Застегнув вторую золотую серёжку в левом ухе, Минхо мотнул головой, чтобы его яркие волосы взмыли вверх и красиво улеглись под давлением воды. Для лучшего результата, он помог им пальцами, словно гребнем, и удовлетворённо оценил результат в зеркале. На импровизированном туалетном столике-скале перед ним стояла пара металлических шкатулок, под завязку набитых украшениями. Всё это он добыл с потопленных кораблей. Даже огромное зеркало в кованой раме, что теперь стояло у стены пещеры, заменяющей ему дом, было принесено из купеческого корабля. Эти богатства были тем немногим, что его действительно радовало.

С самого утра у него было на удивление хорошее настроение. Настолько, что ему захотелось надеть самые цветастые серьги, что у него были. И теперь его уши были украшены прелестными серьгами с драгоценными бусинами разных цветов. Закончив с утренним туалетом, он поплыл туда, где его ждал (или уже нет) его ручной болтливый человек. Минхо не навещал его целые сутки, поэтому было любопытно, сумел ли парень придумать способ выбраться, или же нет. Добравшись до места назначения, Ли сразу заметил стройную фигуру, что слонялась от одного края миниатюрного острова к другому, и ощутил неожиданную радость.

Шоу продолжается.

— Не уплыл? — вместо приветствия уточнил Минхо, выплыв почти на самый берег.

— Очень смешно, — саркастично покачал головой Хан. Настроение его было не из лучших.

Неудивительно! Он спал, где придётся, не ел уже почти два дня и не имел ни единого инструмента, чтобы добыть себе еды или воды. Без пресной воды его дни были сочтены, ведь морской водой он мог лишь приблизить свой конец. Судя по тени, появившейся у него под глазами, он уже находился в стадии обезвоживания.

Задумчиво пошатавшись по острову ещё какое-то время, Джисон стремительно приблизился к берегу, где за ним наблюдал русал, и одним движением сел перед ним по-турецки. Вид его был решительным, он деловито упёр руки в колени, нахохлившись точно воробей, и без единой тени страха обратился к пожирателю душ:

— Почему именно я? Ты можешь съесть буквально кого угодно, с твоей красотой даже песни не понадобится, но ты решил преследовать именно меня!

— С чего ты взял, что в этом есть какой-то особый план? — фыркнул Минхо.

— Потому что ты вернулся! — эмоционально выпалил Хан, округлив глаза.

— Ты забавный и немного странный, — честно признался Ли Ноу и уже в шутку добавил: — А ещё ты наверняка вкусный. Вон, какие щёки!

— Сейчас я сушёная рыбёшка, мной не насытиться! — поморщился Джисон, прижав к своему животу руку. — Я так давно ел, что единственное, что тебе может достаться – это моя желудочная кислота, которая разъедает мне желудок уже второй день. А уж если вспомнить, что все дни до того я пил слишком много рома, то я и вовсе не съедобен. Ты бы только видел! Я большой любитель выпить. Ром, бренди, коньяк, вино – это всё то, что очень поднимает мне настроение, так что я не ограничиваю себя. А ещё… а ещё я курю… с пяти лет! Я ужасно дымлю, иногда выкуривал по пять сигар в день! Мои лёгкие наверняка в паршивом состоянии, страшно представить, что ты там можешь увидеть. Тебе лучше найти более здоровую пищу, чувак, я серьёзно.

Минхо смотрел на этот цирк и не мог сдержать насмешливой улыбки. Интересно, он правда не понимает, что звучит абсолютно не убедительно? Бегающие глаза с потрохами выдавали его ложь, сочинённую на ходу. Однако стоило признать, что парень довольно быстро соображал, раз смог сгенерировать столько складной чуши меньше, чем за минуту. Желая узнать, что заставило Джисона думать, что его буквально сожрут с потрохами, Ли Ноу чуть прищурился и спросил:

— С чего ты взял, что мне вообще нужно твоё тело?

Хан непонимающе завис на мгновение, а после встряхнул головой и зыркнул на русала, словно тот спрашивал нечто по-детски элементарное:

— Потому что русалки жрут людей.

— Кто тебе такое сказал? — уточнил Ли.

— Мой брат. Он ещё в детстве, когда учил меня плавать, рассказал, что русалки делают с людьми. Именно поэтому он учил меня, чтобы я мог уплыть от них.

А вот и ответ. Обыкновенное запугивание от старшего брата. Надо же! Джисон даже не заподозрил, что его намеренно пугали, чтобы он не лез к воде лишний раз. Брат просто хотел его защитить, а тот принял всё за чистую монету.

— Поверишь, если я скажу, что это неправда? — Минхо насмешливо наклонил голову.

— Это не может быть неправдой, — нахмурился и отрицательно мотнул головой Хан. — Иначе зачем вам вообще тогда нужно ловить людей?! Конечно же, чтобы их есть!

— Мы питаемся людскими душами, а не плотью! — прыснул от смеха Ли, и Джисон нахмурился ещё сильнее. Ему казалось, что его держат за дурака.

— Легенда о тебе говорит обратное.

— Потому что я – исключение, — добродушно кивнул Минхо, но веры в глазах человека не прибавилось.

Он не верил ни единому слову.

— Самое хреновое, что у меня нет ни единого шанса в любом случае, — по-настоящему серьёзно заговорил Хан. — Не важно, зачем ты меня сюда загнал, за душой ли моей или телом, у меня нет шансов. Этот разговор бессмысленен. На этом острове нет буквально ничего, кроме травы, он настолько маленький, что, наверняка, уходит под воду во время приливов. Поэтому, даже если бы тут была пресная вода, ты бы просто дождался прилива и схватил бы меня. А без воды меня ждёт мучительная смерть в течение недели. Не важно, насколько правдива твоя легенда, ты умный охотник, ты победил.

Минхо безмолвно подивился: истинное лицо парня было на порядок серьёзнее, чем тот пытался показать. Несмотря на молодость и юношескую смелость, парень не тешил себя несбыточными надеждами и не переоценивал собственных возможностей. Минхо любил понятливых людей, спокойных и разумных, тех, что гордо принимали свою участь. Души их всегда ощущались по-особенному питательными и сочными, будто за один год их жизни прибавлялось сразу два. Оттого желание выпить душу болтливого паренька зажглось с новой силой, на секунду Ли Ноу даже задумался о том, чтобы использовать свой голос. А ведь он чертовски давно не пел!

— Я это к чему, — продолжил Джисон без задней мысли. — У меня осталось всего два выхода. Первый: кто-то каким-то чудом будет проплывать здесь. Учитывая то, что это непопулярный маршрут на мелководье, найденный моим отцом, и который много лет был безопасен от русалок, расклад появления каких-то кораблей крайне мал, никто не будет так рисковать своим судном. Второй: взаимовыгодная сделка! Мне остаётся только пытаться договориться с тобой.

Ли Ноу отшатнулся от паренька, словно тот дыхнул в него пламенем. Сложно было понять, что это: молодецкая глупость или гениальный план. Получше рассмотрев Хана, русал обнаружил чуть влажную одежду. Человек всё-таки пытался покинуть западню, но из-за измотанного без еды и воды состояния попросту не смог. Не хватило сил. Но такая самоуверенность действительно впечатляла, если не обескураживала. Похоже, это была настоящая профдеформация – парень был торговцем и теперь хотел выкупить свою жизнь. Только вот, есть ли смысл торговаться с тем, кому ничего не нужно?!

— Я уже понял, что не смогу покинуть этот остров без посторонней помощи. Моя жизнь в твоих руках. Чего ты хочешь в обмен на мою жизнь? Я могу достать всё, что тебе угодно. В лавке моей семьи продаются самые красивые, вкусные и экзотические фрукты, овощи, грибы и орехи. Если плоды земли тебе не интересны, смогу достать любую рыбу или же мясо сухопутных животных. Ты наверняка не пробовал запечённого ягнёнка, знаменитого в моём городе – пальчики оближешь и ещё тысячу душ за него отдашь! — не унимался Хан с горящими глазами.

Убеждать он умел – ничего не скажешь. Ли Ноу невольно представил, сколько же доверчивых дураков тот уже смог раскрутить на дополнительные покупки. Люди всегда были нерациональными, легко велись на то, что доставляло им радость: еду, алкоголь и богатства. И именно это делало людей ужасно уязвимыми. Если те не получали заветного, души их легко отзывались на песнь русалок.

— Русалки не нуждаются в еде, — покачал головой Минхо.

— Хорошо, в таком случае, я могу достать тебе украшения. Красивые серьги, самые необычные, такие, что даже у самой королевы подобного не сыщешь!

Минхо невольно навострил уши, но тут же одёрнул себя. Что ж, парень знал своё дело и нашёл-таки его слабость. Ли Ноу хотел было вернуть себе невозмутимый вид, пока тот не заметил смятения, но было поздно. Глаза Джисона алчно заблестели, а губы изогнулись в кривой улыбке.

— А ещё браслеты и ожерелья, даже кольца. Отдам тебе любое украшение, какое ты выберешь. Поверь, ты такого не найдёшь ни на людях, ни в потопленных кораблях! — дожимал его Хан, не на шутку пугая русала.

Это было действительно жутко! Человек с такой лёгкостью раскусил его потребности и даже метод их удовлетворения. Да, было несложно догадаться, где он добывал свои украшения, но всё-таки скорость, с которой Хан раскалывал его самообладание, поражала. А ведь парень был не в самой лучшей форме из-за голода и жажды.

Не желая больше чувствовать на себе победный взгляд, Минхо нырнул на глубину, чтобы привести мысли в порядок, а после вернулся к берегу, где его терпеливо ждал человек. Внимательно изучая лицо русала, он пытался выяснить для себя что-то ещё, и это было не самым приятным ощущением. Чтобы немного его приструнить и напомнить, кто здесь охотник, Ли Ноу без лишних сантиментов пригрозил:

— Ты забываешь, что мне достаточно всего лишь напеть, и ты сам пойдёшь ко мне в руки. Мне не нужно с тобой торговаться.

— Не, если бы ты мог, ты с самого начала попытался бы поймать меня песней, — отмахнулся Хан, чем поверг Минхо в новый шок.

Что значит «если бы мог»?!

— Я могу, — с нажимом возразил русал. — Мне достаточно лишь напева, даже не полноценной песни, чтобы люди отдавали мне свои души.

Ли Ноу не врал и не преувеличивал. Практически все его жертвы легко отдавали свои жизни, услышав всего пару напетых слов. И это происходило уже так долго, что Ли позабыл, когда последний раз ему приходилось петь, как другим русалкам. Его внешности хватало сполна. Особенно падки на идеальный лик были юные девы, по несчастью оказавшиеся на борту. Обычно на корабли брали служанок и наложниц. На фоне их тяжёлой бытности, смертельный поцелуй от невероятно красивого юноши был для них подарком судьбы. Нередко поцелуй оказывался первым и последним в их жизни, о чём они смущённо предупреждали в объятиях русала. Минхо всегда старался быть джентльменом. Не считая тех кровавых лет в прошлом.

— Если бы ты мог или хотел, ты бы уже давно это сделал, — парировал ему Хан, неверяще изогнув бровь. — К тому же, песня не подействует на меня, сам знаешь, почему.

Его слова имели смысл. Песня позволяет отделить душу от тела человека только в том случае, если тот находится на грани отчаяния или уныния. На сильных духом людей она действует гораздо хуже. Сев на песке поудобнее, Джисон вытянул ноги и облокотился на руки. Всем своим видом он показывал расслабленность и безразличие к сложившейся ситуации. По сути, он дал русалу право выбора: согласиться с его условиями или отказаться. Однако того не покидало странное чувство безысходности, словно нечто незримое уже управляло им, вынуждая согласиться.

— Ты же понимаешь, что в открытом море ты окажешься полностью в моей власти? В любое мгновение я могу передумать и утащить тебя на дно, — с опасным прищуром напомнил ему Ли.

— Конечно, — просто пожал плечами Хан.

— И тебя это не пугает?

— Почему же? Пугает, но другого выхода нет. Сейчас моя перспектива – это либо спасение в обмен на драгоценности, либо долгая, мучительная смерть. Если уж сожрёшь меня или душу выпьешь, ничего не поделаешь, это хотя бы не больно. Ну, я надеюсь, что лишаться души всё-таки не больно. По крайней мере это лучше жажды, а то я уже не могу, голова кружится.

Минхо сконфужено перевёл взгляд с лица человека на свой пурпурный хвост. В голове тревожно звенело, словно его огрели чем-то тяжёлым. Это было похоже на магический транс: он понимал, что мог расправиться с человеком в любую секунду, но по неясной причине, не мог найти в себе силы даже просто отказаться от сомнительной сделки. И вроде торговец фруктами не был похож на мага, но Ли на всякий случай зыркнул в его сторону, убеждаясь в том, что тот не окуривает его какими-нибудь травами. Однако вместо магических атрибутов он увидел тёмный, серьёзный взгляд. Это были глаза человека, принявшего свою судьбу, но готового бороться до последнего. Парень понимал в какую авантюру себя затянул подобными предложениями, это и делало происходящее по-настоящему интересным. Впервые за тысячи лет Минхо решился посотрудничать с человеком, хоть и не верил в его ответственность.

— Ты сам изъявил желание отдать свою жизнь мне в руки, поэтому не обижайся за последствия. Я отпущу тебя за твою смелость и по-настоящему нетривиальный ум. Решение за тобой, — церемониально кивнул Ли Ноу прежде, чем не спеша отплыть с мели на глубину.

Он притормозил неподалёку от берега, внимательно наблюдая за действиями человека. Хан взволнованно встал с насиженного места, брови его напряжённо изогнулись, а грудь заходила ходуном. Шагая навстречу русалу, он погружался в солёную воду всё глубже, пока ноги не перестали доставать дна. Минхо хищнически проплыл вокруг него пару кругов, желая заставить парня понервничать, но в конце концов поравнялся с миловидным лицом. Джисон не струсил.

— Что ж, наверное, тебе стоит крепче ухватиться мне за плечи, чтобы я мог тебя отбуксировать до Большой земли.

— Да, конечно, — стушевался Хан, выдавая своё смущение.

Он неловко заплыл Минхо за спину и на пробу расположил руки на плечах. Его хватка становилась то сильнее, то слабее, из-за чего было понятно, что парень боялся причинить русалу боль. Внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, Ли Ноу невольно усмехнулся – это было мило, действительно мило. Любой моряк был наслышан о невероятной силе и выносливости русалок, Джисон не мог не знать, что подобного рода боль не была страшна этим морским созданиям. Однако это не мешало пареньку извиняться и тихо ойкать.

Когда Минхо поплыл в направлении суши, руки на его плечах судорожно сжались и начали соскальзывать из-за немалой скорости передвижения. Тогда-то Хану и пришлось всеми силами цепляться за русала. Он практически обнял его за шею, но старался не давить, дабы не злить Ли Ноу лишний раз. Но тревожный разум человека всё равно решил, что этого недостаточно, поэтому добрую часть пути, Минхо пришлось выслушивать восхищённые возгласы:

— Так быстро! Это невероятно! Ты такой сильный, Ли Ноу! Ты точно «Пурпурная смерть», а не «Морской спринтер»?

Минхо оставалось лишь закатывать глаза и беззлобно цыкать. Тёплые, хоть и мокрые, объятия ощущались странно и инородно. Они будили где-то глубоко в груди нечто застарелое, покрытое миллионами слоёв пыли и льда. И почему-то ощущение это тревожило, подгоняло двигаться быстрее, чтобы скорее освободиться из человеческих рук и смыть с себя чужие прикосновения. Поэтому путь занял не так уж много времени.

Ли Ноу доставил Джисона до небольшой пристани вдали от главного порта. Людей там практически не было, поэтому риск попасться в руки охотников на русалок был минимален. Позволив парню спешно забраться на пристань, он аккуратно расположил на ней руки и с интересом наблюдал за тем, как тот неверяще щупал деревянный пол и панически что-то шептал себе под нос. Оказавшись почти на суше, человек позволил себе ощутить всю полноту страха и отчаяния, которые он давил в себе последние пару дней. В конце концов, он даже закрыл своё лицо руками, испустив дрожащий выдох.

«Вот и стоило так храбриться?» – невольно подумал Ли, когда увидел капнувшую с подбородка Хана слезу.

Поспешно растерев влагу по лицу, Джисон обратил на Минхо слезящийся взгляд и широко улыбнулся. Дыхание его всё ещё было неровным, и он прижал ладонь к своей груди, успокаиваясь, но глаза блестели жаждой жизни и неожиданно – благодарностью.

— Не верю, что я всё-таки здесь, — голос Хана дрогнул. — Спасибо, что сохранил мне жизнь и помог добраться сюда. Только не понимаю, зачем ты соврал, что ты Ли Ноу.

— Что? Я не врал! — удивился Ли.

— Тот монстр из легенды никогда бы не помог человеку! — возразил Хан.

— Глупости, всё в этом мире может измениться. Даже монстры.

— Такое не исправить, я думаю, — с сомнением усмехнулся Хан.

— Вот как давно видели Ли Ноу последний раз? — Минхо решил обратиться к логике.

— По-моему, около двух тысяч лет назад, — задумчиво протянул Джисон.

— Ну! Всё происходило в далёком прошлом. И я не отрицаю своей вины, просто это не отменяет того, что больше мне таким промышлять нет смысла, — качнул головой Ли, пытаясь донести очевидное. — Ли Ноу лишь моё прошлое прозвище, полученное от людей. В действительности меня зовут Ли Минхо.

Лицо Джисона удивлённо вытянулось. Он нахмурился, задумчиво скрестив на груди руки. Было хорошо видно, как старательно тот пытался осознать новую информацию. Он не мог проверить слов русала, ведь такие данные физически не могли сохраниться. Во времена, когда Минхо стал русалкой, письмом владели далеко не все, а устно поведать, в конце концов, стало просто некому.

— Получается, то было не простой кровожадностью?! Был какой-то смысл? Цель? — изумился Хан после недолгого молчания. Он очень быстро переключился с вопроса личности русала на его мотивы. Русал немного стушевался, отплыв от пристани. Джисон был удивительно проницательным парнем, однако, Ли Ноу оставил этот вопрос без ответа.

Джисон подождал его слов пару минут, но в конце концов сдался – не решился копаться в прошлом у того, кто великодушно позволил вернуться ему домой. Семья наверняка не находила себе места из-за опоздания корабля, который должен был вернуться два дня назад. Вспомнив о том, что ему предстояло рассказать в городе о гибели всей команды и потере судна, Джисон помрачнел. Отец будет убит потерей всего, что тяжким трудом он зарабатывал на протяжении жизни. Его коллеги и друзья лишились душ, те, с кем он ходил в плавание долгие годы, сгинули в тот самый раз, когда из-за болезни он не смог плыть. Ком, вставший в горле, затруднил дыхание, и Хан решил больше не затягивать с возвращением домой. Он лишь понимающе кивнул, смекнув, что откровенничать русал не желает, и поднялся на ноги.

— Мне нужно известить всех о трагических новостях. Прости, если полез не в своё дело. Буду ждать тебя здесь завтра вечером, как и обещал, принесу тебе самые красивые серьги.

Он сбежал так быстро, что Минхо едва ли заметил, в какую сторону тот свернул на берегу. Минхо тихо хмыкнул себе под нос: кто поверит в эту чушь? Даст серьги? Что за бред?! Он не первый день жил на свете, чтобы не знать, насколько необязательны люди. Ложь – неотъемлемая часть их повседневности. Они неустанно лгут друг другу, обманывая даже самых близких, а обмануть русала – это вовсе дело чести. Но Ли Ноу не пожалел о том, что отпустил парня. Душа подобного толка должна украшать живой мир, она достойна большего, нежели быть едой для русалок.

Забавный парень, редкий экземпляр.

Ли Ноу вернулся в своё убежище без единой мысли о новой встрече с Джисоном. Он был вполне уверен, что видел его последний раз. Да и зачем ему приплывать к той пристани? Лишний риск. К тому же, у него были свои дела. Русалки всегда были чем-то заняты! Рассортировать украшения, уложить их по шкатулкам, уложить волосы, выбрать новые украшения и надеть их, поменять их спустя время…

От этой «занятости» его уже тошнило.

В попытках сбежать из своего застывшего времени, Минхо сам не заметил, как вынырнул у пристани, на которой день назад оставил человека. Уши его пустовали без серёжек, словно тот и правда рассчитывал получить подарок, но получилось это совершенно неосознанно. Он просто устал выбирать, сунул всё в шкатулку и рванул из своей обители. Однако он не таил надежды увидеть Хана, он вообще старался об этом не думать, поэтому печально сидящий на пристани знакомый образ его удивил.

Джисон сидел, свесив ноги к воде, а в руках теребил небольшой тканевый мешочек. Вид его был уставший и грустный, Ли Ноу даже задумался, а стоило ли к нему подплывать. Он не очень-то любил сильные человеческие чувства – он их не понимал. Всё-таки люди сильно отличались от русалок.

Всё решилось без него, Джисон сам его заметил:

— Минхо? Ты приплыл…

Губы его растянулись в улыбке, растворяя прежнюю печаль. Так ему было гораздо лучше, в улыбке его лицо преображалось. Минхо невольно отметил в уме, что не хотел бы больше видеть это лицо печальным. Было в нём что-то неправильное.

— Я уж подумал, что ты не поверил мне. Ну, что я принесу серьги, — Хан продемонстрировал мешочек. — А я ведь не шутил. Договор есть договор.

Не веря своим глазам, Минхо осторожно подплыл к пристани и аккуратно разместил на ней свои руки, чтобы держаться над водой. Джисон в это время умело развязал мешок и, не делая лишних движений, положил перед ним три серьги, две из которых были соединены тонкой цепочкой. Две серьги были полукольцами на застёжках, вершину их украшал трёхлистный цветок вроде лотоса, выполненный из аквамарина, ниже шёл ряд из трёх белых топазов от большего к меньшему, а от серьги шла подвеска из трёх миниатюрных александритовых бусин разного оттенка с тонкой аквамариновой капелькой на конце. От одной из этих серёжек тянулась золотая цепочка, на другом конце которой был гвоздик с четырёхлистным цветком-звездой, и на нижнем луче его висела александритовая бусина с аквамариновой капелькой. Украшения выглядели миниатюрно, но очень изящно. Стоимость их, наверняка, была просто заоблачной, из-за чего напрашивался вполне логичный вопрос: откуда торговец фруктами мог взять такое богатство?

— Честно говоря, я не смог принести те украшения, которые хотел. Мне и эти-то лучше не отдавать, мы продаём сейчас всё, что у нас есть, на закупку нового товара и аренду корабля для следующего плавания. Несмотря ни на что, папа хочет сохранить наш семейный бизнес. Но он позволил подарить тебе это. В знак благодарности за то, что ты сохранил жизнь его младшего сына, — скромно пояснил Хан, не мешая русалу разглядывать его подарок.

Заворожённый необычным украшением, Ли Ноу долго разглядывал каждый камешек, касаясь их кончиком пальца. Он не спешил что-то говорить, чем, по-видимому, заставил Джисона занервничать.

— Тебе не нравится? — тревожно уточнил он.

— Нравится, — едва слышно ответил Минхо.

— Тогда, может быть, помочь тебе их надеть?

Его бездействие Хан расценил по-своему. Не ожидав такого вопроса, Ли Ноу поднял на него растерянный взгляд и даже слова произнести не успел, как человек взял серьги в свои руки и пригнулся к нему, чтобы закрепить украшения у него на ушах. Вздрогнув от необычно тёплого касания чужих пальцев, Минхо терпеливо дождался окончания близости и отплыл на расстояние вытянутой руки. Дождавшись исчезновения ряби на воде, он опустил взгляд к собственному отражению на водной глади. Драгоценности тут же подмигнули ему ярким блеском.

— Ты кого-то ограбил? — то ли в шутку, то ли всерьёз уточнил Ли Ноу.

— Нет, что ты, не грабил, — отмахнулся Хан и чуть менее уверенно добавил: — Ну, мне так кажется.

Минхо невольно нахмурился и выразительно на него глянул, ожидая каких-то объяснений. Глаза Джисона шкодливо округлились, а губы дрогнули в улыбке. Он по-простецки почесал макушку и откашлялся, прежде чем признаться:

— Ну, я нашёл их на тонущем корабле.

— Тонущем? — не понял Ли.

— Ну да, мы тогда плыли за драконьим фруктом и наткнулись на небольшой тонущий корабль. Остановились только чтобы помочь кому-нибудь, но на судне не были ни единой души. Не знаю, что там произошло, но судя по тому, как кренило корабль, они протаранили подводную скалу. А вот что случилось с командой – неизвестно. Следов битвы и суматохи там не было, лишь ощущение, что все в спешке покинули судно как по команде. Отец думает, что это было нападение русалок. При том не обычных, а самих сирен – от песен которых люди не в силах спастись! — эмоционально поведал Джисон, а Минхо только ещё больше нахмурил брови.

Не верилось. Совершенно. Во-первых, это не могло быть нападением сирен, потому что сирен – нет в природе. Сирены – это те же русалки. И нет русалок более или менее смертоносных, ведь сила их песен зависит от силы человеческих душ. Во-вторых, слабо верилось в то, что целая команда смиренно пошла в руки морских красавиц. Хотя бы один моряк должен был устоять какое-то время. В-третьих, что это был за корабль такой, что перевозил такие редкие и дорогие украшения?

Минхо силился понять, врал ли ему Джисон или нет. Парень умел сочинять очень складно, это он проверил, ещё когда тот спасался на бесплодном острове. И самое главное, Хан словно специально подкидывал новые факты, чтобы у слушателя не было времени всё осмыслить.

— Я пробрался в капитанскую каюту и отыскал эти серьги, вернее шкатулку с украшениями, в верхнем ящике письменного стола. Я бы ещё поискал, но передвигаться по судну уже было не очень удобно – кренило сильно. Да и отец ругаться начал, что мы с братом туда сунулись. Зато теперь эта находка позволит нам попробовать возродить практически потерянный бизнес!

— Это был пиратский корабль? — всё ещё не мог понять источник такого богатства русал.

— Хм, по-моему, нет. Может быть, какой-то торговый или вовсе частный, — Джисон задумчиво потёр подбородок.

— И кто же на нём был? Сам король?! Эти серьги стоят целое состояние! — со знанием дела воскликнул Ли Ноу. За многие годы коллекционирования украшений, он уже научился различать стоимость тех или иных материалов.

— Я не знаю! — встрепенулся Хан, словно от него требовали ответы на все тайны мира. — Может быть, это был какой-то коллекционер, или сам ювелир, что вёз свои творения прямиком к королю, или воры, которые крадут на заказ за баснословные деньги. Я не знаю! Я просто нашёл это, и ничего не крал! Там никого не было!

Человек так расчувствовался, что едва не свалился с пристани в воду, пытаясь убедить русала в своей невиновности. Зачерпнув воду ботинком, он звонко выругался и потерял нить собственных аргументов. Внимание его в одно мгновение прилипло к промокшей обуви. Бурча себе под нос что-то о чёрной полосе, он на пару минут практически забыл о присутствии Минхо, чем здорово того позабавил. Наблюдая за личной суматохой одного маленького человека, Ли Ноу не смог сдержать очередной улыбки. Рядом с этим парнем, его губы слишком часто растягивались в неестественное для них положение.

Он мог бы уплыть, ничего тому не говоря, а мог бы и утащить с собой беспечного юнца, что без задней мысли свешивал ноги к воде в присутствии русала. Но охотничий инстинкт в отношении этого парня почему-то замолкал намертво, будто его вовсе никогда и не было. Вместо этого под рёбрами копилось нечто необычайно тёплое, незнакомое. И оно рвалось наружу, буквально вынуждая Минхо выжидать подходящий момент для чуждых ему слов. Он ведь ни разу со времён своей прошлой жизни не произносил этих слов!

— Спасибо. За серьги.

Тихо, на выдохе, так что и сам едва расслышал. Слова просто сорвались с его губ, и они могли бы потонуть в шуме морского прибоя, но Джисон уловил звук чужого голоса, словно и не был увлечён своими делами. Внимательно вглядываясь в лицо русала, он скромно улыбнулся ему в ответ.

— И тебе спасибо.

Не было в его словах или улыбке ни сарказма, ни сожаления. Он искренне был рад отдать драгоценность русалу. Он мог продать её, чтобы у его семьи было больше средств для восстановления бизнеса, мог вообще не вспомнить об обещании, но доброе сердце не позволило ему обмануть даже своего несостоявшегося убийцу.

— Ещё увидимся? — спросил он, словно подобное было чем-то обычным, а Минхо не нашёлся, что ответить. Он только задавлено усмехнулся и поспешил скрыться под водой. От ощущения чего-то большого и неизбежного он попытался спрятаться во тьме родного морского дна, но, по-видимому, было уже поздно.