Со с самого начала был заинтересован в кудрявом парне. В первую очередь его, конечно, интересовало, каким образом столь нежное существо попало в их коллектив заядлых матерщинников, любящих пошутить на тему секса и не боящихся лишний раз навернуться в пыль или отодрать какую-нибудь доску на заброшке; Банчана хотелось обнимать, держать за руки, кормить чем-нибудь вкусным, поправлять кудри и не порочить его образ своим существованием.

      Чанбин никогда не влюблялся до потери связи с реальным миром, он не думал о жертвах ради отношений, не мог представить себя без пачки сигарет в сумке, даже не хотел задумываться о серьезной влюбленности. Зато теперь, сидя дома, на

подоконнике, ему приходится выпускать изо рта пар от очередной затяжки, выдумывать пути сближения с этим самым Чаном и мечтать о поцелуях с ним, таких аккуратных, даже поверхностных. Он чувствовал себя тряпкой. Братва засмеет—и хуй с ними, а вот захочет ли Банчан водиться с ним—вопрос, остро стоящий, и не дающий ему покоя. Каждая толстовка, футболка, любая пара джинсов пропахли сигаретами, сам Чанбин уже давно позабыл, каково проводить время наедине с кем-то, и как вести себя с тем, кто тебе нравится.

      Как с таким, как он, может общаться такой, как Бан?

      Но несмотря на свою сущность, Со готов таять от взгляда старшего. Эти нежные мимолетные поглядывания в его сторону, Господи, он готов отказаться от курения вовсе, лишь бы встречать с обладателем этих замечательных глаз рассветы. Такие грустные, уставшие, но одновременно горящие жизнью глаза. Будем честны, младший готов полностью изменить образ жизни, если рядом с ним будет Чан, если он будет оставлять поцелуи где-нибудь за ухом, если они будут бегать по лужам, держась за руки, если Банчан будет с ним откровенен во всем, если-если-если-если, и еще раз, если.

      Парень чувствовал себя героем классического романа, где он страдает от любви к прекрасной особе, им не суждено быть вместе из-за разных сословий. Он откажется от выгодных предложений и в конце концов покончит жизнь самоубийством, не выдержав внутренних терзаний.

      Такие книги он ненавидел, осуждал каждый поступок. Но ради Чана он и ими зачитывался бы.

      Чанбину приходилось ложиться спать с тяжестью в груди и тревожными мыслями. Примет ли Чан его чувства? А вдруг он смотрит на кого-то другого? Не перестанет ли он приходить к ним, если долго тянуть? Может, Со и вовсе торопит события?

      И так изо дня в день. Парень живет раздумьями и фантазиями, отсчитывает часы до встреч на квартире, сидит истуканом, возвращается домой и начинает убиваться по кудрявому, обвиняя себя в бездействии.