У Беллатрикс, как оказалось, не было никакой семьи, лишь старый кот и огромная пустая квартира, куда она снова и снова приводила Мио после долгого пьяного поцелуя, что голову вскружил и вновь двумя оргазмами обернулся. Потом еще одним, уже в машине на стоянке около больницу, где люди туда-сюда бродят и лишь косо смотрят на раскачивающуюся машину. За тонированными стеклами не было видно, как черные кудри с легкой проседью щекотали исхудавшее тело Гермионы, пока Белла старательно осыпала ее поцелуями и кусала за каждый шрам на бедрах.

И снова целовала, подминая под себя, шире раздвигая ее ноги, чтобы удобно между ними устроиться и опять поцелуями осыпать и куда более взрослыми ласками одаривать, вылизывая из Гермионы новый оргазм, но даже после него не останавливаясь. Снова и снова проходилась языком по всем складочками, раскрывала, немного проникая пальцами, просто создавая растяжение, пока губами обхватывала едва-едва пульсирующий клитор, уставший от бесконечной стимуляции.

Но способный на большее, на отчасти болезненный оргазм у входной двери, когда они только и успели, что дверь закрыть, прежде чем вновь в поцелуе слиться и руками под одежду пробраться, выстанывая прямо в губы, что это уже слишком и надо бы отдохнуть.

Немного позже, когда сил совсем не останется и придется на пол осесть, глупо смеясь и воруя короткие поцелуи, ведь все никак насытиться не могли.

А потом усталость обволокла тело Мио с такой силы, что встать больше не получалось и пришлось прижиматься к груди Беллы, пока она на кровать несла, по пути целуя острые плечи. Раздевая и в одеяло укутывая, пока набиралась ванна и смешивались эфирные масла и соль.

И тогда Гермиона уснула, свернувшись в дрожащий клубочек, погруженная в беспокойный сон, где на мраморном полу кричала, извиваясь от боли, что тупыми ножами разрывала кожу, невидимые шрамы оставляя. Раня душу под острым взглядом некогда любимых черных глаз.

До сих пор любимых, и плевать, что они со временем лишь боль начали приносить, ломая кости и исцеляя одним лишь взмахом. Чтобы снова сломать.

И ломалась душа, окруженная едким дымом от всех сгоревших мечтаний. И холодный мрамор совершенно не помогал, хоть и пытался боль забрать, охладив. Заморозить бы, погрузив в вечный сон.

Но сон был прервал мягким поцелуем и испуганным криком.

Беллатрикс ведь только что проклятия на нее слала, смеясь безумно… Белла обнимала ее, поглаживая по спине и нашептывая, что все хорошо будет, что кошмары отступят, а теплая лавандовая ванна поможет снять тревожность.

Горсть таблеток поможет унять симптомы депрессии и подарят иллюзию счастья.

Если немного дозу увеличит, иллюзия почти реальной будет. Только осторожно, чтобы не умереть. Просто на одну запрещенную таблетку больше.

Каждый день больше, чтобы ее девочка привыкла, немного мутным взглядом отвечая на поцелуи. Чтобы доверчиво навстречу льнула и послушно на колени опускалась, зная, что наградой новая таблетка станет, пока дни путаться не начнут, стираясь из памяти, оставаясь только смазанными поцелуями и укусами до кровавых следов на шее.

И Гермиона все реже в сети появлялась, неделями не отвечая на звонки и сообщения, утерянная для семьи и друзей, она нашла свое счастье в паре угольных глаз.