Бэкхён застегнул замок на куртке по самое горло и удобнее поправил тёплую шапку, невольно глянув на себя в отражение дверного стекла автомобиля, который Чанёль вывел со стоянки и подъехал ближе к веранде, ожидая, пока он сядет внутрь.

— Далеко ехать? — уточнил Бэкхён. — Насколько?

— Вообще, не очень. К северным границам, — Бэкхён понятливо кивнул, но в следующий момент обернулся, когда сзади к ним подсел ещё один альфа и, громко хлопнув дверью, лучезарно улыбнулся ему:

— Хей-хей!

Бэкхён едва не отпрянул, но сдержал эмоции и заставил себя смотреть прямо на мужчину. Глаза он не прикрыл, но всё же картинка вчерашнего вечера всплыла во всех своих красотах. Приехали.

— Дэ, поумерь свой пыл и познакомься — это Бён Бэкхён.

— Оу. Приятно познакомиться, — альфа протянул Бэкхёну руку и быстро потряс её, не замечая изумлённого лица омеги.

— Мне тоже, — пробухтел Бэкхён, разворачиваясь обратно и ментально отмахиваясь руками, чтобы оттолкнуть от себя подальше воспоминания о голых альфах.

— Чанёль вчера говорил, что вы приехали. Решили проехаться и обновить воспоминания?

— Дэ… — предостерёг его Пак, смотря в зеркало заднего вида и отрицательно вертя головой.

И правильно сделал, потому что Бэкхёну не нужно было обновлять свои воспоминания, касающиеся его времяпрепровождения в «Холмах». Те и так всё ещё ярко давали о себе знать время от времени.

— Всё нормально, — примирительно усмехнулся омега, — всего лишь мера предосторожности со стороны Чанёля, чтобы мы не перегрызлись с Минсоком.

— Даже так, — присвистнул Чондэ, видимо, будучи относительно новым работником и не пребывая в курсе их с Чанёлем отношений, о которых здесь в своё время знала каждая собака.

Бэкхён глянул боковым зрением на Пака, отчётливо замечая, как руки того крепче сжали руль. И возможно просто для того, чтобы увереннее удерживать пикап на обледенелой дороге, а возможно и… Чондэ за спиной также предусмотрительно замолчал, отвернувшись к окну. Лишь спустя минут пять он вновь нарушил тишину, спросив, зачем его позвали с собой, и недовольно цыкнул, когда Пак, добродушно улыбаясь, честно ответил, что:

— Мин просил, чтобы ты сегодня не маячил у него перед окнами.

— Может, у меня любовь к нему…

— Я же не против. Но к вечеру он остынет и соскучится, вот тогда и поговорите. Будто ты омег не знаешь, — рассмеялся Чанёль, и Бэкхён возмущённо повёл бровью. Только мужчины абсолютно не обратили на это внимания, продолжая обсуждать слабый пол. А после, странным и непрослеживаемым образом перескочили на поголовье скота, следом - на Исина — инженера-омегу, которому уже пора замуж, а там и на лошадей.

Бэкхён на этом празднике внимания явно был чужим, да и праздник был не по его душу. Уткнувшись в окно, он до конца поездки так больше ничего и не сказал, молча разглядывая широкие равнины и холмы, покрытые снегом, что на солнце слепил глаза.

***

Бэкхён медленно вошёл в коровник, пропуская альф, с которыми приехал, и внимательно осмотрелся в просто огромном помещении. В его скудных представлениях коровники были совершенно не такие. Хотя, что он вообще о них знал, только лишь из рассказов самого Чанёля, который в подобные места его никогда не возил. Омега поднял голову и оглядел высокие потолки со всевозможными механическими приспособлениями и датчиками. В просторных загонах находились животные, некоторые из них были возле кормушек и спокойно ели. Запах стоял, конечно, специфический, но, по идее, это ведь было в норме.

Наверное.

Бэкхён провёл костяшками пальцев по своему носу и уткнулся в воротник куртки, вдыхая через ткань.

— Чанёль!

Навстречу альфе поспешил симпатичный омега с какой-то бумажной схемой в руках.

— Привет, Син. Что скажешь?

— В принципе, всё не так плохо, как я думал, — омега махнул, говоря, чтобы следовали за ним. — С аппаратом всё в порядке, но на том куске постоянно прыгает напряжение, — омега указал куда-то прямо и вверх, — по-хорошему, нужно полностью перекладывать все провода.

Бэкхён быстро шёл позади компании, лишь успевая рассматривать достаточно чистые стойла и таких же ухоженных животных. Они встретили нескольких рабочих, и те, поприветствовав всех, поспешили дальше, не обращая внимания на начальство.

— Но не зимой же. Я не оставлю животных без проветривания и обогрева.

— Я понимаю. Но вариантов больше нет.

— А мы можем поставить какой-нибудь временный тумблер? — спросил Чондэ, поравнявшись с инженером. — Постоянно переключая, чтобы не было такого напряга.

— В принципе, можем, — кивнул инженер и раскрыл перед собой схему, даже не смотря, куда идёт. — Но ты сам понимаешь, что это не дело. Система не предназначена для такого. Начнём играться с тумблером, слетит ещё что-нибудь.

— Син, ты же у нас умный, сообрази какой-нибудь предохранитель. Нам же только до потепления протянуть, а там хоть всю проводку поменяем.

Инженер остановился и повернулся к Чанёлю, тяжело вздохнув.

— Ёль, я у вас умный, а не с навыками волшебства.

— Ну, хочешь, я поставлю людей, которые будет специально за этим тумблером следить. Попрошу парней, пусть посменно здесь ошиваются, чтобы всё было под контролем. Выбрыкнется — сразу узнаем, а ты ведь новый поставишь, — он мило улыбнулся.

— Пак Чанёль, прекращай вить из меня верёвки! — возмутился омега и недовольно посмотрел на мужчину, но улыбка Пака стала ещё шире и заразительнее, ибо улыбнулся стоящий рядом Чондэ, с интересом наблюдающий за всем этим Бэкхён, а следом и сам инженер. — Вот дурак, — заключил инженер, но добавил: — Будет вам тумблер и предохранитель. Идёмте, я посмотрю, что у меня есть и, может, кого-нибудь отправлю к себе за добавкой, — Исин наконец-то повернулся к Бэкхёну и оглядел его с ног до головы, прищурившись. Едва склонил голову на бок и, не веря, спросил, — Бэкхён, ты что ли? — Бэкхён кивнул, улыбнувшись. — Не ожидал, однако. Сначала решил, что обознался, — Бэкхён пожал плечами. — А ты здесь какими судьбами-то? Или вы с Чанёлем…

— Нет, — быстро перебил его Бэкхён. — Всего лишь приглашён для оглашения завещания.

— Понятно, — невесело подвёл Исин и неуверенно потоптался на месте. — Как твои дела?

— Замечательно, — улыбнулся Бэкхён. — А ты, как я вижу, все так же единственный из местных, кто разбирается во всём этом, — он обвёл руками помещение.

— Мы, как бы, в этом тоже разбираемся, — возмутился Чондэ.

— Вот именно, — поддакнул Исин, — вы — как бы, а я наверняка, — инженер вновь посмотрел на Бэкхёна и улыбнулся ему. И это была первая осознанная и искренняя улыбка от человека, который знал об их с Чанёлем отношениях и расставании.

— Син, — прикрыл глаза рукой Пак, — идем, лучше покажешь, где там можно тумблер этот поставить.

— Да запросто, я уже даже отрезок присмотрел.

— В смысле «отрезок присмотрел»? — удивился Чондэ.

— На тот случай, если вы сами не сообразите и не предложите вариант с тумблером. И, кстати, Дэ, тебе, наверное, всё же придётся смотаться со мной и кое-что привезти. Ёль, я сейчас покажу несколько вариантов, прикинешь, как работникам будет удобнее. Но предупреждаю, проверять нужно будет регулярно и внимательно, чтобы не закоротило всю систему.

— Я понял.

Исин открыл один из загонов и прошёл вдоль него, попутно ласково погладив по спине одну из коров, и двинулся к стене, где была приставлена лестница, а потом шустро взобрался по ней под самый потолок и пересел на несущую металлическую балку. Чанёль скинул свою куртку, перекинув её через ограждение, и направился следом, присоединяясь наверху и что-то там рассматривая, параллельно слушая, что ему объяснял омега.

— Давайте я лучше вам здесь всё покажу, пока они там в своих тумблерах разбираются.

— А это вообще правильно? — Бэкхён задрал голову, — ставить такие приспособления, когда это чревато последствиями.

— Син глупость бы не одобрил. К тому же Чанёль правду говорит, в такую погоду нельзя затевать ремонт по замене проводки. На ней завязаны все системы — и доение, и элементарный обогрев животных. Но он и сам просто не позволит что-либо сделать, пока морозы окончательно не отступят. А там уже посмотрим, что можно будет сделать.

— А перевезти животных в другой коровник, где всё работает? Их же много, — предположил Бэкхён и прищурился, когда инженер что-то почти прошептал Чанёлю.

— В этом году увеличили поголовье коров, — отвлёк Бэкхёна Чондэ, — сделав акцент именно на молочных. Их нельзя отправлять к мясным, а свободное помещение есть только у них. Всё остальное сейчас занято под завязку, но весной уже планируем строительство нового коровника для молочных коровок, и будет легче, — Чондэ широко улыбнулся и сам поднял голову к потолку. — Ёль, мы пока пройдёмся, если понадоблюсь — зовите, — крикнул он. Бросив на них достаточно озадаченный взгляд, Пак едва кивнул и опять вернулся к разговору с Чжаном. — Так вот, — продолжил Чондэ, когда они пошли вдоль загонов, — за счёт присоединения земель на востоке у нас огромные посевы, так что летом занимались строительством новых хранилищ для кормов, старых уже не хватало. В прошлом году Чанёль купил отличный погрузчик, хорошо так подсобил.

Бэкхён шёл рядом и молчал, деловито кивая и вспоминая о том, что сам знал о «Холмах», когда ещё приезжал сюда.

— Вот эти три — наши лучшие, — Чондэ подошёл к ограде и облокотился на неё. — Если Мин вас уже кормил, то готовил из их молока. Он в этом деле принципиален и считает, что именно у этих красавиц оно самое вкусное. Хотя не поспоришь, — альфа отошёл от ограды и махнул рукой, чтобы Бэкхён шёл за ним дальше. — А вот это ещё относительно молодые тёлочки. Но уже перспективные. Пак-старший их вывел с помощью искусственного оплодотворения. Чанёль за генетическим материалом специально на аукцион ездил.

— Генетический материал? — очень надеясь, что понял неверно, переспросил Бэкхён.

— Семя быка, — объяснил Чондэ. — Чанёль в этом деле разбирается. Сумму отвалил, конечно, приличную, но не прогадал. Идёмте, покажу, — он схватил Бэкхёна за рукав и потащил через весь проход до самого конца. Поприветствовав одного из рабочих, Ким попросил Бэкхёна накинуть халат и бахилы, а следом проводил в помещение, обустроенное под холодильную камеру. Открыв один из холодильников, он достал контейнер с содержимым, очень похожим на… — Это сперма. Она хранится лишь при определённой температуре. Если регулярно доливать жидкий азот, сперма сохраняется десятилетиями. Так что, если она вдруг требуется, мы размораживаем её на водяной бане.

— И когда же она может потребоваться? — тихо спросил Бэкхён, в принципе догадываясь, какой ответ будет на его вопрос.

— Когда у коровы появляется желание. В этом случае мы помещаем её в отдельный загон. Это состояние достаточно легко распознать — она теряет аппетит, половые органы…

Бэкхён тормознул Чондэ, резко выставив руку вперёд, и вдохнул.

— Давайте пока остановимся на молоке. Думаю, что этого будет достаточно. - Развернувшись, он быстро покинул холодильную камеру, на ходу снимая халат и отдавая его работнику.

Выскочив на улицу, омега глубоко вдохнул и посмотрел на солнце. Прикрыл глаза и подождал, пока приятные солнечные лучи коснутся и согреют его лицо. Бэкхён явно не был готов к такому объёму информации, и к такой информации вообще, только Чондэ так просто с ним об этом разговаривал, будто обсуждал просмотренный в кинотеатре фильм. Чанёль всегда предпочитал огораживать Бэкхёна от таких подробностей.

Вспомнив контейнер с семенем, Бэкхён прикрыл рот рукой, сдерживая рвотный позыв, и опять глубоко вдохнул зимний морозный воздух.

Лучше бы он остался с Минсоком… хотя в этих «Холмах» уже и не угадаешь, что будет лучшим.

— С тобой все хорошо? — Бэкхён обернулся, кивнув Чанёлю, что обеспокоенно выглянул из коровника. — Что-то ты неважно выглядишь. Может, съешь чего-нибудь? — Бэкхён судорожно замахал головой, всё ещё прикрывая губы и чувствуя, как завтрак по-прежнему просится обратно. — Тогда… горячего чая? Минсок кладёт в него какие-то заумные травки, но в итоге получается отлично.

— Чаю можно, — выдохнул омега и пошёл следом за мужчиной к машине, в которой находился термос.

— Мы там уже почти разобрались, — Пак внимательно посмотрел на Бэкхёна, что крепко вцепился в стаканчик с чаем и пил его маленькими глотками, прикрыв глаза. — Чондэ останется, а мы минут через пятнадцать поедем обратно.

— Хорошо, — едва слышно пролепетал Бэкхён.

— Ты и правда выглядишь не очень. Не заболел?

— Всё нормально, — отмахнулся омега. — Когда поедем, тогда поедем, не волнуйся.

— Не замёрз? — Пак коснулся его щеки, и Бэкхён титаническим усилием заставил себя не дёрнуться прочь от приятного тепла, но следом мужчина потрогал его пальцы и нахмурился. — Вроде нет… Но всё равно застегнись плотнее и не ходи по улице без перчаток.

— Конечно. Но если ты не против, я подожду тебя в машине.

— Без проблем.

***

Бэкхён вернулся в свою комнату и быстро переоделся, внимательно смотря на себя в зеркале. Сегодняшний день ещё больше уверил его, что они с Чанёлем — это две параллельные прямые, которые не пересекаются. Не должны были. Но по какой-то странной случайности, или, скорее всего, по ошибке природы, пересеклись. Только природа быстро исправляет свои недочёты, и теперь они с Чанёлем, вроде как, никогда и не были вместе.

Естественно, можно было предположить, что Чанёлю нужен был такой омега, как, например, тот же Минсок. Или же Исин, который смог доказать всем, что необязательно рождаться в данном окружении, а просто достаточно любить свою работу, связанную с ним. Бэкхён же никогда не тянулся разбираться в чуждых для него вещах. Он разбирался в совершенно иных, и делал это достаточно хорошо, чтобы занимать свою должность.

Глянув на часы и видя, что время уже поджимает, Бэкхён быстро поправил волосы и вышел из комнаты, прикрывая дверь и слыша чужой голос, скорее всего, принадлежащий поверенному, который вёл дела Пака-старшего. Спустившись на первый этаж, он несмело заглянул в столовую, но Чанёль заметил его и позвал ближе, показывая, чтобы он присаживался рядом с ним и Минсоком. На другом конце длинного стола уже сидел незнакомый ему пожилой альфа и перебирал какие-то документы.

— Поверенный Сон, разрешите представить вам Бён Бэкхёна, — отвлёк мужчину Чанёль, и тот поднял глаза, пальцем сдвигая свои очки на самый кончик носа и разглядывая омегу.

— Однако, — неоднозначно подвёл он итог и, полноценно надев очки, аккуратно сложил все листы в одну стопку. — Можно начинать?

— Конечно, — согласился Чанёль.

— Тогда я не буду тратить ваше время на зачитывание основной части завещания — в принципе, ничего особенного в нем нет, а потому, перейду сразу к заключению и волеизъявлению. А в заключении у нас вот что… — альфа пробежался глазами по тексту, — Ким Минсок, за то, что ты много лет верой и правдой работал домоправителем у господина Пака, закрывая глаза на его старческие выкрутасы, он оставляет тебе денежное вознаграждение — по миллиону вон за каждый проработанный в его доме год.

Глаза Кима расширились от изумления, и он схватился за щёки.

— Господи, и что же я буду делать с такими деньгами? — прошептал он.

— Достанутся вашим с Чондэ детям, — улыбнулся Чанёль, и под одобрительный смех присутствующих Минсок покраснел.

— Пак Чанёль, думаю, не будет новостью, если я скажу, что «Солнечные Холмы» переходят в твою собственность.

— Никто и не сомневался, — хмыкнул Минсок, все еще медленно отходя от шока.

— Частично, — внезапно добавил поверенный. — И вот здесь как раз загвоздка, — продолжил он. — Чанёль, в твоей собственности остаётся лишь половина «Холмов», вторая же их часть отходит Бён Бэкхёну.

— Я уже говорил, что ни на что не претендую, — виновато посмотрев на хмурого Чанёля, сказал Бэкхён. — Как только я войду в права наследования, сразу переоформлю эту часть на тебя.

— Не спешите, молодые люди, — попросил Сон. — Всё произойдёт именно так только при одном условии, — он помолчал и обвёл всех сидящих за столом взглядом, остановившись на Чанёле, — если ты, Чанёль, помиришься с неким Бён Бэкхёном, и этот самый Бён Бэкхён проживёт с тобой в «Холмах» не меньше месяца.

— Что? — не понимая, в чём шутка, озадачился Бэкхён.

— Объясняю, — альфа вновь стянул очки на кончик носа, смерив омегу строгим взглядом. — Если вы не пожелаете помириться с Пак Чанёлем и прожить здесь месяц, «Солнечные холмы» — а это двадцать пять тысяч акров земли, — полностью отойдут в собственность защитников природы.

— Что?! — теперь уже не выдержал Чанёль. — Что за бред?

— Молодой человек, это не бред, а желание твоего отца.

— Не мог он такого желать!

— Мог, — невозмутимо парировал поверенный, бесцеремонно помахав перед всеми стопкой листов. — И думаю, что у него были причины желать именно этого.

— Да ладно вам, — вмешался Бэкхен. — Мне правда ничего не нужно. Отдайте всё Чанёлю и разойдёмся на этом.

— Милый мой, передо мной лежит не простая бумажка, а нотариально заверенный документ с достаточно ясной волей человека, что почил. Но теперь лишь вам двоим решать, что дальше произойдёт с фермой. Условия вы знаете — дело за вами.

— Это смешно, — не веря в услышанное, сказал Чанёль. — Зачем ему было это нужно? Какой смысл?

— Бэкхён всегда нравился твоему отцу, — горько констатировал Минсок и глянул на Бэкхёна, который растерянно рассматривал свои пальцы. — Наверное, он решил, что таким способом сможет восстановить ваши отношения.

— А нас он спросил? — прошептал Бэкхён. — Меня? Его? — он кивнул головой в сторону Чанёля. — Хотим ли мы восстановить эти отношения? И нужны ли они нам вообще? — он медленно встал из-за стола, вцепившись в его край. — Это несусветная глупость. Завтра я вернусь в город, и мои юристы найдут возможность обойти это условие завещания.

— Как бы вы только хуже не сделали, — заметил Сон, и, сверкнув в его сторону глазами, Бэкхён быстро покинул столовую, услышав вслед приглушённое «Бэкхён, подожди».

Быстро поднявшись по лестнице, он почти ввалился в свою комнату и прикрыл дверь, прислоняясь к ней спиной и тяжело дыша. Ну нет, ничего из перечисленного в завещании не произойдет, не для того он долгое время заставлял себя забыть Чанёля, и, наконец-то сделав это, не позволит так просто рассыпаться всему, что он выстраивал. Он вернётся домой и обязательно найдёт лазейку. Просто обязан её найти.

— Бэкхён? — послышалось тихое за дверью. — Бэк, давай поговорим.

— Ты же знаешь, что ни о чём новом мы не договоримся, — также негромко ответил он, прикрывая лицо ладонями.

— Я понимаю, что месяц — это достаточно долго…

— Это не достаточно долго, Чанёль. Это невообразимо долго. Я не могу остаться здесь настолько, да и ты не захочешь видеть меня здесь, а прятаться по углам весь месяц я не намерен и не буду.

— Мы можем попытаться что-нибудь придумать. В конце концов, мы же взрослые люди.

— Вот поэтому, чтобы не усугублять всё, мы будем делать это порознь.

— Бэк…

Бэкхён сжал дрожащие губы и крепко зажмурился, пытаясь не слушать тихий голос, который когда-то лишь одним шёпотом заставлял его поджимать пальцы на ногах от удовольствия.

— Уйди.

— Что? — не расслышал Чанёль.

— Просто уйди, я хочу подумать над сложившейся ситуацией. Один.

— Бэк, я родился здесь и прожил всю свою жизнь тоже здесь, так что не позволю, чтобы «Холмы» отошли в собственность каким-то защитникам животных. Знай это.

Ничего не ответив, Бэкхён отошёл от двери и сел на кровать, а через некоторое время услышал по ту сторону удаляющиеся шаги.

Минсок, конечно, был прав, сказав, что Пак-старший слишком любил Бэкхёна и просто не смог смириться с тем, что тот расстался с его сыном, но… Господи, это ведь не причина, по которой следовало устраивать такую комедию. Хватает и того, что они с Чанёлем уже общаются, причём достаточно спокойно и без взаимных упреков, что бы там не творилось внутри у каждого. Но прожить месяц в «Холмах»! Нет уж, увольте! Жизнь Бэкхёна — слишком отлаженный механизм, чтобы вот так просто пойти на поводу у старого альфы.

Попытавшись успокоиться, Бэкхён открыл ноутбук, размышляя, с кем бы мог связаться и посоветоваться на эту тему, и, набрав нужный электронный адрес, сел составлять письмо, стараясь излагать лишь факты без вмешательства в них своих сумбурных эмоций, которые заполняли его сейчас и выливались через край.

***

Когда Бэкхён спустя несколько часов всё же осмелился выйти из комнаты опять, в длинном коридоре уже висели гирлянды, напоминая о скором Рождестве, а на первом этаже в гостиной высилась ёлка до самого потолка. Бэкхён даже боялся предположить, кого из рабочих Минсок загнал на самый верх, чтобы нацепить на верхушку массивную голубую звезду. А возможно, что и Чондэ сам вызвался для такого ответственного задания. Вообще смелый парень, учитывая характер Минсока.

А ведь когда-то и Бэкхён был с Минсоком в хороших отношениях, но всё меняется в этой жизни.

— Я сейчас буду накрывать в столовой, — послышалось совсем рядом за спиной, и Бэкхён обернулся на строгий голос, кивнув омеге, что держал в руке горшок с декоративным деревцем.

— Помочь?

— Справлюсь, — беспрекословно ответил Минсок. — В этом доме бывали голодные оравы и побольше, — он поставил горшок на небольшой столик в коридоре и поправил его, отошёл на два шага, примеряясь, и вновь немного сдвинул.

— Мандариновое дерево? — поинтересовался Бэкхён, смутно что-то припоминая из новогоднего номера то ли прошлого, то ли позапрошлогоднего выпуска.

— Оно самое, — кивнул Минсок. — Старик Пак всегда говорил, что мандарины приносят счастье, а с ним богатство и удачу. Не знаю, так ли это на самом деле, но уже вошло в привычку каждый год украшать ими дом, — Минсок ткнул пальцем вверх, и, подняв голову, Бэкхён только сейчас заметил прямо над собой довольно специфическую гирлянду из мандаринов, что были декоративно украшены и сейчас обрамляли верх дверной арки, отделявшей гостиную от коридора.

— Красиво, — искренне улыбнулся он, чувствуя, как первые праздничные искорки проникают внутрь и греют душу.

— Ага, — подтвердил Минсок. — Как планируешь праздновать-то сам? В кругу семьи?

Бэкхён опустил голову и посмотрел на него, задумавшись, а следом усмехнулся.

— Нет. Родители любят на Рождество уезжать куда-нибудь, где солнце, и вообще тепло. А я… я праздную с друзьями.

— Ммм… — многозначительно протянул Минсок, — а твой альфа?

— Какой? — не понял Бэкхён.

— Ну, твой… — замялся Минсок.

— Нет у меня никого, — пожал плечами Бэкхён.

— Ясно… — кивнул Минсок. Облизал губы и немного потоптался на месте, видимо пытаясь найти ещё какие-нибудь общие точки соприкосновения в разговоре, но так их и не найдя, просто сказал: — идём ужинать. Сейчас альфы соберутся, а их аппетит ничего и никогда не испортит. К тому же у нас гость.

Войдя в столовую следом за Минсоком, Бэкхён сразу же заметил ещё одного омегу, который был ему знаком. Они встречались несколько раз в «Холмах» и один раз в городе, в торговом центре, когда Бэкхён искал Чанёлю подарок на День рождения… который потом так и не подарил.

Поприветствовав омегу и намеренно не заметив изумлённый чужой взгляд в свою сторону, Бэкхён сел за стол, наблюдая за тем, как гость с особым рвением сервировал стол и оправлял незаметные складки на скатерти.

— Мин, тебе помочь?! — громко спросил омега у вышедшего на кухню Минсока, и, получив благосклонное «да», исчез там же, чтобы спустя минуту вернуться с большим блюдом, на котором было выложено мясо с тушёным картофелем. — Чанёль любит хорошо поесть, — для чего-то сказал омега, ставя блюдо на стол. — Когда возвращаешься с пастбищ, особенно дальних, либо посевов — самое главное, чтобы дома тебя вкусно накормили и позаботились о тебе. Правда, летом Чанёль с работниками вообще ночевать на пастбищах остаётся, если работы много. Но в таких случаях я собираю им корзину с едой и сам отвожу.

— Так много работы? — демонстративно сделав вид, что не заметил явного намёка, спросил Бэкхён.

— Естественно, — омега ответил это таким тоном, будто Бэкхён спросил у него что-то совсем элементарное, на что даже ребёнок знает ответ. — Всегда. Особенно — летом. Да и зимой некогда прохлаждаться.

— Понятно…

— Не переживайте, Бэкхён, я же понимаю, что вы городской и вам тяжело понять и принять нашу деревенскую жизнь.

— Отчего же? — усмехнулся Бэкхён. Он, может, и городской, только это не означало, что он был с головы до ног покрыт несмываемым светским лоском.

— Ну… — попытался что-то объяснить омега, но в столовую вошёл Чанёль с Чондэ, и омега просиял всеми имеющимися зубами. — Ёль!

— Привет, Лиён, — улыбнулся ему в ответ Чанёль, но когда увидел Бэкхёна, улыбку как рукой сняло. Он прошёл к столу и сел напротив, поглядывая на него.

Сев рядом с Чанёлем, Лиён повернулся к альфе и счастливо зачирикал о том, что на их ферме сегодня ночью родился жеребёнок, и Чанёль просто обязан приехать и посмотреть на него. К тому же Чанёль давно не был у них в гостях, и отец Лиёна постоянно спрашивает, когда же он заглянет хотя бы на обед.

— Передай отцу, что обязательно заскочу, возможно, даже на следующей неделе.

— Буду ждать, — расплылся омега, а потом коснулся руки Чанёля и тихо спросил: — Как прошло оглашение завещания? Ты ведь теперь полноценный хозяин «Холмов»? Не стал спрашивать у Минсока, хотел услышать это от тебя.

— Можно и так сказать, — Чанёль глянул на Бэкхёна, и тот отвёл взгляд. — Но лишь наполовину.

— То есть?

— То есть, вторая половина принадлежит Бэкхёну. Вернее, будет принадлежать.

Лиён нахмурился и поочередно посмотрел сначала на Бэкхёна, а потом и на Чанёля, видимо, ожидая какого-то разъяснения.

— Ты хочешь сказать, что твой отец оставил половину фермы ему? — озадаченно переспросил он.

— Именно это и хочу сказать.

— Не может быть, — озадаченность на лице омеги быстро сменилась недоумением, а потом и шоком. — Как такое может быть?! Но почему?! Ты должен был стать её полноправным владельцем! Зачем ему земля? Он ведь даже не в состоянии отличить корову от быка.

— Вот здесь я бы поспорил, — невозмутимо вмешался Бэкхён. Говорите о нём всё, что угодно, но не в его непосредственном присутствии. За такие вещи он может спросить сполна.

— Да что здесь спорить-то? Вы ведь, небось, и дня не можете прожить без крема для лица, что уж говорить об остальном.

— Лиён! — одёрнул омегу Чанёль.

— Нет, Чанёль, подожди, — усмехнулся Бэкхён, и, сложив на столе руки, немного подался вперёд. — Я хочу понять, что не так с коровами, быками и моим кремом для лица. Хотите, я подарю вам его? У меня в городе его достаточно, а вот вам бы не помешал.

— Да мне от вас ничего не нужно.

— Серьёзно? — ехидно уточнил Бэкхён. — А зря. Я могу вам многое предложить.

— Бэк, прекрати сейчас же!

— И знаете, Чанёль оценит, — сознательно не обращая внимания на закипающего альфу, выдал Бэкхён. — Он в своё время много чего оценил.

— Бэк!

— Да вы перед ним просто хвостом крутили! Приехали из города, весь такой из себя, у него голова и пошла кругом.

— А может, не зря пошла? — уже начинал злиться и Бэкхён. — Или, быть может, вам это самому не нравилось, и хотелось, чтобы у него от вас голова пошла кругом. А тут я такой весь из себя! Что, все планы на него расстроил?!

— Бён Бэкхён!

— А ты не заступайся за него! — окончательно разозлился омега. — Решили быть вместе, так и скажи, я на тебя не претендую и отбивать ни у кого не собираюсь.

— С чего ты взял, что мы решили быть вместе?!

— Да с того и взял!

— Ты ревнуешь? — как-то тише спросил Чанёль.

— Рехнулся?

— Бэк, да ты ревнуешь!

— Было бы к кому! — Бэкхён вскочил из-за стола и поспешил на выход.

— Что значит «было бы к кому»? — возмутился Лиён и тоже встал из-за стола. — Вы пытаетесь сейчас сказать, что я вам не ровня?

— Почему же пытаюсь? — обернулся к нему Бэкхён. — Я открыто это говорю.

— Ну, всё, с меня хватит! — пробасил Чанёль. — И с вас тоже! — быстро встав, он нагнал Бэкхёна почти на выходе из столовой, и, ухватив его под локоть, дальше потащил сам. Альфа остановился лишь возле гостиной, и Бэкхён едва смог выдрать из его крепкой руки свою, растирая ноющее запястье.

— Какого… — было возмутился Бэкхён, но Чанёль перебил его.

— Что ты там устроил? — он пристально посмотрел на омегу.

— Не твоё дело, — сквозь зубы фыркнул тот, громко дыша через нос.

— Бэкхён, когда ты ехал сюда, я очень надеялся, что мы не будем друг друга ни в чём упрекать. У нас это почти получилось. И я правда хотел поговорить с тобой о завещании ещё раз, но в нормальной обстановке. Видит Бог, совершенно не в такой. Действительно планировал объяснить тебе, что потеря «Холмов» — это не только моя потеря. Полетят абсолютно все работники. И полетят в неизвестном направлении, хотя много лет великолепно работали на моего отца и заслужили совершенно другого к ним отношения.

— И чего ты ждал от меня? Что я вот так просто кину работу, свою жизнь, своих близких и перееду на целый месяц жить на ферму?

— Чондэ мог бы возить тебя каждый день в город, ему не привыкать ездить на дальние расстояния.

— А мне? Или ты думаешь, что в девятнадцать ноль-ноль мой рабочий день строго по графику заканчивается, и я еду домой? У меня частые встречи с людьми и я в постоянных командировках.

— Не думаю, что если бы ты пару раз не вернулся вечером в «Холмы», кто-нибудь это заметил.

— Тогда, возможно, моё отсутствие здесь смогут не замечать весь месяц?

— Не говори ерунды!

— А ты не кричи на меня!

— Я просто прошу не спешить с решением и подумать.

— Ты не просишь, а давишь. Ты ставишь меня в безвыходную ситуацию и ожидаешь, что я сломаюсь под чувством ответственности, что по какой-то причине, имя которой — твой отец, свалилась мне на голову. Но я не просил! Мне это не нужно было! И сейчас тоже ничего не нужно. От тебя в первую очередь.

— Бэкхён, ты не прав.

— Конечно, не прав. Это ведь я здесь чужой для всех. Чанёль, будь ты на моём месте, ты бы понял меня!

— Но я не на твоём! И потому вижу, что может произойти из-за необдуманных действий нас обоих! Я не хочу думать о том, чего пытался этим добиться мой отец, но он сделал это, и мы лишь можем принимать его волю!

— Его воля не берёт в расчёт то, что мы с тобой уже порознь и не сможем столько времени жить под одной крышей! — взмахнул руками Бэкхён, но тут же ойкнул, прижимая к себе руку, которой умудрился задеть горшок с мандариновым деревом. Горшок на глазах у обоих пошатнулся и театрально грохнулся на пол, раскалываясь. — Чёрт… — протянул Бэкхён, чувствуя свою вину. Он поднял глаза на Пака, а потом перевёл взгляд на Минсока, который выскочил из столовой на странный шум, видимо, уже подумав о самом худшем. Мин грустно взглянул на осколки и землю, что рассыпалась по полу, и вздохнул. — Я сам уберу, не волнуйся, — тихо сказал Бэкхён, и даже не глянув в сторону подавленного Чанёля, направился за веником и совком. Можно было даже не сомневаться, что их ссору слышали все, кто в данный момент находился в доме.

Когда омега вернулся обратно, Чанёль по-прежнему стоял в дверном проёме между коридором и гостиной и прикрывал ладонью глаза. Минсок стоял на коленях и пытался спасти несчастное дерево, поставив его в какую-то вазу, а Чондэ насыпал в неё землю. Лиён же несмело топтался рядом с Чанёлем, что-то тихо говоря ему, и смотрел волком в сторону Бэкхёна.

Молча всё убрав, Бэкхён отнёс мусор на кухню и выбросил его, быстро прошёл мимо всех и направился в свою комнату, буквально чувствуя на себе осуждающие взгляды, когда поднимался по лестнице.

Проверив электронную почту, он сел отписываться на рабочие письма, а потом принялся за макет журнала, который обещал в скором времени вернуть, но через час плюнул и лёг на кровать, заворачиваясь в одеяло и кусая его, чтобы сдержать плач.

А минут через пятнадцать благополучно уснул.

Только снилось ему мандариновое дерево, которое Чанёль помог ему поймать ещё до падения… их руки соприкоснулись…