– То есть, это правда?.. Вся Реления, весь мир там… Погоди, ты правда тот Костя? – Ваня выглядел совершенно ошарашенным, чем только разжигал веселость Константина.

– Вы желаете доказательств, мой лорд? Ешьте салат.

Ваня медленно моргнул на оливьешку в маленькой столовской пиалке. Не притронулся к ней, снова поднял взгляд на Константина. Светлые волосы, еще недавно казавшиеся едва ли не прилизанными, растрепались от того, что растерянный Ваня то и дело запускал в них руку. Выглаженная одежда помялась. Ване шла эта неряшливость.

– Бред какой-то… – выдохнул он.

Константин шутливо хлопнул его по плечу, родным до боли жестом. Ваня шумно выдохнул.

– Давай так, – предложил Константин. – Я расскажу тебе все, что знаю. Если…

Он сделал многозначительную паузу, какую всегда делал, чтобы заинтриговать друга. Ваня сперва непонимающе нахмурился. 

А потом длинно выдохнул. Снял Костину руку со своего плеча.

И спросил своим совершенно обычным голосом:

– Если я расскажу тебе, почему не пошел недавно с тобой к фрейлинам королевы, Кость? Иди к Фаргу.

Рассмеялись они оба.

Ваня оказался именно таким, как Костя и представлял - больше, чем лучшим другом, больше, чем братом - он понимал Константина так, как не понял бы больше никто - без слов.

– Ты даже не пытался никого искать? – выспрашивал Константин, когда они неспешно пробирались через парк к общагам. 

Ваня пожал плечами.

– Я находил упоминания Релении в интернете. Но, если честно…

– Ты подумал, что поэтому она тебе и снится? – легко догадался Константин.

Ваня кивнул.

– Это было самое логичное объяснение.

– Пожалуй.

– А как ты понял, что она реальна? – спросил Ваня, и Константин ответил вопросом на вопрос:

– Твои родители здесь другие? 

Ваня непонимающе нахмурился.

– В смысле?

– Значит, другие. Давай я покажу, – Константин достал телефон и нашел одну из фоток с родителями. Протянул Ване. – Не вырони.

Друг не выронил телефон с трудом, тут же вцепившись в него обеими руками.

– Их… Их Величества Мариан и Дейна?..

– Ага, – подтвердил Константин. – Я родился у них. Тут это примерно так и работает, если я правильно понял. Если даты зачатия совпадают.

Ваня листнул фотографии, потом, кажется, понял, что он делает, смутился, и протянул телефон обратно Константину. Совсем немного не долистал до нюдсов, к слову. Константин незаметно мотнул на них и сныкал телефон в карман.

Голос Вани стал тише, когда он осторожно спросил:

– А твой отец, он…

Константин улыбнулся.

– Жив и здоров. Просто больше не видит сны.

– Точно?..

– Нет, Вань, он умер, а я рассказываю тебе сказки, чтобы посмеяться. 

Ваня выдохнул.

– Ты невозможная задница, Кость. Это не смешно, – подвел он итог.

– Кстати, о задницах… Ты тут фотки не долистал, – усмехнулся Константин и вынул телефон из кармана.

Оказалось, в реальном мире Ваня может выругаться похлеще, чем “Фаргом” раз в пару недель.

Соседа пришлось подкупать, а к коменде идти на низкий поклон, но заселиться вместе с другом у Константина получилось. Ваня пропустил год из-за болезни матери, поэтому восстанавливался теперь на тот же второй курс, хоть и был на год старше. Перед тем, как аккуратно, до пугающего аккуратно разложить вещи, Ваня привычно хмыкнул на довольную улыбку Константина.

– Не начинай зазнаваться, задница.

– Мог бы просто похвалить меня, Вань. Кстати, сюрпризы на этом не заканчиваются.

Ната сейчас старательно училась и зло шипела на попытки ее от этой учебы отвлечь, поэтому сразу про Ваню Константин ей не рассказал. В том числе и чтобы преподать урок. Может, так она поймет, что не стоит прогонять его сразу, если не в настроении. В Релении с Натой иногда было намного проще.

– Боюсь представить, что ты там задумал.

– Бойся.

Ваня смешливо фыркнул и вернулся к полировке своего стола влажной тряпочкой. 

– Вот это, – закончив, он обвел жестом свою половину их крохотной комнатушки, – не засирать. Я серьезно, Кость. Я тебя знаю. 

– Это будет сложно.

– Уж постарайся. Языком вылизывать заставлю.

– Мой язык куда лучше годится для…

– О боги. Нет, Костя. Не продолжай.

К Нате Ваню пришлось тащить едва ли не силой: друг напрягся, когда услышал, что идти нужно в женскую половину общаги. Так же, как он напрягался на каждое предложение пойти “пообщаться поближе с прекрасными дамами” в Релении. Константину пришлось клятвенно заверить друга в том, что они просто поговорить. И то, кажется, Ваня поверил ему не до конца. Про Нату он не знал до конца пути.

И даже забавным оказалось наблюдать за тем, как просветлело недовольное лицо подруги, когда за спиной Константина она увидела Ваню. Натка бросилась к нему на шею с визгами, едва не переполошившими все общажное крыло. 

– Кстати, мы не мутим, – вставил слово Константин, и Его Королевское Величество чуть не оставили куковать в одного в коридоре.

Все шло спокойно, все шло даже лучше, чем он ожидал до этого. Они собирались втроем. Ванино присутствие изрядно сгладило недовольство Наты поведением Константина в мире Релении, самому Константину тоже стало спокойнее. О чем-то они с Ваней умалчивали вместе: не признаваться же королеве, что лучший друг, пусть и неохотно, но поддерживает в чем-то монарха.

– Это странно, – признался Ваня. – Я осуждаю Костю там, но… Далеко не так, как здесь.

– Только за то, что я изменяю открыто?

– Примерно так, да. Прости, Наташ.

Ната пожала плечами.

– Разное воспитание, – наконец это признала и она. – Там это кажется… Естественным.

– Повтори.

– Пошел ты.

Константин едва заметно усмехнулся.

– Нат, мне просто интересно. Ты лунный настой пьешь? Просто любопытствую.

Она хмыкнула.

– Может, ты просто бесплодный? – дерзко спросила то, о чем и заикнуться не посмела бы в Релении. Константина, как и всегда, до восторга пробрал контраст. 

Здесь Ната была прекрасней. Там она уже наскучила ему своей напускной покорностью, которую он принимал за чистую монету. Но здесь Ната была огнем, открыто жалила и не скрывала этого. Вот такой он бы любил ее и там. Сколько всего могут испортить рамки, он в очередной раз подумал об этом. Хотя, казалось бы, королю было грех жаловаться.

Константин протянул руку, чтобы коснуться ее волос и заправить окрашенную теперь в светло-рыжий прядь за ухо.

– Хочешь, проверим? – он понизил голос и отметил про себя, что щеки Нат слегка покраснели.

– Я пошел, – тут же поднялся со стула Ваня.

Пощечину Константин получил уже на третий день их секс-марафона, и как же он был счастлив ей.

Она звонко хлопнула ладошками о стол и длинно-длинно выдохнула. На “их” общую кухню опоздала на полчаса, пришла растрепанная и какая-то крайне дерганная. Сказала, однако ровно:

– Костя, я готовлю переворот, чтобы сместить тебя.

Константин едва не подавился чаем.

– Ты что.

– Я готовлю переворот. С целителем, которого подобрала. Помнишь?

Константин напряг память, старательно игнорируя громкий стук в висках. В мире снов их отношения с Натой в последнее время становились все хуже и хуже. Досыпал пороху тот факт, что за полтора года брака она все еще не забеременела. До этого им чудом удавалось не выносить это в реальность… хотя бы на постоянной основе. И тут они все-таки предохранялись.

– Я помню, – ответил за Константина Ваня. – Что именно вы делаете?

Нат покусала губы.

– Пока обсуждаем, но уже ищем пути. Он предложил, и мы проговорили об этом целый день.

– Может, вы еще спали, – не удержался Константин.

– Может, и спали, тебя только это волнует?! – подняла на него голос Ната.

Константин невольно сжал зубы. Может, это потому, что сейчас его мысли плотно захватила его собственная судьба в мире Релении, а может просто от гула в ушах, но он прошипел:

– Если ты забеременеешь там после этого…

– То тебя все равно не будет в живых, дебил! – ее голос подскочил до высоких, истеричных ноток. Константин поднялся, и Ната рефлекторно отошла поближе к Ване.

Тот поднялся тоже.

– Костя, успокойся.

– Я не спала с ним, – прошипела Нат. – В отличие от некоторых, я не опускаюсь до измен.

Константин хмыкнул. С трудом, но взял себя в руки и снова сел. 

– Рассказывай дальше.

– Пожалуйста, – поправила Нат.

– Как же, блять, ты…

– Так, все, – резко прервал их Ваня. – Успокоились оба. Наташ, расскажи, пожалуйста.

Она раздраженным, быстрым жестом поправила волосы и ответила, глядя Константину прямо в глаза:

– По нашим планам там Костю убьют сразу, как я забеременею мальчиком. Этот целитель знает, как посмотреть пол ребенка. Править буду я, как королева-регент. Пока это все.

Константин медленно-медленно выдохнул.

– Мы можем на это как-нибудь повлиять? – спросил Ваня.

Константин покачал головой.

– Как ты повлияешь на кино? Смотрим и наслаждаемся, – это он сказал Нате.

Отношения после этого разладились быстро. Как бы Константин ни убеждал себя в том, что реальность не стоит мешать с миром Релении, но, черт возьми, он не был готов терять свои сны. Раз за разом, прям как в детстве, он пытался настраивать себя, уговаривать, едва ли не записки на теле писал, но так и не смог донести происходящее до самого себя. Каждый раз, когда король Релении Константин Реаннон Орлин Фенсалор открывал глаза, он напрочь забывал обо всем, что было в мире Константина Салорова. В Релении он так же, как и обычно, как можно скорее старался расправиться с государственными делами, чтобы выбраться на пляж или пошляться по замку, а после – навестить кого-нибудь из фрейлин королевы, служанок или слуг. К жене заходил только по понятному делу, говорил с ней короткими фразами (или вовсе молчал) и все чаще проворачивал ключ в ее покоях, уходя из них. Там Константин считал себя в полном праве поступать так: его жена по праву, он и так делает ей милость тем, что не берет против воли. Свободные дни посвящал своим увеселениям, часть из них отдавая охоте и вечной учебе политическому и военному делу.

Близко общался только с Ваней, посвятил его в рыцари, не допустив жену на церемонию за “плохое поведение” (внешне - потому что она приболела). Принимал лордов и разрешал в том числе региональные вопросы. Следил за столицей и вслушивался в волнения со стороны Десперо и Элмора. Собирался навестить Ролана, только выпадет возможность.

В Релении молодой король, правивший только два с половиной года, наконец начинал ясно расставлять приоритеты в государственных делах и видеть последствия своих решений. Без отца это было тяжело, и как же Константин жалел о его утрате. Впрочем, эти печали, как и легкую грусть при виде дрейфующих далеко в Южном море кораблей, на которые еще не скоро ступит его нога, король легко топил в вине.

Наты в его жизни не было практически никогда, кроме тех ночей, когда она не выдерживала заточения и поручала слугам просить короля о визите.

В реальности Ване пришлось ввести строгое правило “Не обсуждать Релению больше часа в день”, потому что в последнее время их обсуждения все чаще сводились к громким ссорам. 

– Я беременна, – выдохнула Ната.

– В Релении или гандон продырявила? – раздраженно откликнулся Константин.

– Как же я тебя ненавижу, ублюдок, – прошипела она.

– Ага. Повтори мне это в Релении, моя королева.

– Стоп, – уже привычно, устало вмешался Ваня.

Константин униматься не хотел от слова совсем. Если Нат понесла в мире снов, то жить ему оставалось мало. Судя по ее словам, в планировании его смерти Нат с целителем зашли уже далеко. 

– Сколько? – спросил он.

– Сколько чего? Месяца два, но я еще не поняла. 

– Надо же, тут ты умнее?

– Тут я знаю, от чего пропадают месячные, кретин.

– От меня хоть?

– Какая же ты скотина. Лучше бы я вообще не писала те сраные стихи!

– Они были отвратительные, молодец, что стерла, – на эти слова Константину-таки прилетела пощечина. Вопреки обыкновению, он даже не поймал ручку Нат.

Ваня уже не вмешивался.

– Мы расстаемся, – внешне совершенно спокойно сказал Константин. 

– Тебе осталось жить меньше пары месяцев, – прошипела Нат ему в лицо перед тем, как быстро уцокать с кухоньки на своих каблучках.

Ваня молча протянул руку к пачке сигарет Константина. А ведь обычно не курил.

С Ваней Нат продолжила общаться, несмотря на молчаливое недовольство Константина. Последнему же очень сложно было заставить себя не фыркать. Приходилось раз за разом напоминать себе, что король он только в стране из мира снов.

И уже ненадолго. Летнюю сессию третьего курса он сдал с трудом. 

Ровно в день последнего экзамена в дверь постучали.

– Завтра, – быстро сказала Нат, и Константин невольно замер в дверях. – Ваня дома?

– Дома, – откликнулся Ваня.

– Завтра охота… – тихо сказал Константин, и Нат кивнула.

– Завтра ты поймаешь стрелу в спину. Может несколько. Будет пожар, чтобы скрыть следы. Мы… – она запнулась. 

Она поджала дрожащие губы, ее глаза мокро заблестели. Только Константин собрался протянуть ладонь, чтобы успокоить ее, как Нат сама порывисто кинулась к нему на шею.

– Не езжай на нее, Кость. Я терпеть тебя не могу, но… Кость, Кость, пропусти ее. Ваня! Вань, я буду уговаривать тебя остаться со мной. Не оставайся, хорошо?.. Костю же правда… – она все-таки всхлипнула и разревелась у Константина на шее.

Он ласково погладил ее по волосам, подхватил на руки. 

– Тише. Все, Нат, тише. Там тебе правда будет проще без меня.

– Ты так не думаешь… – через слезы ответила она. – Вся страна же… Ты же…

Баюкая, он унес ее на кровать, усадил к себе на колени и гладил по волосам до тех пор, пока она не успокоилась. Свое болезненно громко стучащее сердце Константин проигнорировал. 

Конечно, ни черта изменить у них не вышло. Последний реленийский день закончился для Константина резкой болью в затылке и глухой темнотой, сквозь которую едва-едва пробивался запах гари.

– Ты как?.. – голос Вани прозвучал как будто издалека.

Константин покачал головой, не желая отвечать. 

Ваня понял. 

Подошел, сжал ладонь на плече друга.

– Я присмотрю за ней. И за ним. Обещаю.

Константин выдавил из себя слабую улыбку.

– Спасибо, Вань.

Он проснулся в каком-то воняющем гнилью и потом темном помещении. Голова короля гудела, а руки были до боли перетянуты за спиной веревкой.

– Что?.. – тихо спросил он, и получил только смешки.

Спустя длинный, полный тошноты и боли, реленийский день, Константин подскочил на кровати раньше будильника и поспешил поскорее растолкать Ваню. 

– Вань, Вань, Вань, я жив!.. Ты представляешь?! Я жив… 

Ваня сонно моргнул на него пару раз, а потом привычным жестом снял друга с себя.

– Ты… что? – его голос звучал по-сонному хрипловато.

– Я жив, я в каком-то…

– Кость… – тяжело прервал его Ваня. – Во дворец привезли тело.

Константин отмахнулся.

– Я жив, Ваня. Меня похитили. Не убили. Я еще вижу Релению! 

Ваня шумно, пораженно вздохнул, а потом с видимым усилием взял себя в руки.

– Кость, ты уверен, что это не… просто сон? Людям же обычно снится… Всякое. 

Константин быстро кивнул несколько раз.

– Уверен. О, боги, я жив. Ната просчиталась. Меня похитили…

– Давай мы проверим это завтра? – очень осторожно предложил Ваня. На его лице была написана скорбь всего мира, как будто, потеряв друга в мире снов, он мог лишиться его в реальном мире тоже. Хотя… не сказать, что Константину это было незнакомо. С его отцом оно чувствовалось так же.

Константин длинно выдохнул, чтобы взять себя в руки.

– Давай, – неохотно согласился он. – Но Нате я расскажу.

– Лучше завтра.

– Нет, Вань.

– Кость…

– Нет.

Рассказал он все-таки на следующий день. А потом еще почти месяц рассказывал об одном и том же: о тошнотворном запахе корабельного трюма, помоях, которыми их кормят, о лихорадке, уносящей жизни людей. Чем дальше, тем меньше подробностей добавлял: Ваня реагировал на это так, словно мир снов был не менее реальным, чем настоящий. Он принимал происходящее слишком близко к сердцу.

– Он сказал, что ты мертв… – пораженно прошептала Ната. – И сразу, и вчера, я зачем-то подошла уточнить…

– Знаешь, Нат, – тихо откликнулся Константин. – Еще неделя в этом пиздеце, и я пожалею о том, что не умер на охоте.

– Не говори так, Костя, – покачал головой Ваня. – Ты выяснил, куда тебя везут?

– Наверняка еще нет, – ответил Константин. – Они не разговаривают с нами. Но догадка все та же. 

– Элмор…

– Элмор.

Константин протянул руку за сигаретой. Прикурил, зажав ее в зубах, отстранил на вытянутой руке и задумчиво пронаблюдал за тем, как медленно тонкая полоска огонька съедает табак. 

– Есть шанс, что меня узнают в порту. 

– Маленький.

– Но есть. Надеюсь, ты усердно молишься за мою душу, Вань. Мне понадобятся твои молитвы. Однако… – Константин перевел взгляд на Нату. – Мне очень не нравится, что целитель обманул тебя, Нат. 

Ната сглотнула. Забрала сигарету, затянулась.

– Мне тоже. Но он не выдает себя. Там у меня не выходит его заподозрить.

– Пиздец, – едва слышно выдохнул Ваня.

Да, это оказался Элмор. Продажа на рынке, несбывшаяся надежда на моментальное освобождение, шрам на лице, боевые ямы. Константин подушку грызть готов был по пробуждении, но, слава всем богам, там он не сдавался.

Судьба Нат волновала его куда больше. Нат и Вани.

– Я догадалась, – выдохнула Нат. – Он упомянул ребенка, предложил учить его магии самостоятельно. Настаивал так, что я начала понимать. Пусть и только о том, что он хочет забрать Макса.

– Макса?

– Максимилиана. Я выбрала имя. Только заикнись, что тебе не нравится. Сам бы выносил ребенка....

– Прости, крошка, я отдыхаю на элморских курортах.

Она тихо рассмеялась, но быстро взяла себя в руки. Забавно, подумалось Константину. Их переживания из мира снов меняют их и здесь, как ни отрицай. Сам он почти незаметно для самого себя стал терпеливее, Ваня – тише, а Ната научилась лучше держать себя в руках, как и подобает королеве. Видимо, опыт все-таки не проходил бесследно.

– Ты же собираешься рассказать об этом мне, Наташ? – спросил Ваня, и Нат кивнула.

– Да. Слава Релену, да. Еще не знаю, все или нет, но я попрошу тебя увезти меня и Макса из замка.

– Увезти из замка? – подал слово Константин. – А как насчет казнить советника?

– Не думаю, что выйдет, – покачала головой Нат. – Он уже оброс связями. А я там вот-вот рожу, мне не до… продумывания.

– Ты королева.

Нат выгнула бровь, и Константин вздохнул.

– Вот за такое отношение я и в Элморе, да?

Через пару недель Ната молча пришла в их комнату еще до рассвета. Константин очнулся ото сна, в котором едва не попал под чужое копье, и рефлекторно обнял теплое, прижавшееся к нему тело.

Ната дрожала. И тихо, едва слышно всхлипывала.

– Нат?..

Она помотала головой. 

На другой кровати накрыл глаза рукой Ваня. 

– У вас не вышло?.. – севшим голосом спросил Константин.

Прижал к себе Нат теснее, чуть навалился, загораживая ее от остального мира своим телом. Уткнулся губами в ее волосы.

– Мне жаль…

– Мы с Максом живы… – тихо-тихо отозвался со своей кровати Ваня, и Нат всхлипнула громче.

– А Ната?.. – спросил Константин, хотя он уже понял ответ.

Через, наверное, минуту тишины она тихо спросила:

– Он же и в этом мире есть, да?.. 

Константин мучительно кивнул, и его Нат снова разразилась тихими слезами.