В этот момент ей стало досадно, что каждый здесь будет рассматривать её вот так и не находить сходств, это может создать проблемы Нуале, хотя, скорее всего факт её существования уже проблема. Бастардов нигде не любят. Полукровок нигде не любят. Детей рабов топили в лужах. И как же теперь вписываться в такое общество? 

Её взгляд приковал чудного вида гофмейстер, тоже вставший с места:

- А вас я где-то видела, кажется.

- Я - гофмейстер, ваше высочество…

- Ё-моё, - выпалила она, едва не усмехаясь, - это меня так теперь называть будут? 

- Как попривыкнут, - улыбнулась Эсма, - ты не тревожься, в обиду мы тебя не дадим… О, идёт.

Она посмотрела в сторону выхода. Дверь открылась, зашёл один ворон, за ним Нуала кипой бумаг, за ней второй ворон.

Нуала посмотрела на Джей с улыбкой и спросила:

- Как ты себя чувствуешь? 

Она убрала волосы с её лица за ухо и погладила по щеке. Джей с непривычки попятилась и не знала куда девать глаза:

- Нормально. Мне нужно рассказать кое-что…

- О Тейте, да. Мне передали пересказ разговора. 

- Уже? - открыто удивилась Джей.

Она видела, как несколько писчих беспрестанно что-то строчили в том зале, но не думала, что это сразу же куда-то передадут.

- Да. И о зелье не волнуйся, мы скоро всё уладим. Садись.

"Уже!?" - она всё представляла как будет мяться перед ней, пытаясь оправдаться за то, что выпила неизвестную дрянь, не думая о последствиях и теперь, похоже, умирает. Медленно и глупо. 

Она села на первый попавшийся стул. Нуада передала бумаги гофмейстеру и Эсме и села рядом. Они читали пересказ, задавая уточняющие вопросы, спрашивая о каких-то деталях. 

- Вы упомянули пистолет, с которым ушли, - говорил гофмейстер, - он остался при вас вплоть до границы?

- Пистолет… да, остался один патрон, я сунула его в штаны, потом вроде бы в куртку убрала, которую нашла в Мексике. Там был большой внутренний карман. Я вроде ещё долго носила эту куртку. Кажется…

- Вы его наверное куда-то спрятали, когда жили в Мексике?

- Может спрятала… плохо помню.

- Постой, - говорила Эсма, - а что было после Мексики? 

- Бразилия.

- Ты решила переехать туда?

Джей напряглась, но голова болезненно загудела:

- Не помню.

- Тогда скажи первое, что помнишь после Бразилии. Как вернулась в Америку?

- Тейт.

- Ты его встретила?

- Я хотела его убить.

- Из чего? - снова интересовался гофмейстер.

- Из винтовки. Только я что-то замешкалась и развалился дом, в котором я сидела. Меня вытащил Эан. Помню, что винтовка была сломана и я не могла её продать. И всё. Не знаю, как вспоминаю Мексику сразу голова болеть начинает.

- Болеть?

- Постой, как болеть? - спросила Нуала.

- Не знаю, гудит.

Нуала сошла с места, встала позади Джей и взяла её голову в ладони:

- Попробуй ещё раз.

Джей напряглась, снова прокручивая свой последний побег: туристы, городок, какой-то бар, краснота. Гудящая, болезненная краснота, будто она безуспешно пытается прочесть собственные мысли.

- Как-то резко всё обрывается, - говорила Нуала.

- Зелье забвения? - предполагала Эсма.

- Думаешь?

- Погодите, - спрашивала Джей, - это то, которое стирает кусок памяти?

- Именно, - поясняла Эсма, - чаще всего его принимают чтобы скрыть секрет или забыть тяжёлое событие. Что могло произойти такого, что вынудило тебя его выпить?

- Вряд ли я бы его пила.

- Уверена? Ты не помнишь абсолютно ничего, что было Мексике, хоть что-то должно было остаться, тут явно не обошлось без вмешательства.

- Не знаю… что могло быть хуже всего, что произошло у Тейта? 

- Подумай.

- Да не знаю.

- Тогда отдохни, - вмешалась Нуала, - ты рассказала всё достаточно детально, теперь это дело нашей разведки. Что с агентами по Северной Америке?

- В южных штатах работают две группы, мы поднимем отчёты. 

- Хорошо, соберём на него всё, посмотрим, что с этим делать. Не лезем на рожон, пока он нас не трогает. Пусть сколько угодно говорит о превосходстве своего оружия, но если вдруг он направляет его на нас - отвечаем. Сдержанно. У нас пока выходит создать положительный образ для людей, потеря лица сейчас - не легче боевых потерь.

Советники кивнули. Нуала положила руку на плечо Джей:

- Полагаю, нам нужно поговорить, - мягко сказала она.

Джей на секунду посмотрела ей в глаза и тут же отвела взгляд:

- Да. Н-наверное.

Её вдруг пробил пот, как студента перед экзаменом. Нуала будто знала это, но не обращала внимания: "И слава богу, - думала Джей, - и с чего меня так трясёт, всё же хорошо…".

Они вошли в большую уютную комнату в витиеватом восточном оформлении, в центре было большое углубление со множеством подушек и приземистым столом, за которым обычно сидят на полу. За ним сидела та винторогая девушка с детскими глазами, которую Джей уже видела при эвакуации Бетморы. Она разливала что-то по двум чашкам и, увидев вошедших, улыбнулась до ушей и подбежала к Нуале, схватившись за её руки.

- Я красиво расставила? - спрашивала она. 

Её глаза блеснули ярче местных ламп. Джей поперхнулась.

- Очень красиво, - отвечала Нуала, - что ты заварила?

- Пуэр!

- Как раз его и хотела.

"Нет, она его не хотела, - думала Джей, - тут даже по лицу видно. Что происходит?".

- Умница, - при этом слове взгляд девушки стал уже не горящим, а каким-то маниакальным, - иди поиграй.

Девушка мигом покинула комнату, закрыв дверь. Джей со стыдом вспомнила, что на первый взгляд она ей показалась симпатичной, теперь она выглядела жуткой.

- Странная девочка, - отметила Джей.

- А? Да, она немного особенная, - они устроились в углублении на подушках, - её выкрали у людей с невольничьего рынка тысячу лет назад. Даже спустя столько времени у неё остался детский разум, проблемы с памятью и ещё мы до сих пор не можем прочесть её мысли и она тоже не может их читать.

- Такое бывает?

- Единичные случаи, главное уметь с ними общаться.

Она принюхалась к кружке чая и тут же поставила её на стол. 

- Расскажи мне первое, о чём ты помнишь, - Нуала взяла её руку.

Джей снова рассказала о золотых ветвях и двух лицах, воспоминание о которых открылось относительно недавно. Рассказала о том, как некоторое время работала на Нуаду, что повергло её в удивление:

- В голове не укладывается. Брат знал тебя больше, чем я и ни разу не подумал о тебе во время наших встреч.

- Вы встречались во время перемирия?

- Скорее я гонялась за ним несколько раз чтобы выторговать безопасность пути или поселения. Даже словом не обмолвился…

- Безопасность поселений? Человеческих?

- Да. Поначалу мы пытались сохранять укреплённые дипломатические связи, а клан Бетмора не чурался их разрушать.

- Даже не думала, что такое было.

- Совсем немного, ты бы вряд ли попала к ним. Все либо сгинули вскоре после перемирия, либо утратили связи спустя поколения.

- Ладно, а кто мой отец?

- Эрос, ахеец, ты сейчас на него похожа. Он был лекарем в столичном лагере рабов.

- И… как это возможно? 

- Мы встречались по ночам. Он залезал в сад, но иногда мне удавалось достать транспортный песок и я переносила его сама.

- Как он вообще попал туда впервые?

- Война была в самом разгаре. Нехватка солдат была настолько большой, что даже стражу пришлось отдавать на поле. Тщательно охранялись только спальни и сокровищница.

- А тебя не охраняли лично?

- Да, но только днём. Ночью я ждала когда Ота заснёт и уходила читать в архив, на всякий случай с собой всегда была порция транспортного песка, так что я не беспокоилась.

- Ота охраняла тебя? Та самая ворониха?

- Ты её знаешь?

- Она работала на Нуаду вместе с ещё одним вороном.

- Саиг, да. Должно быть ты попала к ним в самый мягкий период. Ота и Саиг прониклись идеологией Нуады, но скорее были не готовы к перемене мнения отца на счёт людей, многие были не готовы, это случилось слишком резко. Много кто тогда вступил в клан Сынов Земли, но больше всего там оказалось преступников, а не идеалистов, они считали, что если отказаться от короля, то и его законы им не нужны, потому когда клан, сам того не понимая, превратился в преступный синдикат, Ота, Саиг, многие аристократы снабжающие Нуаду просто вернулись.

- И их приняли?

- Приняли, но каждого по-разному, кто-то до сих пор в темнице, а вот у воронов иммунитет - их в мире от силы пара сотен, не принять их было нельзя.

- Ясно. А что отец делал в архиве?

- Он приходил туда, пытался учить язык, потому что не мог добраться до кухонь или погребов с провизией, там лежали словари для первородцев,  примеры письменности, так и пробовал учить, искал хотя бы то, чем можно лечить людей и что можно есть из того, что они порой находят.

- И его ни разу не спалили?

- Нет, он и сам этого боялся, его бы убили на месте, если бы прочитали мысли, поэтому даже рабы не знали о его ночных побегах. Он был одним из нескольких лекарей, а к ним, в центр лагеря, крайне редко заходили. Солдатам важен был только периметр и чтобы его никто не пересекал. Эрос нашёл выход - усыплял одного караульного на самом краю лагеря недалеко от дворцовой стены и пробегал через него.

- Как он усыплял? 

- Ставил под террасу горшок горячим отваром сонной травы, достаточно подождать несколько минут, чтобы стражник заснул. И потом он убегал по кустам и корням. У нас везде была густая растительность и Айглин ещё был жив, так что его корни были повсюду.

- Звучит не слишком безопасно.

- Да, но рабы надзирателей страшно боялись, любая попытка побега каралась смертью, даже если подходили близко к ограничительной линии. Эрос это знал, так что действовал тихо и в одиночку. Он знал, что сбежать или устроить бунт невозможно, поэтому пытался сделать жизнь рабов легче. Поэтому он решил просить у короля.

- Да ладно?

- Да, поначалу осмелился на это, только брату сразу попался на глаза. Он его ударил рукояткой копья по лицу. После того прошения Эрос чуть не потерял глаз и понял, что вторую аудиенцию может не пережить, потому решил уйти в центр лагеря и тихо работать, выходя оттуда ночью.

- Хороший был мужик.

- Очень. Я заметила его случайно. У меня тогда даже страха не возникло - настолько он был спокойным и боязливым. Мы решили видеться по ночам, мне тоже хотелось облегчить состояние рабов. Эрос говорил мне, что нужно поселению, я добивалась этого от консилиумов. 

- И тебя тоже не спалили?

- Нет. Может и подозревали иногда, но у них не было времени меня отслеживать. К тому же я практиковала сокрытие мыслей, помню, голова гудела по вечерам и руки тряслись, но всё обходилось вплоть до смерти Эроса. Долгое время он с опаской ко мне относился, думал, что вот-вот я его убью или прикажу это сделать, даже на пять шагов не приближался. Я тогда впервые общалась с человеком, не понимала, как можно кому-то не верить, даже обижалась на него, - она усмехнулась, - нужно было время чтобы понять, что люди совершенно не умеют ни читать мысли, ни перенимать эмоции, когда у всех нас это происходило автоматически. 

- У меня такое всё детство было.

- Правда?

- Да, я понять не могла почему все друг другу врут и даже не догадываются. Сама-то не врала, поначалу…

- А потом начала? - улыбнулась Нуала.

- Да! когда просекла фишку, какой только хер… ерундой не занималась, меня даже сенаторы на службу брали, платили до задницы, только я не умела их выбирать. В общем врагов быстро нажила и свалила в леса пока не поймали. Так и что дальше было?

- Дальше он всё-таки доверился мне. Мы поняли, что наши планы на счёт поселения совпадают. Когда всё закончится, когда золотая армия истребила бы всё человечество, я хотела отвезти этих оставшихся людей, укрыть их поселение от первородцев и…

- И?

- Просто оставить в живых. Сохранить как вид. Что? Слишком наивно?

- Да нет, просто… так странно, что ты запаривалась над каким-то чужим видом, когда все хотели его истребить. Это даже опасно, учитывая какие ханжи здесь местные верховодилы.

- Ох, сейчас они почти безобидны, тогда было гораздо хуже. Меня бы точно приговорили к какому-нибудь наказанию за мои отношения с Эросом и даже не посмотрели бы на то, что я - единственная женщина королевской крови. Сейчас они только разве что цокнут у себя в голове, поговорят об этом у меня за спиной и успокоятся, тогда они были безжалостны.

- И что в итоге пошло не так?

- Мы с Эросом полюбили друг друга. Я забеременела.

- Как ты это скрывала вообще? - перебила Джей.

- Пришлось уйти в другой дворец с парой служанок и Отой. Прикрылась опасным военным положением, все только поспособствовали. А там: широкая одежда, запрет заходить в спальню. Ота сидела на иголках и не могла понять почему я так от неё отстраняюсь, но как мне кажется, всё же подозревала, возможно она на меня и донесла. Только из-за этого я гораздо реже посещала консилиум и виделась с Эросом, поселение жило без моего прикрытия. Потом родилась ты.

- Когда конкретно?

Нуала задумалась:

- Если переводить на нынешний календарь - 17 июля, 1002-й год до нашей эры.  

Джей уставилась куда-то перед собой:

- Вот же ж… как много…

- Всё в порядке?

- Просто я… люди делают столько за 50 лет, а я… не знаю, влипла во всё дерьмо, в которое можно наступить и… в общем-то всё.

- Зато вернула мне трон.

- Хе-хе, просто существовала. А, нет! стоп! Я же делала эту хрень!..

- Какую?

- Ну ту, где нужно резать себе лицо и капать кровью на труп.

- Что? - Нуала едва подавляла смех, - ты капала кровью на мой трупный камень?

- Ну да… разве не поэтому ты здесь?

- Это странно. Кто тебе это сказал?

- Да кругом судачили, мне показалось, что это хорошая идея, пока я… ну пока не сделала это и ничего не произошло. Раз пять.

Нуала рассмеялась:

- Как ты вообще попала в Бетмору?

- Гоблин меня пустил.

- Гедор пустил тебя?

- Да, он немного двинутый, это было несложно. Только ржал надо мной постоянно. Ты тоже ржёшь? Ну неужели это так тупо?

- Просто попыталась представить… этот шрам на переносице из-за этого? Выглядит свежим.

- Да, я провела по линии, раньше он ровнее был.

- Да, я его высекала, но не до конца, не успела. Понимаю, что ты была растеряна, просто вряд ли сработало именно это. Хотя… нет, тяжело судить.

- Даже этого не сделала.

- Всё в порядке, - Нуала взяла её руки, - ты не должна чувствовать себя бесполезной. Ты бы не смогла ничего сделать ни тогда ни сейчас. Ты оказалась в таком ужасном положении. Его нельзя было допускать. В этом нет твоей вины.

- Угу. Понимаю. Так что в итоге?

- В итоге заключили перемирие. Рабочая сила для ковки золотой армии уже не нужна. Рабов грозились вырезать. Даже были случаи, когда в лагерь врывались противники перемирия и резали всех направо и налево. Никаких наказаний за это добиться было невозможно. Мне было страшно за Эроса. Транспортный песок в дефиците, доступен только военным для перемещения всех войск на родину, поэтому я раскрыла брату тайну и он достал мне несколько порций песка.

- Стоп. Нуада всё знал?

- Да. В итоге моё беспокойство вас и погубило.

- Что случилось? Ты перенесла нас куда-то?

- Да. Остров, довольно большой, обитаемый, он был не слишком далеко. Я пыталась найти что-то безопасное и как можно ближе, с тёплым климатом. Но после того, как я перенесла вас, я вернулась туда где-то через неделю и… нашла только Эроса. Его останки уже растащили звери, всюду засохшая до корки кровь, ошмётки, но голова была цела…

Джей от неожиданности поперхнулась слюной.

- Тебя я не нашла. Но прямо над уцелевшей головой был обрыв и полноводная река внизу. Я предположила что ты упала, видимо так и было? Ты, кажется, что-то упоминала?

- Я… да, - она пыталась забыть представленную секунду назад картину, - я помню жёлтые ветки и листву, это даже не воспоминание, скорее как отпечаток, просто они были такими яркими и врезались в память, должно быть…

- Всё-таки Айглин спас тебя, надо же, прародитель сам принял это решение.

- Да, но… кто мог совершить такое убийство? Это ведь убийство?

- Явно что-то насильственное. Я была в сильном смятении и не смогла рассмотреть место досконально, но причин на то несколько: соседние племена заметили чужака, животные приняли за добычу. Это коварное место казалось безопасным лишь на первый взгляд и я уже тысячу раз пожалела, что выбрала именно его.

- Погоди, а… Нуада. Он мог попасть туда?

- Вряд ли он знал об этом месте.

- Ты уверена?

- Конечно. Он тогда воевал из похода в поход, ему было не до островов.

- Просто… помнишь, я говорила…

- Ты работала на него, да.

- И он сказал…

- Сказал, что твоя мать была баронессой, хоть такого титула у нас не существует и что собирался лично убить тебя? В общем-то ляпнул, что на ум пришло, чтобы задеть тебя сильнее. Он наверняка хотел этого. Вашей смерти. Это даже неудивительно, но он бы не поступил так. Тогда бы точно не поступил.

Джей с сомнением уставилась на неё. Нуала мяла руки дочери:

- Поверь, я знаю его. Тогда он и в самом деле меня любил. Он мог убить кого угодно, но никогда бы не сделал того, что навредит мне. Это правда.

- Я… пытаюсь поверить.

- Понимаю. Многие видят в нём чудовище. Карающее копьё. Но таким он был для публики, для человечества, для отца. Для меня же он всегда оставался братом.

Джей попыталась вспомнить положительные моменты с принцем в тот короткий странный период жизни и вспомнила только то, как когда она ринулась с места из засады на кролика, запнулась о корень, шлёпнулась лицом о землю и кролик оцарапал её лоб задней лапой. Из Нуады тяжело было выдавить смех, поэтому было неожиданно, когда он подошёл к ней, тихо усмехаясь, потрепал по голове и пошёл за кроликом. Это было единственное, что она могла назвать проявлением положительных чувств.

- Прости, - извинилась Нуала, - это не отменяет того, что он - преступник и мир его уже не простит. Ну довольно о нём. Скажи, как ты решилась пойти ко двору?

- Я подумала рискнуть и пойти в стражу, потом пробиться в телохранители или вроде того. Там меня заметил Балор и, видимо, сразу понял, кто я. И сразу позвал меня в тронный зал под бруклинский мост.

- Отец сам позвал тебя? - удивилась Нуала, - он говорил с тобой?

- Да, мы говорили в зале, дал иридов авансом. Потом позвал поговорить лично. Ощущение, что собирался куда-то меня назначить, но в итоге решил не играть и сразу сказал, что раскусил меня. 

Нуала смотрела в пустоту, пытаясь понять, как она упустила этот момент.

- Когда это было?

- Где-то за неделю до возвращения Нуады. 

- Что он сказал тебе?

- Он обрадовался. Мне аж не по себе стало, боялась, что будет наоборот. Сказал, что соберёт совет в такой-то день и представит меня перед всеми. Я прихожу, а там… уже всё.

- Так вот зачем был этот совет… он сказал, что я обязательно должна присутствовать и кого не спроси, никто не знал, чему посвящено собрание. Там были жрецы и малый совет. Жрецов вообще зовут исключительно по сокральным делам, я беспокоилась, что отец заявит о болезни. Как всё обернулось… ты пришла, когда зал был пуст?

- Нет, там ещё все метались, вороны ещё не остыли. Я не знала, что делать и там вдруг подошёл начальник городской стражи, у которого мы учились и сказал убегать. Ну я и убежала. Похоже, Балор и вправду никому не сказал.

- Кажется я… - Нуала прокашлялась, пытаясь увести глаза, - убежала за минуту до этого. Нуада ушёл следом.

- Вот же чёрт. Я совсем чуть-чуть не успела.

- Нет. Всё правильно. 

- Что?

- Окажись ты там раньше, Нуада точно убил бы тебя. Всё сложилось как надо. Главное - ты жива, - Нуала заглянула ей в глаза, - и ты будешь жива. Скажи мне, чего ты хочешь.

- Чего хочу?

- Да. Если тебе чего-то не хватает, скажи. Я дам тебе всё, что угодно.

Джей поводила глазами и поняла, что сделала уже всё, что планировала: "Обнять, всё рассказать, - вспоминала она, - сказать про чёрную жижу и Тейта. Это всё? Всё чего я хотела? А что мне ещё надо? Не знаю…".

- О! у меня есть один знакомый дед. Он - зельевик, живёт в бетонке как бомж. Его выгнали с рынка из-за зелий.

- Как его имя?

- Сотер. Старый такой, сын кого, не знаю.

- Что конкретно он сделал? 

- Он просто варил и однажды продал что-то запрещённое.

- Он продолжает варить запрещённое? Постой… ты у него взяла эйтр?

- Ну… да. Но это я виновата! Он меня предупредил. Даже оплеуху отвесить хотел, когда узнал, что я его выпила, там только Одри помешала. А, чёрт, у меня ещё Одри. Ох-х… - она зарылась руками в волосы, понимая, что рассказала далеко не всё, - вот же чёрт, это ведь я не рассказала.

- Одри - это твоя любимая?

- Ну… да.

- Хорошо. 

- Хорошо? - в недоумении воскликнула Джей, зная, что таких, как она здесь не любят.

- Боишься, что тебя не примут?

- Скорее, что укокошат. Ну не меня, Одри.

Нуала снова заглянула ей в глаза:

- Не вздумай этого бояться. Мы над ними ещё посмеёмся.

- Над кем?

- Над всеми ханжами, которые вздумают тебя чем-то задеть. Что ты так смотришь? У меня абсолютная власть, пока не начну есть детей, могу делать, что захочу. 

- Даже иметь бастарда-полукровку-лесбиянку-алкоголичку?

- У тебя проблемы с алкоголем?

- Ну я его люблю…

- Не страшно. Приводи Одри сюда, здесь безопаснее. Помню, что у тебя ещё друзья есть.

- Эан и Райли? Ну они будут не против съехать с нашей халупы. Только мы с ними занимались всякой контрабандой.

- Контрабандой занимались даже советники, им будет о чём поговорить, приводи сюда. На счёт зельевика - посмотрю, что можно сделать, приведи его тоже.

- Ладно. Спасибо.

Они посидели совсем немного, затем Нуалу экстренно вызвали. Снова оказавшись в одиночестве, в богато украшенной комнате, её одолело лёгкое дежавю и мысли о собственных желаниях. Ей до сих пор не верилось в происходящее. Были ли трупы людей на крышах? Были ли тролли? Был ли мальчик на её спине? Мальчик точно был. Был ли этот разговор с Нуалой? "Может я всё это выдумала? - размышляла Джей, принюхиваясь к кружке странного чая, - может я до сих пор там, под землёй, в лаборатории? Я точно под землёй. В столичном рынке, который теперь на другой стороне света. Точно ли?". 

Она вышла из комнаты:

- Госпожа, - снова окликнул её паж.

- Как тебя звать?

- Оррин, госпожа.

- А я - Джей. Подскажи-ка где тут ближайший кабак.

Он на секунду поморщился, будто простонародные слова дурно пахли.

- Вам полагается охрана или наручный кинжал.

- Серьёзно?

- К сожалению да, госпожа.

- То есть, если я сейчас убегу от тебя, ты вернёшь меня обратно?

Паж, понимая, что он не в той весовой категории, чтобы даже удержать Джей, смиренно вздохнул:

- Позвольте принести вам наручный кинжал? Займёт пару минут.

- Ладно, - протянула Джей, оперевшись на стену в ожидании.

***

- Я заметил, - говорил Уилсон Анджею, складывая книги на верхние полки, - что тут почти нет детей. Первородцы контролируют рождаемость?

- Ха, если бы, - кашлянул старик, - семья у первородцев - это целая религия. Женщина может рожать только раз в тысячу лет. 

Гаррет пошатнулся на лестнице:

- Тысячу?..

- Да. Бывают исключения, но это один на миллион, да что там, на миллиард. Жена Тулара, например, промежуточного короля, ей всего тысяча лет, а детей уже четверо - это здесь чудо невиданное. В среднем же в год рождается три ребёнка, а умирает два первородца, сейчас, конечно, будет гораздо больше. Иной раз по несколько лет никого нет, а потом бац и сразу десять детей за год. Каждый раз, если новорожденный доживает до десятого дня - объявляют праздник и на 15 день все желающие идут на него смотреть.

- Как же всё это странно… но закономерно. 

- Да, так понимаю, это расплата за бессмертие.

- А вы видели новорождённого?

- Не-ет, - протянул старик, - едва ли туда человека пустят. Хотя при королеве может и начнут, но сильно ли это надо.

- Смотрю, она очень лояльна к людям.

- Ещё бы. Многие считают, что даже слишком. Сотни тысяч лет расистской идеологии сделали своё дело. Каждый лояльный к людям, всегда как не забитый гвоздь. Для хенеристов - тех самых первородцев, лояльных к людям, принцесса Нуала стала идеологической опорой. 

- Идеологической? Грубо говоря антирасизм - это идеология?

- Нет-нет. Эта идея глубже. Хенеристы - это кстати мы их так называем, человечьим термином, нам так пишут в учебниках. Сами они называют себя "хенуру" - в переводе можно сказать как "к людям", что ли. Корнями это дело уходит с зарождения "Хомо Сапиенс".

- А насколько старше нас первородцы?

- Ух, их цивилизация зародилась в настолько древние времена, что сами первородцы их толком не помнят. Миллионы лет назад.

- Миллионы!?

- Да, тогда Балор был молодым. Ох! имена умерших называть нельзя. Я всё забываю. Просто запомни, что это хуже, чем обозвать кого облезлой кошкой. Кстати о кошках…

- Подождите. Вы говорили про историю, которая длится миллионы лет.

- Да-да, эта цивилизация пугающе старше нашей. Первое зафиксированное событие датируется где-то восемью миллионами лет до нашей эры. Или шестью с половиной миллионами до рождения… короля. Предыдущего короля. Как же его теперь называть? Надо спросить.

- Он правил полтора миллиона лет?

- Да, тут важно сказать, что правил он всеми первородцами. До этого было много разных королей, вождей, других правителей, но все они заправляли разрозненными государствами разной степени развития. Ба… прошлый король был тем, кто объединил всех: "Объединил под Древом Прародителем и жили они подле чрева Его, Отца всея - Айглина". Так вот, хенеристы опираются на этот самый период, когда под единым древом были все и жили все, как говорят крайне дружно. И первородцы, и люди, и звери. Ели плоды Айглина, пили его смолу, шили одежду из растёртых молодых веток и стоило отрубить ветку - на её месте вырастут три. Каждый, с кем мне удалось поговорить об этом периоде, с теплотой его вспоминал и рассказывал, что это время было самым спокойным и благодатным.

- Но что-то случилось?

Анджей вздохнул:

- Вообще войны начались с неизвестного человека, который обломал ветку Айглина в священном месте - близко к "сердцевине". Группу людей туда впервые пустили и один вот так поступил. Никто не стал выяснять - зачем, но вёл он себя агрессивно, зарубил одного стражника, который пытался его остановить. Церемониться никто не стал - зарубили всю группу и отправили тела по их племенам. 

- А потом были война за войной.

- Да, - он заговорил шёпотом, будто рассказывая что-то запретное, - и всё из-за одного человеческого дурака и кучки первородных дураков, - он снова повысил голос, - пишут, что его проступок и был объявлением первой войны, что эта группа пришла туда, чтобы украсть ветку и взрастить у себя своё древо или вроде того, но это догадки, мотив неизвестен. Началось то, что началось. Это унесло миллионы жизней, как одних, так и других. Тяжело после такого относиться к людям как… к людям. Хенеризм - по сути своей, односторонняя первородческая идеология, ориентированная на самих первородцев, чтобы доказать им, что с людьми можно сосуществовать и предполагающая, что люди создадут подобную и будут двигаться в направлении мира и баланса.

- А почему нельзя говорить имена умерших?

- Это обычай. Чтобы не беспокоить мёртвого. Нельзя прикасаться к трупным камням, лишний раз в разговоре тоже нельзя упоминать, иначе душа не уйдёт к богам, чем больше упоминаешь, тем ближе она к земле. 

- Если нельзя прикасаться, то что с ними делают?

- Огораживают, прикрывают фундаментом, что-то строят на этом месте. Помню, рассказывали, как на одном из рынков пришлось поднимать уровень пола, чтобы скрыть несколько таких.

- Поэтому в Бетморе был подвесной мост?

- Да, точно. Много там полегло? Слышал, было целое столкновение.

- Не считал, мне дорогу подсвечивали тусклым фонариком, но помню, что эти камни были, куда ни посмотри.

- Вот да… первородцы просто так головы не складывают.

- А люди разве складывают? 

- Ох, знал бы ты эту разницу. Они были очень озабочены этим престолонаследием и умирали далеко не за себя. Когда люди идут "умирать за родину" или вроде того, то они всё же надеются туда вернуться, или попасть в рай, или ещё чего. А эти, первородцы, они анализируют ситуацию исходя из того, как будет лучше всем. Угроза самоубийством или принесение себя в жертву - это нечто само собой разумеющиеся. Если первородец застрял в пещере, откуда его смертельно опасно доставать, он не будет просить помощи. Если для блага всех нужно убить одного - он убьёт. Если всем станет лучше от того, что он выдаст свою дочь замуж за дряхлого чиновника, он выдаст и никакой личной выгоды не получит, всё - от частного к общему. Много детских сказок построены на подобном. Даже история о... бывшем короле и Айглине завязана на самопожертвовании. Проблема здесь только в том, за кого умирать и кому отдавать. От того многие в верхах Нуалу недолюбливают. Она, по их мнению, должна была покончить с собой, как только увидела брата на пороге, а то и раньше. 

- Да ладно? Но Нуада ведь не успел оживить армию.

- Не успел, но из-за этого люди узнали о них, целая госорганизация, а сколько дел Нуада творил до этого. Его клан совершил огромное количество нарушений перемирия, которое считалось священным, не говоря уже о том, что первородцев он не чурался убивать. Это весомые для них аргументы. 

- И что же случилось, когда оба умерли?

- Благодарность. Эти самые верхи наконец ощутили отсутствие бремени на себе. Глава оплота преступности - пал. Да, ценой женщины королевской крови, но главный закон соблюдён: "Больная ветвь, что заражала другие, отпала от великого древа и ему стало легче расти".

- А скорбь?

- Скорбь в первую очередь была по королю, по Нуале сильно скорбели хенеристы, их дело застыло на мёртвой точке. По Нуаде пара стариков-консерваторов и, полагаю те, кто был под его началом, тут уж не в курсе. Народ, да что там, целый мир оплакивал короля. Его не могли "не любить" совсем, только "недолюбливать".

- Мировой король.

- Мировой. Даже Тулар, что его на посту заменил и, казалось, ненавидел всю королевскую семью, не переставал с ним советоваться, когда стал главой восточных рынков.

- А отчего "ненависть"?

- Ох, там долгая история. Отец Тулара состоял в большом совете и был организатором заговора против короля. Заговор был быстро раскрыт - в царстве телепатов секрета долго не удержишь. Только подавлен был очень жестоко - всех заговорщиков не пощадили, казнили стоя у края скалы, чтобы камни падали, рассыпаясь в песок. Это крайне неуважительно. Наказание сильно жестокое, мог бы в темницу посадить. В результате старший брат Тулара с семьями других заговорщиков обозлился на короля и через несколько лет объявил ему вендетту, заодно провозгласил себя королём востока. Дальше междоусобица вперемешку истреблением людей - ужасное время. Жизнь тогда чуть было не обесценилась - огромные потери, сокращение и без того невеликого населения. И ведь каждый полагал, что правильно поступает, что конфликт должен решиться именно так. Война продлилась в общей сложности 500 лет, так долго по ужасной и смешной причине: им не хватало вояк - объявляют перемирие, наращивают силы - опять воюют. Туларов брат ещё умудрялся хитрить - подчинял себе племена людей и заставлял за себя воевать. Этакое, как там молодёжь говорит? Читерство! Хе-хе. Только ему это боком вышло - потерял много союзников, потому что союзы с людьми считались ужасным унижением, всё равно, что сейчас нанимать в армию шимпанзе.  В общем он поначалу даже побеждал за счёт численности войск, но потерял столько первородческих союзников, что эти территории попросту обесценились, его там не уважали, партизанили против его войск. Люди там дебоширили, с ними естественно не считались и из-за всего этого брат Тулара сам свернул войска и присягнул королю. Король запросил зачистить восточные земли от людей - принести сто тысяч черепов. Ох-х… он их привёз, прямо в Бетмору, своим ходом, без телепортаций.

- Можно ли сказать, что он предал свои человеческие войска?

- Он вырезал их первыми. Затем все захваченные племена, которые его полюбить успели. Геноцид, ужас и кошмар. Это всё были предки китайцев и индийцев в частности, много-много других народов, но в основном они. Король это оценил и дал множество полномочий семье Тулара, там по сей день практически автономия.

- Насколько много территорий охватывает это влияние?

- Если по политической карте, то: Индия, Казахстан и все "станы", что под ним, восточная часть России, Китай, Корея, обе.  

- А в чём автономия?

- А знаешь, там стало более демократично, из-за того, что они выдавливали из региональных советов приближённых короля, причём тех самых, что сидели там тысячелетиями. Они объявляли подобие выборов - народ голосовал за советников - невиданное дело.

- Организовал смену власти?

- Именно! частично конечно, но это разбавление свежей кровью пошло на пользу.

- Вы ещё что-то сказали о кошках?

- Да. Это тоже важно. Заметил, как к твоей собаке все относятся?

- Да, все в восторге.

- Дело в том, что нервная система собак для любого вида первородца очень податлива, они могут телепатически управлять многими животными, собаками аж с расстояния. Прикажут "сидеть" - сядут, прикажут "напасть" - нападут, без какой-либо дрессировки, будь то даже щенок. Но есть определённые виды животных, в частности селективные - выведенные людьми, которые не просто не слушаются их, а начинают проявлять агрессию при одном только виде какого-либо первородца. Я не опишу как это работает, так как не испытывал, но вот эльфы, например, рассказывали, что их голова начинает жутко трещать при зрительном контакте с кошками, их нервные системы будто пытаются столкнуться как одинаковые магнитные полюса, но не могут. У обоих возникает диссонанс, от чего происходят всплески агрессии - желание "убрать" враждебный объект. Поэтому заводить селективных кошек в качестве домашних животных всегда было запрещено. 

- Я слышал, что тролли боятся канареек, это то же самое?

- Да, абсолютно так. Тролли боятся канареек, гоблины - белых крыс, какой-то определённой породы, не помню. Фавны боятся коз, сильфы - морских свинок. Я тебе дам перечень. 

- Это хоть как-то обусловлено? Почему именно эти виды?

- Нет! а даже если да, то никто до сих пор не понимает. Нервная система животных разная, у первородцев почти одинаковая, видимо играют роль какие-то микроразличия.

- Удивительно. Я всё не привыкну к тому, что мы так надолго забыли этот мир. Он такой огромный и всеобъятный, в нём даже есть место людям. Как мы до сих пор не заметили его? 

- Мне кажется, что мы недооцениваем наш мир, который гораздо больше. Мы просто поглотили всю поверхность и не замечать что-то подобное стало проще. Первородцы пользовались этим, начиная века с шестнадцатого, они регулярно торговали на незаконной основе, занимались контрабандой, вмешивались в экономику, заводили семьи - это целая отдельная история. В общем-то раствориться в большой толпе проще, вот они и пользовались. 

За громоздкой дверью послышался размеренный топот. В архив вошёл сероватый, округлых форм тролль:

- Доктор Уилсон.

- Да?

- Спрашивают, не желаете ли помогать в лазарете.

- Желаю. 

Он кивнул Анджею и пошёл за троллем.

***

- Он мне не нравится.

- Он не нравится никому! как могло госпоже взбрести в голову венчаться с кем-то другого вида, этот так вообще неизвестно кто! Он не похож ни на атланта, ни на амазона, ни на филькийца. Откуда вообще взялись эти трое…

- Дело даже не в этом. Ты стоял с ним рядом? Он читает мысли с расстояния также как мы лоб ко лбу, это тысячи лет упорного труда, так только древние умеют, а ему сколько? Тридцать пять - младенец! судя по расспросам, он даже и не старался. Он опасен. Госпожа его явно взяла не просто так и всюду с ним ходит. С ним она будет видеть нас как облупленных и заставит покинуть посты. Возьмёт туда мягкотелых людолизов и полукровок и развалит всё, что мы строили сотнями декад. Она не так проста, как мы думали.

- Да никогда она проста не была. С самого детства: то слуг человеческих ей подавай, целый двор им выдели, то деревню построй… деревню для людей! и что в итоге? Толпа коричневых обезьян на попечении короны, а теперь ещё и её дочь, тьфу! как такое можно назвать дочерью? Да как можно было смотреть в их сторону, не то что… тьфу!

- Да плевать на это. Я говорю тебе о реальном положении дел - она развалит империю.

- Она развалила её, как только начала разговаривать! Говорили Ему оставить этих детей и сделать новых, но нет! оставил на наши головы. Что он, что она, оба прокляты.

- Толку с тобой говорить…

Эйб отпрянул от стены и прильнул к противоположной, взявшись за голову: "Трудно будет. Они непробиваемы даже друг для друга. Авторитета мне здесь не искать…". Эйб изучал рынок в, как ему сказали, безопасной для него части, говорил с местными и понимал, что даже его инаковость не защищает его от разного рода неприязни. Он был готов к тому, что его невзлюбят, но не думал, что по настолько разным причинам. 

Расизм или, точнее сказать "видизм", для общества первородцев был не просто характерен, он показался ему системным. Эльфы на руководящих и политических должностях, поровну с "древними" - аморфными существами, деформированными в результате жизни свыше миллиона лет, это число казалось ему невозможным и ему не терпелось напроситься с одним из них на разговор. Тролли на физических и охранных работах, судя по мыслям местных, их крайне редко можно увидеть на должностях генералов или стратегов, все занимали исключительно "физические" должности. 

Эйбу удалось увидеть пару сильфов, которые работали чаще всего посыльными, транспортниками, микромеханиками. Из-за малых размеров транспортного песка на них уходит в десятки раз меньше, но это их сильно травмирует, вплоть до кровоизлияния в мозг.

Относительно свободными в выборе профессии ему показались гоблины и некоторые огры - ростом в среднем метр сорок, чаще с коричневатой кожей, большим количеством бугров и бородавок, похожие ни то на жаб, ни то на старые пеньки - отлично себя чувствовали в подземной среде, занимались разной бюрократией, бухгалтерией, кузнечным делом, искусством и множеством других вещей. 

Смотря на подобную несправедливость, Эйб не переставал задаваться вопросом - почему существа, построившие полноценную цивилизацию сотни тысяч лет назад, так и не вышли из дискриминационного строя. 

- Это вы? - окликнули его сзади, - мистер Сапиен? Или как вас принято называть?

Развернувшись, Эйб увидел знатно одетого тролля трёх метров ростом с иссиня-серой кожей, он не спеша перебирал ногами в его сторону, убрав руки за спину.

- Честно говоря, - отвечал Эйб, - мне и самому ещё не известно.

Огромный рот на лице тролля расширился в улыбке, которая прикрыла скулами и без того узкие глаза:

- Тарриир Говорливый, социолог.

Тролль протянул руку, Эйб пожал её:

- Полагаю, вам есть, что рассказать.

- Если вам не запретили общаться с восточными дипломатами, то - да.

Он работает на стороне Тулара, торговым дипломатом - прочитал Эйб. В то же время он не питал неприязни к королевским сторонникам.  

- Пока нет. 

Тарриир пригласил его в дипломатическую ложу: позолота и мебель из редкого камня, накрытая не менее дорогими тканями, спешно передвигались фавны с едой и напитками, раздавая их по огороженным столам, где молча сидели важные нелюди, соприкасаясь локтями либо тыльными сторонами ладоней. Все они переговаривались и заключали сделки. Выглядело специфично, в воздухе витало напряжение и тяжёлая тишина.

- Знаете, как сотню лет назад называли антропологию? - говорил тролль, садясь напротив Эйба за стол.

- Как же?

Они соприкоснулись запястьями и продолжили мысленный разговор:

"- Наука для бездельников.

- Как очаровательно.

- Более чем, учитывая то, что чуть меньше сорока процентов населения рынков - безработные.

- Люди настолько неинтересны?

- Отнюдь, скорее их изучение предполагало сопоставление с первородцами и, по итогу, признание того, что их цивилизация нас несколько обогнала - а больше подобного принижения вряд ли можно было что-то придумать.

- Было? А что сейчас?

- Сейчас это классическая наука, наравне с остальными. Стала она таковой примерно с тех пор, как люди ненароком всё больше вмешивались в нашу жизнь и, как не прискорбно осознавать, жизненное пространство. Первородцы смирились, когда вырубали леса и ушли в горы, смирились, когда горы раскололи и ушли под землю, но когда они начали активно прокладывать там коммуникации - мириться уже было тяжело. 

- Полагаю, первородцы старались "не замечать" людей.

- Именно. В этом была суть перемирия - изолироваться друг от друга и избежать любых конфликтов. А когда изоляция сходит на нет из-за поющего радиоприёмника - приходится не только решать проблему, но и искать её корень, - он оглянулся по сторонам, - по правде говоря, самые большие потребители человеческих благ - это местные богачи, которые часто выступают за большую изоляцию.

- Иронично.

- И крайне смешно."

Мимо них прошёл древний. Тарриир продолжил:

"- Честно говоря, я всё чаще стал замечать, что канцеляристы ходят на работу с большими сумками. Казалось бы, что там?

- И что же?

- Ноутбуки.

- Шутите?

- Если бы. Они вовсю пользуются "Экселем" и бухгалтерскими программами. Просто потому, что так проще.

- Они не боятся слежки?

- Они вырезают камеры и динамики. Если кого-то поймают с целой техникой - то упекут в темницу на тысячу лет - крайне сурово, наравне с убийством. Если же там будут вырезаны динамики и камера - спустят с рук. Так что когда контрабандисты покупают или воруют технику, они очищают её не доходя до рынка. 

- Не подумал бы, что человечество проникло так глубоко на рынки. Я бы хотел узнать, почему первородцы не догадались до аналога телефона или того же радио. Всё-таки долгая жизнь и богатый опыт должны способствовать прогрессу, разве нет?

- А здесь мы ступаем на тему технологической развилки наших цивилизаций. Называется "Точка искры". Это 1745 год - изобретение Лейденской банки. Люди изобретают электричество, учатся его направлять. Первородцам, знавшим только механику, открывается мир, до которого невозможно дотронуться, передача сообщений на другую сторону планеты без необходимости перемещения, свет без огня, ядерная энергетика и уйма всего другого. Мы тоже превзошли людей во многих вещах, лишь пошли по другой ветви развития. Наши главные изобретения основаны на физиологических особенностях вроде телепатии - перемещаться с транспортным песком могут только телепаты; у нас не существует судебной системы, потому что мы телепаты и ложь рано или поздно будет раскрыта. Потому вместо судебных органов у нас только наказательные, а палачи выполняют функцию дознавателей. У нас замечательные лекари-трансплантологи, искусные хирурги со стажем в сотни тысяч лет, зельевики вылечат от любой хвори, педиатры детей "из камня достанут" - по человечески сказать "мёртвого на ноги поставят". Наш транспортный порошок или "песок", изобретённый десять тысяч лет назад, решает колоссальное количество проблем. Никакого транспорта, никакой почты - горсть песка, ёмкость для него и немного аккуратности для избежания летального исхода, всё! У нас развивается преимущественно органика: обогащение почвы, селекция растений, выведение удобной животины - но это крайне ограниченно, если разбегутся, откроют путь к рынкам, поэтому крайне редко можно у кого-то увидеть здесь животное, помимо ферм.

- А кого разводят на фермах?

- Бурёлов - такие шерстистые свиньи-альбиносы, обычные человеческие куры, кошки, промысловые крысы - большие, весом до десяти килограмм, длиной до полуметра без хвоста. Можете запросить экскурсию у советницы её величества - Эсмы, она больше тысячи лет трудилась в сельском хозяйстве и до перемирия, и после. 

- Это та, что с косой?

- Да-да, одна коса на голове, вторая в руке, - он усмехнулся, - главное знать от какой уворачиваться. Она уж больно бойкая.

- У неё вроде бы большое влияние.

- Да, у её семьи. Семьи её мужа. Тоже всё на сельском хозяйстве. Их семья была на севере во время Великого голода, от которого север не так пострадал. Выжили благодаря большим угодьям, смогли сохранить честь, пока остальные не знали как себя прокормить.

- Когда это было?

- Где-то в районе всхождения Айглина - около полутора миллиона лет назад.

- Миллио… о боже.

Эйб никак не мог привыкнуть к возрасту первородческой цивилизации. Порой, если кто-то здесь говорил, что что-то произошло "недавно", то это могло произойти хоть сто, хоть тысячу лет назад, что уж говорить о периоде в миллион.

- Тогда ведь ещё не сформировались "Хомо сапиенс".

- Да. Мы даже с радостью расскажем более точные даты их формирования. Уж поверьте, следующие несколько лет для человеческих антропологов будут крайне увлекательными."

Увлекательным для Эйба был и весь этот разговор. После него он зашёл в ещё не перевезённый до конца архив, познакомился со стариком Анджеем, пролистал несколько томов на неизвестном языке и даже нашёл издания для местных людей, переведённые на разные языки. Уже собирался уходить, но на глаза попалась "История королевской семьи" в нескольких томах, общий и индивидуальные, озаглавленные личностями. Том одного Балора был толщиной с "принц Нуада" и "принцесса Нуала" вместе взятых. Эйб решил не упускать возможность и взял с собой том Нуалы, с которым ушёл в её кабинет.

Там они до сих пор сидели, разбирая документы вдвоём с гофмейстером. Эйб подошёл к ней, пряча книгу за спиной и Нуала сразу же напряглась:

- О боги, что… - Эйб показал ей книгу, - нет! кошмар, где ты её откопал?

- Что? - спрашивал Эйб, изображая подобие усмешки.

- Она ужасная, - Нуала зажала уголки книги, чтобы он ни в коем случае её не открыл и пыталась не смеяться.

Эйбу стало ещё интересней и он не отпускал книгу:

- Почему?

- Её надо сжечь.

Эйб бился об заклад, что услышал смешок гофмейстера. Нуала положила книгу на стол.

- Да что там?

- Её писали без меня и я терпеть не могу автора. Там нет ничего страшного, мне просто не нравится.

- Но почитать-то можно?

- Только подальше от меня.

***

- Тут сложного нет, - говорил гоблин, направляя в раскрытую рану щипцы, - вот, подсвети. Вот он сосуд - артерия, вон как хлещет, - две пары крайних щипцов сомкнулись на концах артерии и соединили её, пара щипцов посередине сомкнулась между ними на лохматых краях, - артерия тролля - это самая жёсткая структура, держать двадцать секунд, не меньше, если уже есть рубцы - тридцать секунд. Остальным расам точно хватит пятнадцати и то на центральных артериях.

Лекарь разомкнул все щипцы и Уилсон увидел на широком пульсирующем сосуде мягкий, едва заметный сплав, от лохмотьев разрыва не осталось и следа.

- А внутри?

- Всё хорошо, щипцы стягивают к себе стенки по периметру и кровотоку ничего не мешает.

- Удивительно, - покачал головой Уилсон.

- Зашить сможешь? 

Лекарь подал ему, должно быть, самую большую в мире хирургическую иглу и толстую гладкую нить. Сам он сомкнул края раны и следил как накладывает швы Гаррет. Тролль не был каменнокожим но кожа была словно толстый кусок резины, Уилсон прикладывал столько силы, чтобы её проколоть, что боялся навредить здоровым тканям.

"Перчатки" в которых здесь все работали, те самые, что недавно под Бетморой ему приказал надеть лекарь, окунув в бочку со странной жидкостью,  оказались растворимыми в воде и, по словам лекарей, не вредили ни плоти ни крови, снимались тщательным мытьём рук. 

- Этот материал, он магический? - спрашивал Уилсон.

- Чего? - посмеялся гоблин, - не-ет, водоросли, медицинский желатин, всякие органические добавки для стойкости. Они лучше нитрила или латекса - ни мусора не оставляют, ни органики, всё впитывают, даже пот, растворится в воде и уйдёт с паром. Хорошая вещь, только долго в них поработаешь - кожа слазит.

- Кожа!?

- Да не паникуй, имеется в виду, что будто ты руки в воде держал, во.

Он показал ему свою ладонь с сильно сморщенными фалангами. 

- Иногда приходится из них не вылезать, что поделать.

Уилсон провёл в лазарете до вечера и получил много практики. Познакомился с несколькими лекарями, которые оказались славными стариками. Он снова убедился в том, что не станет тут лишним.

***

10-е июня. Утро. Пригород Дублина, Ирландия.

В поле, меж колосьев, сидел тролль с подзорной трубой. К нему подлетел крохотный напарник и сел на плечо.

- Пусто? - спрашивал тролль.

- Здесь - да, но кое-кто на горизонте. Тролль и огр.

- Иду.

- Видишь?

- Вижу. Кого-то тащат?

- По-моему да - ноги торчат.

- Точно не трупы?

- Трупы голяком тащат, а этих прикрыли. 

- Начерта они им…

- Ближе?

- Нет, отсюда подстрелю.

Большая стрела огромного арбалета пронзила бок троллю и тот камнем рухнул на землю. Огр растерялся, но быстро замахнулся топором на накрытых пологом людей. Он не успел сделать выпад - на полог переместился сильф и выстрелил огру иглой в глаз. Пока тот мучился от боли, подбежал тролль, заломил ему руки, связал и положил на землю. Подняв полог, насколько позволял рост, сильф увидел двух живых девушек лет восемнадцати, которые смотрели на него в немом шоке.

- Живые!

Тролль подошёл и поднял полог. Две девушки с завязанными ртами вскрикнули, зажались и рассматривали двух новых существ.

- Слушаем сюда, - говорил сильф, - я развязываю, а вы не кричите. Идёт?

Девушки переглянулись. Не дожидаясь их кивка, сильф перерезал все путы и обратился к троллю:

- Забираю огра?

- Да, возвращайся скорей.

Тролль сидел на коленях немного пригнувшись, иногда приподнимаясь, чтобы посмотреть по сторонам. Девушки сидели, трясясь, ни то от страха, ни то от холода. Одна из них, не веря глазам рассматривала тролля:

- Вы к-кто? - сиплым, нерешительным голосом спросила она.

- Конкретно мы? Друзья, - говорил тролль, не сводя глаз с горизонта, - а эти - сволочи. Как ваши имена?

- Я - Эшли, а это - Эми.

Он глянул на ноги Эми, левая была в неестественном изгибе:

- Сломана? - спросил он, указав пальцем.

- Да, - ответила Эшли, пока её подруга кряхтела и лила слёзы от уже привычной боли.

Тролль вытащил из нагрудной сумки мензурку с прозрачной жидкостью и протянул Эми:

- Выпей до половины, это обезболивающее. Могут конечности онеметь, но это до вечера. Ногу в госпитале вылечат. А где вы обе живёте?

Эми мигом проглотила жидкость и отдала мензурку обратно, тут же свалившись на колени подруги. Эшли недоверчиво смотрела на тролля:

- Мы... из Лондона, - соврала она.

- А. Это недалеко, быстро домой попадёте. Мы вас доставим в безопасное место. Оттуда по домам.

- Что за место?

- Долго объяснять, на месте разберётесь. Ох, кстати. Карманы есть? 

- Есть.

Тролль достал из-за пазухи две маленькие записки с иероглифами.

- Положите в карманы. Не потеряйте.

Вернулся сильф.

- Долго ты, - буркнул тролль.

- Значит шевелимся. Встаём-встаём!

Эми с трудом удалось поставить на одну ногу. Сильф встал девушкам на плечи и скомандовал:

- Не двигаться!

Он дёрнул за лямки своего рюкзачка, из него распылился транспортный песок. Они втроём оказались в просторном помещении, внутри очерченного круга. Голова у обоих тут же закружилась, но их быстро подхватили несколько странных женщин ни то больных, ни то во что-то мутирующих. Сильф тут же куда-то пропал, женщины быстро вывели их из круга:

- Английский? - спросила одна из них - блондинка с жёлтыми глазами, стоя с бумажным планшетом и уже что-то пишущая, Эшли кивнула, - как зовут? Где живёте? Год рождения.

Пока Эшли говорила данные, подругу уже положили на носилки и собирались уносить.

- Подождите, куда?..

- Да вон туда, налево, - сказала большая женщина с землистой кожей, - зелёная арка, как отпустят - приходи.

Последняя фраза её обнадёжила, она почувствовала себя как в больнице после аварии. Эми было уже всё равно, она отпустила её руку и махнула ей, когда её спешно унесли за зелёную арку, из-за которой были видны страдающего вида женщины лежащие на подобии футонов, накрытые тонкими простынями. "Больница… - думала Эшли, - просто странный перевалочный пункт, в котором мы… а как мы тут оказались?".

Она огляделась и только сейчас поняла, что это совсем нечеловеческое место, кругом что-то летало, ряды столов заваленные до краёв свитками, за ними сидели страшные, непонятные существа, едва ли на кого-то похожие и что-то спешно записывали, кто-то перьями, кто-то авторучками. По другую сторону столов сидели тревожные и самые обычные женщины, некоторые с плачущими детьми на руках, они то плакали, то что живо объясняли, громко кричащих и брыкающихся отводили куда-то ещё. Гул голосов уже гудел в голове. Эшли вдруг поймала себя на мысли, что здесь, похоже, все женского пола.

- Эшли, - окликнула её пишущая женщина, - идём, садись.

Она посадила её за один из столов, за которым сидела гоблинша с моноклем, которая сначала показалась ей пугающей, но всё изменилось, как только она открыла рот:

- Рассказывай, что случилось, милая. Тебе дали какую-то бумажку?

Эшли, вытащила из кармана записку и нерешительно протянула её. Перед тем, как взять её, женщина задержала свои кончики пальцев на её, несколько секунд, они были мягкие и тёплые, как у бабушки. А её голос, хоть и мягкий и хрипловатый, не сказать, что был старческим. Эшли начала рассказывать, но как только вспомнила страшную смерть друзей, к которым они просто ездили на вечеринку, картинка перед глазами быстро посыпалась.

- Ну-ну-ну, всё прошло, дай-ка руку.

Она взяла её руку левой и тут же что-то начала строчить правой по листу, к слову, обычной бумаги и шариковой ручкой. 

- Вспоминай-вспоминай, - вдруг сказала она, затормозив.

Эшли продолжала вспоминать, как страшные существа врывались в коттедж в пригороде Дублина и убивали всё, что двигалось и только через минуту до неё дошло, что эта женщина будто записывает её мысли. От неожиданности Эшли резко убрала свою руку, самая не зная почему.

- Да всё хорошо, не волнуйся, - всё тем же спокойным голосом говорила гоблинша, - около какого города вас подобрали?

- Дублин.

- Вот да…

- Что?

- Да так, - махнула рукой женщина, сгоняя с лица улыбку, - не таким я его помню.

"Она читала мои мысли!? - судорожно думала Эшли, - она правда делала это!? Что? Где я? Что происходит!? Что она написала?".

- Номера телефонов кого из родственников в Бристоле помнишь?

"Что?". Она назвала её родной город.

- Помню…

- Пиши, вот здесь. Скоро связь проведут, как дозвонишься, скажешь чтоб встречали на ближайшем спортивном стадионе, поняла?

- А? Ладно… а почему на стадионе?

- Тебя туда переместят, как сейчас сюда. Это будет примерно дня через два, нагрузка большая. Пошатайся пока, почитай, можешь помочь. Еда будет, ночлег к вечеру дадут. Вопросы есть?

- Кто вы?

На столе лежала стопка тонких книг с клеевым переплётом. Как обычные человеческие журналы. Гоблинша вручила Эшли одну из них:

- Тут написано.

Эшли взяла журнальчик пошла к подруге. За зелёной аркой был полевой лазарет, который то пополнялся, то становился полупустым. Все движение было словно на оживлённой транспортной развязке - все сновали вокруг настолько быстро, что Эшли просто села рядом с подругой в углу и читала выданную "памятку". Она сначала показалась ей полноценной книгой, но оказалось, что она имеет языковые разделы и оказалась по сути небольшим журнальчиком, в котором описаны самые базовые вещи, которые нужны ей на данный момент. Хоть и в голове не укладывалось творящееся безумие, это сильно помогло сохранить рассудок. К вечеру им предоставили спальные места в огромном зале, заставленном двухъярусными кроватями.

За весь день она не увидела ни одного окна, похоже все эти огромные сооружения и вправду находились под землёй. Сколько она ни спрашивала, ей никто не отвечал где именно они находятся. Эшли боялась, что те разбойники доберутся и сюда или военные запустят ракету, которая взорвётся над потолком, но вдруг одна из полукровок сказала, что они находятся далеко от Ирландии. У Эшли это не укладывалось в голове - как можно оказаться за много километров от острова за секунду? Информация о транспортном песке была в памятке, но она не могла принять это за правду.

Ночью, с искусственно приглушённым светом и шумом уснуть было тяжело, но она и не могла из-за дневных потрясений. Со стороны до неё доносились разговоры девочек и женщин разных возрастов, кто-то находился здесь с начала нападения и сходил с ума от ситуации, кому-то наоборот, безумно нравилась местная обстановка, одна девушка плакала о том, что местный эльф зарезал её кошку и даже не стал извиняться, другая оправдывала этот поступок и рассказывала, что местные приняли её как родную, а её собаке только обрадовались. 

Эти ужасные поведенческие реакции на животных тоже были описаны в журнале, но всё же Эшли стало страшно от того, сколько человечество ещё не знает подобных фактов. Сколько ещё подобных казусов их ждёт? Тот лоялизм, проявленный по отношению к пострадавшим сейчас определённо означает, что эта цивилизация приветствует людей, но зверства, что Эшли видела собственными глазами, пугали до смерти и отстраняли от загадочных существ. Её пугало то, что вторая чаша весов в этом обществе может перевесить первую и что же будет тогда? 

Перед глазами снова пронеслись кошмарные утренние эпизоды, Эшли расплакалась, уткнув лицо в подушку. Подушку, на двухъярусной кровати в тёплом безопасном помещении, которую ей выделили существа, собратья которых жестоко расправились с её друзьями. Она не знала, что чувствовать, но её страдания понемногу впитывались в подушку.

***

10-е июня, Малазийский троллевый рынок.

К первому часу ночи гофмейстер начал выгонять Нуалу с рабочего места, она ушла как только промахнулась мимо строки подписи. В покоях её ждал Эйб, который сидя в кресле спиной к выходу демонстративно повернулся со злополучной биографией:

- Достопочтенная госпожа… - цитировал он первую строчку.

- Нет.

- Вторая от крови Айглина…

- О боги, перестань, - она упала на его колени, вцепившись в уголки книги.

- Там вся страница такая, - восторгался Эйб.

- Вот именно, - стыдливо усмехаясь, она положила книгу на самый дальний столик, до которого дотянулась и устало положила голову на ключицу Эйба, который продолжал издеваться.

- Но я всю её выучил.

Нуала засмеялась:

- Хватит!

- Да брось, какое тебе больше нравится?

- Половина из них несёт один и тот же смысл, а остальные одинаково ужасные… а тебя зовут - Эйб.

- Надо же, у нас обоих ужасные имена, мы созданы друг для друга!

- Кто бы сомневался. Ты только из-за этого её прочитал?

- Я остановился на твоих прозвищах.

- Враньё, ты прочёл минимум половину.

- Хорошо, один вопрос и можешь меня наказать.

- Наказать?

- Один вопрос.

- Давай.

- Сладолюбивая это к чему?

- К сладкому. Не смешно, я потеряла два зуба из-за этого и потом год молилась чтоб они выросли…

- Ты потеряла коренные?

- Да, у нас три набора зубов на всю жизнь. 

- Мало?

- Да.

- Сколько у тебя осталось?

- Это уже четвёртый вопрос. 

- А кому молиться, чтобы выросли зубы?

- Что ты там говорил про наказание?

- Мне ужасно неудобно лежать на спине.

- Точно. Иди ложись.

Она встала к зеркалу и отстёгивала сверхжёсткий кожаный нагрудник, сняв его, она почувствовала, будто расправились лёгкие.

- Как там Джей? - спрашивал Эйб.

- Волнуется. Она выпила эйтр.

- Да, видел заключение. Выход есть?

- Судя по всему - мой костный мозг и переливания крови. Эликсир убивает систему кроветворения, из троллей его вымывали физраствором, физиология Джей не приспособлена к такому веществу совсем, похоже на этом свете её удерживает только королевская кровь.

- Так королевская кровь - это и правда не просто фигура речи? У вас двоих она особая?

- Наш отец - сын бога, это даже не преувеличение. Его рождение окутано тайной, но из воспоминаний, что мне передали жрецы... он буквально выпал из корней Айглина.

- Серьёзно?

- Да, это крайне смутный образ, но свидетелей было много. Миллион лет назад творилось много непонятного, даже древние уже практически не помнят это время.

- Ты можешь представить себе... этот пласт?

- Нет, - покачала головой Нуала, - порой у меня возникает ощущение, что его не представляют даже те, кто его прожил.

***

- Эан, это я, - говорила Джей, сидя в таверне, - вы все дома?

- Ты звонишь из Малайзии.

- И?

- Роуминг, Джей!

- А, чёрт. Короче будьте дома вместе с Сотером, мне надо перетащить вас сюда.

- Зачем? - по голосу было не совсем понятно обрадовался он или испугался.

- Поболтаешь с ма… королевой.

- Серьёзно? Ладно. А ты что, грустная?

- Давно не бухала.

- Хорош уже, приходи, мы соберёмся.

Джей допила бутылку вина, сама не зная зачем. Давнее желание воссоединиться с матерью, которое она возвела в абсолют два года назад, будто испарилось. Ожидание следующей встречи её пугало. Всё, начиная с момента в палате БПИО, казалось ей нереалистичным, будто это чья-то злая шутка. Она вдруг начала задаваться вопросом "Нужно ли мне это?". Теперь, когда она знала, когда и от кого родилась, с души слетел камень, но вместо него появилось будто что-то более тяжёлое. 

Она представила камень, рассматривая серовато-голубую кожу какого-то незрелого тролля, который сидел с голым торсом за соседним столом. Тот, мальчик, которого она несла на спине, был в футболке того же цвета: "Да что с ним не так? Почему это постоянно всплывает?" - лихорадочно думала Джей, пытаясь снять наваждение. 

Группа первородцев за столиком начала оживлённо что-то обсуждать и смеяться. Джей отвела взгляд и стала листать сообщения. Её потеряли на работе в баре и предъявили за грузовик, загаженный лошадьми. Это случилось всего пару дней назад, но ей казалось что пролетело лет шесть. Директор бара ждал её на серьёзный разговор и написал, что сообщит обо всём в полицию если она не явится уже сегодня: "Вот чёрт, - саркастично думала Джей, - меня наверное уволят и арестуют…". 

Посетители кабака начали неё подозрительно коситься. Это фантомное ощущение преследовало её после того, как она походила по залам советов, но сейчас совершенно точно на неё смотрел с двадцаток глаз. Джей откинулась на стуле и мельком оглянув помещение спросила:

- Чё вам надо!? 

Пьяный выкрик, пискляво сорвавшийся на конце фразы, заставил на секунду затихнуть посетителей, а затем громко расхохотаться.

- Чего одна-то сидишь?

- Ты с войны пришла, солдатка?

- Людям мест не занимали…

- Ирландия далеко, кто тебя переместил?

Она вдруг поняла, что на ней снова нет повязки полукровки и всё ещё надета форма БПИО, так что выглядела она как военный, оказавшийся в другом мире. 

- Да ублюдок я! - крикнула она фразу, которую обычно выкрикивала на рынке, когда забывала повязку.

Половина таверны тут же махнула рукой. Джей переместилась оттуда, пока вопросов не стало больше. Дома все уже собрались и о чём-то болтали.

- Джей! 

Одри тут же её обняла, Джей поспешила отвернуть голову, но это не сработало:

- Когда ты успела выпить?

- Ты пьяная перемещаешься? - возмущался Эан, - с ума сошла?

- Так тихо-тихо… - замахала руками Джей, - Эан, у нас запас остался?

- Да, у тебя сколько?

Джей достала два маленьких мешочка, Эан пересыпал их в один и Джей переместила всех в один из малазийских залов, из-за её опьянения они все оказались прямо у стены. Все они по очереди говорили о себе королевскому писчему - древнему с бледно-коричневой кожей, в чьих чертах виднелось что-то гоблинское, а в голосе очаровательная усталая саркастичность.

К опросу Сотера в кабинет за вели глав гильдии магов и они сразу узнали в нём зельевика-изгнанника. За помощь дочери королевы ему разрешили вернуться в гильдию с жёсткими ограничениями, но старику, похоже, его творчество было важнее удобств:

- Мужик, ты серьёзно!? - возмущалась Джей после его опроса, - ты мог жить… в комнате по крайней мере, а не в чёртовой бетонной коробке.

-  Там будет скучно. Не надо мне это. 

- Старый задрот.

- Венценосная заноза.

Уходя, он потрепал её по голове:

- Прихвати мне что-нибудь с царского стола как наведаешься, буду рад. 

- Как хочешь.

Старик исчез, Джей снова зашла в кабинет, где уже допрашивали Эана, который слегка сбросил напряжение, когда Джей села рядом. Страх контрабандиста перед госработниками всё ещё действовал.

- Как давно ты занимался контрабандой?

- Д-давно…

- Эан, всё уже законно, не трясись.

- Пятьсот лет.

- Одиночка или конгломерат? 

- Одиночка, иногда с парой друзей.

- Что чаще всего проносил?

- Технику, приспособы всякие, животных.

- Вещества?

- Нет, никогда.

- Ладно. Вижу, бетморский сирота, а приёмный отец от тебя из-за этого отказался?

- Да.

- Понятно. До братьев не достучался?

- Только до сестры, она брала меня на иждивение.

- А, вижу. Она тоже отказалась. Что ж от тебя открещиваются?

- Да всё… потому же…

- Не поняла, - недоумевала Джей, - у тебя сестра есть? 

- Джей…

- Какого чёрта мы не спали на шёлковых простынях? Как ты прокололся-то?

- Я потом расскажу…

- Что значит потом? Ну-ка, вот спросите его: "Хрен ли он не поладил с сестрой?".

- Её высочество интересуется, - совершенно не меняя тона, говорил гоблин, - какова причина вашего разлада с сестрой?

- Пусть её высочество засунет себе этот вопрос в задницу, - смело выдал Эан, от чего Джей хихикнула.

- Меня лишь интересует, не связано ли это с какой-либо незаконной деятельностью? - продолжал гоблин.

- Нет-нет-нет, ни в коем случае! можете прочесть, - Эан протянул писчему руку.

- Значит вот какому-то мужику ты просто так это говоришь, а мне за столько лет не удосужился?

- Я же сказал "потом"... и не на трезвую голову.

- Ладно, у меня последний вопрос, - продолжил писчий, - намереваешься ли ты заниматься незаконной деятельностью впредь?

Эан глянул на Джей.

- Да беру я тебя, иждивенец!

- Нет, я больше не буду, - улыбнулся Эан.

- Хорошо, значит определяем на поруки короне. Госпожа, под вашу ответственность.

- Да без проблем.

Райли сидел перед писчим словно был на электрическом стуле:

- Имя, - начал гоблин.

- Райли.

- Настоящее имя.

- Да, кстати, - вставила Джей, - ты его никогда не говорил.

- А мне точно простят всё?

- Ты кого-то убил? - тем же спокойным тоном спрашивал гоблин.

- Нет!

- Тогда простят.

- Элверик.

- Нифига себе, - снова встряла Джей, - а зачем тебе "Райли"?

- Я… я собирал компьютеры, завёл кота и… 

- Играл в долбаные игрушки, что тут такого?

- Нет я… я участвовал в чемпионате по "Легиону"… ИРЛ.

- Ты ездил вживую!?

В этот раз гоблин насторожился:

- Когда это было?

- В две тысячи пятом.

- Лицо твое видно где-то?

- Я был в капюшоне и маске.

- Вы что-то выиграли?

- Нас дисквалифицировали - я сбежал.

- Что случилось?

- Меня искали люди из Бюро, они были прямо в зале и почти схватили, когда я пошёл в туалет гламурить ноги. Они, кажется, были британцами и они меня поймали... в туалете. Там была одна женщина, какая-то главная, она меня отпустила в Америке.

- Как понять отпустила?

- Перевезла на самолёте в большом контейнере.

- То есть ты не сам убежал?

- Ну нет, она приказала мне вообще забыть об этом, я попытался.

- Чёрт побери, Райли, - удивилась Джей.

- Хорошо, где ты жил до этого?

- В Бетморе. Я боялся, что если часто буду перемещаться туда, то меня заметят или дедушка увидит. Да, я всё хотел спросить нет ли вестей от моего дедушки. Оринслав, сын Фенерика, дворцовый слуга.

- А родители что?

- Про них ничего не знаю, честно. Даже дедушка не знает.

- Ну, спешу сообщить, что все дворцовые слуги живы, они начали перетаскивать вещи лордов ещё до столкновения.

- Фух…

- Мы за ним пошлём, должен быть в порядке.

- Спасибо! А…

- И всё прощается.

- Спасибо!

На опросе Одри напрягалась уже Джей:

- Как вы попали на рынок?

- Джей привела меня.

Гоблин уставился на Джей:

- Причина?

- Д-дождь был на улице, темно, Нью-Йорк... мы гуляли, Одри не хотела домой.

- Да, но когда я сказала "может к тебе?", я имела в виду квартиру, а не проход в другой мир.

- Но что поделать, если моя квартира в другом мире.

- Подождите, - остановил гоблин, - то есть, вы нарушили перемирие просто так?

- Ну... эм-м...

Писчий впервые выглядел удивлённо:

- Вы... очень опрометчивы, госпожа.

- Я больше не буду.

- Очень на это надеюсь. Мисс Тейлор, вы хотели бы остаться на рынке?

- Пока не знаю, мялась Одри, - я хочу остаться с Джей, но нужно что-то сказать родителям.

- Что ж, полагаю, вы под покровительством её высочества. Вы можете выбрать себе покои на этом рынке, туда доставят покровительственную золотую ленту, рекомендую не снимать её первое время, к людям здесь пока не привыкли.

- Но мы можем жить вместе, - пожала плечами Джей.

Перо писчего в какой-то момент остановилось, он бросил взгляд на них обоих по очереди и спросил:

- Правильно ли я полагаю, что вы в платонических отношениях?

- Ну да, насколько это дерьмово для нас?

Писчий подумал, подперев подбородок:

- Я бы сказал - постарайтесь проявить терпение.

- Одри может что-то угрожать?

- Исключительно неприязнь. И лучшим способом избежать её обострения - это терпение.

Джей закатила глаза. После они сразу пошли к платформам перемещений, чтобы встретить дедушку Райли. Эан и Одри остались болтать на скамейке, Райли вместе с Джей пошли к широкому коридору, где обычно сидели солдаты в ожидании подкрепления, но сейчас их было не так много. В конце концов в очерченном белом круге появился приземистый седой фавн , рога которого завились так плотно, что походили на ракушки. Райли бросился в его объятия:

- Дедушка! 

- Вон ты где, непоседа, - он посмотрел по сторонам, прижимая к боку небольшой ящик, - эльфов нет? 

- Ты принёс Пита!? - чуть ли не истерично разразился Райли выхватывая коробку.

Крышка едва открылась, когда оттуда выпрыгнул упитанный рыжий кот. Райли подхватил его и прижал к себе:

- Ты его не прогнал!

- Да прогонял, он опять приходил, пришлось кормить.

- Дедушка, ты врёшь.

- Вру-вру, он же мышей ловил, кто такого выгонит.

- Он не ловил мышей, он их боялся.

- Да? Вот же бесполезная скотина. Значит просто так оставил. Ты-то куда убёг? Откуда принцессу знаешь? Кстати, мне сказали, что ты будешь с ней. Я для кого усы завивал?

- Это я, - представилась Джей, всё это время стоящая рядом, - зачётные усы, сэр.

Фавн поднял глаза и сначала усмехнулся, думая, что его разыгрывают, а потом будто что-то заметил:

- Прошу прощения, госпожа, не заметил, - он ткнул пальцем в свою бороду.

- Что именно? - не поняла Джей.

- Челюсть, у неё такая же.

- Челюсть? Серьёзно? - Джей с удивлением потрогала основание челюсти.

"Наблюдательный дед", - думала она, пока Райли рассказывал дедушке о произошедшем за несколько лет.