Смущение накатывает волнами постепенно, не спеша и не грозясь накрыть с головой. Оно подступает медленно, пенным накатом омывая и давая расслабиться, чтобы затем поглотить полностью. Тэён слишком румяный и счастливый и еле сдерживает своё волнение, когда обнаруживает на своём рабочем месте корзинку с цветами и небольшую записку, пахнущую горьким шоколадом. Ему нет нужды заглядывать внутрь, чтобы понять, от кого она, однако он не отказывает себе в удовольствии провести кончиками пальцев по чётко выведенным буквам, складывающимся во фразу: «Пожалуйста, никогда не забывай о том, что ты самый прекрасный человек в этом мире». Тэёну жуть как неловко: он прячет пылающие щеки в ладонях и давит в себе улыбку, чувствуя, как запах роз пробивается сквозь ландыши.

— Приятно видеть тебя таким счастливым. — Накамото появляется как чёрт из табакерки, пугая его до писклявого визга, ещё и смеётся громко и заливисто.

— Накамото, чёрт тебя дери! — Тэён пихает его в плечо и укладывает руки в бока, глядя поначалу осуждающе, а потом лукаво подмигивая. — Сам-то тоже сияешь не хуже новогодней елки.

— До сих пор не верится, что это произошло... — альфа улыбается, ероша волосы на затылке, и кидает в сторону Сычёна мимолетный взгляд. — Я очень благодарен тебе за то, что ты подтолкнул его к этому.

— Я ничего не делал! — отнекивается омега, замечая Джехёна в начале отдела, кивающего ему на выход. — Мне, пожалуй, пора. Только постарайся не похерить всё, хорошо?

Накамото в ответ кивает, постукивает папкой по бедру и направляется в сторону рабочего места китайца. Он намеревается похитить этого упрямого парня и силком отвести поесть в обеденное время, будучи уверенным, что из-за резкого наплыва работы Сычён точно исключил обед из своих планов.

Только в кабине лифта Тэён решается взять альфу за руку и прошептать тому на ухо благодарность за букет. Он жутко смущается, когда Джехён по прибытии на первый этаж тащит его через весь холл буквально на буксире и совсем не собирается размыкать их руки. Сотрудники заинтересованно провожают их взглядами, пока Ли смущённо жмётся ближе к Чону, вызывая у того довольную улыбку.

— Куда мы едем? — интересуется омега уже в салоне автомобиля, разглядывая мелькающий за окнами пейзаж и строя догадки, куда же они могут направляться.

— В один итальянский ресторанчик. Мне вдруг жутко захотелось съесть пасту. — Выбор альфы Тэён вполне одобряет. — К слову: мне кажется, или между детьми что-то произошло? Уж больно странно они себя ведут.

— Ты тоже это заметил? — Тэён ёрзает на кресле и постукивает пальцами по колену. — Мне кажется, что Минхён с Донхёком — истинные. Не уверен в этом на все сто, но эти их взгляды и неосознанные касания...

— Думаешь, они скрывают это от нас, чтобы не расстраивать? — Джехён вздыхает, едва сдерживая досаду, и ему становится грустно, что Донхёк снова держит всё в себе.

— Если бы они раньше сказали о том, что являются истинными, то я бы, наверное, сейчас с тобой не был... — задумчиво произносит Тэён, и Джехён кидает в его сторону настороженный взгляд.

— А что изменилось сейчас?..

— Сейчас я слишком счастлив, чтобы разрушать не только своё счастье, но и счастье Минхёна. Они наверняка беспокоятся о том, что о нас всех подумают люди, ведь это так странно, когда двое взрослых вместе, а их дети — истинные... Общественность будет порицать такое, но я, честно говоря, клал болт на это общественное мнение.

Когда машина плавно тормозит на светофоре, Джехён наклоняется к Тэёну, чтобы поцеловать его. Сейчас Чону кажется, что ему достался слишком прекрасный омега. Альфа в который раз спрашивает себя: как он обходился без Тэёна всё это время?

— Эй, не отвлекайся от дороги! — Тэён шлёпает его по ноге и кивает на дорогу, где светофор загорелся зелёным. Ему уже за тридцать, но он по-юношески ощущает волнение и смущение, когда рядом находится любимый человек. — Надо обязательно поговорить с этими партизанами.

***

Ренджун пришедшую течку встречает с неохотой и полной апатией, он мечется по простыням и скулит побитым щеночком. Он мучается ровно неделю, ощущая опустошенность и вопящую тревогу, когда выглядывает из окна и натыкается на собирающиеся тучи в небе. У него после течки болезненное послевкусие на кончике языка и быстро колотящееся сердце.

Он мокнет под приличным дождем, когда пробивается сквозь водный поток к дому Ченле. У него на сердце неспокойно, и становится еще тревожнее, когда дверь открывает поникший друг.

- Ченле? Что-то случилось?

- Кун-ге...

Ренчжун узнает это только сейчас. Его всего выворачивает и хочется кричать от того, что не смог быть со старшим в такую тяжелую для него минуту. Истинный Куна попал в аварию, его схоронили пару дней назад.

Толкнуть дверь в кунову комнату слишком тяжело, омега снаружи чувствует это давящее напряжение и всепоглощающую скорбь. Он собирает себя по частям, в голове прокручивает то, что хотел бы сказать альфе. Но когда видит эти наполненные печалью и оголенной болью глаза, когда узнает в этих пустых отражениях себя прошлого, все слова вылетают из головы.

- Геге, - может шептать лишь это, падая перед ним на колени и беря его голову в свои руки. Ренчжун тонет в этом штормящем океане, с головой купается в ощущениях прошлого, вскрывает старые раны и захлебывается во всем этом.

Его плечи заметно дрожат, но он не замечает этой дрожи, трясет альфу и просит посмотреть на него. Он не говорит ничего и не пытается кормить Куна жалкими "Все наладится, только потерпи немного". Ренчжун знает, чем больше ты проводишь времени с истинным, тем больнее потом расставаться с ним. Он провел со своим всего лишь один день, но страдал потом слишком долго. Ренчжун знает, Куну его объятия сейчас - лишь хлипкий спасательный круг, не способный спасти от накатывающего шторма, но позволяющий держаться на плаву.

- Теперь я понимаю, что ты чувствовал тогда, - хрипит Кун куда-то в шею омеги.

Они оба молчат, не шевелятся даже, лишь прерывисто и тяжело дышат, прикрыв глаза и не смея нарушить это шаткое спокойствие. Омега понимает, сейчас большим помочь он не сможет.

Кун засыпает ближе к вечеру, весь измотанный и уставший. Ренчжун проводит кончиками пальцев по взлохмаченным волосам, укрывает пледом и тихонько выходит из комнаты.

У него в голове - куча мыслей, от которых хочется убежать. Хуан сожалеет, что пришел к Куну так поздно, что не был с ним рядом в ту самую минуту, когда сознание топилось в горечи и боли от утраты нечто важного.

- Как он? - Ченле выглядит уставшим очень с этими кругами под глазами. - Все это время Кун-ге глаз не смыкал, я боялся его оставлять одного в таком состоянии...

- Сейчас он спит, - Ренчжун слабо улыбается, похлопывая альфу по плечу. - И ты поспи тоже. Я приду завтра.

Ренчжун уходит, но обещает вернуться. Будет возвращаться до тех пор, пока в нем будут нуждаться.

***

Джонни хмурится, оглядывая сына с головы до ног. Он пьет остывший кофе и даже не морщится, пока Минхен напротив нервно теребит в своих руках стакан с соком.

- Ты не должен это делать, если не хочешь, - вздыхает некоторое время спустя Со, откидываясь на спинку стула и оглядывая пустующее кафе. - Тэен знает хоть о твоем решении?

- Можем ли мы не говорить об этом пока папе?

- Ох, Марк, что за кашу ты пытаешься заварить? - Джонни от удивления перестает разглядывать интерьер помещения и переводит все свое внимание на подростка. - Что случилось? У тебя проблемы с Джехеном?

- Нет, дело не в этом, - Минхен отрицательно машет головой, от волнения облизывает губы и понуро опускает взгляд в стол. Он долго размышляет: рассказать все или пока не стоит.

- Я не думаю, что твой переезд в Америку решит эти проблемы, Марк, - Джонни видит это колебание в глазах напротив и мягко улыбается. - Я уверен, Тэен поддержит тебя, что бы тебя не тревожило.

Минхен находится сейчас в самом распутье дороги, он не знает, какой должен быть его следующий шаг и правильное ли решение он хочет принять. Старший альфа своим присутствием внушает ему доверие, и в данный момент подросток ощущает, что все его жалкие попытки убежать от проблемы - неправильные.

- Донхек - мой истинный, отец, - Минхен осушает содержимое стакана и подпирает свою голову ладонями. - Это ведь так неправильно выходит... Папа с Джехеном строят отношения, а мы с Донхеком...

- Слушай сюда, Марк, - Джонни смотрит понимающе, и Минхен весь тянется сейчас к нему, чтобы не пропустить ни единого слова, - твоему папе глубоко плевать на мнение людей, потому что все они - жалкая кучка диванных хейтеров. И я уверен, Тэен поддержит вас с Донхеком, потому что больше всего в жизни он любит тебя. Понимаешь, Марк?

Минхен переосмысливает это все заново, пропускает через себя и приходит к тому, к чему должен был прийти намного раньше. Он боялся рассказать об этом Тэену, но должен был хотя бы попытаться. Вместо побега от проблемы, должен был столкнуться с ней лицом к лицу. И даже если ему не хватало смелости поговорить об этом с Тэеном, у него всегда был Джонни, который готов был выслушать любую его проблему.

Минхен думает, что Донхек не заслужил всего этого, они не должны были скрывать свою истинность.

- Я буду рад, если ты приедешь в Америку, Марк, но не при таких обстоятельствах, - Джонни смеется, нагибается ближе к сыну и треплет его по волосам.

Минхен сейчас потерявшийся в лабиринте, и задача Джонни направить его в правильную сторону.

- Приезжайте как-нибудь вместе с Донхеком на каникулах. Тен с мелкими будет рад вашему приезду.

Минхен потерянно кивает головой, обдумывает в голове, как рассказать об этом все родителю.

А еще безумно сильно хочет сейчас почувствовать запах Донхека.