Дни сменяли друг друга в череде рутинных будней, которые стали не так раздражать. Всё потому, что каждое утро, после всех ритуалов Разумовского-бизнесмена, появилось время для чего-то личного. Того, что хотелось спрятать в карман, как в детстве, и никому никогда не показывать, любуясь тайком. Время для Грома. Безобидный трёп в мессенджерах: о том, есть ли подвижки в деле, где Игорь будет в обед, чтобы «пересечься, я все равно тут недалеко был», глупые картинки с мемами — жизнь Сергея постепенно наполнялась красками, вытесняя уныло-графитную палитру и наполняя дни смыслом.

      Он, как школьник, нервничал и старался по сто раз на дню не напоминать Грому о предстоящем открытии казино «Золотой дракон», на которое всей душой рассчитывал попасть в компании не одной лишь Марго. Та же в свою очередь, будто считывая сканером все тревоги и чаяния босса, подкидывала очков тревожности своими вечными шутками с двойным дном. Нужно было быть слепоглухонемым, чтобы не заметить, как преображался Сергей, когда речь хоть отдалённо заходила про Грома. Он бурно жестикулировал, что-то рассказывал из прошлого бывшего майора, когда Марго даже не рассчитывала на такое глубокое погружение начальника в «материал». Разумовский оживал и краснел, как маленький мальчишка, перед первым свиданием, отчего личный ассистент расплывалась в улыбке. Вечер среды они с Марго проводили вместе — она притащила очередной фильм, сделала огромный таз с солёным попкорном для босса, а себе прихватила круглое блюдо с ломтиками овощей и фруктов и, наконец-то, выглядела как обычная девушка лет двадцати. Необычайно умная и саркастичная. Серёжа не признавался, но обожал именно эти её качества.

      — А цветы-то заказывать будешь? — помощница удобно развалилась на огромных размеров диване перед экраном во всю стену.

      — С ума сошла? Какие цветы? Он может вообще не по такому. — Сергей решил, что иногда лучше жевать, чем говорить, и закинул порцию промасленной воздушной кукурузы в рот.

      — По какому «такому»? — она поиграла идеальными бровями и просияла улыбкой, глядя, как Разумовский приобретает оттенок спелого томата.

      — Не заставляй меня произносить это вслух.

      — Он взрослый, не глупый, при деньгах и не женат. Даже девушки нет.

      — Может он просто очень разборчивый.

      — Ага, сразу выбрал миллиардера. Аж завидую.

      — Ещё одно слово, и я…

      — Уволишь?

      Ответом стала полетевшая в Марго горстка попкорна. Она лишь отмахнулась, с пренебрежением кинув взгляд на это канцерогенное произведение продовольственной промышленности и скрестила руки на груди, раскинувшись на диване: 

      — Ну, вот я так и думала. Кстати, я же забрала смокинг на субботу.

      — Почему они все любят одеваться и выглядеть как пингвины? — тихо задал вопрос Сергей. Настолько неслышно, что Марго уже воодушевлённо тащила его за руку в спальню. И действительно — на самом видном месте, упакованный в прозрачный чехол, висел самый официальный из всех возможных вариантов одежды эксцентричного миллиардера. Обшитые шёлком узкие лацканы на приталенном пиджаке выглядели эффектно, но не делали смокинг унылым. Разумовский подошёл ближе, внимательно разглядывая свою броню успешного и богатого, слишком юного человека, который не вписывался в общество всех этих лицемерных и скользких денежных мешков.

      — А это что ещё? — он расстегнул молнию на чехле, распахивая его и брезгливо поддевая указательным пальцем кусок ткани странной формы.

      — Бабочка, Серёж. — Марго взглянула в синие глаза, полные искреннего недоумения и поспешила успокоить: — В подарок к костюму, можешь не надевать.

      Она слышала, как он выдохнул и без зазрения совести кинул ненужный аксессуар ей.

      — А теперь, раз ты все ненужное выкинул, — она ухмыльнулась, а в серых глазах вспыхнул огонёк озорства, который по опыту не предвещал ничего хорошего, — примеришь? А потом «случайно», — Марго пальцами обрисовала в воздухе кавычки, — отправим фотку Игорю.

      — Чего? Нет! Ни за что! Он не так поймет, — затараторил, заламывая руки.

      — Это же не дикпик, — она разразилась громким смехом, а Разумовский залился яркой краской, готовый сделать что угодно, лишь бы ассистент — и по сложившейся ситуации единственный близкий человек — отстала от него.

      — Только примерить. Без фото, — робко и с долей скепсиса выдавил парень.

      — Хорошо, только примерка. — Марго подняла руки в капитулирующем жесте, но по лицу читалась её безоговорочная победа. — Жду тебя, — голос её уже раздавался в кабинете-гостиной.

      Разумовский, немного поколебавшись, всё же решил, что примерить костюм заранее лишним не будет и уже через несколько минут скептично осматривал нового и незнакомого себя в зеркале. Смокинг сидел как вторая кожа и нехило контрастировал с рыжей макушкой — общим видом Сергей остался доволен, хоть и мысль о том, что это всё для него слишком, никак не шла из головы.

      — Я состарюсь и умру, не увидев тебя во всей красе! — Марго напомнила о себе капризным тоном.

      Одернув пиджак и смахнув невидимые пылинки с лацканов, Разумовский вышел из комнаты. Босоногий он выглядел немного комично. «Но это же не показ мод, в конце-концов», — уверял себя. Неладное Сережа почуял, когда из динамиков, встроенных в стены, полилась смутно знакомая мелодия.

      — Ненавижу Меладзе, — сквозь зубы процедил Разумовский, выходя на середину комнаты под овации Марго. Когда она так искренне и открыто улыбалась, ей можно было простить все. Даже кошмарный музыкальный вкус.

      — Ну что за кислые щи? Красиво же, правда! Вон и песня в тему, — она снова улыбнулась. — Ну покажись уже как следует, — она покрутила пальцем в воздухе, заставляя Разумовского крутануться на месте. Пока он с закатившимися глазами исполнял своё па, услышал, как щёлкнула камера мобильника.

      — Ну ты чего? Я же просил, — он кинулся к Марго, пытаясь отобрать телефон у девушки, что заразительно улыбалась, закусив нижнюю губу. По всему виду было понятно, что её шалость удалась. Борьба была недолгой, а физическое преимущество Сергея всё же сработало. Запыхавшись, он взглянул на свою фотографию, сделанную в моменте: рыжие волосы красиво взметнулись вверх, отрываясь от широких плеч, упакованных в чёрный смокинг, горделивый профиль и острый подбородок вырисовывались в эстетичную геометрию. Снимок был живым и интересным.

      — Мне скинь, — он довольно улыбнулся и отдал гаджет девушке.

      — Спасибо, Марго, ты лучшая, — она передразнила его вечно меланхоличное выражение лица в спину удаляющемуся в спальню Разумовскому.

***

      Вечер субботы наступил слишком стремительно. Петербург, как всегда, был хмур и холоден, будто становился антагонистом общего приподнятого настроения Разумовского. Воздух пропитался томительным ожиданием встречи с Игорем. Было совершенно плевать на Бехтиева с его треклятым казино. Серёжа никогда не мог похвастаться особым везением, в отличие от человека, тень которого незримо витала вокруг, напоминая то, о чём никогда вспоминать бы не хотелось. Это было давно, притупилось, стёрлось, должно было быть заколочено гвоздями на задворках сознания и заперто на засов, как бешеный зверь. Почему он именно сейчас решил вспомнить про Волкова?

      С Игорем они встретились уже на вечеринке — Сережа с удовольствием отметил, что не один он принарядился и подготовился. Гром как с иголочки был одет — у них даже костюмы были почти похожие, в разговоре выяснилось, что затарились в одном бутике. Только вот Игорь ещё и бабочку надел и она ему чертовски шла. На секунду Разумовский позволил себе представить, как бы этот аксессуар смотрелся на совершенно обнажённом крепком теле, как он, возможно, стянул бы её зубами… Поясницу и пах обдало приятным жаром. Нет, стоит повременить с фантазиями. Чертова бабочка… А когда их руки схлестнулись в приветственном рукопожатии, земля и вовсе из-под ног уходить стала, будто песок подмывало прибоем, не давая возможности поймать чувство баланса.

      — Я тут пока похожу, нужно ещё с парой людей переговорить, — Игорь, не выпуская похолодевшую Серёжину ладонь, задержался взглядом на его губах. Разумовский вспыхнул, как сухая ветка от искры, стараясь отвести взгляд, но не прерывая рукопожатия.

      — Да, я пока… чем-нибудь займусь, — слова давались с трудом, будто спотыкаясь о нервный ком, засевший в горле. — Марго тут… недалеко где-то, — сделал неопределённый жест свободной рукой.

      — Я быстро, обещаю. — Их взгляды пересеклись, и внутри Сережи теплом растеклось спокойствие, а в груди беспокойно застучало сердце, ударяясь о рёбра. — Не скучай… тут, — с заминкой добавил Гром, отпуская ладонь.

      В голове творился абсолютный хаос, который нужно было как-то обуздать. Алкоголь и приятная компания всегда идеально подходили для подобного забытья. Из мыслей вырвал скрежещущий голос хозяина вечера и «Золотого дракона». Тот рассыпался в самодовольной речи, размахивая пузатым, как и он сам, стаканом с виски; позади стояла очередная блондинка, которых он часто использовал в качестве аксессуаров к золотому кислородному баллону.

      Мерзость. Все эти люди вокруг, радующиеся открытию нового увеселительного заведения для богачей, вызывали острое чувство отвращения и физической тошноты. Пир стервятников, кормящихся бедностью и безысходностью. Сергей схватил два бокала с шампанским у проходящего мимо официанта. Один выпил почти залпом и принялся за второй. Дорогой дизайнерский смокинг на нём показался змеиной чешуей, которую необходимо сбросить сейчас же. Хорошо хоть удавку самолично на себя не накинул в виде бабочки. Какая же убогая мерзость.

      — Так и хочется закрутить вентиль и с размаху обрушить на эту лысую голову, верно? — низкий, вкрадчивый голос раздался из-за его правого плеча, и Сергей вздрогнул, боясь даже вздохнуть. — Бить, рассекая сморщенную кожу на затылке, как у шарпея, до тех пор, пока она с глухим треском не начёт кровоточить, — зловеще, прямо рядом с ухом, так что горячее дыхание прошлось по волосам. Сергей будто впал в ступор, зажмурился и непроизвольно сдавил в руке длинный бокал, стекло скрипнуло от напряжения.

      — Остановись, — иссохшие губы приоткрылись, а слова сначала застряли где-то в горле, вырвавшись наружу сиплым шёпотом.

      — Брось, ты ведь сам этого хочешь. 

      Разумовский спиной чувствовал тепло чужого тела, которое нависло над ним, как дамоклов меч. Нужно срочно на воздух, нечем дышать. Страх расползался по венам ядовитым потоком, сковывая каждую мышцу, не давая сорваться с места и бежать. Бежать, не оглядываясь.

      — Хватит! — Разумовский медленно повернулся, сталкиваясь взглядом с бескрайним синим океаном глаз, тёмным, зловещим, в котором жил вечный шторм, утаскивающий за собой в пучину. Ледяные, безжизненные глаза смотрели с издёвкой, лицо — повзрослевшее, но узнаваемое, — скривила дьявольская усмешка. Его существование было противоестественным и не поддавалось логике, здравому смыслу — всему тому, чем привык руководствоваться Сергей. Но вопреки его воле перед ним стояло ужасающее, леденящее кровь подтверждение — Олег нашёл его. Всё это время выслеживал, как настоящий кровожадный зверь, заигрывая со своей жертвой, загоняя ту в угол, развлекаясь и потешаясь над беспроглядным отчаянием; упиваясь страхом, заполняя им свои лёгкие, дыша испугом и паникой.

      — Олег, прекрати… умоляю, — последнее слово далось с трудом — жёсткая, бескомпромиссная хватка на горле задавила голос, треснувший и севший. Волков с силой стиснул шею Сергея, сдавливая и пригвождая к деревянной колонне. Разумовский зашёлся кашлем, бокал выпал из ослабевших пальцев, а сердце стучало так сильно, что от внезапного скачка давления у него кровь хлынула носом. — Ты чудовище! Чудовище в моей голове! — прорываясь хрипом сквозь багряную дымку безумия и страха, скользившего под кожей, голос шептал, пока хватка пальцев не усилилась и не перекрыла доступ к кислороду. Тонкая струйка крови, прочертила линию от носа к губам, и Сергей ощутил на языке солёный вкус металла.

      Он не знал, сколько прошло времени и как долго был в отключке, но очнулся уже на полу. Попытался подняться, опираясь на руки. Под левой мелкой крошкой рассыпалось стекло. Острый край бокала беспрепятственно вошёл в кожу, и эта боль стала последним отрезвляющим звоночком. Он не сразу заметил порез и стоящего рядом человека.

      Обеспокоенный взгляд прошёлся, будто сканером, по бледнеющему Серёжиному лицу. Широкие тёплые руки легли на предплечье, стискивая ткань пиджака, и метнулись вверх, оставшись на холодных щеках.

      — Эй, филантроп, ты там живой вообще? — мозг как будто отключился, и смысл слов доходил с трудом, пока лёгкие судорожно вбирали воздух.

      — Д-да, — вышло неуверенно и сбивчиво. Совсем не так он хотел выглядеть в глазах Грома. Опять. Итак уже хватило вида перепуганного и бледного, словно мел, лица и прилюдной истерики. Горячие ладони всё ещё покоились на его щеках, чуть обводя пальцами скулы, и обволакивали спокойствием, будто качая в колыбели.

      — Перебрал, что ли? — насмешливо-вопросительный тон и лёгкая улыбка определённо шли Грому больше, чем его вечно хмурое выражение лица. — Так и знал, что тебя одного оставить нельзя, — в голосе слышалось раскаяние и беспокойство. Его сосредоточенный взгляд прошёлся по растрёпанным рыжим волосам, испуганным синим глазам, в которых плескался настоящий живой страх, и остановился на пересохших губах — нижняя была испещрена мелкими лунками от зубов и кое-где проступили тонкие багровые штрихи.

      — Я хочу домой, Игорь. — Он инстинктивно вжался щекой в тепло чужой ладони и прикрыл глаза. Разрывая пелену тумана, плывущего в голове, Сергей моргнул пару раз и неловко освободился от крепко держащих рук. Люди вокруг начинали беззастенчиво пялиться. Кто-то и вовсе перешёптывался в открытую, искоса поглядывая на развернувшуюся картину, осуждающе качая головами. Чёртовы ханжи и лицемеры.

      — Концерт окончен, леди и джентльмены, — Сергею это стоило всей оставшейся смелости и силы воли, чтобы твёрдо рявкнуть на собравшихся и обступивших их ротозеев. — Найди, пожалуйста, Марго и скажи, что мы уезжаем, — обратившись к Грому, который тоже выглядел слегка озадаченным, Разумовский поднялся как ни в чём не бывало, расправляя пиджак. Игорь встал рядом, возвышаясь подобно исполину. Разница в росте отчего-то именно сейчас казалась колоссальной и давила на Серёжу, делая его действительно маленьким мальчиком, в сравнении с его приятелем.

      — Да пусть веселится девчонка, чё ты как маленький. Я отвезу. — Они не сговариваясь посмотрели вниз, где помощница действительно неплохо проводила время, наслаждаясь вечером в компании молодых людей и одной красноволосой девушки.

      — Наверное, ты прав. Она и так не слишком много времени проводит не со мной, — Сергей заправил за ухо выбившиеся волосы и поднял взгляд на Грома, который мягко улыбнулся в ответ и смущённо хмыкнул.

       — Тогда по коням. — Он взял Сережу за плечи и, будто укрывая собой от назойливых взглядов, повёл сквозь толпу, затем так же бережно и мягко усадил в такси, располагаясь рядом на заднем пассажирском. Разумовский почти не помнил, как они доехали до его офиса, но ласковый, тихий шёпот: «Приехали», — спасительной соломинкой прозвучал в голове, рассеивая мрак и ужас произошедшего. Нужно было всё рассказать Игорю, и вопрос сам сорвался с губ:

      — Поднимешься?