– Может, тогда угостимся чем-нибудь крепким? – на радостях Артур даже не придал значения столь грубому жесту, – В честь нашего воссоединения?

Но, увидев, как демонстративно скривилась Маргарет, понял, насколько жалко прозвучали эти слова. Похоже, он и правда, превращался в алкоголика.

– Почему там? – видимо, она тоже заметила в нем подобные перемены, поэтому отнеслась к предложению с большой долей скепсиса, – А не у тебя?

– Дело в том, что… – в поисках оправдания Баррет начал судорожно потирать шею, но поспешно осекся и выпалил, – У меня дома нет алкоголя.

– Неужели? – девушка, словно желая вывести его на чистую воду, лукаво улыбнулась, прищуриваясь, и не сводила с парня глаз несколько мгновений.

Стойко выдержав ее взгляд, Артур, успевший порадоваться, что перед их встречей очистил дом от всех бутылок, мысленно выдохнул. По сути, он не врал: спиртных напитков не было, так как они просто-напросто закончились.

– Ну, раз такое дело… – Маргарет, не сумев заметить в его реакции никаких намеков на обман, нехотя поддалась, – За твой счет.

– Само собой, – с готовностью согласился тот, предвкушая хорошую ночь, и галантно распахнул перед спутницей двухстворчатую маятниковую дверь.

На удивление, в заведении хоть было и не очень много народу, но царила шумиха из-за игравшего на полную громкость радио, ловящего только одну второсортную кантри-волну. А в глазах пестрело от обилия красных тонов, кричащих табличек, старых рекламных постеров, охотничьих трофеев на стенах и стеклянных бутылок, расставленных в ровный ряд на полках.

Баррет, давно отвыкший от подобных заведений, поначалу даже оторопел. Но девушка, казалось, ничуть не смутившись, уверенно прошла к барной стойке, потянув его за собой.

Тучный бармен лениво протирал многострадальной тряпкой запачканные стаканы, даже не удостоив новых посетителей взглядом.

Артур, оскорбленный не только таким «радушным приемом», но еще и тем, что служанка вдруг начала управлять им, опустился на высокий стул и требовательно стукнул кулаком по столу, привлекая внимание мужчины:

– Пинту темного эля мне и свиных ребрышек, да поскорее!

– Тут тебе не бистро, подождешь, – раздраженно процедил бармен, после чего с сальной ухмылкой посмотрел на девушку, – а краля чего хочет?

Баррет хотел было возмутиться, но опустившаяся на его плечо рука спутницы четко дала понять, что та справится и сама. Впрочем, это было ожидаемо: Маргарет явно не в первый раз общалась с неотесанными мужланами.

– Для начала меню, – нарочито медленно присев около парня, она ответила самым спокойным тоном, – а там уж посмотрим.

– Самая умная, да? – мужчина явно не ожидал такой реакции, из-за чего только больше разозлился, но все же сунул ей под нос какую-то бумагу с корявыми надписями, лишь отдаленно напоминающими названия блюд, – Вот, читай.

– И на том спасибо, – та одарила его сдержанной улыбкой, силясь разобрать чужой почерк, – Я буду… Грушевый сидр и пастуший пирог.

Невольно восхитившись ее выдержкой, Артур подумал, что в точно такой же ситуации Барбара либо давно уже закатила скандал и ушла ни с чем, либо осталась, но потребовала от него защиты и назло выпила бы только стакан воды из-под крана, чтобы не оставить в заведении ни цента.

Пробурчав себе под нос что-то неразборчивое, бармен подал им напитки и удалился в соседнюю комнату, по-видимому, служившую кухней. За закрытыми дверьми он начал ругаться с какой-то женщиной, отвечавшей в не менее грубой манере.

– Надо занять столик, пока дожидаемся заказа, – девушка с тяжелым вздохом поднялась, – поражаюсь, откуда у него столько клиентов при таких-то манерах…

– Контингент здесь соответствующий, – парень многозначительно обвел рукой помещение, в котором собрались и простые работяги, желающие поиграть в карты и отдохнуть после тяжелого дня, и матерые байкеры, делящиеся друг с другом своими дорожными историями за кружкой пива, – дурное место.

– Бывает и хуже, – резонно подметила Маргарет, отпивая из своей кружки.

– Кстати об этом, – засунув подрагивающие от волнения руки в карманы, Артур нервно оглянулся через плечо и уточнил, – ты точно уверена, что за тобой не следили?

– Им сейчас не до этого, – без тени сомнения ответила та, – какие-то тёрки с другой бандой начались.

– Это радует, – но парню хватило и такого короткого объяснения, чтобы успокоиться, – а что насчет…

За разговором они и заметить не успели, как официантка принесла им заказ. Наплевав на правила, Баррет буквально всучил ей чаевые, чтобы покрасоваться своей щедростью перед спутницей, но вместо восхищения получил только осуждающий тон:

– Зачем было ставить в неловкое положение? – Маргарет намеренно не одарила его даже взглядом, выказывая тем самым свое недовольство без лишних эмоций, – Знаешь же, что так не принято…

– Да ладно тебе, – насупившись, обиженно процедил Артур, – Нашла, к чему придраться!

Затем он залпом осушил кружку эля, чтобы заглушить разочарование, поселившееся в душе, и закусил острыми свиными ребрышками.

– Не принимай близко к сердцу, – последовав его примеру, девушка тоже принялась за пастуший пирог, – так и довести себя можно.

Столь невозмутимая реакция свела на нет и все его возмущение.

– Ты, похоже, не так поняла, – Баррет постарался замять произошедшее, рассудив, что в ее словах есть доля правды, – я выпил за нашу встречу!

В знак поддержки Маргарет лукаво улыбнулась и слегка приподняла свою кружку, ожидая, когда парень чокнется с ней, а тот не заставил томиться.

***

С самого вечера Барбара была в предвкушении, ведь следующим утром должна была «впервые» отправиться в школу. За давностью лет она успела забыть, каково это – сидеть за партой, подолгу делая уроки, и потому с трепещущим сердцем наблюдала за тем, как мама старательно выглаживает ее новую форму, приобретенную на сэкономленные деньги, а отец заранее начищает и без того блестящие лаковые ботиночки на небольшом каблуке.

Но за два часа до положенного времени родители посоветовали лечь спать, чтобы быть бодрой на следующий день. Вот только девочка все равно полночи проворочалась в постели, размышляя о том, как пройдет линейка, вопреки тому, что посещала ее много раз в своей прошлой жизни. А утром пожалела о решении завести будильник на довольно раннее время, немало огорченная тем фактом, что с каждым годом, проведенным в своем ином воплощении, теряет все больше опыта.

Потянувшись, Барбара подняла с пола упавшего плюшевого медведя и заботливо посадила его в изголовье кровати. Несмотря на то, что не расставалась с подарком даже во сне, срывать на нем свою злость она считала занятием глупым, да к тому же бесполезным: реальному Артуру от этого ни горячо, ни холодно, а вот мама могла неправильно расценить ее действия, подумав, что сшила плохую игрушку, и сильно расстроиться.

Затем девочка подошла к окну и отодвинула шторы, впуская в комнату солнечный свет, и невольно воскликнула, увидев, как нежно теплые лучи золотят яркую листву, отражающуюся вместе с голубым небом в лужах.

Дверь с тихим скрипом приоткрылась, и в комнату заглянула мама:

– Уже встала, Матильда? – женщина застыла в проеме, растерянно держа в руках два больших белых банта, – А я думала, что ты еще спишь…

– Вспомни себя в ее возрасте, – со снисходительной усмешкой произнес Эйден, встав позади супруги, – разве можно долго дрыхнуть в такой день?

– Разумеется, нет, успеть бы собраться, – та кивнула в знак согласия, а затем обратилась к дочери, – надо сделать прическу. Приведи себя в порядок.

– Сейчас, я скоро, – Барбара проворно прошла между двумя родителями, скрывшись в ванной.

Склонившись над жестяной раковиной, она быстро ополоснула лицо холодной водой, но замерла, увидев, что забрызгала зеркало. В его отражении виднелось лицо совсем еще маленькой девочки с серьезными глазами, под которыми слишком рано появились синяки от недосыпания, ведь призраки прошлого продолжали преследовать ее ночами и по сей день.

«Матильда» критично осмотрела свою бледную кожу, сетуя на недостаток погожих дней, затем – жидкие белесые волосы. Не то, чтобы ей не хватало витаминов: родители старались обеспечивать свою дочь всем необходимым по мере возможности, но в представлении Барбары семилетние дети должны пылать здоровьем, а не походить на ходячий скелет, только вот она видела свою новую семью и понимала, что та тоже не отличалась особой крепкостью.

Подумав, что и так слишком долго провозилась, «Матильда» поспешила вытереть лицо выцветшим махровым полотенцем. Когда она вернулась, мама стояла около стола с расческой в руках, а отца в спальне уже не было. Судя по грохоту, он тщетно пытался подогреть остывший завтрак.

– Ну, что, устраивайся, – указала на низкий пуфик женщина, – расчешу тебя.

Девочка в мыслях содрогнулась. Каждый раз, когда мама делала ей прически, она слишком торопливо расчесывала волосы, чуть ли не выдергивая, хотя они и так были не густыми, да еще сильно закручивала резинки, чтобы те дольше держались, из-за чего потом болела голова. Но выглядеть аккуратно в первый день школы Барбаре хотелось гораздо больше, чем чувствовать себя комфортно, поэтому она послушно присела, стараясь не думать о том, что должна будет терпеть ближайшие полчаса.

Когда два белых банта были, наконец, надежно прикреплены к голове, а страдания во имя красоты окончились, с облегчением выдохнула не только «Матильда», но и Эйден, то и дело прибегавший в спальню, будучи встревоженным жалостливыми всхлипами дочери и непреклонным тоном супруги.

Дело оставалось за малым. Позавтракав, девочка одела нарядную блузку и клетчатый сарафан, но замешкалась, не найдя колготок. Отвлекать от сборов маму не хотелось, поэтому она позвала отца, который уже давно был в парадном костюме и ждал в коридоре, в сотый раз от скуки поправляя ворот рубашки. Отыскав с его помощью в ящике какие-то гольфы, девочка поспешно их натянула и выбежала из комнаты, столкнувшись с матерью. Та, с чрезмерной осторожностью разгладив складки на подоле своего шифонового платья, протянула дочери букет собственноручно выращенных цветов.

Несколько минут спустя они вышли из дома и направились к школе, а Барбара, крепко держа обоих родителей за руки, не могла поверить в свое везение. В прошлой жизни ни мать, ни отец, не ходили вместе с ней на линейку, так как были заняты работой, и, несмотря на то, что каждый год в ее руках был чуть ли не лучший букет, в школу девочку отвозил водитель. Именно поэтому нынешние мама с папой казались самыми лучшими и красивыми людьми на свете.

– Ну, какой настрой, кнопка? – Эйден, заметив, что дочь о чем-то крепко задумалась, опустился на ее уровень и в шутку потянул за хвостик, привлекая к себе внимание, – Ты чего такая смурная?

– Не терпится поскорее увидеть одноклассников, – с непосредственной улыбкой ответила та и из соображений мести тоже дернула отца за подтяжки, невольно вызвав у него смех, – я надеюсь, что мы подружимся.

– Иначе и быть не может, – Мэг окинула супруга укоризненным взглядом и тоже склонилась над дочерью, чтобы поправить съехавший бантик, заодно обдавая ароматом сладких духов, – хорошего тебе дня, Матильда.

– И вам тоже, – крепко обняв родителей на прощание, Барбара направилась к входу класс, чувствуя, как от страха бешено стучит сердце в груди.

В последний раз обернувшись перед тем, как войти, она увидела, что мама с папой не ушли, а стоят, улыбаются и подбадривающе машут руками.

Это придало ей сил.