Всплеск, едва слышный, донёсшийся словно из-за тысячи километров, тронул слух Минхо и растворился в солёной воде. Пусть заторможено, но Ли приготовился к встрече с врагом лицом к лицу. Видимо, время пришло, охотник вернулся. Он прикрыл глаза на мгновение, чтобы собраться с силами перед последним своим боем, и обернулся так резко, как вообще мог. Скорость и эффект неожиданности должны были дать ему немного форы. Однако, как только он ощутил в руках человеческую шею, пришлось притормозить с убийством. Это был Джисон.

Увидев перед собой до боли знакомое лицо, Минхо порывисто выдохнул. Из глубины его холодного сердца поднималась злость на человека, и она не позволила ему в ту же секунду убрать руки от хрупкой шеи. Была мысль задушить парня, отомстить за предательство и пережёванную душу, но Хан, не теряя времени, стал махать перед его лицом рукой с отвёрткой. Глаза его были плотно закрыты, он даже не сопротивлялся, просто держась за руку, которая его душила. Но Ли Ноу медлил, и это вынудило человека приоткрыть глаза. Лишь в этот момент Минхо пришёл в себя и поспешил на поверхность воды.

Вынырнув ровно под пирсом, чтобы их не было видно с берега, Ли Ноу глухо выругался от боли в хвосте и отпустил парня. Тот почти сразу пошёл под воду, потому что одной рукой он держал инструмент, а второй пытался промыть глаза от соли. Минхо не должен был вынуждать его открывать глаза, он абсолютно забыл, что они у людей совсем не приспособлены к морской воде. Кое-как зацепившись за одну из свай пирса, Джисон вытянул руку с отвёрткой и, болезненно щурясь, выдохнул:

— Он скоро придёт. Возьми это, освободись. Тебе нужно уплывать как можно быстрее.

Минхо смотрел на его руку и не мог заставить себя прикоснуться к отвёртке. Всё его внимание было устремлено вовсе не на собственный раненый хвост и путы, а на человека, который в конце концов пришёл за ним. В первую очередь он хотел понять, с какой целью тот это сделал, и что им двигало. Почему не спас сразу?

Поняв, что его помощью совсем не спешат воспользоваться, Джисон очередной раз протёр покрасневшие глаза и обратился к русалу:

— Я знаю, как это выглядело, но, поверь, я не предавал тебя. Я даже подал тебе сигнал, что вернусь за тобой – я поиграл бровью, перед тем как уйти с этим мудаком.

Хан попытался проиллюстрировать сказанное и двинуть бровью, но та неловко дрогнула и почти не сменила положения. То ли он вовсе не умел выразительно их изгибать, то ли мешали воспалившиеся глаза. В любом случае, Минхо изумлённо раскрыл рот и перехватил руку с отвёрткой за запястье.

— Что? Это было похоже на отвращение, а не на сигнал, придурок! — возмутился он.

— Я пытался, клянусь! Но я должен был отвести от себя подозрения. Если бы я стал спасать тебя при нём, он бы меня просто застрелил. Я заметил мушкет у него под камзолом. «Дырявый я» точно тебя бы не спас! — звонко отозвался Джисон и снова напомнил: — Я дошёл с ним до порта, немного заговорил зубы, а потом быстро вернулся сюда. Так что времени очень мало. Тебе надо уплывать!

Наконец-то немного приведя мысли в порядок, Ли Ноу небрежно выхватил отвёртку из его руки и нырнул под воду, чтобы освободиться. Шуруп, к счастью, поддался без особых проблем, и крюк-наконечник остался в руке. Ощущение металла, плавно выскальзывающего из хвоста, причиняло боль, но в то же время и дарило облегчение. Эта рана должна была затянуться в течение суток, и только на восстановление повреждённой чешуи требовалось гораздо больше времени.

Вынырнув обратно к Джисону, Минхо недоверчиво на него зыркнул, решая, оставлять его под пирсом или забрать с собой.

— Очень хорошо, что ты не выбросил наконечник. Забери его, пусть это будет выглядеть так, словно тебе хватило сил его снять. А то, если старик увидит, что крюк совершенно не повреждён, он сразу поймёт, что тебе кто-то дал отвёртку, — обнимая сваю пирса, тихо проговорил Хан. — Уплывай скорее.

— А ты? Он же найдёт тебя здесь. Либо увидит твой мокрый след, — хмуро заметил Ли Ноу.

— Я справлюсь, — совсем не убедительно улыбнулся Джисон и тихо добавил: — Наверное.

Подплыв к нему вплотную, Минхо аккуратно обвил его талию одной рукой, приглашая цепляться за него. Хорошо знакомое тепло человеческого тела моментально сняло львиную часть напряжения. Обида отошла на задний план, освобождая место беспокойству о человеке. Поговорить точно стоило, но следовало найти другое место.

— Куда тебя доставить? — строго уточнил Ли, давая понять, что возражения не принимаются. Но Хан не был бы собой, если бы просто назвал конкретное место.

— У тебя же хвост ранен! — взволнованно напомнил Джисон, всё-таки цепляясь за его плечо.

— Переживу. Говори, куда тебя подбросить! — Минхо пришлось чуть повысить голос, чтобы человек наконец-то вспомнил, что перед ним не простой дельфин, а смертоносный русал, что способен жить вечно.

Джисон от властного тона притих и задумался на мгновение.

— Мне нужно в порт. Там мой брат готовит корабль, он сможет подтвердить, что я всё это время был там. Если успею переодеться и высушить голову, никто не сможет меня обвинить в краже русала.

— Закрой глаза и задержи дыхание. Я буду выныривать раз в минуту, старайся не задохнуться. Поплывём быстро, — коротко проинструктировал Минхо и развернулся в человеческих объятиях, чтобы тот мог зацепиться со спины.

Времени на размышления и координацию не было, нужно было скорее добраться до порта. Игнорируя тупую боль в хвосте, Ли Ноу рванул в нужном направлении. Развить нужную скорость так и не получилось из-за травмы, но он двигался на максимуме своих возможностей. Лишь когда они оказались неподалёку от пришвартованных в порту кораблей, он позволил себе сделать передышку, чтобы узнать к какому именно судну доставить Джисона. Тот указал на небольшой торговый кораблик, вдвое меньше того, что когда-то был потоплен самим Ли Ноу. Аккуратно подплыв к нему с глубины, Ли с Ханом на спине вынырнул аккурат возле цепи якоря. Джисон божился, что сможет забраться по ней на корабль.

К сожалению, времени переговорить у них не было. Хан действительно умело взобрался на палубу, а Минхо решил дождаться его сигнала у соседней пристани, спрятавшись между двумя лодками, чтобы его голову не было видно. Несмотря ни на что, им нужно было поговорить до того, как корабль Хана уплывёт.

Всего через десять минут Джисон гулял по палубе в сухой рубашке на выпуск и тёмных штанах. Он то и дело ерошил свои волосы, чтобы те быстрее высохли, и о чём-то переговаривался с парнем, отдалённо напоминающим самого Джисона. Его брат – догадался Минхо. Страхи Хана оказались не беспочвенными, очень скоро со стороны причала послышался возмущённый крик:

— Его наверняка тут нет!

Группа людей во главе с седоватым охотником рыскала по порту в поисках виновника потери добычи. Они бодрым шагом обошли несколько пристаней и, в конце концов, приблизились к кораблю Джисона.

— Хан Джисон. Есть тут Хан Джисон? Нет ведь тут этого паршивца?! — громко и уверенно прокричал охотник всем присутствующим.

Навстречу ему вышел брат Джисона. Он деловито облокотился на ограждения палубы и гораздо более спокойно уточнил:

— Вы ищете моего брата?

— Я здесь! — сам «виновник торжества» не заставил себя долго ждать.

Уверенно поравнявшись со своими братом, Хан наградил его многозначительным взглядом и обратился к охотнику.

— Зачем вы меня ищете?

— Ты украл мою добычу! —разъярённо выкрикнул мужчина. — Русала нет возле того пирса, он исчез!

— Как я мог быть в двух местах одновременно?! Мы же вместе с вами шли сюда! — возразил Хан.

— Только ты мог это сделать, Хан Джисон. Видимо поэтому и вешал лапшу на уши. Ты вернулся и забрал его!

— Как? — вспылил Джисон. — Если бы я его освобождал, я бы сейчас был весь мокрый. А моя одежда сухая! Сегодня не настолько жарко, чтобы она высохла за минуту!

Пусть небо было затянуто белыми облаками, и солнце изредка проглядывало сквозь них, день был достаточно свежим. Словно в подтверждение его слов ощутимый порыв ветра растрепал подсохшие волосы на голове Хана. Охотник замялся на мгновение, с немой яростью осматривая его с ног до головы. Было понятно, что он пытался вспомнить, в этой ли одежде был парень или в другой, но, увы, ему это не удалось. Поэтому мужчина на пробу выкрикнул:

— Ты был в другом!

— Я в этом с самого утра! — возразил Джисон и толкнул своего брата в плечо, чтобы тот подтвердил его слова. — Скажи?

Между братьями установился недолгий зрительный контакт, во время которого старший явно выражал своё недовольство и непонимание, но, в конце концов, он утвердительно кивнул:

— Да, он в этом уходил из дома. Миллион раз просил не надевать мою рубашку, а всё без толку!

Минхо захотелось поаплодировать. Этот юный актёрский дуэт отработал на все сто. Видимо, это было семейное – умение заговаривать зубы.

— Но она мне нравится! Я столько раз просил её мне подарить, а ты просто жадная задница! — продолжил отыгрывать Джисон.

— И поэтому ты решил просто взять её без спросу?! — очень натурально возмутился его брат.

Они могли бы продолжить театр двух актёров, но охотнику были не интересны семейные разборки. Устало закатив глаза, он явно поверил в то, что Джисон не покидал порта и не трогал русала, ведь тот физически не мог успеть вернуться обратно. По крайней мере пешком.

— Кто же тогда забрал пурпурного русала, а, Хан Джисон? — уже более спокойно, но не менее угрожающе, напомнил о себе мужчина. — Кому ты рассказал о нём?

— Я сказал о нём лишь брату, буквально перед вашим приходом! — необычайно искренне ответил Хан. — Если бы его забрал кто-то из нас, мы бы столкнулись с вами на обратном пути. Это невозможно! Мы не умеем летать!

— Старик, ты сказал, что у русала был пурпурный хвост?! Это был Ли Ноу? — вклинился в разговор брат Джисона.

 — Вряд ли. Этот явно не мастер пения, — отмахнулся охотник и чуть вздрогнул, когда Хан вскрикнул:

— Он вам пел?!

Мужчина изумлённо изогнул брови, не понимая, что могло так удивить юнца, но подтвердил свои слова:

— Конечно! Он только так мог до меня добраться.

Джисон на услышанное обиженно надул губы и скрестил на груди руки, демонстрируя своё неодобрение. Он хотел это слышать, а в итоге волшебным голосом наслаждался не он, а какой-то старик! Минхо тихо цокнул, глядя на эту обиженную мордашку. Вот и как ему объяснить, что это не благословление, а попытка убийства? Радоваться надо, что тебя не пытались прикончить!

— Но, если это всё-таки Ли Ноу, он же мог обозлиться и затаить обиду на наш город. А если после этого начнут погибать рыбаки и просто люди? Вы умудрились упустить по-настоящему опасного русала, — серьёзно проговорил старший Хан.

— Я? — вспыхнул охотник. — Его украли! Вы же и украли!

— Нет, мы охотой не промышляем. А вот вам стоило быть более осмотрительным. Если в ближайшее время море вокруг города станет опасным, мы будем знать, кто именно разозлил легендарного монстра. О нём не было ничего слышно почти две тысячи лет, но Джисон сказал, что этот русал был удивительно похож на описания «Пурпурной смерти». Вы хоть понимаете, что, потеряв его, вы подвергаете всех жителей смертельной опасности?! — почти на одном дыхании изложил брат Джисона.

Минхо не мог понять, а знал ли старший брат вообще, что его младший был спасён «Пурпурной смертью»? Был ли он в курсе того, что Джисон ежедневно проводит время с русалом? Что вообще Джисон рассказывал своей семье? Старший брат говорил так, словно не был в курсе реального нрава Ли Ноу, словно искренне считал его опасным. И судя по тревожному взгляду Джисона, направленному на него, это действительно было правдой. Ли Ноу был тайной.

— Я всё ещё сомневаюсь, что это был Ли Ноу. Но если он вернётся и начнёт мстить, то мы сможем с уверенностью подтвердить, что это именно он. В таком случае, я точно его поймаю. За две тысячи лет технологии сильно продвинулись, это тогда люди не могли ничего противопоставить таким тварям, как он. В этот же раз он попался на прототип ловушки, которая ещё даже не доработана. Мы сегодня же обезопасим берег, — мрачно отчитался охотник, с презрением глядя Джисону в глаза.

Выяснять ничего более он был не намерен. Он явно не был готов к встречным обвинениям и наложенной на него ответственности за возможные смерти людей. С потрясающей лёгкостью он из обвинителя превратился в обвиняемого. Семейство Хан отлично умело говорить. Как бы то ни было, человечество слишком хорошо помнило трагедию прошлого, к вопросам подобного толка все относились серьёзно. И всё-таки, прежде чем уйти по своим делам, охотник презрительно сплюнул в сторону корабля семьи Хан и поморщил физиономию, словно увидел нечто отвратительное.

Вот так легко Джисон нашёл себе настоящего врага.

Минхо продолжил терпеливо дожидаться возможности переговорить со своим человеком, но порт кишел людьми. Он до последнего не мог понять, как именно им вообще удастся приблизиться друг к другу. Джисон только периодически кидал в сторону русала взгляд, чтобы убедиться, что тот никуда не уплыл. И лишь когда корабль Хана поднял над водой якорь и отчалил в путь, Ли погрузился под воду. Он был хорошо знаком с техникой управления кораблями и точно знал, что якорь на корабле такого типа принято поднимать значительно выше. Этот же остался висеть почти вровень с морем, что указывало на то, что Джисон мог спуститься по нему к воде. Так оно и оказалось.

Когда судно отошло на достаточное расстояние от порта, Хан, опасливо озираясь, перелез через ограждение и спустился по корме к цепи якоря, а там и на сам якорь. Он оседлал его поудобнее, погрузив ноги в воду, приобнял одной рукой за веретено* и, чуть согнувшись в сторону, поймал русала за руку, когда тот наконец-то приблизился. Чтобы не тревожить хвост лишними движениями, Минхо крепко держался за лапу якоря**, а корабль всё дальше относил его от суши.

— Как твой хвост? — тихо поинтересовался Джисон, явно не желая создавать лишний шум. Стал предельно очевидно, что о его самодеятельности не было никому известно. И пусть его брат в плавание не пошёл, оставшись в городе, команде о его контакте с русалом было тоже знать не обязательно.

— Болит, — коротко признался Минхо.

— Прости, что так вышло.

Джисон разглядывал его почти без отрыва, в то время как Ли Ноу упорно не встречался с ним взглядом, то разглядывая горизонт, то волны, облегающие его тело. Держась за якорь, Минхо сам в некотором роде был кораблём. По крайней мере, он так же рассекал воду.

— Было очень убедительно, — спустя пару минут признал Ли.

Его нутро всё ещё потряхивало от пережитого стресса. Он так глубоко погрузился в ощущение предательства, что с трудом мог вернуться в прежнее состояние. Поэтому и горячие пальцы, удерживающие его за руку, ощущались инородно, хотя раньше казались почти неотъемлемой частью его самого.

— Если бы я этого не сделал, всё было бы гораздо хуже, — с сожалением произнёс Хан.

— Я знаю.

Минхо наконец-то встретился взглядом с Джисоном и провалился в бездонные омуты, полные вины. Для этого не было никаких причин, ведь Хан не делал ничего ужасного, кроме очень натуральной импровизации с предательством. Минхо захотелось смыть с его лица это глупое выражение скорби, но вместо этого он решил узнать то, что его заинтересовало во время скандала с охотником.

— Твой брат не в курсе того, кто я?

— Нет, я сказал, что меня отпустил самый обычный русал. Так меньше вопросов, — пожал плечами Джисон. — Хотя это с какой стороны посмотреть. Сейчас моя семья думает, что я нашёл девчонку и поэтому пропадаю допоздна каждый день. Если они узнают, что я общаюсь с русалом, их хватит удар. И так ведь чудом спасся.

Ли Ноу не нашёл, что сказать. Отношение семьи к опасным существам типа него было понятным и разумным. Минхо и сам был бы против общения Джисона с его морскими сородичами. Редкие русалки могли рассуждать как люди, большинство уже давно выпили бы его без капли сожаления.

— Тебе больше нельзя появляться в тех местах, — голос Хана прозвучал на удивление серьёзно, он словно повзрослел на десяток лет за мгновение. — Меня не будет рядом, если ты попадёшься. Я бы хотел, чтобы ты вообще поплыл со мной, но с твоим ранением это вряд ли возможно.

Человек сжал руку Минхо почти до боли, и Ли чуть нахмурился, глядя на контраст их кожи. Они мыслили на удивление схоже: он и сам задумывался над тем, чтобы поплыть вслед за кораблём. Слишком уж его встревожили слова Хёнджина о том, что тот мог бы выпить Джисона. Он знал, что такое маловероятно, но русалки – это не те существа, в действиях которых стоило искать чёткую последовательность. Они по своей природе жили настоящим моментом, который просто мог растягиваться на тысячелетия.

— И где тогда? — тихо уточнил Ли Ноу.

— За городом, на востоке от пристани, где я работал, есть скалистый берег. Там мало рыбы и опасные скалы, поэтому там редко кто бывает. Можно там.

— Ты не сможешь добираться туда ежедневно, — с сожалением констатировал Ли. Перспектива видеть человека реже, чем ранее, здорово угнетала. Душа протестовала, требовала сохранить всё как прежде, но Хан был непоколебим.

— Зато ты будешь жив, — Джисон крепко поцеловал руку русала, которую удерживал всё это время, и грустно прошёлся по Ли взглядом. Он молчал, о чём-то размышляя и разглядывая знакомый профиль. Оставалось ещё кое-что, что тревожило его ещё со встречи на пристани. И Минхо хотел было спросить, в чём дело, как тот обогнал его, задав один-единственный вопрос:

— Ты пытался убить Лин?

Лишь в этот момент Ли Ноу по-настоящему понял, что и не имел полного права злиться или обижаться на Джисона. Он сам был тем ещё засранцем, обманувшим чужое доверие. Запрет на охоту возле пристани был одним из первых условий Хана, которые тот поставил русалу. Он его нарушил. В этой ситуации оставался лишь один выход, чтобы сохранить доверие – говорить правду. Кое-как собравшись с духом для стыдного признания, Минхо опустил глаза и тихо сознался:

— Я вспылил. Я не хотел её в действительности убивать. Я хотел только, чтобы она не появлялась рядом с тобой. Ведь ты говорил, что отношения с кем-либо сделают наши встречи более редкими.

— Получается, ты приревновал? — изумился Хан. Он пару минут глупо хлопал глазами, медленно принимая правду, а потом его губы исказила тёплая насмешливая улыбка. — Тебе, правда, не стоило.

— Да, к счастью, я быстро это понял.

Джисон печально осмотрел русалочью руку, которую ласково оглаживал большим пальцем. По не понятной для Минхо причине, он ничего не ответил. Русал ждал минуту, потом вторую, а потом уже не смог выносить неясного молчания.

— Ты злишься?

— Нет, — Хан едва заметно мотнул головой в доказательство своему слову. — Просто подумал, что, наверное, это сильнее тебя. Если бы не охотничий инстинкт, русалки бы наверняка не приближались к людям. А так, он тянет вас к нам, несмотря на опасность. И ты, возможно, просто не можешь не охотиться, как бы я не просил.

Теория звучала здраво, её легко можно было применить к русалкам, которых знал Ли Ноу. Однако соотносить с ней себя он был не согласен. Было в этом нечто унизительное, словно он дикий зверь, неспособный себя контролировать. Он искренне считал, что способен управлять собой, хоть внутри и свербело от воспоминаний о прошлом. Свою «великую охоту» он не мог объяснить здраво, в тот момент им и правда словно что-то двигало, как наваждение. И всё-таки признавать это он отказывался.

— Это не инстинкт. Это просто глупость, — с трудом выдавил из себя Ли.

— Легендарная «Пурпурная смерть» на самом деле просто ревнивый глупец? — тепло улыбнулся Джисон. Стало понятно, что ему и не нужны были оправдания. Он просто хотел понять мотив, и он уже давно принял природу Минхо, какой бы та ни была. Ли Ноу из-за этого стало нестерпимо стыдно – он подвёл его.

— Прости, — открыто глядя человеку в глаза, выдохнул Ли.

Брови Джисона едва заметно приподнялись, демонстрируя небольшое удивление, но совсем скоро его глаза сузились до трогательных полумесяцев. Он улыбнулся так согревающе, что у Минхо кольнуло под рёбрами. И на мгновение в его голове промелькнуло, что ради этого человека он готов отринуть свою суть, преподнести всего себя на блюдечке, только бы получать это тепло, которого не сыщешь под водой. Словно читая его мысли, Джисон подтянул русала к себе поближе и расположил его руку на своём плече, приглашая в объятия.

— Иди сюда, — голос Хана прозвучал мягко, убаюкивающе, и Минхо устало уткнулся лбом в его плечо.

Пока Хан сидел на якоре, у них не было возможности нормально обняться, и от этого натурально хотелось злиться или кричать. Не в силах выразить своего негодования, Ли Ноу лишь прижался как можно крепче и сжал его рубашку на спине в кулак. Хотелось порвать чёртову ткань, чтобы коснуться горячей кожи, согреть холодные руки и расплавиться в этих объятиях до состояния пурпурной водицы. Ему стоило отдышаться, вернуть ясность сознания, но вместо этого он ещё больше потонул в невыносимом ощущении близости человека, когда тот внезапно прижался губами к его шее.

Джисон ласково сцеловывал морскую соль с его кожи, оставляя влажные ожоги губами. Каждый его поцелуй обжигал, и Минхо крепко зажмурился, чтобы не проронить ни единого жалкого звука. А те рвались из него, распирали горло, грозились проникнуть сквозь плотно сжатые зубы болезненным всхлипом. Ли не смог выносить этого долго, он прервал сладкую пытку, поймав губы Джисона своими. Тогда он почувствовал вкус соли, собранной с его кожи, и углубил поцелуй, чтобы распробовать его получше. Вперемешку со вкусом самого Хана, он ощущался невероятно терпким, магнетическим, отрываться никак не хотелось. Но корабль уплывал всё дальше от привычного места обитания Ли Ноу, с раненым хвостом он не мог позволить себе плыть так далеко. Нужно было вернуться в родную обитель, чтобы подлечиться.

— Тебе лучше вернуться, — нехотя разорвав поцелуй, прошептал Джисон, когда они коснулись лбами. — Я вернусь очень скоро, а ты как раз подлечишься к тому моменту. Хорошо?

Минхо поморщился от нежелания соглашаться с ним, но парень был прав. Чужие моря хранили свои опасности, с ранением туда лучше было бы не соваться. Единственным верным вариантом осталось только залечь на дно и дождаться возращения Джисона. А ещё лучше проследить, чтобы никто из знакомых русалок не засек его корабль. Хотя Минхо и так указал ему самый безопасный путь.

Через силу отрывая себя от человека, Ли Ноу медленно кивнул, демонстрируя готовность попрощаться. Джисон удерживал его одной рукой, приобнимая. Нужно было лишь одно движение, чтобы выпустить русала из объятий, чтобы тот остался позади. Но Хан медлил. Сколько бы времени не проходило, он не мог налюбоваться. Поэтому, раздражённо фыркнув, он порывисто притянул его к себе, поцеловал пылко и аккуратно расслабил руку. Минхо попытался ухватиться за него, но остался на месте, лишь мазнув пальцами по его руке.

Джисон уплывал всё дальше и растворился на горизонте, оставив после себя лишь опустошение и тоску. Впереди были две недели ожидания.