Собраться с силами и решиться на сложный вопрос Минхо смог лишь спустя неделю редких встреч. И всему виной были влюблённые глаза Джисона, которые смотрели на него словно на Чудо Света. Потерять это восхищение было всё страшнее и страшнее, Ли Ноу почти не понимал, как ему вообще о таком заикнуться. За что его любят? Если он русал, наверняка же за внешнюю красоту. Нужен ли он ему без неё?!

— Хён, что тебя тревожит? — его прострация не смогла скрыться от глаз Джисона.

Они встретились, когда солнце было в зените. Хан в этот день был свободен, поэтому и встреча произошла ближе к обеду, а не как обычно на закате. Жаркий день располагал к хорошему отдыху, поэтому человек практически сразу скинул одежду и спрыгнул в море в объятия русала. Минхо обожал плавать вместе с ним, поддерживать парня, когда тот уставал, катать его по волнам на своих руках, заставляя того восторженно смеяться, но всё омрачали эти пугающие мысли о хвосте. Покачиваясь на волнах и держа Хана в кольце рук, он замирал и пытался выдавить из себя хоть слово. В конце концов, ему пришлось решиться.

— Ты… когда-нибудь представлял меня с ногами? — издалека начал Минхо.

— Не просто представлял, ты мне даже снился с ними, — хохотнул Джисон ему на ухо. — Мы убегали с тобой от кого-то. И ты бежал быстрее меня!

— И как тебе?

— В плане? — не понял Хан и чуть сдвинул голову, чтобы заглянуть в тёмные глаза.

— Мои ноги, — нервно уточнил Минхо.

— Я не помню, не рассматривал их толком, — пожал плечами Джисон. — Важнее то, что ты бежал, а не как они выглядели.

— Но что бы ты сделал, если бы у меня появились ноги? — не выдержал Ли Ноу.

Хан удивлённо замер на мгновение, поморгал немного, а потом осторожно коснулся его лица кончиками пальцев. Лишь по его глазам было видно, что он догадался, к чему тот клонил. И уже серьёзнее, чем прежде, он тихо проговорил ему почти в самые губы:

— Я бы привёл тебя ко мне домой. Я нашёл очень симпатичный домик, недалеко от рынка, где мы торгуем. Он маленький, но на двоих места хватило бы. Провёл бы тебя по всему городу, показал самые красивые места. Для меня это звучит как самый лучший сон.

От глубины его голоса у Минхо пошли мурашки по спине и плечам. Всё это звучало так красиво. Только бы всё это было правдой. Отказ от хвоста не имеет обратной силы, это очень большой риск.

— Даже если ценой этих ног будет моя красота? — голос Ли Ноу надломился, но Хан всё расслышал.

— Разве ты можешь быть некрасивым? — усмехнулся он с недоверием.

— Всё может быть.

— Даже представить не могу. Ты постареешь? На твоём лице появятся шрамы? Или какие-то болячки?

— Я не знаю, — честно ответил Минхо. — Но моя кожа лишится своего совершенства, как и волосы лишатся яркого оттенка. Ли Минхо-человек вовсе не так красив, как русал.

— Это всё ещё звучит слишком хорошо для реальности. Я бы многое отдал за возможность идти с тобой рядом по жизни, шагать нога в ногу и держать тебя за руку, — скромно улыбнулся Джисон и закопался пальцами в фиолетовые волосы.

Минхо больше не знал, что сказать. Слова человека сулили ему только счастье, но как бы оно получилось бы на неделе, оставалось не ясным. Он подавил в себе желание отбросить хвост в ту же секунду и просто затянул парня в долгий тягучий поцелуй. Вкус любимых губ позволял немного забыться, приглушить тревогу хотя бы на время. Всё-таки стоило всё ещё очень хорошо обдумать. Впереди у них было ещё много времени, торопиться было некуда. По крайней мере, он так думал.

— Я, кстати, снова уплываю на следующей неделе, — аккуратно разорвав поцелуй, поделился Джисон.

— Но ты ведь лишь недавно вернулся, — нахмурился Ли Ноу.

Новость его совсем не порадовала. Слишком свежи были воспоминания о мучительных днях вдали друг от друга. Минхо страшно не хотел их повторения.

— Да, но дела наконец-то пошли в гору. Отец счастлив. Мой брат завтра поедет отвозить товар в соседний город, что стоит на глубине континента. Поэтому нам нужен новый завоз и гораздо больше, чем был. Пока берут, нужно пользоваться моментом. Думаю, в этот раз я задержусь подольше. Нужны экзотические фрукты и орехи, а они выращиваются в самых южных регионах, — почти похвастался Хан. Весь его вид говорил о том, как он доволен собой и своей семьёй. Он гордился и совершенно не видел причин для беспокойств, а Ли Ноу словно дышать над водой разучился.

Долгое плавание – это большой риск. Его корабль могли настигнуть русалки, а если не они, то шторм. Человеческая жизнь была слишком хрупкой, чтобы ожидать, что всё будет хорошо. Они могли и не успеть погулять по суше.

— Тебе обязательно плыть? — тщательно пряча тревогу в своём голосе, уточнил Ли.

— Да, отец продолжит торговать, брат поедет в соседний город, а я поплыву за товаром, — отчитался Хан, но непонимающе вздёрнул брови. — Почему тебя это пугает? Ты ведь дал мне все инструкции, русалки не тронут нас, если мы всё сделаем правильно. К тому же… разве ты не можешь поплыть со мной?

Джисон округлил глаза, словно спрашивал нечто жизненно важное. Минхо не мог ответить ничего кроме смиренного «могу». Конечно же он мог преследовать его корабль хоть до края света. Перспектива следовать за ним как собачонка его не пугала, только печалила. Он хотел спокойно взвесить все за и против в ближайшее время, найти в себе силы отказаться от хвоста, как того требовала душа. Но в плавании Джисону нужна была защита. Разве он мог его подвести?!

Как минимум на время плавания ему следовало сохранить хвост, чтобы обезопасить своего человека. И это вгоняло его в настоящее отчаяние. Всё его многовековое терпение и умение ждать разрушалось под давлением неподъёмных чувств.

В голове всё перемешалось, как перемешались дни перед отплытием Джисона. Ли Ноу почти постоянно думал о своём хвосте, трогал плавники и место, где человеческая кожа плавно сменялась рыбьим покровом. Пурпурная чешуя, нагонявшая на людей настоящий ужас, была частью его слишком долго, чтобы он мог так просто отказаться от неё. По правде говоря, он давно стал забывать себя человеком, воспоминания становились всё более нечёткими. Какими были его ноги? Он вроде неплохо бегал, мог даже тащить на себе сестру. По идее, они были довольно сильными, но это не точно. Ногами владел Минхо-человек, и от него уже почти ничего не осталось.

Однако в памяти всплыли слова его давней знакомой, единственной, кто понимал его проблему наличия памяти.

— Мне кажется, боги сделали нас русалками, чтобы мы имели шанс вернуться к человеческой жизни. Ради это мы всего лишь должны отказаться от хвоста. Только вот неужели они действительно думают, что кто-то из нас добровольно захочет вернуться к людям?! К этим гнилым моральным уродам, что сотворили с нами такое?! — искренне негодовала красавица. — Единственное, о чём я мечтаю, это выпить всех красивых мужчин, чтобы они больше никому не причинили такой боли.

Быть может, она была близка к истине?

В таком случае, готов ли он вернуться в человеческий мир со всеми его прелестями и ужасами?

Минхо окончательно запутался.

Единственным решением было только отложить вопрос до лучших времён, как бы не протестовало его нутро против этого. Хотя бы до возвращения Джисона из плавания. Он должен был быть умнее и выше собственных эгоистичных порывов. Ради него.

День отплытия настал досадно быстро. Ясное утро знаменовало начало нового тёплого дня с прохладным ветром. Небо было усеяно белёсыми облаками, а море умеренно волновалось. Плавание должно было начаться без проблем, ведь корабль в такую погоду мог мчать на всех парусах. Джисон был улыбчив и воодушевлён, а Ли Ноу тревожно дожидался отплытия, прячась у основания судна. Меньше чем через час корабль должен был отбыть в соседнюю страну, и все тревоги остались бы позади на какое-то время. Но Ли Ноу никак не мог утихомирить свою встревоженную душу. За собственным беспокойством он даже не сразу почувствовал, что кто-то тянул его за хвост ко дну. По ощущениям угадывались человеческие руки, поэтому Ли послушно спустился под воду. Это был Хёнджин.

— Хён, почему ты так близко к кораблю? Ты же знаешь, что тут могут быть ловушки, — выпалил Хван, почти встряхнув Минхо за плечи. А Ли Ноу действительно это знал, просто ни разу об этом не подумал за всё время.

— Тогда тебе стоит поспешить и уплыть скорее отсюда, чтобы не поймали, — безэмоционально отозвался русал.

— А ты?

— А я поплыву за ним.

— Что? — изумился Хёнджин.

— Сопровожу, чтобы никто его не тронул, — пояснил старший.

— Хён, если русалок будет много, ты с ними не справишься. Ты же знаешь, русалки соседних морей не всегда дружелюбны к незнакомцам. Особенно к тем, кто мешает им охотиться, — покачал головой блондин. — Очнись, он не даст тебе того, что ты хочешь. Он обманет в самый ответственный. Он ведь человек!

— Справлюсь. Ты не понимаешь, на что я способен, — невесело усмехнулся Минхо и навострил слух. На секунду ему показалось, что кто-то звал его наверху. Чтобы проверить, так ли оно, он вынырнул на поверхность и увидел на корабле Джисона, который выглядывал сверху вниз. Он действительно его звал.

— Я думал, ты уплыл! — с облегчением выдохнул Хан. — Отплываем через двадцать минут, готовься.

Минхо кивнул, подтверждая, что всё понял. Всё шло по плану. Только вот в груди словно разрасталась бездна. Холод из неё сковывал руки и хвост, пускал по телу волны неясной дрожи. Он чувствовал, как внутри стремительно нарастала потребность коснуться Джисона, чтобы немного прийти в себя. Тепла его рук наверняка хватит для успокоения. Стыдясь за собственную слабость, Ли Ноу тихо обратился к нему:

— Хани, мы можем поговорить?

— Что-то случилось? — тут же напрягся Джисон.

— Нет, мне просто нужно кое-что у тебя спросить.

— Хорошо, — всё так же растеряно согласился Хан. — Давай у корабельной мастерской, сегодня там никого нет.

Судостроительный стапель располагался сбоку от порта, и на нём уже несколько дней не велись никакие работы. Спуск для кораблей был безлюден и завален различными атрибутами любого порта: тросами, бочками, ящиками и сетями. Минхо смог подплыть максимально близко к суше, оставив Хёнджина позади себя. Тот не отставал, но боялся лишний раз показаться людям, поэтому осторожничал. Он без конца убеждал старшего одуматься. Однако правда была в том, что Ли Ноу так ничего ещё и не надумал. Именно поэтому ему хотелось ещё раз поговорить Джисоном. Ещё раз убедиться, что его слова о любви не были ложью.

Хан прибежал навстречу так быстро, как только смог. Преодолевать многолюдный порт ему приходилось гораздо сложнее и дольше, нежели русалам. Едва увидев Минхо сидящим на мели спуска для кораблей, он, не беспокоясь за свою обувь, вошёл в воду почти по колено и обнял русала, пригнувшись к нему, словно тот в этом критически нуждался. В принципе, это действительно было так.

— Ты напугал меня, — шепнул он Минхо на ухо и тут же накрыл губы печатью-поцелуем.

Чувствуя обжигающее прикосновение родных губ, Ли Ноу всё больше убеждался: да, это действительно стоит того. Это стоит двух тысяч лет в холодном море. Это стоит гораздо больше.

— Что случилось, хён? — ласково обратился к нему Джисон, коснувшись мягких русалочьих щёк.

— Скажи, ты… — Минхо на мгновение затормозил, не зная, как лучше выразить свою мысль. — Моя природа… она отвратительна тебе?

Странный вопрос заставил Хана заметно округлить глаза от удивления. Совершенно не подозревая, к чему вёл русал, он непонимающе нахмурился и воскликнул:

— С чего ты это взял?!

— Не взял, я только спрашиваю. Ноги – это важно для людей. Да и человечность не последняя характеристика.

— Нет! — возмущённо перебил его человек. — Нет и ещё раз нет! Ты прекраснейший из всех, кого я видел! Отвратительна… придумал же! Даже если мне каждый день придётся приходить на берег, чтобы хоть на мгновение тебя увидеть, я буду это делать. С ногами или с хвостом, мне всё равно. Главное, что это ты!

Джисон говорил всё так эмоционально и искренне, что Ли Ноу верил ему, несмотря на кричащий об осторожности разум. Головой он понимал, что всё равно следовало не терять бдительность, но душа тянулась к нему, словно в человеке была запечатлена её часть, и она желала с ней воссоединиться. Минхо ласково огладил мягкую щёку Хана, любуясь им, пока есть возможность, а в груди его зарождался ироничный смех. Не удивительно, что Хёнджин уже не единожды пытался его вразумить: он сам не заметил, как из хищника превратился в добычу. Джисон совершенно магическим образом захватил его внимание и грозился поглотить его душу, раз уж в небьющемся сердце не было никакого прока. Хан оказался куда более талантливым охотником, нежели он.

Но самое главное, Минхо не мог почувствовать и доли сожаления по этому поводу. Такое положение дел было абсолютно правильным. Так и должно было быть.

Нехотя отпустив парня из своих объятий, Ли Ноу обернулся назад, чтобы увидеть Хёнджина, что притаился недалеко от корабельного спуска и ждал возвращения приятеля. Да, нужно было ещё с ним поговорить, чтобы доказать собственную адекватность, успокоить вечного любителя драмы и убедить его вернуться к своей обычной жизни. Всё-таки он был славным малым и преследовал вовсе не из плохих побуждений. Просто был весьма эмоциональным по сравнению с другими русалками.

Тревога отошла на второй план, Минхо смог выдохнуть и собраться с силами, чтобы отложить собственные желания в долгий ящик и отправиться в плавание, как они с Джисоном и планировали. Русал старался себя в этом убедить, поэтому игнорировал свербящее в груди чувство страха. И не было понятно, чего именно он боялся по-настоящему.

— Всё хорошо, хён? — напоследок уточнил Хан, чмокнув того в лоб. — Мы можем отправляться? Веришь мне?

— Да, беги, готовься, — неохотно кивнул русал, но отпустил его окончательно, чтобы человека больше ничего не останавливало. Джисон уходить не торопился, он осторожно шагал в сторону суши, не отрывая взгляда от Ли Ноу, словно тот мог что-то сделать.

— Ну, тогда я пошёл, — предупредил Хан.

— Да, по местам, — выдавил из себя улыбку Ли и поспешил отплыть от него, чтобы не травить себе душу.

Всё его нутро разрывалось от несогласия с таким положением дел. На это не было никакой объективной причины, но он боялся потерять его. Он слишком устал от редких встреч и их ожидания. Потребность находиться рядом с парнем возросла до необъятных масштабов. Игнорируя её, Минхо оборачивался на неспешно уходившего человека, даже рядом с Хёнджином. Тот, как и Джисон, не мог толком понять метаний старшего.

— Ты кажешься напуганным, хён, — поделился Хван. — Почему тебе так тревожно без него?

— Я не знаю, — соврал Ли, без отрыва глядя на Джисона, неспешно шагающего по суше. На самом деле он уже понял, что так терзало его душу и молчаливое сердце. Только вот признаться в этом ни себе, ни Хёнджину, ни Хану он был не состоянии. Это чувство оказалось сильнее, чем он мог представить, оно буквально раздавило его. Из последних сил удерживая себя от необдуманных глупостей, Ли Ноу напомнил себе об опасностях соседних морей. Хотя бы это должно было его вразумить.

— Ты правда поплывёшь за его кораблём? — изумился блондин, коснувшись его плеча.

И эти слова стали последней каплей.

— Нет, — тихо выдохнул Ли Ноу и перевёл заворожённый взгляд на русала. — Не поплыву.

Он не хотел плыть за кораблём, он хотел быть на нём. Он хотел быть рядом с Джисоном, даже если это не лучшее решение.

И он наконец-то это в полной мере осознал.

— Моя коллекция… Теперь она твоя, — с улыбкой поведал Хёнджину Минхо. Тот даже звука произнести не успел, как Ли снова рванул в сторону суши.

Теперь он знал, что следует делать. И почему он так долго соображает? Это стоило сделать уже давно!

— Джисон! — так громко, как только мог, окликнул человека Ли Ноу. Тот ещё не успел далеко уйти, поэтому тут же остановился и удивлённо обернулся на крик. Поняв, кто его звал, он стал потихоньку возвращаться обратно.

— Что такое? Случилось что-то? — звонко откликнулся Хан.

— Ты обещал, — Минхо замялся, почувствовав хвостом дно, он уже был почти на самой суше. — Ты говорил, что любишь меня.

— И ничего не изменилось, — ласково улыбнулся Хан, ускоряя шаг навстречу русалу.

Лёгкость, с которой Джисон подтверждал свои чувства, поджигали в душе Минхо целые пожары. Огонь их, на удивление, не обжигал – только согревал, оттаивая застывшее сердце. И Ли снова почувствовал странную судорогу под рёбрами. Теперь он понимал, чего хотел более всего в своей тысячелетней жизни. И даже риск быть отверженным ни капельки не пугал. Была не была!

— Я ведь… — «тоже тебя люблю» так и не смог выдавить из себя русал. Язык просто прилип к нёбу, не желая слушаться.

Едва дыша, он соединил пальцы рук в форме треугольника – символе Вселенной, отражающем единство жизни, смерти и энергии, именуемой магией у людей. Откинув сомнения и страхи, приняв их, как возможный вариант, Ли Ноу обратил всю свою любовь в одну-единственную просьбу ко Вселенной:

«Позволь мне ходить по суше вместе с ним».

Та отозвалась почти сразу, обдав хвост болезненным жаром. Его словно кипящим маслом окатили. Ничего вокруг себя не слыша из-за оглушающей боли, Минхо опустил глаза вниз и увидел, как тело стало отторгать чешую. Море уносило её волнами, и холод спасительно окатывал его проявившиеся ноги. От контраста холода и жара Ли Ноу громко шикнул и зажмурился. Хотелось сделать хоть шаг навстречу человеку, показать своё желание оказаться рядом с ним, но даже чтобы просто встать, Минхо потребовались все его силы. Ноги его дрожали под тяжестью тела, и кости ломило до тех пор, пока трансформация не завершилась окончательно. Лишь когда мучительная ломка немного утихла, Ли Ноу смог поднять глаза и увидеть шок на лице Джисона. Он потрясённо застыл на месте, так и не дойдя до воды.

— Минхо, что же ты, — выдохнул он едва слышно.

— Я хочу пойти с тобой, — голос Ли Ноу дрогнул от напряжения.

Попытавшись сделать шаг, он почувствовал, как нога неловко подогнулась, и он неуклюже полетел обратно в воду, подняв столб брызг. Минхо почувствовал, как его бёдра коснулись каменистого дна, и эти ощущения были совсем не похожи на то, что он чувствовал хвостом. Он словно превратился в оголённый нерв. От переизбытка самых разных ощущений в носу засвербело, а на глаза накатила влага. Ли Ноу зажмурился, чтобы немного перевести дыхание и прийти в себя, но со стороны берега на него надвигался целый ураган из брызг. Джисон подбежал так быстро, словно он находился на грани смерти.

— Эй, ты в порядке? Тебе плохо? — прозвучал обеспокоенный голос за мгновение до крепких объятий. — Боже, Минхо, как же так.

А Ли Ноу даже сказать ничего толком не мог. Голова шла кругом от запаха родного человека, конечности горели огнём, а кожу под чужими касаниями покалывало миллионами игл. Он устало обнял Джисона в ответ, позволяя себе немного слабости. Ведь только в этих объятиях он наконец-то был готов сказать то, что вновь заставило его сердце биться по-настоящему:

— Я люблю тебя.

Уткнувшись носом в шею Хана, он невольно всхлипнул от напряжения в теле, и снова повторил:

— Я так люблю тебя.

Тёплый смех Джисона стал его наградой. Хан чуть отпрянул от бывшего русала и восторженно осмотрел его с головы до ног. Он взъерошил его тёмные волосы, огладил плечи и осторожно коснулся обнажённого бедра. Он не верил своим глазам.

— Хён, ты меня обманул. Ты не говорил, что ты станешь ещё красивее!

Минхо неверяще фыркнул. Джисон просто его пока что не рассмотрел, наверняка ему просто кажется. И всё-таки, от слов парня сердце затрепетало. Он ведь боялся опротиветь человеку. Обошлось.

— Я не могу ходить, — тихо признался Ли Ноу, когда Хан бережно сжал его щёки и притянул лицо почти вплотную к себе.

— Это временно, ты просто не привык. Я отнесу тебя, — счастливо улыбаясь, прошептал Хан и коснулся его кончиком своего носа.

В подтверждение своих слов, он поднялся в полный рост, одним движением стянул с себя рубашку и накинул её на Минхо, словно одеяло. А когда убедился, что бывший русал достаточно крепко держит ткань, перекинул одну его руку себе через плечо и подцепил его под ноги. Он поднял Ли Ноу словно драгоценную ношу и коротко поцеловал в губы, прежде чем сделать шаг в сторону суши.

— Куда? — только и смог вымолвить Ли.

— Домой, — кивнул Хан.

Прижавшись к груди Хана, Минхо наконец-то смог полностью расслабиться в надёжных руках. Все страхи развеялись, прошлое обесценилось и растворилось. Бросив взгляд на свой прошлый дом, он заметил, как море всё дальше уносило пурпурную чешую, а вдали мелькнул бирюзовый хвост.

«Береги себя» — невольно подумал он, проводив приятеля взглядом и попрощавшись с ним навсегда.

Путь длиной в две тысячи лет наконец-то вышел на финишную прямую. У них с Джисоном оставалось не так уж много времени – человеческая жизнь чрезвычайно коротка. Но даже это короткое мгновение под названием «жизнь» стоило всех жертв. Любовь всей его жизни нёс его на руках, не показывая усталости. Он принял его без лишних вопросов и условий. И только это теперь имело значение.