Роджерс появляется в его жизни нечасто, но учится управляться с его характером качественно, настойчиво и быстро, а еще учит. Учит многому из того, что отвыкший от семейной, теплой жизни Джеймс забыл, как ему казалось, давным-давно. Учит возвращаться домой, учит ждать своего возвращения со смены. Быть рядом, ненавязчиво присутствуя в его жизни, показывая, что это не ограничивает свободу, а наоборот, делает ее полнее, ведь, имея все шансы уйти в любой момент, ты остаешься, потому что хочешь этого, и если это не истинная свобода выбора, тогда Стив не кролик, а Джеймс не самая одомашненная лиса на свете.
Баки недоволен этим фактом, особенно когда собственные друзья поддевают его и подзуживают, мол, ходишь по струнке в подчинении у маленького зайчонка, неровен час и когти отпилишь, да зубы сточишь. Но, стоит Джеймсу увидеть свет, горящий на собственной кухне, стоит уловить на этаже запах горячего ужина, все сомнения тут же слетают с него вместе с уличной пылью, оставленной на ботинках у двери: он дома, и плевать, что остальные лисы считают дома клетками и не подпускают к себе никого так, как подпустил Джеймс, просто у них нет Стива, показавшего, что в норе есть место для двоих, пусть таких и различных внешне.
*
Джеймс не царапет Стива больше, не причиняет боли в попытке показать, как бывает у других, потому что того, как происходит все между ними, более чем достаточно, но все чаще и чаще подмечает грустный взгляд Роджрса, который тот бросает на проходящие мимо парочки с огненно-рыжими хвостами, сплетенными между собой неоднозначным посланием: мы вместе.
- Хвост коротковат нам с тобой повторить, - беззлобно ухмыляется Баки, окидывая взглядом серый хвостик, но, перехватывая потухший взгляд, растреянно трется носом о чужое ухо и не понимает, что ему делать. Как еще он может доказать Стиву, что кролик тот или нет, это неважно. Важно, что они вместе.
*
Роджерс кусает его за ухо, скорее дурачится, чем зазывает в постель, но Джеймс все равно ведется, стискаивает его в объятьях, прикусывает за подбородок. Хвост Стива нервно шевелится, задевая его живот, и это окончательно меняет тон игры, потому что собственный успевает оплести Роджерса за талию мягкой, но крепкой цепью прежде, чем Барнс вообще вспоминает о том, как им управлять.
Царапины на животе Стива побелели и практически исчезли - Барнс проводит ладонью по чужой гладкой коже, очерчивая места, куда запустил когда-то свои когти впервые, и Роджерс выдыхает, накрывая его ладонь своей, а после тянет ниже, утыкаясь в ухо и шумно дыша. Никогда не может попросить вслух, тот еще кролик.
Стив мелкий, хрупкий, тащить его на руках нетрудно, но Баки все равно сбивает лампу и цепляет плечом дверь, потому что останавливается на каждом шагу, чтобы поцеловать довольно улыбающегося Роджерса, обнимающего его за шею.
- Ты знаешь, что такое налезание? - внезапно спрашивает Роджерс, и Джеймсу сначала кажется, что он ослышался. Конечно, он знает, что это такое, только сам никогда в подобном не участвовал. Лисы вообще не стайные животные, чтобы заниматься такими вещами. Он осторожно опускает Стива на постель, а после смотрит так долго, что тот успевает трижды проклясть себя за свой вопрос.
- Я не... - начинает было Джеймс, но все равно теряется в словах, - я знаю, о чем ты, просто у нас это не принято.
Налезания. Неужели Роджерс готов действительно на это пойти, лишь бы не чувствовать себя дефектной деталью их пары? Джеймс трясет головой, а после тяжело выдыхает, разглядывая прижатые уши Стива, закусывающего губу.
- Тебе станет от этого легче? - спрашивает Барнс, растягиваясь на постели, пока Роджерс, все давным-давно уже решивший для себя, стягивает с него одежду.
- Да, - и это звучит так неубедительно, что Джеймс сомневается в том, что это действительно им поможет.
- Чертовы кролики, - фыркает он, а после замолкает, потому что Стив садится сверху, упираясь ладонями ему в грудь, рассматривает так, словно видит в первый раз, а после целует, мягко, едва касаясь, и принимается за одному ему понятные кроличьи забавы.
- Чувствую себя песчанкой, - недовольно бурчит Баки, пока его поглаживают, едва касаясь, и не позволяют перейти к нормальному сексу.
- Пожалуйста, - просит в ответ Стив, и Джеймс затыкается, расслабляясь. Он вспоминает все, что слышал и знал о налезаниях и умиротворяющем поведении среди грызунов. Вспоминает, что налезания, как правило, направлены на животных более высокого ранга, а это значит, что Роджерс сейчас буквально дает ему понять, кто из них главный, отдает себя в его руки, метит себя чужим запахом и пропитывается им насквозь. Показывает, что подчиняется и будет это делать всегда, если Баки ему позволит.
"Раздери тебя лиса, Стивен Роджерс, если это не то, о чем я думаю", - буквально подскакивает на месте Джеймс.
- Ты что, делаешь мне предложение?
***
Даже спустя несколько месяцев лисы в его районе по-прежнему поглядывали на них с интересом, словно ожидали, что все закончится так, как принято в нормальном обществе, только вот Джеймс не был нормальным, да и Стив, в общем-то, оказался ничуть не нормальнее. С того дня, как Джеймс согласился на партнерство, прошло достаточно времени, чтобы Роджерс с его любовью к формальностям наконец поутих до приемлемого уровня и перестал волноваться насчет того, кто и что о них может подумать, к тому же, половина города и так перестала обращать внимание на их невозможное межвидовое несоответствие, ориентируясь только на запахи и игнорируя внешность, а запахи говорили одно: они пара, и маленький кролик встречается в большим и опасным лисом более чем добровольно.
Только вот лисы его района относились к Стиву все так же неоднозначно, то и дело цепляя его: не умея учуять то, что спокойно считывали по запахам грызуны и другие мелкие животные, лисы настороженно провожали их взглядами, когда Стив и Джеймс возвращались домой, словно в ожидании, когда же случится неминуемая катастрофа. Только вот Джеймс не собирался позволять ей случиться. Но и защищать полицейского Роджерса было неправильно: тот злился на чрезмерную опеку и заботу со стороны Баки и все чаще срывался на попавшихся под руку с нелестными комментариями на тему их отношений завсегдатаев баров их района.
*
Сегодняшний обход обещал быть быстрым и легким, только все пошло не так еще на подохде к одному из знакомых баров. Парни с оборданными рыжими хвостами провожали его привычно-равнодушными взглядами, и лишь один косился как-то неправильно, то и дело облизываясь. Роджерс заметил его клыки, чувствуя, как предательски поджимаются уши, и разумеется, парень не оставил это без внимания.
- Привет, - они были одинакового роста, и поначалу Стив даже не волновался, что что-то может пойти не так. В конце концов, он полицейский при исполнении, ни один разумный человек не полезет к нему огребать проблем. Только этот, разительно отличающийся наглостью от остальных, кажется, все-таки решил нарваться на неприятности. - Что такой сладкий малыш делает в подобном месте?
Если бы Стив умел драть когтями, как хищник, вцепился бы тотчас же, не раздумывая, потому что чувство дежа-вю окатило его холодной волной, когда рыжий хвост бесцеремонно обвился вокруг его колен. Только вот перед ним стоял не Джеймс, хотя улыбка на губах незнакомца, несомненно, могла посоперничать с наглой ухмылкой Барнса.
- Тони, - протянул тот руку, выжидательно косясь на ладонь Роджерса, и когда тот все-таки протянул свою в ответ, бесцеремонно впился в нее когтями, выпущенными так стремительно, что Стив успел только вскрикнуть и отскочить прочь.
- Я думал, тебе это нравится, раз встречаешься с лисом, - яду в голосе Тони могла бы позавидовать любая змея, - или вы снюхиваетесь, как крольчата, и тискаетесь без клыков и когтей?
Роджерс некстати отвлекся на мысль, что все именно так и есть, но почему это должно быть плохо, и упустил момент, когда Тони придвинулся непозволительно близко, буквально утыкаясь носом ему в шею, а после отстраняясь с еще более гаденькой улыбкой:
- Так я и думал. Ни меток, ни укусов, - его глаза загорелись каким-то безумным весельем, и Стив решил, что все это пора прекращать.
- Если вы не прекратите, мне придется отвести вас в участок, - ему не было страшно, но отчего-то втайне хотелось, чтобы в бар вошел Джеймс, и этот настырный лис наконец отстал, увидев, что он совсем не соперник Барнсу. Только вот Джеймс был на работе, и вступиться за него было некому.
- А то что, морковка, задрожишь меня до смерти? - этого Стив стерпеть уже не мог. Тащить Тони в участок оказалось сложным делом, но он справился, однако, наслушавшись комментариев о межвидовых связях на всю жизнь вперед. Домой он возвращался, чувствуя себя обделенным, обиженным и одиноким, потому что, если верить Тони, у лис тоже существовали брачные обязательства, и Джеймс мог стать полностью его, как когда-то решился на это Роджерс. Только не захотел.