Чуть длинноватые, тёмные волосы спадали на лоб и щёки альфы. Сейчас он выглядел не как в начале вечера — Чон снял дурацкий чёрный пиджак, закатил рукава рубашки, давая возможность всем любопытным рассмотреть его татуировки. У меня до сих пор шок от того, что я вижу перед собой. Перед глазами до сих пор парнишка в дурацкой кепке, смотрящий снизу на меня и выпрашивающий пачку с соком. Милый ребёнок.

Рядом с ним сидел какой-то молодой парниша, весело хохочущий и постоянно прижимающийся к плечу Чонгука. Идеальный, словно фарфоровая кукла, милый и нежный. Наверное, именно такого омегу желает видеть рядом с собой каждый альфа. Я никогда не прижимался к Джихуну, ни лип к нему на публике… Может быть, в этом и была ошибка?

Из-за неясной обиды чувствую себя пустым изнутри. Рука мужа очень близко, поэтому я, с какой-то неясной надеждой, протягиваю собственную дрожащую ладонь к его. Наши руки соприкасаются и первое время всё хорошо. Первые секунд пять. Джихун как-то пренебрежительно отдергивает руку, неловко поправляет волосы, чтобы жест не показался слишком резким, и продолжает смеяться с шутки какого-то альфы. Робко убираю ладонь под стол, понимая как же глупо это смотрелось. Но, как только я поднял голову, мой взгляд столкнулся с холодным взглядом Чона.

***

Снова ночь. Джихун лежит спиной ко мне. Весь вечер я чувствовал, словно альфа отдалялся от меня, и самое страшное, что я даже не хотел это как-то остановить. В один вечер я смог полностью открыть свои глаза и увидеть, что в мире есть люди, которые счастливы друг с другом, прикасаются друг к другу с нежностью, а не с одолжением. Встаю и присаживаюсь на край кровати. Чувствую себя разбитым, сил совсем нет. Я не понимаю, что мне делать.

Сползаю на пол, обнимая себя руками. Хочу стать маленьким, чтобы кто-то позаботился, сказал, что наконец-то можно расслабиться и просто отдохнуть. Раньше я был сильным, уверенным в себе, а теперь… Теперь я полностью потерял себя. Потерял себя, когда решил выйти замуж, когда решил стать правильным омегой — послушным мужем. Сейчас, встретив Чонгука, который живёт так, как сам того пожелает, я понимаю как много потерял.

Может быть, это и есть тот маячок, который подсказывает мне, что пора менять собственную жизнь. Но, как только в голове появляется эта идея, то тут же в противовес я уже вижу осуждающий взгляд папы и эти тихие шепотки общества, о том, что уже поздно что-то менять… Но, когда меня начало волновать общественное мнение? Ответ просто — пять лет назад.

Новое утро, яркие лучи солнца, что просто выжигают глаза, поцелуй Джихуна в щёку. Он такой же холодный, как какие-либо отношения между нами. Он уходит в ванную, а я падаю обратно на подушку, накрываясь одеялом. Сегодня рекорд — двенадцать минут. Ровно столько мне дали полежать в относительно тёплой постели. Мерзкий запах кофе, такой же невыносимый, как и природный запах Джихуна. Раньше я не обращал на это внимание — никогда не был чувствительным к запахам других людей, но сейчас этот сладкий аромат душит, заставляя голову кружиться. После того аромата мне всё кажется мерзким. Ставлю недопитый кофе в раковину и ухожу собираться. Обычно, я накидываю на себя что-то больше и удобное, но сегодня… После вчерашней недо-истерики, я хочу хоть немного стать похожим на того прошлого Тэхёна.

Белая, шелковая рубашка, расстегнутая почти что до середины, узкие тёмные штаны и вязаный кардиган на плечах. Парень в зеркале совершенно не похож на меня обычного. Этот непонимающий и немного напуганный взгляд, но всё остальное мне нравится. Почему же я перестал так одеваться?

— Выглядишь слишком вызывающе. — Ах, да, точно, совсем забыл. Джихун сказал это, даже не отрываясь от газеты, но я почувствовал себя по настоящему грязным, словно сделал что-то запретное. Стоило бы молча развернуться, надеть какой-нибудь слишком тёплый и душащий свитер, но я так больше не могу. Чувствую, как всё тело внутри трясется, хотя причины на то не было, чувствую этот тяжелый и пронзительный взгляд Джихуна, но упрямо надеваю туфли с вытянутым носом, и даже не повернувшись, выхожу из дома. Кажется, как только дверь закрылась, вмиг стало даже легче дышать.

Я словно бегу до любимого небольшого кафе. Мне кажется, что каждый второй смотрит на меня с недоумением и отвращением. Прикрываюсь этим дурацким кардиганом, в надежде что он хоть как-то скроет тело, но это не помогает.

Выдыхаю только, когда переступаю маленький порожек булочной. В нос ударяет тёплый, нежный запах свежей выпечки, перемолотого кофе и вишневого джема. Улыбка сама невольно расплывается на лице. Подмигиваю знакомому парнишке за кассой и получаю в ответ мягкую улыбку. Неприятно это осознавать, но в какой-то кафешке я чувствую себя намного уютнее, чем в собственном доме. Самый крайний столик у большого окна. Он всегда пустует и я всегда занимаю его, медленно попивая горячий чай и просто отдыхая от собственный мыслей. Мне нравилось наблюдать за нежными, словно и вовсе невесомыми омегами-официантами, которые, как бабочки, порхали между столиков, выслушивая все прихоти клиентов. Такие нежные и милые, словно сбежавшие со страниц какого-нибудь любовного романа. Надеюсь, они не ошибутся в этой жизни так же, как и я.

Парень уже знает мой несложный заказ, так что подходит к столику с маленьким чайничком. Миловидный голос, желающий приятного аппетита, и лучезарная улыбка. Невольно улыбаюсь в ответ. Я просто таю от мятного аромата, который быстро распространяется, стоит только начать наливать чай в кружку. Это только моё время и я могу потратить его на себя.

Прикрываю глаза, чтобы уже через секунду напрячься всем телом. Свежий аромат, который так и норовит свести с ума, ударяет по нервным окончаниям. Он так похож на запах чая, но слишком сильный, через чур родной. Лёгкие шаги, которые останавливаются у столика — обладатель запаха явно остановился рядом, но я до ужаса боюсь открыть глаза.

— Я присяду, или Вы кого-то ждёте? — В институте Чон никогда так не разговаривал, вечно «тыкая» и говоря, что не такая уж и большая у нас разница в возрасте. Многие старшекурсники не хотели общаться с ним из-за этого, воспринимая это полным неуважением, а мне наоборот нравилось. Это забавляло. Открываю глаза и вижу невероятного альфу. О былой юношеской угловатости не было и речи. И сейчас, смотря на это, я даже не знаю, плюс это или минус. Тогда он был милым малявкой, забавным ребёнком, а сейчас — состоятельный мужчина, слово которого точно имеет вес. Это совершенно разные люди, всё же время меняет всех, но пока не ясно в какую сторону.

— Чонгук, конечно присаживайся! Это неожиданность встретить тебя здесь. — Чувствую себя немного неуютно рядом с Чонгуком. Особенно из-за его запаха, который словно окутывал меня, проникая прямо под кожу. Возможно, это из-за приближающейся течки, но такого, до сегодняшнего дня, не происходило.

Парень присел рядом, не скрывая своей улыбки: — Я бы неожиданностью это не назвал. — Чонгук смотрит на меня, ожидая моей реакции, стараясь увидеть любое изменение. Желудок сжался, ладони, кажется, стали по-дурацки липкими. Прикрываю глаза на секунду, чтобы вернуться во времена студенчества, вернуть себя прошлого, чтобы было не так неуютно общаться с парнем, которого я когда-то знал от кончиков ушей, до пят.

— А что, следишь за мной? — Лицемерненькая улыбочка и я откидываюсь на спинку кресла. Глубоко вдыхаю, наполняя свои лёгкие этим жгучим мятным ароматом альфы. Не помню, чтобы у него и раньше был такой запах.

— А что если и так? — Альфа улыбается в ответ. Я ожидал поставить его в неловкое положение, но сам оказался в этом положении. Улыбка пропадает с лица, а себя я чувствую мелким муравьем перед парнем. Положение спасает та самая «бабочка», так вовремя оказавшаяся возле нашего столика. Чонгук заказал кофе и круассан с ванильным кремом. Как только официант отошел от нашего столика, Чонгук рассмеялся.

— Ты так растерялся. Прости. — Альфа продолжил смеяться, но через секунду замолчал и стал серьёзным. — Прости, Вы растерялись. — Поправил он себя.

— О боже, Чон Чонгук называет кого-то на «вы». Что же произошло за эти пять лет? — Моя улыбка была на лице ровно до того момента, пока альфа не ответил: «Вы вышли замуж, и я не имею к этому никакого отношения».

Горечь встала в горле, а мне стало до жути обидно. Я не понимаю его.

— Не делай так. Я не могу этого слышать. — Пытаюсь сгладить ситуацию робкой улыбкой, но кажется, это делает ситуацию ещё более двойственной. Мне всё равно как он может понять эти слова. Он и сам так говорит, как будто было что-то важное, что я упустил.

— Слава богу, мой милый друг Тэхён всё же не изменился! — Чонгук махнул рукой и чуть не задел омегу, который принёс кофе и блюдечко с круассаном. — В тот вечер мне показалось, что я совершенно тебя не знаю, но сейчас я рад видеть Тэхёна, с которым познакомился на втором курсе.

Маленькое блюдечко Чонгук отодвинул ближе ко мне. — Если моя память меня не подводит, то я заказал всё правильно. — Этот маленький жест внимания ставил в тупик. Я смотрел на альфу, который аккуратными глотками пил свой кофе. Следующие пол часа Чонгук нагонял все эти пять лет, которые мы не виделись. Было жутко приятно слышать его изменившийся голос, видеть его милую улыбку, с намёками на ямочки.

Это было невероятное время, я почувствовал себя вновь живым, вспомнил многие ситуации, которые происходили с нами. И после всего этого было невероятно трудно возвращаться в реальную жизнь, которая заканчивалась за порогом кафе. Вся лёгкость и безмятежность испарилась, а мятный аромат покинул, сменяясь на прохладный ветер, который даже не хотел щадить нежное тело.