Родственницей, согласившейся принять младшую Латур, оказалась столетняя бабка, проживавшая с дюжиной кошек в небольшом частном доме без каких-либо удобств, что изнеженной городской жительнице показалось невообразимой дикостью.
Очередным вечером, Мелинда сидела на кухне, заставленной грязной посудой, которую тщетно пыталась отмыть вот уже несколько дней, и терпеливо выслушивала наискучнейшие сплетни родственницы, мечтая пойти спать.
Неожиданно глаза старухи закатились, а тело словно забилось в лихорадке, но та четко, будто и не мешал ей беззубый рот, заговорила:
— Как только ступит Черная дева своей пятой на грешную землю, восстанет армия нехристей, и потекут темные слезы…
Испуганная до смерти девушка, вжалась в кресло, не смея даже дышать. Но уже в следующий момент провидица пришла в себя и, точно ничего и не случилось, неловко поковыляла прочь из кухни, а вот ее гостья в ту ночь так и не сомкнула глаз, вздрагивая от каждого шороха.
Невозможно поверить в то, что она стала свидетельницей настоящего предсказания! Казалось бы, наконец-то исполнилась ее детская мечта, но это заставило еще больше переживать о родных, оставшихся в столице, поэтому Мелинда первым же рейсом решила вернуться в Итер, еще больше коря себя за то, что поддалась напору матери.
Возвращаясь с трамвайной станции, она заметила, что на ранее оживленных улицах не было ни души, а все окна закрывали плотные шторы. Решив пойти напрямик, она зашла в центральный парк и присела на скамейку, спрятавшуюся в прохладной тени, чтобы немного отдохнуть, но замерла, завороженная пролетающими перед глазами смутными образами.
Сосед, дядюшка Амори, в полумраке стоял на коленях перед крупным мужчиной и что-то бормотал, пока его жену, тетушку Беатриче, избивал другой злоумышленник.
Видение рассеялось довольно быстро, но, казалось, что из легких вышибли весь воздух, отчего девушка, сгибаясь, опустилась на колени, оставшись незамеченной компанией воинственных мужчин, переговаривающихся меж собой на незнакомом языке, что проходили мимо.
Как только опасность миновала, Мелинда тут же поспешила домой, стараясь не показываться из-за кустов, что с увесистым чемоданом сделать было вдвойне сложно.
Когда до спасительного жилища оставалась какая-то жалкая пара метров, дверь дома напротив резко распахнулась, и Латур все также неуклюже бросилась к ближайшему сараю, откуда было удобно следить за всем происходящим, полностью зарывшись в самом вонючем и старом тряпье, которое только нашла.
Измученные, насильно вытолканные из дома старики, сохраняя последние остатки гордости, уверенно предстали перед третьим, кровожадно ухмыляющимся оккупантом, которому хватило лишь одного щелчка, чтобы навсегда стереть супругов Фурнье с лица земли.
Далекие воспоминания о хороших вечерах, когда родители, уходя по делам, оставляли Латур у соседей, всегда любезных и заботливых, сейчас только мешали: сердце защемило еще больше, а к горлу подступал противный комок.
Впервые в своей жизни Мелинда видела смерть обычных беззащитных людей, не обладавших семейными свойствами, и впервые испытала настоящую ненависть.
Осознание того, что мозолистые руки тетушки Беатриче больше не погладят по голове, сводило с ума, а беззаботный вид убийц, расхаживающих по их двору, лишь больше разжигал жажду мести.
Латур раньше не встречала людей, владеющих аннигиляцией - свойством дробления веществ на молекулы, поэтому даже не могла представить, насколько опасна эта способность.
Из-за сильного потрясения тело онемело, поэтому крик отчаяния, засевший в горле, не вырвался наружу, а враги, которые все-таки решили обыскать сарай, не заметили девушку, несмотря на ее бесплодные попытки обернуть молекулярное дробление против его владельца. Удача определенно была на ее стороне, ведь среди них не было локатора.
Мелинда не знала, как долго пробыла в сарае после ухода мужчин, но, когда ждать дальше уже не было сил, она, осторожно поднявшись, прислонилась к двери, чтобы проверить обстановку.
Убедившись, что на улице тихо, Латур вышла, глубоко вдохнув свежий воздух, и, еще раз осмотревшись, добежала до знакомого крыльца, дрожащими пальцами открыв замок, после чего вошла внутрь, сразу заперев дверь на засов.
А потом последовала примеру горожан и наглухо задернула все шторы, отрезав путь предзакатным розовым лучам, без которых как никогда пустые одинокие комнаты стали совсем темными.
Обойдя каждый угол осиротевшего жилища, и осмотрев груды испорченных вещей, она расстроилась ещё больше, понимая, что не смогла предотвратить пропажу родителей из-за того, что отсиживалась в безопасности.
Ей никогда не будет прощения.
Слезы сами потекли по щекам, а случайно попавшееся под руку карманное зеркало разлетелось на множество кусочков. Медленно сползая по стене, девушка, наконец, выпустила все скопившиеся эмоции на волю и разрыдалась, как маленький ребенок.
Когда глаза стало жечь от сухости, Мелинда отыскала осколок разбитого зеркала и ужаснулась, увидев свое отражение: опухший нос с губами, покрасневшие серые глаза с залегшими тенями и растрепавшиеся русые волосы. Взгляд ее упал на пыльные носки ботинок, порванное платье и колени в больших синяках. Но сейчас внешний вид казался сущим пустяком, хотя еще месяц назад стал бы настоящей трагедией.
Теперь девушка сама дивилась тому, насколько беззаботно жила и даже не осознавала этого, ведь ещё недавно единственным, что её волновало, являлось окончание кордисианской академии и последующее распределение на стажировку у именитых магов, но, видимо, ему не суждено было сбыться.
Да, жизнь поменялась слишком резко, но возможно, что мать с отцом все еще живы, и чем быстрее прекратятся кровожадные распри, тем быстрее появится возможность их отыскать.
Ради них она готова отдать жизнь!
– Жизнь? – это слово вырвалось совершенно случайно, но изменило многое.
Все мысли о геройском самопожертвовании тотчас улетучились из головы, как только Латур осознала, что не хочет умирать, и вдобавок вспомнила, что не водила дружбы ни с кем из ровесников, кроме Зои, и сейчас осталась в городе совершенно одна, не имея права на слабость.
Поверить, что произошедшее реально, долго не получалось: слишком сильна была вера в то, что ее семьи это никогда не коснется, но теперь и эти надежды растаяли.