Она отдалилась от них после этого. Нат начала видеть обычные сны, про которые они все слышали, но никогда не встречались с ними ночью. Нат снилась искаженная реальность, искаженная Реления, смешанные образы разных миров, отголоски фильмов и книг, просто яркие цвета и нереалистичные звуки, все это было хаотично и громоздилось иногда по нескольку снов за ночь. В этом всем не было ровного сюжета, который можно было бы проследить от ночи к ночи, только каждый раз – мешанина. До тех пор, пока она не перестала рассказывать об этом совсем, Нат успела упомянуть ночи вообще без снов. Это казалось невероятным, но именно так видели сны все остальные люди, не обремененные двумя жизнями.

Ей стало в тягость слышать о Релении. Константин притих с Элмором – нового там, к слову, все равно не происходило, лишь повторения одного и того же кошмара - арена, нелюди, которые веселились от вида чужих страданий, и кровь реленитов на его собственных руках. Константин стал хуже спать, просыпаться раздражительным, но по-прежнему высыпался, если, конечно, ложился спать вовремя, чего делать вовсе не хотелось. Ваня рассказывал про свой путь до Ислера, но только со стороны происходящего с Максом. Подробностями реленийской жизни они с Константином, не сговариваясь, начали делиться наедине.

Нате все равно было тяжело.

Это скользило в каждом жесте, в каждом слове. Константин мог сделать только одно: позвонить отцу, который пережил то же самое. Наталия проговорила с Марианом почти час, уйдя на пожарную лестницу. Вернулась чуть приободрившись.

– Твоя мама тоже, Кость, – тихо сказала она, возвращая телефон. – Ее отравили.

Возможно, освобождение матери от Релении было единственной хорошей новостью “того мира” за последние полгода. 

Константин все чаще начал ловить себя на мысли о том, что не хочет ложиться спать. Элмор измотал его, способов выбраться оттуда он не мог найти ни в реальном мире, ни в мире снов. Ваня явно принимал произошедшее с Натой на свой счет.

Она же хотела знать о Релении все меньше. Черт знает, как он сам бы чувствовал себя, закончись то покушение в лесу его смертью. Но Нату ему было искренне жаль.

Закрыв сессию третьего курса, она решила перевестись домой, в Новосибирск. Когда Константин узнал об этом, он почувствовал, будто от его сердца отрывают кусок. Нет, он уже давно не любил Нат как женщину, да и вряд ли вообще когда-либо это делал, но она была с ним так давно… Помимо родителей, Нат была его самой давней компаньонкой в этом странном приключении, его подругой, сестрой. И вот так лишиться ее…

Но Константин не стал ее останавливать. Он уже научился думать о других прежде себя. Нат было лучше отгородиться от Релении - по крайней мере, пока не утихнет первая боль. Она почти потеряла ребенка и винила в этом, без сомнения, и себя тоже. У Нат, как и у Вани, не было родителей, которые бы с детства учили их не смешивать, регулировать эмоции, смягчали неприятные события, которые происходили во сне, напоминали, что реальная жизнь важнее. Нат был нужен перерыв.

– Вырвись, – попросила она Константина напоследок. И Ваню: – Пиши мне про Макса, пожалуйста.

Кивнули они, кажется, синхронно. Нат улыбнулась им в последний раз дрожащей улыбкой и коснулась щеки каждого летящим поцелуем, прежде чем исчезнуть за дверями зоны вылета. В глаза Константину она так больше не посмотрела.

После ее отъезда Константин и Ваня будто осиротели, и поэтому стали проводить вместе еще больше времени - их разговоры крутились вокруг всего, начиная от Элмора и до той деревеньки, куда Иван Канард в конечном итоге принес Макса. Они валялись на продавленных кроватях своей общажной комнаты, вспоминая былые времена, Рилиандил, своих отцов, веселые попойки и замесы в тавернах, которые устраивал Константин, первый и единственный опыт Ивана в мореплавании, их походы в бордели, в общем, что угодно, кроме настоящего. Константин не отслеживал это, но говорить о “Реленийском прошлом” было проще для него, чем о “Реленийском настоящем”.

Жаль, что он не знал, кто в реальности Макс. Но в первую очередь Константину было достаточно знать, что его “сын” жив и в Релении надежных руках. Он тратил на мысли об этом наверняка меньше времени, чем тратила Нат, но как же он надеялся, что здесь ребенок растет в хорошей семье.

Не смешивать.

Вырваться.

В остальном разделять было просто. У Константина Фенсалора была его Реления, у Константина Михайловича Салорова - его учеба, Ваня, тусовки.

Константин откровенно валялся на скамейке у самого входа в общагу. В руках крутил сигарету, уже давно не скрывая этого, – к магистратуре не ныкаешься от вахтерш и охранников, а стреляешь им по-дружески. Этот год, как и последующий до конца учебы, придется провести вдали от Нат. Да и то не факт, что потом получится хоть как-то… наладить общение.

Они созванивались – даже чаще, чем переписывались, потому что Константин хотел слышать ее голос. Нет, пожалуй, он не любил ее, уже не любил, но близким человеком она для него была. И будет, как он считал, до конца.

А еще где-то в этом мире, совершенно неясно, у кого и как, рос их сын. Пусть и из мира снов.

Константин отправил сигарету в полет до ближайшей урны и выудил из кармана телефон. 

– Алло, Нат… Наташ, – в последнее время она попросила называть себя только так.

“Привет, Костя. Как учеба?”

– Гоняю балду уже месяц. Ваня учится. Ты созванивалась с ним?

“Списывалась. Он так и задротит?”

– О-о, да. В магистратуре. Ты можешь в это поверить?

“Ваня-то? О да.”

Константин негромко рассмеялся. Какой-то тощий паренек, пытающийся прочесть что-то на двери общаги, вздрогнул и пугливо оглянулся. Первак, небось. Слишком мешковатые джинсы, чуть вылинявшая светло-зеленая футболка, волнистые светло-русые волосы, перехваченные зеленой резинкой, нелепые очки. Окинув его быстрым взглядом, Константин вернулся к разговору.

– Как ты?

Тишина в ответ.

“Привыкаю. Я все еще привыкаю. Костя, расскажи мне… Как оно сейчас?”

– Ты уверена?

“Да.”

Он тихо выдохнул и выудил новую сигарету. Первак округлил глаза и вернулся к объявлениям. 

– Я все еще в Элморе. Там… Тяжелее. Теперь противника нужно добивать. Я… Ну, ты поняла. Черт знает, как выбраться, но, кажется, удастся подбить людей на совместный побег. Пока прорабатываю, – он сделал паузу, чтобы затянуться. Медленно выдохнул дым. – Ваня растит Макса в Ислере.

“Да, он говорил.”

– Я скучаю по нашим спокойным временам в Рилиандиле. Я не про свадьбу. Скорее про то, что было до нее. 

“После свадьбы ты быстро оскотинился.”

– Виноват.

“Тебе не стыдно.”

– Ты не поверишь, Нат… аш, стыдно. Это соседки? – спросил Константин, когда услышал чужие голоса в трубке.

“Это мама и сестра. Я же дома живу. Все, Кость, пойду. Позвоню тебе позже.”

– Ага.

Константин отложил телефон. Поставить ее фотку на экран блокировки что ли. Хотя тогда цеплять людей на тусовках станет сложнее. Фотка на экране блокировки – почти что кольцо. Константин тихо усмехнулся, подумав о том, что их история в какой-то степени идет по кругу.

Худощавый первак прошаркал к нему с крайне озабоченным видом. Константин длинно выдохнул и поднял на него взгляд.

– Помочь найти нужный корпус? – спросил он.

– Да не… – ответил первак и замялся. – Просто вы… ты щас… Сказал “Ислер”? Или типа такого.

Константин выгнул бровь и заинтересованно сел.

– Сказал, – подтвердил он. – Остальное тоже услышал?

– Я не подслушивал, – быстро замотал головой первак. – Слова знакомые просто. Ислер, Элмор. Рилиандил – это ж столица, да?.. – он спросил это тихо, как будто неуверенно. 

Константин тихо присвистнул.

– И ты, Брут?

– Я Валера, – нахмурился первак.

– Привет, Валера, а я твой король.

Первак удивленно отшатнулся. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но выдавил из себя только одно короткое:

– Че?.. – и оно тоже прозвучало словно через силу.

Константин тихо рассмеялся и поднялся. В мире снов Валера простолюдин из округа Тарборо? Константин подошел к нему и протянул руку.

– Константин Орлин Реаннон Фенсалор. Мы же об одном и том же говорим? 

Валера скосил глаза на его руку, пожимать не стал. Константин пожал его руку сам.

– Так он же… того…

– Две вещи, Валер, – Константин улыбнулся. – Ты с первого курса? – Валера кивнул, подтверждая этим догадку. – Тогда три. Первое – ты не умираешь в реальности, если умрешь в Релении. Второе – я не умер даже там, а торчу в Элморе. И третье – где бы тебя не поселили, ты живешь теперь вот в этом корпусе на четвертом этаже. Приказ короля.

Валера округлил глаза.

– Как… короля?..

– Пойдем-ка договоримся с комендой, а потом обсудим Релению. Чемодан помочь дотащить?

– Я сам, - он слегка нахмурился и подтащил чемодан с облупленными углами поближе к себе. Независимый какой. Константин хмыкнул. А даже мило…

– Окей. Из Ислера?

– Ага.

– Вообще отлично. Ваню с Максом знаешь?

– Оруженосца с сынком-то?.. - Неуверенно переспросил первак Валера.

– Лорда Канарда и принца Релении.

– Чего?! - Он аж споткнулся о бордюр. Константин подхватил его под локоть, поставил прямо. Острые, будто птичьи, кости впились в его ладонь. Отпустив его, Константин незаметно сжал руку в кулак, будто удерживая ощущение.

– Пошли к коменде, – улыбнулся Константин, утягивая Валеру к дверям. Вход ему пробил по своему пропуску, привычно кивнув вахтерше. 

Говориться с комендой удалось только на корпус, но не на этаж: четвертый был заселен битком. Зато свободные места от отказавшихся остались на шестом, и пусть переселение официально открывалось только спустя месяц после заселения, но четыре года шоколадок по поводу и без сделали свое дело: Надежда Михайловна для вида погрозила пальцем, но койкоместо предоставила и записала Валеру первым на очередь. 

– Постельное выдать не могу, разбирайся сам, Салоров.

– Без проблем, – улыбнулся он ей. – Беру полную ответственность за первака на себя, Надежда Михайловна. Спасибо вам.

Она только “кокетливо” махнула рукой.

Валера, все это время стоявший где-то в районе двери, сжавшись в комок неловкости, и подошедший только чтобы расписаться за ключи, ощерился сразу же, только они вышли из кабинета коменды.

– Я, вроде, не просил за меня ответственность брать. И кончай называть меня перваком.

Константин улыбнулся.

– Ты первак, Валер. Дедовщина-с. Привыкай.

– Нахера я вообще с тобой пошел, бл… Заселился бы нормально в свой корпус.

– Потому что я твой король, Валер.

– Мой король щас Император, - огрызнулся дерзкий первак.

– А вот за это можно и в зубы, – улыбнулся Константин.

Валера отшатнулся, фыркнул и ускорил шаг. Константин нагнал его уже у комнаты. Дал перваку закинуть к себе вещи и безапелляционно вытащил на общую кухню.

– А это че… А так как… – Валера растерянно сжимал руками кружку с чаем, которую перед ним плюхнули. К самому чаю пока не притрагивался. 

Эмоции на его лице очаровательно быстро сменяли друг друга. Константин аж засмотрелся. 

– Что, эта… – Валера продолжал постепенно осмыслять ситуацию. – Революция будет? А ты сейчас где вообще?.. 

Он вдруг нахмурился.

– И че ты командуешь тут! – сказал он резче, почти грубо. – Ты не король мне тут! Нашелся! Я вообще за демократию!..

Константин не удержался и все-таки позабавленно хмыкнул. 

– Ты прелесть, – подвел он итог сказанному перваком. Валера нахмурился сильнее и уже открыл рот, чтобы ответить, но Константин прервал его жестом из мира Релении: властно взмахнул рукой. Валера скосил на нее удивленные глаза и замолчал. – Давай по пунктам. Революция будет, если я выживу. Я в Элморе, ну... Так вышло. 

Он неохотно пожал плечами. Пока Валере хватит и краткой выжимки, решил он. 

– А… – вопросительно протянул Валера.

– Расскажи мне про Ислер, – попросил Константин. – А то Ваня дает только осторожно-положительную оценку.

Валера сглотнул.

– А что, Ваня тут правда?.. Ну, есть.

– Есть, – кивнул Константин. – Мы зайдем к нему после его пар. Как можешь догадаться, он старательно учится.

На секунду лицо Валеры просветлело. 

– Да уж… – ответил он. 

– Вы близко общаетесь? – Ваня мало упоминал деревенских, больше Макса. Константину было интересно.

Валера пожал плечами снова.

– Да не… Он мне дитен… сына притаскивал недавно. Розеолу я эпично не узнал, конечно. Ну и потом… дом помогал чинить, типа в благодарность. И всё.

Константин кивнул.

– Ты знахарь?

– Ага. Ебать странно звучит? Дом, знахарь. Это в восемнадцать-то. Тут только на первом курсе, а там уже полный набор. 

– Ты говоришь это королю, – напомнил Константин. 

– И че, тебя в жопу поцеловать теперь? – тут же ощерился Валера.

Константин прыснул.

Ваню они дожидались уже в их с Константином общей комнате. Валера, как и Нат, и Ваня до него, казалось, долго не мог поверить в свою удачу: он несколько раз переспросил, что, мол, правда ли Константину с рождения снятся такие сны, уточнил некоторые общеизвестные для Релении вещи, и пришел в трепетный восторг, когда Константин показал ему свои заметки в конспектах по-реленийски.

– Охренеть…

– Ты умеешь читать в Релении?

– Ага. Куда херовей, чем тут, но.

– Круто.

Валера тихо фыркнул. Собеседником он оказался неплохим, даром, что первак. Хотя, может, это Константин просто давно не рассматривал перваков именно как собеседников. Валера подробно рассказал про Ислер – деревня, кажется, и правда была спокойной, по крайней мере, на текущий момент.

– Если Ваня там задержится, то, может, и встретимся, – улыбнулся Константин и обвел Валеру взглядом.

Тот на секунду выпучил глаза, моргул, опустил взгляд и слегка зарделся. Ну прелесть же, отметил про себя Константин. 

– А-ага. Если ты выберешься…

– Когда.

– А, да. У нас говорят про Элмор… ну типа как про страшилку. Мол, там часть людей с собачьими башками и все такое.

Константин представил себе “хозяина” боевых ям с башкой и невольно прыснул. Ярких эмоций сны не дарили, но после приказа добивать противника, Константин с удовольствием бы пихнул на его плечи голову чиха или йорка. А потом отрезал бы хвост по самое ебало.

– Однако, – ответил он вслух. – Но нет, там все такие же, как мы. Смуглее только, типа как турки или египтяне.

– И ни одного с собачьей башкой? – явно не поверил Валера.

– Ни одного, – подтвердил Константин. – Ты повелся что ли?

Валера насупился.

– Это же фэнтези, – буркнул он. – Реления. Магия и вся херня. Я не маг, а сверкающие цветы там собираю и могу ими ангину без антибиотиков вылечить. Собачьи головы вписываются. 

Константин-таки тихо рассмеялся.

– Ты прелесть.

– Еще раз скажешь - по еблету пропишу, – огрызнулся Валера. 

– Кстати, ты знаешь…

Дверь в комнату открылась, вошел устало-потрепанный Ваня. Да, несколько предметов у него на кафедре было жесткими, Константин слышал. Но это только если учить. 

Ваня не глядя кивнул Константину и протопал на свою кровать. Скинул сумку и утопал мыть руки. Константин проследил взглядом от спины друга до открытого рта Валеры и обратно. Наконец, Ваня вернулся, заметил гостя и вылупился на него точно так же, как Валера на него.

– Веля?..

Валера отшатнулся. Пораженно уставился теперь на Константина и снова вернул взгляд на Ваню. Как оказалось, рассказы рассказами, а увидеть вживую человека из Релении было для первака в разы более странно. Тем более, что по рассказу Валеры, он считал Релению своей “шизой” от первого и до последнего сна.

Ваня сделал шаг к нему, примирительно подняв руки.

– Тебя Костя сюда притащил?

Валера смутно кивнул.

– Я, Вань, – подтвердил Константин, перехватывая нить разговора. – Нашел твоего знахаря у входа в корпус. Теперь он живет тут на шестом.

Валера что-то неуверенно прохрипел. Константин наклонился к нему поближе.

– Нашатырь у вас есть?..  – расслышал он.

 Он вырвался из ям. Почти вырвался из самого Элмора, но кошмарно просчитался – и, что было самым обидным, этот просчет Константин не смог заподозрить заранее и в реальном мире. В ту ночь, когда в мире Релении его спину изорвали плетью, он впервые за все свои сны, проснулся, задыхаясь.

– В… – Константин не смог даже выдохнуть имя друга.

Дошел до него кое-как, на ватных ногах, и опустил голову на крепкое плечо еще спящего Вани. Тот пошевелился и открыл сонные глаза, еще не проснувшись толком, но сразу сжал руку Константина своей. В этом был весь Ваня и реальности и в Релении, это было его ядром - первым его порывом всегда было обнять, утешить, а потом уже разбираться. За это в том числе Константин так его и любил. Он сжал ладонь друга своей, дрожащей. Ваня сел, провел свободной рукой по его спине в утешающем жесте. Константин вздрогнул и скинул его руку. Спину все еще жгло…

– Костя?..

Константин помотал головой. Говорить сразу он еще не мог. В первые моменты после пробуждения сны всегда чувствовались достаточно яркими, чтобы отделить их от реальности было сложно. Кажется, так же было и с нормальными снами, которые видят не люди Релении.

Особенно с кошмарами.

– Я не сбежал, Вань… – наконец Константин выдавил это из себя.

Ваня замер.

– Ты жив?..

– Лучше бы я нет. Но да… еще жив… Не думаю, что надолго…

– Не говори так. Никогда не говори так.

Спина перестала ныть только спустя полчаса или около того.

По рассказам Вани и Валеры, в Ислере они сближались. Месяц за месяцем все чаще Ваня заходил к Велиру, а Велир все больше его ждал. Константину было бы очень интересно сравнить, где их сближение проходило быстрее: в Релении или в реальности, но из своих элморских цепей увидеть этого он не мог. Он выжил тогда, и снова попал в боевые ямы.

Нат писала и звонила все реже, только регулярно справлялась у Вани про Макса. Сперва Константин не очень понимал причин ее отдаления. А потом зашел на страницу ВК своей королевы и заметил статус – “встречаюсь” с Кириллом каким-то там. Константин пробежал глазами и его страницу, не нашел сходу ничего подозрительного и осторожно почти-выдохнул. Никогда не выдыхать полностью мир Релении научил его хорошо. 

В любом случае, если судить только по фотографиям, Нат стало получше. Она наконец-то перестала закрашивать светлые локоны, отпустила их ниже плеч: почти такой длины, какую носила в Релении. Наконец начала носить платья, и, черт, шли они ей просто невероятно. Константин не был психологом, но даже он мог понять, что подруга перестала делить себя. Ее образы королевы и себя-настоящей наконец синхронизировались.

В общежитии Константина в последнее время все больше и больше интересовал Валера. Его долгие взгляды на себя Константин ловил уже давно, как и то, насколько резкими становились движения будущего медика, стоило Константину коснуться его якобы-случайно или двусмысленно пошутить. В один день он все-таки не удержался.

– Как думаешь, мы встретимся в том мире? – спросил он, валяясь на Валериной кровати, пока тот корпел над домашним заданием. Ваня в это время гулял с кем-то из другой группы. Судя по всему, с девушкой. Константину еще предстояло это раскопать.

Валера пожал плечами:

– Ну хуй знает. Тебе ж еще из Элмора этого сбежать, – ответил он.

Константин улыбнулся.

– Тебе уже девятнадцать, а ты еще не женат. Почему, Валер? – спросил он, и с удовольствием пронаблюдал, как Валера едва не давится чаем. Пояснил: – В Релении.

– Э… – Валера чуть покраснел. Сжал кружку руками сильнее и фыркнул. – Это че за вопросы вообще такие? Ну не хочу пока! Мне там матери хватает мозги этим ебать! Женюсь… потом.

Константин довольно закинул руки за голову.

– Ты слышал, что говорят про короля Константина, Валер? – спросил он.

– Ты тут уже дохуя просветил, спасибо, – закатил глаза Валера, но голос его еще выдавал остатки волнения.

– Говорят, что король Константин одинаково ценил компанию как любовниц, так и любовников, и мужчин у него было даже больше.

Челюсть Валеры очаровательно отвисла, словно сама по себе. Константин аж залюбовался этим прелестно-растерянным выражением и красными пятнами, которые расползались по впалым щекам.

– Чего?! 

– Это ложь, – тем же спокойным тоном продолжил Константин. – Женщин у меня там было больше. Но ценю я и правда одинаково.

Валера издал короткий, не поддающийся описанию звук, а потом замолк. И покраснел, как же он очаровательно покраснел! Константин едва не проурчал от удовольствия, отметив это.

– Это… Реления… а тут… другое… – наконец выдавил из себя Валера. 

– Только потому что тут гомофобное общество, а там нет? – поинтересовался Константин, обводя долгим Валеру взглядом.

Цвет лица Валеры все больше походил на цвет его красной тетрадки по чему-то там медицинскому. Нагревшись до таких температур, он резко захлопнул тетрадь и поднялся.

– Ты куда?

– Кур… Чай! Я за чаем! – резко ответил Валера. – И… и не пизди, никто не стал бы говорить так о короле. И вообще заебал выебываться тем, что ты там король! – последнее он произнес почти скороговоркой перед тем, как быстро вылететь за дверь.

Милым. Валера точно был милым. А Константин как раз утомился от краткосрочных интрижек, почти каждая из которых заканчивалась сотней мелких сколок и почти всегда одним финальным скандалом. 

Это заняло у него больше времени, чем он ожидал. Чем активнее Константин флиртовал с Валерой, тем больше поводов тот находил, чтобы сваливать сразу же, только уходил к своей девушке Ваня, или вообще не приходить, если Ваня заранее предупреждал о том, что свалит. 

Терпение Константина-таки лопнуло: тем более, что последние пару месяцев в Элморе он только и делал, что подлаживался под новую “хозяйку”. Валеру он в итоге просто зажал.

– Твой сосед дома? – спросил Константин с порога.

Валера ойкнул.

– Ты ж сегодня в город хотел… – очень неуверенно буркнул он, пряча взгляд.

– Перехотел. Он дома?

Валера оглянулся с видом человека, который хотел бы сейчас любой ценой выбраться из сложившейся ситуации, даже с помощью магии. Константин понял.

– Отлично, – сказал он и без приглашения прошел в комнату. 

Закрыл за собой дверь, взял Валеру за ладонь и безапелляционно потащил на кровать. Там усадил сразу к себе на колени и обнял. Застывший от явного ахуя Валера отмер примерно в этот момент.

– Ты че творишь?! – он упер руки в плечи Константина, но тот не отпустил. – Костя!..

– Если откажешь мне сейчас, то я отпущу.

– Просто отпусти, блять!..

– Если откажешь - отпущу, и больше никогда не полезу, Валер. Слово короля.

Валера моргнул. Еще раз. Даже вырываться перестал и… выдохнул. Его руки перестали упираться в плечи Константина, а легли на них спокойнее, расслабленней.

– Как же ты заебал этим выебываться, – тоже уже спокойней, с тихой улыбкой выдохнул Валера. Его лицо мило заалело. – Там король, а тут дебил с тремя пересдачами.

Константин хмыкнул. И осторожно притянул Валеру поближе к себе. Погладил его поясницу.

– Это значит “да”, Валер? – спросил Константин ему в шею.

Валера чуть вздрогнул, когда чужие губы коснулись его кожи. Константин ждал.

– Это значит, что ты дебил… – наконец тихо-тихо отозвался Валера и сам неловко приобнял Константина за плечи. Его руки были прохладными и почти невесомыми.

Как оказалось, навыки из Релении очень даже могли пригодиться и здесь, а ароматическое масло на ура заменялось искусственной смазкой. Здесь Валера был у Константина первым мужчиной, хотя виной тому и была исключительно гомофобность реального общества.