Легким движением руки девушка распахнула шифоновые шторы, впуская в комнату теплые солнечные лучи, после чего, глубоко вдохнув свежий воздух, идущий из приоткрытого окна, заботливо проворковала:

– Просыпайся, милый, опоздаешь на работу.

– Брось, Маргарет, – недовольно пробурчал Артур, щурясь от яркого света, а затем, словно отмахиваясь, повернулся на другой бок и с головой накрылся ватным одеялом, – я могу взять отгул, а у тебя все равно вечный выходной.

– Почему это вечный? – для вида поинтересовалась та, присаживаясь у изголовья кровати, чтобы в следующий миг резко стянуть с него покрывало, – Я найду работу, как только все утихнет.

Протестующе промычав что-то нецензурное, парень не придумал ничего лучше, чем кинуть наугад подушку. Разумеется, целиться в сожительницу он не собирался, поэтому той даже уклоняться не пришлось: подушка сама врезалась в дверной косяк.

– Каждое утро одно и то же! – посетовала девушка с притворным негодованием и, стараясь скрыть улыбку, встала, уперев руки в бока, – Артур, тебе самому-то не надоело еще?

Окончательно пробудившийся Баррет лишь закатил глаза, даже не пытаясь скрыть своего раздражения, а затем встал и, чуть потеснив ее, вышел из комнаты, чтобы принять душ и освежиться. Зная, что он не увидит, Маргарет снисходительно покачала головой, после чего, дождавшись, когда парень скроется в ванной, тоже покинула спальню, отправившись готовить завтрак.

Остервенело намыливая голову, Артур думал о том, что изменилось в его жизни после того, как он начал жить вместе с ней. Как минимум, его дом из «скромного холостяцкого жилища» превратился в «уютное гнездышко», благодаря стараниям девушки, точно не зря много лет работавшей служанкой у мафиози. Как максимум, Баррет, будучи теперь не одиноким, прекратил просыпаться в одно и то же время по ночам, не вспоминал больше о Барбаре и даже перестал замечать странные шорохи, на которые раньше так остро реагировал.

Но, несмотря на то, что жизнь его постепенно налаживалась, покоя не давали опасения по поводу того, что бандиты могут нагрянуть в любой момент. Только вот что-то они не спешили, да и делиться своими переживаниями с девушкой, конечно, парень не решился бы ни при каких обстоятельствах, поэтому просто ждал, когда наконец-то изготовят их поддельные паспорта.

Телефон, лежавший на мраморной столешнице, зазвенел, оповещая о пришедшем уведомлении, поэтому он, на скорую руку вытерев волосы, тут же разблокировал экран, мысленно порадовавшись, что взял его с собой.

Выйдя из ванной, он без раздумий направился на кухню и не прогадал, увидев, там Маргарет, уже дожаривавшую на сковороде яичницу-глазунью.

Бесшумно подойдя со спины, Баррет хотел было в шутку напугать ее, но не успел и получил деревянной лопаткой по лбу. Скорее для острастки, а не в качестве ответа.

– Какая ты у меня ловкая, – потерев ушибленное место, он натянул свою самую обворожительную улыбку, – у тебя случайно нет глаз на затылке?

– Скажешь тоже, – вытирая руки вафельным полотенцем, та только пренебрежительно хмыкнула, – поживи с бандитами, и не так сможешь.

Поняв, что эта тема ей неприятна, Артур поднял руки в примирительном жесте и постарался отвлечь:

– Есть хорошие новости: паспорта готовы. Осталось только купить билеты.

– Не прошло и полгода! – с нескрываемым сарказмом процедила Маргарет, но затем, смягчившись, заинтересованно уточнила, – Куда поедем, милый?

– Разумнее будет поселиться в отдаленном месте… – задумавшись, парень машинально начал почесывать подбородок, – может, поближе к природе?

– Точно, поселимся в бревенчатом домике на берегу у озера, – ответила девушка, подавляя лукавую улыбку, – прямо, как в слащавых мелодрамах.

– Что-то имеешь против? – глядя на аппетитную глазунью, которая зря остывала все это время, Баррет не вытерпел и достал тарелки, разделив ее поровну, – Переезжать в мегаполис попросту глупо. Там нас могут легко найти.

– Тоже верно, – с тяжелым вздохом Маргарет опустилась за стол, принимая заботливо поданную тарелку, – в крупных городах точно есть люди дона.

– Тогда решено, – присаживаясь напротив, подытожил парень, – отправимся в какую-нибудь глубинку. Я поищу подходящее место.

***

«Матильда», стараясь незаметно ослабить туго затянутый узел на фартуке, принесла засидевшемуся клиенту его счет. Тот, явно перебрав с алкоголем, едва стоял на ногах, но деньги из кошелька вытащил довольно шустро и, явно расщедрившись, даже отдал больше, чем того требовал чек.

– Это тебе на чай, – сальная ухмылка исказила его морщинистое лицо, а взгляд изучающе блуждал по телу официантки, – девочка-красавица.

– Благодарю вас, – стараясь унять растущее в душе отвращение, девушка натянула доброжелательную улыбку и озвучила заученную фразу, – приходите еще.

Проводив последнего посетителя, она с облегчением выдохнула и, стараясь игнорировать то, что ноги буквально гудели от усталости, начала протирать столы от крошек и случайно пролитых напитков.

Когда зал был готов к тому, чтобы принять новых гостей завтрашним утром, все официанты с чистой совестью отправились переодеваться в гардероб.

Другие сотрудницы, как обычно, задержались, чтобы поделиться друг с другом своими житейскими проблемами, а вот Барбара время на это никогда не тратила. Приведя в себя порядок за считанные минуты, она подхватила сумку и, коротко попрощавшись со всеми, покинула служебное помещение.

Она уже успела привыкнуть к тому, что выходила на улицу, когда небо становилось совсем непроглядным, ведь зимой темнело довольно рано. Вот только с учетом того, что и утром она шла на занятия еще до того, как начинало светать, такой распорядок дня сильно угнетал, но выбора не было.

Вдохнув морозный вечерний воздух, Барбара покрепче завязала шарф и ускорила шаг, слушая, как мелодично поскрипывает под подошвами ботинок снег, искрящийся при свете фонарей, словно россыпь драгоценных камней.

Несмотря на то, что было уже довольно поздно, слабый свет в окнах родительского дома продолжал гореть. Значит, мама с папой еще не спали, дожидаясь ее прихода.

Потоптавшись на коврике у порога и встряхнув заиндевевшие варежки, девушка с трудом повернула ключ в замочной скважине онемевшими от холода пальцами и потянула на себя входную дверь. В коридоре было темно, но искать выключатель она не стала, так как электричество и без того приходилось экономить, поэтому шнурки развязала наощупь. Затем, скинув с себя мешковатую сумку, с гулким стуком упавшую на пол, она размяла затекшие плечи, с трудом удержавшись от вздоха. Как оказалось, не зря.

На шум из кухни выглянула Мэг и, вытерев мокрые ладони вафельным полотенцем, висевшим на плече, притянула дочь к себе:

– Что-то ты сегодня поздно, – не дав опомнится, женщина тут же повела ее за собой, – голодная, наверное? Вымой руки и садись за стол. Я подогрею кашу.

– Спасибо, мама, но я сыта, – «Матильда» тут же поспешила отказаться, останавливаясь в проеме, – я же в кафе работаю. Нас там кормят.

Из родительской спальни донесся безудержный хриплый кашель Эйдена, заставивший Мэг тут же встрепенуться. Попросив дочь домыть посуду, она поспешила проведать мужа. Только вот «Матильда», будучи не менее обеспокоенной, без раздумий пошла за ней, решив выполнить просьбу позже.

Увидев отца, который, согнувшись в три погибели, сидел на кровати и, уперев руки в колени, судорожно пытался отдышаться, пока мама суетливо искала ингалятор в ящике прикроватной тумбочки, она присела рядом и расстегнула несколько пуговиц на его полосатой пижаме и, подметив, как набухли вены на тощей взмокшей шее, вкрадчиво уточнила:

– Стало легче? – Барбара обеспокоенно вглядывалась в побледневшее лицо, следя за каждым движением посиневших сухих губ, – Может, окно открыть?

В спешке чуть не споткнувшись о собственные ноги, она распахнула форточку, даже не став дожидаться ответа, на что мужчина вымученно кивнул в знак благодарности:

– Спасибо… – его приподнятые плечи тяжело вздымались, а каждое слово давалось с большим трудом, прерываясь на выдохе, – Мне… Уже… Лучше…

Наконец, мама нашла ингалятор. Зная, что дальше родители справятся и без нее, «Матильда», будучи больше не способной смотреть на осунувшееся и измученное лицо отца, ушла из спальни, чувствуя, как к горлу подступает ком, а на глаза непроизвольно наворачиваются слезы.

Все еще не получалось свыкнуться с мыслью, что человек, за которым, казалось бы, совсем недавно она чувствовала себя, как за каменной стеной, теперь сам был до ужаса слаб и нуждался в поддержке, как никогда прежде.

Эйден работал столяром на мебельной фабрике и примерно полгода назад стал замечать, что при контакте с древесной пылью у него начинает першить в горле и появляется одышка после какой-либо нагрузки, но не придал этому значения. Но со временем, приходя со смены все более уставшим и страдая от бессонницы из-за усиливавшегося по ночам кашля, он заподозрил неладное и обратился к врачу.

Пришлось потратить кучу денег на различные исследования и анализы, а после постановки диагноза – еще и на лекарства и лечение, что не могло не сказаться на семейном бюджете, поэтому, как только наступил период ремиссии, мужчина, невзирая на предписания врача, снова вышел на работу, совершив роковую ошибку. При очередном контакте с аллергеном, у него начался приступ удушья, который смогли купировать лишь после вызова скорой. Поняв, что столярное дело не доведет его до добра, Эйден уволился, но обострения болезни все равно происходили, периодически выводя из строя, так что стоило ему устроиться на новое место, как работодатели, опасаясь возможных рисков, отказывались от его услуг.

На кухне она собрала со стола грязную посуду и поставила ее в раковину. Взяв губку, девушка начала чистить тарелки, но накопившиеся негативные эмоции сдерживать больше не смогла, порадовавшись, что ее всхлипы не слышны благодаря плеску воды, как назло становившейся то слишком холодной, то слишком горячей из-за неправильно работающего бойлера. Но починить неполадку возможности не было. У отца может быть получилось, не будь он болен, а деньги на вызов мастера нужно было еще накопить, что сделать с мизерной зарплатой матери, работавшей нянечкой в детском саду, было практически нереально, и даже то, что «Матильда» устроилась подрабатывать по вечерам официантом в кафе, не очень помогло.

Тщательно вытирая тарелки, она поняла, что сложившиеся обстоятельства очень напоминают ей ситуацию с Артуром и стиральной машинкой. Только теперь все было в точности, да наоборот. Дивясь иронии судьбы, Барбара поставила посуду в сервант и вернулась к себе, чтобы начать делать уроки, ведь забить на учебу, даже несмотря на то, что родителям были не важны оценки, попросту не могла. Хотя из-за подработки много времени уделять образованию все равно не получалось. Сама того не желая, она скатилась.

Масло в огонь подливало и то, что теперь девушка была не только объектом насмешек для более состоятельных сверстников, но и сильно упала в глазах учителей. Одноклассники издевались над ее скромной одеждой, не соответствующей модным тенденциям. Но у «Матильды» просто не было возможности купить себе что-то стильное, поэтому очень часто она носила старые мамины вещи, которые хоть и хорошо сохранились, но все же выглядели устаревшими. А из-за того, что на фоне переживаний она похудела еще сильнее, на ней все сидело мешковато, добавляя небрежности.

Пытаясь исправить отметки, «Матильда» порой не спала ночами, сидя за учебниками, поэтому под ее глазами залегли глубокие тени, а кожа стала почти такой же бледной, как и у отца. Столь болезненный внешний вид тоже не остался незамеченным: преподаватели начали подозревать ее в употреблении запрещенных веществ, списав на это все разительные перемены, случившиеся с одной из лучших учениц школы. Рассказать им правду девушка не позволяла себе из принципа. Боялась показаться еще более слабой, ведь для нее, купавшейся когда-то в безграничном море внимания, восхищения и роскоши, все происходящее и так казалось сущим кошмаром. Давали о себе знать паттерны, привитые давным-давно в прошлой жизни.

Из-за того, что батареи грели слабо, в доме было довольно холодно, поэтому Барбара, даже одевшись теплее, не могла сконцентрироваться на домашнем задании и, по сотне раз перечитывая одни и те же строчки под мигающим светом настольной лампы, дрожала от пробирающего до костей озноба.

В конце концов, организм, измученный как морально, так и физически, попросту сдался, так что она сама не заметила, как успела заснуть прямо за столом. Уже сквозь дрему «Матильда» ощутила, как кто-то заботливо укрывает пледом ее плечи и едва ощутимо гладит по голове с хриплой усмешкой:

– Умаялась совсем, кнопка. Не заболела бы так…