У Минхо не было ни единой причины встречаться с Джисоном снова, они должны были разойтись и более никогда не пересекаться. Лишь несчастливая случайность могла столкнуть их вновь. Внимание русала вообще не имело свойства на чём-то или ком-то задерживаться, тем более на каком-то странном человеке. За свою долгую жизнь он повидал их слишком много, чтобы в его памяти осталась хотя бы тень от выпитых людей. И всё же, болтливый паренёк прочно засел в его голове и безустанно тараторил какие-то глупости.

И ладно бы в таком режиме прошёл месяц или полгода, но нет. Всего два дня! Меньше недели понадобилось на то, чтобы Ли Ноу поддался на странный внутренний позыв и поплыл к уже известному берегу без какой-либо надежды на встречу с человеком. Вряд ли Хан тратил время на бесплодное ожидание визита морского «приятеля». Минхо просто хотел утолить свой необъяснимый голод, задушить этот ненормальный интерес на корню и вернуться обратно к своим обычным делам. Тем более, что эти дела давали о себе знать.

— Хён, Феликс узнал, что неподалёку будет проплывать пиратская шхуна. Мы могли бы подкрепиться, такой несложно же потопить или хотя бы раскачать, — с чрезвычайно «заманчивым» предложением пристал к Минхо Хёнджин, когда тот как раз направился в сторону берега.

— Не интересно, — отмахнулся Ли Ноу.

Он не намерен был тратить ни секунды на бесполезные разговоры, поэтому ускорился, чтобы Хвану не пришло в голову его провожать. Светловолосый русал, к счастью, понял настрой старшего и позволил тому уплыть восвояси. Лишь растеряно смотрел в его спину и молча гадал о причине очередного отказа. Минхо нередко пропускал охоту, он уже давно занимался этим исключительно от скуки, поэтому отсутствие его в обычных русалочьих делах, никого не могло удивить.

Проплывая мимо главного порта города, Минхо старался быть осторожным – охотники на русалок с особой тщательностью защищали побережья. Последние несколько сотен лет технологии их значительно продвинулись, ловушки стали хитрее и незаметнее. В дневное время было особенно опасно попадаться охотникам на глаза. Вражда людей и русалок всегда была беспощадной и очень кровавой. Однако в основном кровь принадлежала русалкам.

Минхо бросил взгляд на фрегат, стоящий в порту, и невольно замедлился: с помощью крана с палубы корабля снимали златовласую русалку с сиреневым хвостом. Руки её были связаны за спиной, а сама она была нанизана хвостом на мощный крюк. Ей оставалось только бессмысленно дрыгаться в разные стороны, как пойманной рыбёшке. Она не пела. Русалке повредили гортань – это было видно по следам крови на её груди и подбородке.

Когда несчастную опустили на землю, вокруг неё стали собираться моряки и зеваки, а охотники уже были вооружены топорами. Разделка русалок всегда происходила в порту, чтобы следы крови могли быть быстро смыты морем. Как только первый рубящий удар приземлился между хвостом и торсом русалки, Минхо отвернулся. К горлу подкатывала тошнота и горечь за сестру. Даже представлять её боль он не решался, ведь практически всегда это делалось наживую. Но самое ироничное то, что человеческую половину тела люди хоронили.

Даже тысячелетия не поменяли человеческого лицемерия.

Русал поспешил к старой пристани. После такого зрелища хотелось убедиться, что Хан Джисон не похож на тех, кто равнодушно смотрел на убиенную русалку. Быть может, его и не стоило оставлять в живых? В таком случае, не поздно ещё всё исправить. Самое главное, сохранять осторожность, ведь люди хорошо умели отыгрывать нужные роли.

Ли Ноу оказался в месте назначения без каких-либо проблем, и, ожидаемо, пристань и причал были пусты.

С досадой шлёпнув хвостом по поверхности воды, Минхо зацепился руками за самый удалённый от берега пирс и удобно разместил на них свой подбородок. Глядя на полупустой берег, где размещались нежилые и складские строения, Ли задумчиво стал поглаживать камни на подаренных серьгах и высматривать среди редких посетителей складов того самого, с бесконечным запасом историй. И он не смог бы сказать, сколько прошло времени, ведь для русала-долгожителя время текло совсем по-другому, но, когда солнце стало сушить его кожу и обжигать теплом, с сетями наперевес на пирс вышел Джисон.

Минхо тотчас нырнул, чтобы не выдать своего присутствия, и подплыл поближе так, чтобы человек его не заметил. Джисон, напевая под нос незамысловатую мелодию, растянул сеть вдоль пирса, закрепил её покрепче и уже хотел уходить, как Ли Ноу вынырнул всего в метре от края, где стоял Хан. Человек от резкого всплеска воды схватился за сердце и чуть не свалился в воду с другой стороны, но смог удачно осесть там, где и стоял.

— Боже, ты меня напугал! — вскрикнул он раздражённо, но почти сразу же расслабленно выдохнул и скорчил плачущую гримасу. — Чёрт, у меня чуть сердце не остановилось. Не делай так больше, пожалуйста.

В конце концов, его лицо снова озарилось улыбкой. Сев поудобнее, он махнул русалу рукой и шутливо обратился:

— У меня больше ничего нет, сразу говорю. Я отдал тебе всё, что было!

В доказательство тому, он обезоружено поднял руки, из-за чего рукава его свободной рубашки оголили предплечья. На запястьях не висело никаких браслетов, а пальцы не имели колец. Это были руки самого обыкновенного работяги. Но Минхо и не ожидал новых подарков, он сам не знал, чего он изначально хотел. Цель он придумал буквально на ходу, став свидетелем смерти русалки.

— Всё-таки решил меня съесть? — пытался понять причину визита Джисон.

— Не настолько нынче голодные времена, — отрицательно мотнул головой Минхо.

— Ну, тут у кого как, — усмехнулся Джисон. — В моей семье теперь отнюдь не изобилие.

Ли Ноу хотел было подколоть человека, но вовремя себя притормозил. Жестокостью подобного толка даже русалки не занимались. Он ведь был непосредственным виновником бедности семьи Хан, именно он выследил торговый корабль и сообщил о нём русалкам – специально искал флейт*, чтобы научить других топить крупные судна. Так что шутки с его стороны были бы прямой издёвкой.

— Подрабатываешь теперь? — решил зайти издалека Минхо.

— Да, мы вложили всё, что было, а на пропитание теперь нужно зарабатывать дополнительно. Таскаю вот грузы на этой и соседней пристани, — поделился с русалом Хан, словно со старым другом. — Ты где-то недалеко живёшь? Не ожидал тебя увидеть вновь.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Ли.

— Ну, тогда не удивительно. Логично жить поближе к своей еде, — покивал Джисон, но более серьёзно добавил. — Но я попрошу тебя не убивать людей здесь поблизости, иначе тут везде расставят ловушки для русалок и тебя поймают. Охотники в нашем городе очень хорошие, не стоит светиться.

Минхо не поверил ушам: человек прямым текстом советовал ему беречь свою жизнь?! Или это угроза? Он не знал, как воспринимать его слова – его проклинали не меньше тысячи раз, а пытались поймать того больше. Человеческая сущность демонстрировала чудеса двойственности. Ли Ноу оставалось лишь потрясённо смотреть в огромные тёмные глаза и гадать, нет ли в этом какой-то хитрости.

— Почему ты не там? — спросил он без конкретики, чем и запутал человека.

— Где там?

— В порту. Там редкий улов привезли, — тихо поведал Минхо и отплыл чуть подальше, чтобы размять хвост.

Джисон испуганно встрепенулся и наградил его странным взглядом. Было в нём нечто неясное, не то жалость, не то сожаление – целая смесь из эмоций. Ли Ноу плохо разбирался в человеческих чувствах.

— Уже вторая за неделю? Ты это видел? — сдержанно изумился Хан. Минхо на это только промолчал. В отличие от человека, он в этот момент чувствовал примерно «ничего».

— Тебя, наверное, это очень злит? — серьёзно спросил Джисон.

— Нет, — легкомысленно махнул головой Минхо и бросил взгляд в сторону, где располагался городской порт. — Невозможно злиться две тысячи лет.

Между ними воцарилась тишина, нарушаемая легкими всплесками моря от движений русала и от ударов волн о сваи пирса. Джисон погрузился глубоко в пучину своих размышлений и долго гипнотизировал воду перед собой. Ли Ноу же без отрыва смотрел на него, пытаясь разглядеть в нём такого же садиста, что и разделывали добычу в порту. И впервые за долгое время, он не желал видеть подтверждений своих опасений. Пусть лучше они останутся просто домыслами.

— Я не могу на это смотреть. Это жутко, — спустя какое-то время вымолвил Хан. — К тому же, у меня есть небольшая боязнь крови, так что я стараюсь избегать настолько кровавых зрелищ.

Ответ его был правильный, не придерешься, и Минхо иронично хмыкнул. Хорошо, не выдал себя, если врал. Сообразил.

— А тебе правда стоит быть осторожнее. Раз они привезли добычу, то в любой момент могут установить какие-то ловушки здесь, — продолжил Джисон.

— Зачем тебе это? — прямо спросил он у человека.

— Ну, ты вроде неплохой, меня домой вернул. Жалко будет в одно утро услышать, что рядом с этой пристанью поймали русала с пурпурным хвостом, — пожал плечами Джисон.

 — Не обманывайся, — покачал головой Минхо с мягкой улыбкой.

Он словно с ребёнком говорил. Не верилось, что взрослый парень мог так наивно смотреть на мир.

— А ты меня обманываешь? — мгновенно среагировал Хан.

Взгляд его был проницательным, совсем не вяжущимся с тем, что он говорил секундой ранее. Человек с таким взглядом хорошо отдавал себе отчёт о том, с кем он имел дело, и чего следовало бы ждать.

— Ты просто меня веселишь, — неожиданно честно, даже для самого себя, признался Ли Ноу. Это небольшое признание вырвалось из глубин его подсознания быстрее, чем он сам сумел среагировать.

— Тебе скучно? — брови Джисона удивлённо подпрыгнули. — Хотя, ты же живёшь уже не одну тысячу лет. Я бы тоже уже с ума сошёл от скуки. Если хочешь, приплывай сюда по вечерам, могу таскать тебе свежую рыбку и травить байки.

Хан с довольной улыбкой зачесал назад свои тёмные волосы и подставил лицо под свежий порыв ветра, а Минхо почувствовал, как ветер растрепал его волосы на макушке. День был солнечным и тёплым, только ветерок тянул по небу редкие облака. Но яркая синева неба и солнечные лучи меркли на фоне улыбки добросердечного паренька. Безумец решил подружиться с русалкой. Много ли таких?!

Теряя связь с реальностью из-за странности происходящего, Минхо и сам давил в себе улыбку, которая пыталась сковать его лицо. Только это была улыбка неверия. Он словно катался на штормовых волнах, настроение рядом с этим парнем менялось как по щелчку пальцев. Было в этом нечто гипнотическое, иррациональное, но вместе с тем притягательное. Ещё никогда в своей жизни он не общался с человеком так долго и по своей воле, чаще вообще людей старался избегать. Он ненавидел их, презирал, был безразличен, считал их глупыми и цинично пил их души, и ещё никогда он не пытался понять их, узнать, что в их головах. Едва ли он мог ожидать от кого-то из них приглашения поболтать.

— Русалки не едят рыбу, — фыркнул Ли Ноу.

— Нет? Вы только людей едите? — искренне удивился Хан.

— Мы не нуждаемся в еде совсем, мы лишь пьём человеческие души, чтобы забрать их жизненную энергию, — терпеливо пояснил Минхо.

— То есть вы совсем-совсем не едите? Даже фруктов никогда не пробовали и жаренного мяса не ели?

— Насладиться вкусом мы можем, но в физическом плане нам это не нужно.

— Понял, — Джисон хлопнул по своим коленям и резво поднялся на ноги, — Я должен работать сейчас, но по вечерам, если ты не занят, было бы интересно поговорить с тобой. Только поговорить, ты не думай всякого. Я бы расспросил тебя о ваших русалочьих делах. Всё это так интригующе – вы странный народ! Крайний пирс почти не используется, так что там тебе безопаснее всего, — Хан махнул направо от себя, там был старенький пирс, где стояли различные деревянные ящики. На том месте мало кто мог бы заметить русалку, поэтому такое решение было понятным. — Новых украшений не обещаю, но попытаюсь достать что-нибудь интересное. Так что приплывай, если хочешь. Только осторожно!

***

Минхо долго не мог для себя определить: происходящее – это просто развлечение или безумие?! С каких пор его стал так привлекать экстрим?! Несколько недель к ряду он приплывал к людям, чтобы поболтать с очень странным пареньком и не планировал прекращать этого делать. Первые разы, конечно, приходилось долго его выслеживать и проверять весь прибрежный район на наличие ловушек, но сам парень не выдавал своих охотничьих амбиций, если те имелись. Искренний интерес, с которым Хан расспрашивал о жизни русалок, других странах и подводном мире, невероятно подкупал. Это внимание очень приятно тешило русалочье самолюбие. Никогда не замечав за собой болтливости, Минхо с упоением рассказывал о красоте морских рифов, страшных глубоководных обитателях, далёких ледяных водах и даже о своих собратьях Феликсе и Хёнджине. С последними он контактировал не очень тесно всё это время, что создавало некоторые проблемы. Русалы стали что-то подозревать, от их излишнего любопытства Минхо спасал лишь его авторитет и возраст. Те не решались сильно донимать старшего.

Зато Джисон становился всё смелее и с самого начала не утруждал себя манерами. В один из первых вечеров он принёс для Ли Ноу небольшой киви. Поставив своей целью познакомить русала с богатством вкусов человеческой еды, он решил начать с малого. Чтобы Минхо что-то попробовал из его рук, ему пришлось потратить немало времени на уговоры. Для демонстрации своей искренности, ему пришлось и самому половину киви съесть. Только тогда русал нерешительно принял от него маленький зелёный кусочек и закинул в рот на пробу. Неожиданная кислота заставило его лицо скривиться, чем здорово развеселила человека. Под заливистый смех паренька, Минхо смиренно проглотил угощение и даже попросил ещё. Второй кусок показался уже слаще.

— Скажи, а ты щадил ещё кого-нибудь раньше? — лёжа почти на самом краю пирса и глядя в закатное небо, поинтересовался Джисон. Тьма потихоньку отвоёвывало своё место на небосводе, погружая землю в умиротворяющую тишину, и даже ветер не тревожил, позволив воцариться штилю.

— Конечно, — так же мирно любуясь небом и плавая на спине, ответил Минхо.

— Брат говорил, что русалки не способны на сострадание.

— Так оно и есть, — едва заметно пожал плечом Ли.

— Но ты ведь отпустил нас всех, — возразил Хан, словно говорил от лица всех спасённых жертв.

— Просто у меня большой запас жизненной энергии. Думаю, я смогу прожить не меньше тысячи лет без поглощения человеческих душ. Ни к чему мне пить всех подряд.

— И кого же ты щадишь тогда? — немного грустно уточнил Джисон. Возможно, его ожидания относительно русалочьей морали не оправдались. Минхо невольно фыркнул, мазнув по нему взглядом. Ждал, что Ли Ноу просто стало кого-то жалко? Осознай, с кем имеешь дело, парень!

— Беременные, дети, старики, иногда родители детей, иногда те, кто жертвует собой ради других…

— Выходит, ты всё-таки ориентируешься на какие-то моральные стандарты! — встрепенулся Джисон, но тут же завис на месте. — Только я не понимаю, под какую категорию попадаю я. Не беременный же я, в самом деле. И не старик, и никого не спас, и детей не имею…

— А ты будешь жить, пока не кончатся твои истории, — в шутку предупредил Минхо, но Хан этого не понял. Он вполне серьёзно задумался и покивал своим мыслям.

— Хорошо, думаю, до старости мне хватит.

«А если не хватит, ты выдумаешь новые на ходу» — подумал про себя Ли Ноу и обернулся в сторону заката, остановившись возле пирса.

Совсем скоро ему нужно было уплыть. Знакомые русалки долгое время упрашивали его поучаствовать в ночной охоте. Чтобы от него отвязались хотя бы на время, Ли Ноу согласился поприсутствовать именно в эту ночь. Хотя заканчивать уютное общение не хотелось.

Погружённый в свои мысли, Минхо не сразу заметил, как его волос коснулись чужие пальцы. Аккуратно подцепив прядку, Джисон разглядывал яркие волосы, переливающиеся под светом закатного солнца, а позже его рука соскользнула к основанию шеи. Первым порывом было – отшатнуться от прикосновения человека, но Ли Ноу удержал себя от резких движений. Было любопытно, что ещё мог сделать юнец. Однако ничего более Джисон не предпринял, только улыбнулся смущённо.

— Этот рисунок на твоей коже – он такой красивый. Я подумал, это действительно чешуя.

Он говорил про розоватые очертания чешуи, что проглядывались на плечах и шее русалок. Сами по себе они были почти незаметны, но деликатно переливались в свете солнца. У Минхо этот рисунок особенно ярко проглядывался в основании шеи на спине.

— Чешуя только на хвосте, — поведал Минхо, когда рука человека наконец-то от него отдалилась. По спине от этого прикосновения побежали мурашки.

— Покажешь? — тихо спросил Джисон, чуть ли не задержав дыхание.

Странная просьба заставила Минхо напрячься. Он был прекрасно осведомлён о том, какую ценность имела чешуя русалок у людей. Стоимость её была просто заоблачной. Желание человека получше её разглядеть русал расценил по-своему.

«Приценяешься?» – подумал он безмолвно и смерил Хана тяжёлым взглядом. И парень быстро понял, что поторопился.

— Прости. Ты не подумай, я просто русалок-то никогда вблизи и не видел, — Джисон виновато помотал головой и примирительно поднял руки.

В принципе, слова его казались искренними, но Ли Ноу не позволил себе верить им. Взвесив все за и против, он смерил паренька проницательным взглядом и фыркнул себе под нос. Что ж, если Хан на самом деле решил его продать, пусть попробует для начала поймать. Он покажет ему, кто из них охотник, а кто добыча. Смело решив не идти на поводу у собственных опасений, Минхо изобразил добродушную улыбку и кивнул:

— Хорошо, без проблем.

Он одним движением выплыл всем телом на поверхность воды так, чтобы человек легко мог разглядеть его и коснуться. Джисон от столь скорого позволения округлил глаза и охнул. Поняв, что ему дали добро, он пересел на колени и осторожно коснулся пурпурной чешуи пальцами.

— Ого! — от чего-то воскликнул Хан и одёрнул руку. Но Минхо, чтобы раз и навсегда закрыть вопрос хвоста, наглядно провёл ладонью по своему боку, там, где человеческая кожа сменялась рыбьим покровом. Мелкие полупрозрачные чешуйки под его кожей поднялись и загнулись в обратную сторону на мгновение, и Джисон от этого зрелища испуганно взвыл.

— Ай, выглядит больно!

Ли Ноу лишь усмехнулся. Это было щекотно, а не больно, но такая реакция ему понравилась. Вот на крупной чещуе такое не работало, с ней это было действительно больно, плюс она начинала легко кровить.

— Твоя чешуя гораздо мягче, чем я думал. Похоже, есть целая технология, чтобы получать из неё пудру. Удивительно! — заворожённо протянул Хан. — А твои волосы и вовсе словно шёлк. Такие красивые. И это после морской воды! Почему они не намокают?

— Утиные перья тоже не намокают, тут тот же принцип, — поведал Минхо, вернувшись в нормальное положение.

— Воу, получается каждая волосинка имеет то же покрытие? Русалки невероятны. Ваша плоть обладает целебными свойствами, чешуя перерабатывается в самый красивый перламутр в мире, а из кончика хвоста изготавливаются самые прочные кинжалы, — восхитился Джисон.

— Вы нас как скот разделываете, — справедливо заметил Ли Ноу.

— А вы нас как воду пьёте, — отзеркалил Хан, сидя на корточках. — Это у нас взаимно.

Минхо усмехнулся – это было дерзко. Человеку палец в рот не клади, умеет отстоять себя и свои убеждения. И ведь не поспоришь. Люди с русалками губили друг друга взаимно, хоть и источником этой вековой борьбы были люди. Он мог бы доказать это, напомнить о вине, которая лежит на человечестве, но русал отбросил эту идею. Какой смысл?! Такое можно было отложить на другой раз, ведь дискуссии с ним всегда проходили интересно. А пока нужно было прощаться.

— Я должен уплыть, — тихо обратился он к Джисону, и тот тут же разочарованно охнул.

— Уже?

— Меня ждут в другом месте.

— Охота? — быстро догадался Хан. Взгляд его сделался напряжённым, словно он боялся услышать ответ, и Минхо отчего-то не смог быть полностью откровенным. Зачем-то оберегая человеческие чувства, он уклончиво ответил:

— Давнее обещание.

— Тогда… до завтра? — нерешительно уточнил Хан.

— Может быть, — уклончиво ответил Ли и неспешно поплыл в нужном направлении, то и дело оглядываясь на человека. Лишь увидев его поднятую на прощание руку, Минхо нырнул на глубину.

***

Первая охота за месяц далась Ли Ноу со скрипом. Его и раньше не очень-то прельщало это дело, а теперь и вовсе утомляло – пустая трата времени. Поиск новых украшений не привлекал, ведь в его коллекции появились те самые серьги, которые ему не хотелось снимать. Русалочьи разговоры о человеческих душах тоже никак не увлекали, они казались поверхностными и глупыми. Одержимость молодостью и годами вечной жизни раздражала. Поэтому видя, как Хёнджин остервенело охотился за моряком, которого поначалу хотел забрать он сам, Ли Ноу просто уступил свою добычу, не желая что-то кому-то доказывать. Если Хвана так задевало то, что Минхо не приходилось петь ради испития душ, то Ли Ноу это было безразлично. В одном Хван точно его превосходил – в масштабах своего эго.

Вместо изначальной жертвы Минхо взялся за молодого несимпатичного пирата, потрёпанного жизнью. Парень оказался трусливым и визжал почти как недорезанный свин. Желая немного его утихомирить, Ли несколько раз придушил парня под водой, пока тот не наглотался воды до такой степени, что уже не мог истерически вопить. Повертев его в своих руках словно тряпичную куклу, Минхо брезгливо оценил состояние одежды, кожи и волос человека. Откровенно говоря, касаться его не хотелось, русал даже задумался над тем, чтобы отпустить бедолагу, о чём вполне цивилизованно сообщил.

— Если прекратишь орать и брыкаться, так и быть, я тебя не трону, — строго сообщил он человеку, но в ответ вместо каких-то слов получил неуклюжий удар в челюсть.

— Руки прочь, чудище! — снова взревел пират, чем и подписал себе приговор.

Раздражённо подвигав челюстью, Минхо впился взглядом в жалкого человечишку и напел всего три слова:

— Тогда отдай душу~

В ту же секунду накрыв губы человека своими, он одним махом вытянул из него жизнь, чтобы контакт губ длился как можно меньше. Тело тут же наполнилось новой энергией, и Ли сделал глубокий вдох и выдох. Однако было кое-что необычное в ощущениях: выпуская из рук мёртвое тело, вместо обычной сытости Минхо чувствовал только брезгливость и неудовлетворённость. Пират не имел и трети той харизмы, что была у Джисона. Он был пуст, а душа его имела едва заметный болотный привкус. Инстинкты шептали, что гораздо приятнее было бы выпить Хана, а не распаляться на какие-то заменители. Но разум протестовал.

Удовольствие от выпитой души будет длиться максимум пару минут, а занимательные разговоры – могут повторяться снова и снова, а длиться по несколько часов.

Оставшись в неудовлетворении от выпитой души, Ли Ноу недовольно выдохнул. Охота впредь казалась бессмысленной, ведь ни одна душа не будет похожа на него. Даже этот пират погиб напрасно, а Минхо уже давно не стремился к бессмысленным убийствам. Это удручало.

Зато окружающие его русалки пребывали в эйфории. Сытые и довольные, они плескались друг с другом и комментировали своих выпитых людей. Минхо их радости разделить был не в силах, что не прошло мимо внимания Хёнджина:

— Что такое, хён, этот рыбак оказался совсем невкусным?

Русал подплыл к нему почти вплотную и довольно зачесал свои светлые волосы назад. В лунном свете его кожа почти светилась, поблёскивая очертаниями чешуи на плечах.

— Безвкусный, — не то честно, не то солгав, признался Ли Ноу.

— Тебе следует выбрать кого-то поинтереснее в следующий раз, хён. Этот был слишком посредственным для тебя, — вполне серьёзно посоветовал Хван.

Однако на поучения от юнца (Хёнджину ведь было всего несколько сотен лет) Минхо среагировал лишь снисходительной полуулыбкой. Эта милая мордашка ни черта не понимала, но мнила себя величайшим охотником всех морей. Не утруждая себя прощанием или хоть каким-то ответом, Ли Ноу нырнул на глубину и отправился в своё привычное убежище. Дожидаться утра, а потом и вечера там было по крайней мере не так утомительно, как рядом с сородичами.