Спок попытался придать своему лицу привычное бесстрастное выражение и, подойдя к двери, отдал компьютеру приказ отворить её. Человек, стоящий у порога, был именно тем, кого он больше всех жаждал увидеть, но в то же время разговора с кем иррационально страшился. Находясь в нестабильном эмоциональном состоянии, Спок опасался сказать или сделать что-либо, способное поколебать еще больше и так шаткое равновесие между ними.

      Джим вошел в каюту и обеспокоенно оглядел вулканца.

      ― Ты в порядке? ― открытый, заботливый взгляд капитана и почти позабытое за двое суток нескрываемое тепло его эмоций подействовали на вулканца почти как шоколад, когда Спок в первый и последний раз попробовал его ради эксперимента: тело стало непослушным и очень легким, мысли спутались, и вулканец с трудом осознал суть вопроса.

      ― Я, в отличие от вас, не убегал от лесного пожара, а находился на корабле, было бы логично мне справляться о вашем самочувствии, капитан, а не вам — о моëм, ― Спок оглядел Джима, от которого всё еще исходил слабый запах гари, но следов каких-либо травм, помимо нескольких свежезалеченных царапин, не заметил, ― вы не получили повреждений на Алдасе?

      ― Я в порядке, Спок. А вот насчет тебя я не уверен, ― беспокойство Кирка и отголоски вины накладывались на светлый поток его эмоций, жадно впитываемых вулканцем через частично опущенные ментальные барьеры, ― как только Боунс меня отпустил, я вернулся на мостик, но не обнаружил тебя там. Вкупе с тем, что в транспортаторной ты выглядел не совсем здоровым, это заставило меня испугаться, что с тобой что-то случилось. Так как в лазарете мы бы пересеклись, я решил проверить твою каюту.

      ― Я готов принять любое взыскание за то, что по личным причинам покинул пост во время своей смены. Моё самочувствие соответствует норме, капитан, ― соблюдение формальности разговора казалось излишним, но Спок не хотел рисковать расположением Кирка, помня последнюю реакцию того на обращение не по уставу.

      ― Джим. Для тебя — Джим, ― Кирк приблизился к Споку и неуверенно, но ласково провел рукой по предплечью вулканца, ― Спок, прости, что вспылил тогда в турболифте. И за моё идиотское поведение в последние дни. Когда мы пытались на планете спастись от пламени, я не мог отделаться от мысли, что, если вы не успеете нас поднять, я не смогу даже извиниться перед тобой, прикоснуться к тебе. Еще раз сказать, что люблю, ― ясные глаза человека отражали эмоции, его переполнявшие. ― Было таким счастьем увидеть тебя снова в транспортаторной, я не мог даже оторвать взгляд, хотя ты и неважно выглядел. А потом ты ушел, и там стало просто космически одиноко, несмотря на десяток людей вокруг.

      ― Я не мог себе позволить потерять тебя, Джим, ― в ответ на эти слова Кирк притянул Спока к себе, обнимая. Тот с готовностью подался навстречу, наслаждаясь прикосновениями Джима, ― в последние дни я постоянно ожидал информации о пожаре, но то, что транспортатор вышел из строя в столь критический момент, стало для меня жестоким сюрпризом. Вулканцы должны контролировать свои эмоции, но страх за твою жизнь был слишком силен. Как и радость от твоего возвращения. Если бы я не покинул транспортаторную, то мог бы повредить твоей репутации своими действиями.

      ― О, Спок… ― тепла, наполняющего голос человека, хватило бы, чтобы растопить несколько ледников. ― Моя репутация как-нибудь пережила бы это. Но ты не ответил, прощаешь ли меня? ― вопрошающий взгляд Кирка пронизывал Спока насквозь.

      ― Я принимаю твои извинения, Джим. Хотя для меня так и осталась загадкой причина, по которой ты среагировал так резко на моё желание обезопасить тебя, ― вулканец хотел понять, где допустил ошибку, прекрасно осознавая, что если не поднимет этот вопрос сейчас, то рискует так и остаться без ответа.

      ― Обезопасить меня? Спок, я еще больший идиот, чем я думал, ― раскаяние Кирка и его чувство вины яркими вспышками проникали через почти полностью опущенные теперь щиты вулканца, ― и как же мне объяснить всё безумие моей ошибки? ― Джим явно задумался, а затем неуверенно продолжил: ― Спок, осуществляя контакт разумов, вулканцы могут проникать в память того, с кем идет мелдинг, и видеть прошлое с их точки зрения?

      ― Да, с добровольного согласия того, с кем проводится мелдинг, и строго в границах, им очерченных, ― Спок понимал, куда клонит Джим, но не мог в это до конца поверить.

      ― Ты сможешь осуществить это со мной? ― Кирк пытливо смотрел на вулканца. ― Мне кажется, так будет понятнее, чем при моих попытках объяснить словами. Если ты, конечно, не против. Ты говорил, что любому мелдингу присущ риск, я не хочу по неосторожности снова причинить тебе боль. К тому же ты не лучшим образом выглядел в транспортаторной, может тебе нужен отдых? ― Джим явно беспокоился, а Спок в ответ на это лишь теснее прижал к себе человека, обнимая так, как будто хотел защитить его от всех сомнений.

      ― Если твой разум будет открыт для контакта, проблем возникнуть не должно. Твоë присутствие рядом и направленные на меня положительные эмоции оказали на моё состояние благотворное воздействие. Восстановление прошло не полностью, но в достаточной мере, ― Спок действительно впервые за двое суток чувствовал себя прекрасно, несмотря на недосып и общую усталость. То, какое влияние Джеймс Кирк оказывал на его жизнь и самочувствие, с одной стороны ужасало, но с другой ― внушало надежду в случае развития их отношений. ― Ты хотел бы провести слияние разумов сейчас?

      ― Только в том случае, если ты готов и тоже хочешь этого, ― Джим потянулся за правой кистью Спока, бережно взял её в свою руку и поцеловал костяшки пальцев, глядя в глаза вулканца. От этой нехитрой ласки у того сбилось дыхание.

      ― Да, Джим, ― и как когда-то в тиарийской пещере, Спок почувствовал отклик человека на эти слова, но позволил себе не заострять на этом внимание, в конце концов за последние две недели он не раз чувствовал подобную реакцию Кирка на свои слова или действия, ― я не буду углублять контакт или вторгаться в твоë сознание, ты сам решишь, что именно мне показать, тебе будет необходимо лишь сконцентрироваться на нужном воспоминании.

      ― Я понял, Спок, ― Джим в последний раз коснулся губами кисти вулканца и разжал руку.

      Спок прикоснулся к мелдинговым точкам на лице человека и, чувствуя биение его сознания под своими пальцами и собственную жажду единения с этим нелогичным, но таким притягательным разумом, произнес ритуальную фразу:

      ― Мой разум к твоему разуму, мои мысли к твоим мыслям, ― и был поглощен первыми отголосками контакта.

      Сознание Кирка ощущалось теплой волной, меняющей очертания песчаных границ собственного разума вулканца, но долго наслаждаться уютом и спокойствием этих вод Спок не мог себе позволить, ведь не для этого был инициирован контакт. И он устремился туда, куда хотел привести его человек. Вынырнув песчаным потоком из спутанных и постоянно перемешивающихся течений памяти Кирка, мимо которых вулканец проследовал, не проникая в них, он увидел искомый поток и, убедившись, что невидимое сосредоточение сути Джима подталкивает именно к этому течению, слился с ним.

      Он снова стоял в турболифте в тот самый день, когда произошло первое десантирование на Алдасу, но смотрел глазами Кирка и ощущал его незримое присутствие в своем разуме. То, что он видел, внушало удивление. Спок до выхода на дежурство всегда проверял свой внешний вид перед зеркалом, но тот вулканец, которого он увидел в памяти Джима, явно отличался от отражения. Он был чуть выше, не сухощав, а, скорее, строен, в теле буквально ощущалась сдерживаемая сила, морщины были почти незаметны, в глазах цвета горького шоколада отражался незаурядный и абсолютно нечеловеческий ум, а идеальная прическа так и напрашивалась на то, чтобы разворошить её руками, по пути приласкав манящие острые ушки. Внезапно Спок осознал, что сейчас воспринимает себя таким, каким его видел тогда Джеймс Кирк, а заодно и ощущает некоторые желания Джима, которые были тогда на него направлены. И тут всё пришло в движение.

      ― Капитан, поверхность планеты, судя по результатам научных изысканий предыдущих исследовательских групп, по большей части покрыта лесами. После изменения орбиты средняя температура на планете поднялась до критического уровня, при котором высок риск возникновения лесных пожаров. Согласно уставу Звездного флота, в подобной рискованной ситуации двум старшим офицерам не рекомендуется покидать корабль одновременно. Было бы логично вам остаться на корабле, ― собственный голос Спока в восприятии Кирка оказался наполнен новыми нотками, очень приятным на слух. Однако услышанное явно Джима не порадовало.

      ― Мы нарушали это правило десятки раз, что изменилось, Спок? Или всё дело в наших отношениях? ― напряжение захватило тело, губы сами сложились в усмешку, а рука потянулась к рычагу остановки турболифта и резко привела его в движение. ― Мистер Спок, вы требуете, чтобы я остался на корабле в то время, пока вы будете на планете? Ты опять будешь рисковать своей жизнью вместо меня, как на Осдори? Мы уже сотни раз обсуждали конкретно этот пункт устава, и, если мне не изменяет память, вы в итоге согласились, что включение нас обоих в группу высадки хоть и противоречит рекомендациям, но хорошо влияет на выполнение поставленных задач. Ты же сам признавал, что мы идеальная команда, неужели за эту пару недель ты разочаровался в нашем взаимодействии? Вы изменили своё мнение? Что я сделал не так, Спок? ― раздражение усиливалось, помножаясь на неуверенность в себе.

      ― В ходе последней миссии на Осдори, когда наши жизни в очередной раз подвергались опасности, я пришел к выводу, что рисковать сверх меры всë же не стоит, ― вулканец приводил сухие и четкие доводы, как и всегда, но человеческий разум видел в этом скрытое обвинение.

      ― Да, ты был ранен, очень близок к смерти, я ужасно испугался за тебя тогда. Ты считаешь, что я был причиной этого, и поэтому пытаешься оставить меня на корабле, чтобы без помех выполнять свои обязанности? Я мешаю тебе? Но есть и другой способ обеспечить твою безопасность. В таком случае на корабле остаетесь вы, мистер Спок. Представьте мне на рассмотрение наиболее подходящие кандидатуры офицеров по науке для включения в десант. О, вулканец, выглядящий удивленным, ― редкое зрелище, хотя и красивое, надо сказать.

      ― Я хотел бы остаться в группе высадки, Джим.

      ― Используешь неформальное обращение на службе? Как не похоже на тебя, пытающегося обращаться своим извечным «капитан», даже когда мы наедине… Хочешь использовать наши отношения для того, чтобы управлять мной? Нет, дорогой, так не пойдет! ― гнев закипел в крови, гнев и жгучая обида на то, что собственные чувства, такие сокровенные и сильные, могут использоваться как средство для манипуляции.

      ― Учитывая температурные…

      ― Замолчи, сейчас же! Ты можешь подвести логическую базу подо что угодно, но я не позволю тебе забыть, кто на этом корабле принимает решения! Сейчас я для вас капитан, мистер Спок, вы добились своего: один из старших офицеров остается на корабле, рекомендации соблюдены, чего вы еще от меня хотите? Я не позволю тебе манипулировать мной, как бы сильно я тебя ни любил. Какие бы отношения нас ни связывали, вы обязаны подчиняться мне как вышестоящему офицеру. Или у вас своё мнение еще и по этому вопросу? Не спорь, пожалуйста, я не хочу тебя терять спустя две недели после обретения, сейчас не время для подобных дискуссий, Спок!

      ― Нет, сэр, ― как же резала слух эта холодность в обращении, ― я представлю вам список офицеров по науке, способных заменить меня в этом десанте, в течение ближайших пяти минут.

      ― Ты понял, что пора остановиться, мой умный вулканец. Когда мы оба закончим с этой миссией, нам надо будет серьезно поговорить, Спок. Я так надеялся, что ты не относишься к тем, кто пытается использовать отношения как рычаг для давления, как жаль, что я ошибался. Надеюсь на ваш профессионализм, мистер Спок, ― печаль и тоска заполняли душу, оставляя ощущение обманутых надежд, и уже не хотелось даже смотреть на такого красивого, но, как оказалось, такого далекого вулканца.

      Воспоминания потускнели, размылись, и Спок снова ощутил мерные покачивания волн сознания Джима, ласково касающегося его собственного. Постепенно взаимодействие их разумов вновь обрело вербальную форму.

      ― Теперь ты понял, почему я так взъярился?― мысленный голос Джима приобрел оттенок вины. ― Я воспринял твоё беспокойство за мою жизнь как попытку забрать контроль, прости, мной слишком часто пытались манипулировать раньше.

      ― В твоей памяти действительно можно было увидеть наш разговор с другой точки зрения. Я осознал причины твоего беспокойства, ― Спок действительно, разделив с Кирком его опасения и горечь, понял, что источником размолвки было лишь недопонимание.

      ― Я должен был больше доверять тебе, ― печаль, звучащая в интонациях Джима, заставила всю сущность Спока попытаться окружить сосредоточение разума Кирка собой, как защитным коконом, показать, что, несмотря на произошедшее, тот всë так же бесконечно дорог вулканцу.

      ― Помимо твоих боли и сомнений я чувствовал и твою любовь, t’hy’la. Если мы не будем скрывать друг от друга причины наших разногласий, то, уверен, сможем их преодолеть, ― Спок почувствовал, как сознание Кирка всей своей сущностью дает понять то, что тоже считает данный тезис верным.

      ― Вместе мы справимся, ― Джим всё же вербализовал свои ощущения, хотя сейчас Спок как никогда понимал все эмоции землянина, ― я чувствую сейчас твою любовь, Спок, и не буду больше в тебе сомневаться, прости, что усомнился тогда.

      ― Всё в порядке, Джим, ― уютное спокойствие наполняло их обоих, осторожные соприкосновения разумов приносили удовольствие. Внезапно Спок осознал, что потерял счет времени, и сосредоточился, пытаясь понять, насколько сильно затянулся мелдинг.

      ― Нам пора? ― Кирк мгновенно почувствовал смену настроения вулканца.

      ― Я не могу определить, сколько времени уже длится мелдинг, Джим. Учитывая, что сейчас идет наша смена, это, по меньшей мере, непрофессионально, ― Спок действительно задумался о том, что они оба могли быть нужны на мостике, но в то же время понимал, что необходимость прояснить истоки их с капитаном разногласий была первоочередной задачей даже с точки зрения командного взаимодействия.

      ― Тогда нам надо возвращаться, ― разум Джима в последний раз лениво прокатился теплой волной по окружающему его кокону песчаной сущности Спока и чуть отстранился, после чего вулканец мягко разъединил их сознания.

      Они стояли, обнявшись. Спок, убирая руку с контактных точек, ласково провел костяшками пальцев по скуле человека. Джим промаргивался, как после пробуждения ото сна, взгляд его был немного шалым. Однако спустя несколько секунд Кирк пришел в себя и потянулся к губам вулканца своими, тот ответил, вновь наслаждаясь возможностью таким образом прикасаться к Джиму, но вскоре мягко разорвал поцелуй.

      ― И сколько времени прошло, Спок? ― голос Кирка был немного хрипловатым, но явно довольным.

      ― Восемь минут и тридцать две секунды, ― вулканец снова обрел способность точной ориентации во времени.

      ― Значит, нас еще пока не ищут по всему кораблю, ― Джим легко усмехнулся, поглаживая спину Спока, ― но скоро начнут.

      ― Вынужден согласиться, Джим, нам стоит подняться на мостик, ― вулканец чуть поправил выбившиеся прядки волос у уха Кирка, и тот с готовностью подался навстречу прикосновению.

      ― Но, как только закончится альфа-смена и корабельные дела перестанут нас беспокоить, мы же продолжим наш разговор? ― Джим лукаво улыбнулся. ― И не только разговор, я надеюсь. В моей каюте или у тебя?

      ― Это было бы в высшей степени логично, Джим. Я думаю, предпочтительней выглядит твоя каюта, ― после короткого размышления заключил вулканец.

      ― Значит, договорились, ― Кирк мимолетно поцеловал Спока и мягко отстранился. Критически осмотрев друг друга и сочтя внешний вид приемлемым для капитана и первого офицера, они вышли из каюты Спока и направились на мостик, находясь в большей гармонии, чем когда-либо до этого момента.