- Нет, нет, нет, - Джеймс закусывает костяшки сжатого кулака, вынуждая себя успокоиться. Стив нашелся, но какой ценой. Он прислушивается к слабому биению чужого сердца - чудесный "бонус" его новой работы - и тихо воет сквозь зубы. - Стив, пожалуйста, очнись.

И Роджерс, лежащий возле его ног, дергает головой.

- Джеймс? - зовет он, и Баки немедленно опускается рядом на колени. Губы у Стива синие-синие, и даже не дрожит больше, так, шевелится иногда, уже не надеясь выбраться из снежной ловушки. - Это ты?

Баки касается его волос рукой, стряхивая снег, умоляя холод отступить, но от его собственного присутствия мороз лишь сильнее прошибает насквозь замерзающее тело друга, и как это остановить, он не знает. Ситуация кажется безвыходной, а потом Стив закашливается: резко, надсадно и словно отмирает, дергает рукой... и задевает его сапоги. Это невозможно, думает Джеймс, разглядывая пальцы, вцепившиеся в его ногу, этого не может быть. Но Стив держит крепко, сжимает пальцы, и захват мог бы быть больным, если бы не радость, топящая его с головой, на которую он отвлекается.

Джеймс рывком поднимает Роджерса с земли, удивляясь, когда тот успел стать таким здоровым, и едва не падает вместе с ним обратно в сугроб, не выдерживая чужой вес. Стив холодный и трясется так, что смотреть страшно, но глядит на него во все глаза, и улыбка его такая счастливая, словно и не он это умирал минутой ранее.

- Как? - выдыхает Барнс, на большее слов не хватает, а после плюет на все вопросы - задаст позже - и стискивает Стива в объятьях, надеясь не заморозить сильнее, чем тот уже промерз.

- Сыворотка, - выдыхает Роджерс, - она дает мне силы и при этом иногда сбоит. Результат сам видишь.

Но Джеймсу не нравится этот ответ, потому что сквозь свежий запах снега пробивается запах гнили, и только одна вещь может так пахнуть.

- Ты идиот, - сообщает он Стиву, - встряхивая его в руках, как куклу. - Идиот. - Орет, и ветер взметает целую снежную бурю над их головами, вторя его крику. А после переводит взгляд на землю, дергая Стива за руку и вынуждая опустить взгляд следом.

Занесенное по самую макушку снегом тело в дурацком полосатом костюме по-прежнему лежит у ног, не подавая признаков жизни.

- Что происходит? - Стив, которого он обнимает, живее всех живых, теплый и осязаемый, и даже взгляд не испуганный, а скорее удивленный, радостный, выжидательный. Но возле них в снегу коченеет тело, еще одно тело Роджерса, и Джеймса прошибает ознобом снова: пальцы левой руки колет, над ухом все громче и громче звенит колокольчик - дурацкий праздничный звон, означающий выбор жертвы, и он отталкивает Стива от себя, отбегает от тела, взмахивает руками, заставляя снег разлететься во все стороны, высвобождая его из ледяного плена.

- Джеймс, - Стив растерян, недоволен, почти что зол: наконец-то увидеть друга, дотронуться, увидеть: жив, жив! - и словно уткнуться в стену: ни улыбки, ни привета, только раздраженное напряженное молчание и колючий взгляд, который он переводит с тела, лежащего на земле, на друга, стоящего в паре метров. - Джеймс, посмотри на меня.

Когда Барнс наконец смотрит ему в глаза, Стив уже и не рад, что попросил об этом: во взгляде Баки столько непонимания и обиды, словно Стив его подвел, а не нашел его наконец среди всей этой зимы и бесконечного снега, что Стив отводит свой взгляд первым.

- Ты же понимаешь, что, пока я рядом, ты рискуешь погибнуть? - спрашивает Барнс и отходит еще на пару шагов. Пальцы на руке лежащего в снегу Роджерса дергаются - еле заметно, но оба подмечают это движение, и Джеймс убеждается в своей догадке: - Ты сказал, что сыворотка дала тебе сил, но я чувствую что-то еще. Стив, скажи мне правду.

И когда Роджерс, не утаивая ничего, сбиваясь и теряясь в словах, рассказывает ему и о темноте, и о войне, и об эксперименте, Джеймс хватается за голову. Он понимает, что темнота, не получившая тело Роджерса благодаря помощи Джеймса, отказавшегося его убивать, нашла способ получить его тело иным способом. Новое, крепкое, здоровое тело, выгнать душу из которого может только Барнс, но и спасти которое от смерти может, опять же, лишь он.

Он не рискует проверять свою догадку, лишь шевелит пальцами левой руки, призывая все силы, чтобы унять снежную вьюгу, и обещает Роджерсу:

- Я буду рядом, я найду тебя сам, слышишь? Не делай глупостей, - и отходит еще дальше, видя, как Стив словно истончается, рассеивается туманом, а тело, лежащее на земле, дергается, трясется и наконец поднимается, выбираясь из ледяного плена.

- Джеймс, - зовет Стив, взглядываясь в окружающее его пространство и не видя больше Баки, стоящего неподалеку. - Я просто хочу, чтобы ты знал: я не против остаться.

И Баки чувствует себя так, словно его только что ударили, а не поклялись пойти на что угодно, лишь бы снова оказаться рядом.