Почему так много звуков? Голова болит. 

Открыть глаза - невыносимо сложно. Столько света после бесконечной темноты, казалось, невозможно осилить спросонья. Пускай это всего лишь солнце. Кавех долго привыкал к тому, что в этом неизвестном ему помещении есть что-то светлее, чем окошко внизу двери, через которое ему изредка виделись отблики местных ламп и словно одна и та же рука стражи с подносом очередного блевотного обеда. 

Понять, что мужчина лежал на чём-то более мягком, чем деревянная кушетка, тоже было не просто.

Звуки птиц за открытым окном, насколько Кавех мог их осознать, не обошли его стороной. Некоторые даже сидели на ветке прямо у отворённой дверцы, и он увидел их только тогда, когда сам чуть ли не впритык подполз к отверстию с доносящимся оттуда по-незнакомому тёплым и свежим воздухом. Перья. Животные тут же взлетели, услышав вмешательство в их видимую зону, оставив после себя только удаляющиеся звуки крыльев. 

- Что за… черт? - хриплый, как будто не свой голос вырвался из него. - Где я?

Головная боль продолжала действовать на нервы. Привыкание длилось точно вечность. Тело на удивление не ощущалось ломаным, нездоровым, избитым после вчерашних пыток.

Тут точно что-то было не так.

- Тебе что, твои проекты совсем голову вскружили? 

Кавех обернулся. Всё ещё жмурясь, он был в силах увидеть перед собой только ноги так бесшумно вошедшего сюда человека. И отрицание, шедшее тонкой, слишком ощутимой внутри нитью, чувствовалось не потому, что эту обувь он тоже видел впервые, а потому, что этот кто-то вошёл сюда без всякого опасения, без пренебрежения, лишь с толикой нетерпения и раздражения. 

- Пил, что ли?... - шелест одежды. Кажется, человек повернулся. - Да нет, на столе чисто. 

- Ты кто, мать вашу? - Кавех решил не молчать. Говорить чётко, правда, также получалось с большим трудом.

- Кто я? Опять притворяешься, что не живёшь здесь? Хватит уже разговоров. Пойдём завтракать. 

Притворяюсь? Завтракать?

Количество вопросов увеличилось до абсурда. И предчувствие, что ответ на них мужчина получит совсем не скоро, нагнетало. Оно колотилось в сознании вместе с безысходностью и нерешительностью, которые играли сейчас с его сердцем злую шутку. Впервые за года услышать в свой адрес такие слова, а потом призыв "позавтракать"? И это после того, что он сделал? Кавех не верил. 

Просто не мог поверить. 

В руки вдруг вернулась сила и далеко убранная злость, с этого момента выливающаяся теперь прямо за края железного терпения мужчины. Схватив лежащий на окне мастихин, Кавех непоколебимо набросился на незнакомца, прикладывая наконечник инструмента к сонной артерии. Тот даже не шелохнулся.

- Кто меня выпустил, блять?! Это ты? Ты хоть знаешь, кто я и что сделал?! Да тебе…  - слышать столь оживлённый голос даже от себя было необычно. Однако человек перед ним, лицо которого уже можно было рассмотреть подробнее, совсем не выглядел удивлённым. - …Жить надоело? 

- Интересно, - проигнорировал его слова мужчина. - Это один из твоих трюков? Актёрское мастерство? А ты… стал играть гораздо лучше.

- Заключённый номер триста шестьдесят пять. Камера номер пять в особо охраняемом отделе. Отбываю пожизненный срок без условного освобождения. Серийный убийца или просто сумасшедший, как вы меня там называете. 

- И о чём мне это должно говорить? 

- О том, что я на свободе, а ты не жилец, - кулак, сжимающий рукоятку мастихина, напрягся. Он был настроен серьёзно, и, как только незнакомец это понял, немедля переместился подальше от преступника. - Хм, всё же с головой у тебя всё в порядке. 

- Так, давай-ка уточним: ты же это сейчас несерьёзно? - уже с подозрением произнёс мужчина.

- Мне незачем отвечать на твои вопросы. Лучше…

- Это я вчера разбил основание твоего нового проекта, а не ветер.

- …Что? Какого проекта? 

- Нового. 

Что он несёт? Какой к чёрту проект?!

Кавеху захотелось хлопнуть себя по лбу и этого нечто перед собой заодно. Многое оставалось неясным, но кое-что он всё-таки понял: Кавех не ощущал своё нутро частью этого мира. Пусть и пробыл здесь всего немного, а зрение стало работать адекватно лишь несколько мгновений назад, преступник успел рассмотреть, насколько специфично, но аккуратно было в этой комнате. Будто всё одновременно на своих местах, но только для того, кто этот “порядок” и наводил. 

На своей же памяти Кавех никогда не занимался творчеством и не был такого рода персоной. Постоянный бардак, хаос и грязь окружали его с малых лет, поэтому избавиться от этой странной привычки он не стал. Ему и не нужно было. В общем-то, не нужно было и вспоминать свою жизнь до заключения. 

А это не его вещи, не его комната, да и лицо человека перед собой он лишь смутно припоминал, но не больше. 

- Ну что? Совсем не злишься? - снова послышался этот надменный тон. Признаться, Кавех не совсем понимал, почему, однако подобная манера речи отчасти выводила из себя. - Ты ведь его две ночи готовил.

- … 

Это всё сон. Не может этого быть.

Смотря на мастихин в левой руке, Кавех окончательно убедился в нереальности происходящего.

В этой версии себя он - левша. Левша. Сколько себя помнил мужчина, орудия убийства удобнее всего держались в правой руке, так же, как и ручка, которой он подделывал чужой почерк и писал липовые письма в прокуратуру. Правой рукой он умело и даже успешно пользовался отмычкой, воровал сигареты из карманов ничего не подозревающей охраны и выигрывал споры с сокамерниками. Лишь правой рукой. 

- Эй, ты… - точно заметив что-то неладное, равнодушный ранее голос пустил трещину. 

И волноваться, возможно, правда было о чём. 

Конец лопатки, ранее направленный кнаружи, вдруг сменил своё положение. Кавех совершенно спокойно взял и повернул его в направлении запястья руки. В голове созрел довольно незамысловатый план, как ему проверить, спит он или нет, пускай последствия подобного хода мужчина полностью понимал и, можно сказать, имел опыт в подобном самовредительстве. Не смертельно, просто мучительно долго.

Когда острая часть мастихина едва не машинально коснулась бледноватой кожи, Кавех ощутил холод. Не такой холод, какой обычно, когда лезвие касалось другого, но это и не имело значения вовсе. Тут важен правильный угол, а в этом преступник хорошо разбирался.  

Замах! 

Мастихин остановился в сантиметре от предплечья, где изредка просматривались сине-зелёные полосы. 

Кавех поднял голову и отстранённо произнёс:

- Отпусти. 

- Идиот, что ты делаешь?! - в глубоких, тусклых глазах наконец возник проблеск эмоций.

- Вены режу. Не видно? А теперь отойди и не мешай. 

Шлепок. Почти тут же Кавех ощутил, как щека загорелась от прилетевшей пощёчины. 

- Совсем сдурел?! Да что с тобой такое?

- Слушай, - не обращая внимание на тупую боль, перебил его Кавех. - Я понятия не имею, кто ты и что тебя здесь держит. Можешь уйти, если что-то не нравится, потому что я собираюсь покончить с этим глупым сном и вернуться в свой мир. А ты… какой-то настоящий. Плоды моего воображения нынче стали слишком реалистичными. 

Да, да, именно так и стоит поступить. 

Даже если неизвестное доселе тепло этого места так завораживало.

- Уходи. Больше не существует того человека, которого ты знал. 

Однако, как только Кавех собрался закончить начатое, в глазах помутнело так же резко, как тело перестало держаться на ногах, а внутри застыло последнее чувство, держащее преступника в сознании - колющая боль от удара головой. Дальше -  темнота.

***

Кавех не назвал бы себя ненормальным. Просто он не такой. 

Одиночество, печаль, радость, отрешённость и безудержная злость - всё это было ему знакомо. Не было ни единого момента, когда он не смог понять других людей, мотивы их поступков, их желания и надежды. Наоборот, Кавех думал, что в этом он самый настоящий профи. Всё ведь делается ради чего-то, да? Поэтому Кавех думал обо всём, что можно. Преступнику казалось, что никто другой не думает о посторонних так много, как он. Слишком много. Даже чересчур. 

При всём при этом… он же не был помехой, верно? 

Так почему же в последний день перед своей новой жизнью он совершил нечто настолько аморальное, противоречащее всяким правилам гуманизма, которыми Кавех так восхищался? Этот вопрос будет задаваться вечно и также долго не получать ответа. 

Быть может, он сломался. Или это запах крови вскружил ему голову и почти заставил пойти по кривой дорожке? 

Внутренний мир человечества - к нему Кавех стремился всю свою осознанную жизнь. И когда это желаемое предстало перед ним во всей красе, сознание будто очистилось, стало спокойнее, понятнее. Ничего, кроме груды бесполезного мусора со стекающей с него крови, остатков вываливающихся органов и еле-еле бьющегося сердца, больше не могло заинтересовать мужчину. 

Хотелось бы ощутить что-то подобное снова… 

Хотя нет, ему не хотелось, а хочется. Да. Прямо сейчас он очнётся от глупого видения и займётся тем выскочкой, что недавно испортил его обед.

- Так ты говоришь, что он вдруг набросился на тебя, а потом чуть не наложил на себя руки? 

Как только глаза открылись, Кавех вновь почти ничего не увидел. Светло. Светлее, чем в прошлый раз. Однако в этот отдалённо услышал ещё один незнакомый для себя голос, беседующий с тем, который уже приходилось внимать. 

- Именно.

- Жуть… Он не перетрудился, случаем? Ты хорошо с ним обращался? 

- Вчера всё было хорошо. Правда, он чем-то гремел до поздней ночи, но быстро заснул. Тогда я ещё читал книгу, так что точно знаю, что это… вполне типичное для него поведение. 

- А если честно? 

- Ну, также совершенно случайно я задел его проект. Однако, когда он узнал, то вообще никак не отреагировал, словно это и не его работа вовсе. 

- И ты думаешь, что это всё? Аль-Хайтам, ты хоть знаешь, какой шок он мог испытывать? Если бы Сайно так поступил с моими образцами, он бы у меня просто так не отделался. Задумайся, ты же хорошо его знаешь.  

- Хм…

Понемногу вникая в диалог, происходящий вокруг едва не вспышками фраз, Кавех тяжело вздохнул. Мужчина понял, что потеря сознания не сработала. Снова его разум в этом теле, которое не могут оставить в покое, снова новые лица, голоса, уши и хвосты. И от последних двух неизвестных субъектов челюсть норовилась точно отпасть: впервые ему вживую доводилось наблюдать явление, похожее одновременно и на зверя, и на человека. 

Глаза, уже привыкшие, продолжительно таращились на нового гостя, сидящего буквально в метре от Кавеха. И самое неясное в этом то, что теперь преступник осознавал и реальность бытия, и то, что такого просто не может быть одновременно. 

Да куда же он попал, чёрт побери?!

- Оу, ты проснулся, Кавех, - существо, дёрнув одним из пары больших ушей, напоминающих лисиные, повернулось к нему. Взор незнакомца не пропускал мимо себя и мелочи, словно подмечал всё без исключения. - Прости за вторжение, но аль-Хайтам так сильно волновался за тебя, что без моей помощи не обошлось. Захватил с собой успокоительное. Оно прямо здесь, так что выпей, пожалуйста. 

- Я не… - человек, на которого ранее покушался Кавех, попытался что-то возразить, но был нагло перебит. 

- Ты волновался, аль-Хайтам, - настойчивая улыбка. 

- …Да.

 - Скажи это снова, только искренне. Я думаю, как раз в этом и корень твоей проблемы.

Что за цирк… Мне определённо стоит выбраться отсюда. И как можно скорее.