Он отключился и не соображал, что делает, повинуясь какой-то неизвестной команде в голове. Точно машина, нажали на кнопку, и сознание отключилось, освобождая место для чего-то неконтролируемого, своевольного, для чего-то, что давно искало выход и, наконец, вырвалось. Смоук не знал, что ему делать: радоваться свершившемуся возмездию, бояться самого себя, или самый простой вариант — сойти с ума? А что, если он уже слетел? Только завершить начатое, всегда нужно идти до конца, раз начал.

Его тошнило, хотелось рвать, все тело сковал озноб, не позволяя и шагу ступить без спотыкания, в ушах шумело, рот алчно хватал воздух, на языке отчетливо чувствовался странный привкус чего-то тягучего, а широко распахнутые безумные глаза застыли, глядя в пол. На доли секунды Томаш вообще забыл, где он находится, что происходит, и даже кто он такой. Голова опустела ото всех мыслей, была похожа на чистую воду, в которой в следующий момент взорвалась бомба, беспощадно окрашивая прозрачную жидкость в страшный и болезненный красный. В реальность Смоук начал возвращаться, услышав эхо голоса откуда-то из-за пределов, извне толщи красной воды. Его вытягивали из затягивающего омута.

***

Первый экзамен всегда самый сложный и волнительный, однако, если ты к нему готовился в поте лица, то, по крайней мере, ты готов если не победить, то биться за награду. Сердце колотилось как бешеное, когда Томаш только проснулся, перед знаменательным для себя днем он много медитировал и старался всячески себя успокоить, но перед самим экзаменом его начала бить дрожь. С чего бы ему бояться? Для первого раза он знает и может сделать все, что поможет ему остаться живым. За последние два месяца Шепот знатно гонял мальца, и в нём проблескивали искры изменений.

Экзамен из двух этапов: состязание один на один, и бой двое против одного. Чем быстрее справишься с соперником, тем лучше, следовательно, нужно найти правильный подход. Скорость, внимание, тактика и стратегия, маневры, стихия. К каждой стихии своя техника. Земля слишком неповоротливая и грубая для дыма, но не менее опасная, вода обтекаемая и почти неуловимая, огонь обжигающий и очень быстрый, воздух обманчивый, и кто тебе достанется — неизвестно. Первый шаг — ощупывание почвы, разведка, изучение соперника. То, как он двигается, даст понять, что можно использовать против него.

Как и сказал Би-Хан, с Лиенгом он почти не виделся, и если удавалось, то на несколько минут короткого разговора. Томаша радовало и поддерживало то, что Куай будет сдавать экзамен вместе с ним, хотя одержимому казалось, что с подобными ледяными умениями криомант уже прошел свое официальное посвящение.

— У Би-Хана был титул, я же его ещё не получал.

— А почему «был»? Я заметил, что его все зовут по настоящему имени, что с ним было?

— Долгая история, но если коротко: Би-Хан как-то сильно повздорил с вышестоящими. Тогда он лишился титула и провёл несколько дней в карцере, а там ой как несладко. Титул — это новое имя и твое лицо, нет титула — нет и лица. После того происшествия Хана причислили к Безликим.

— И долго ему таким быть еще?

— Пока не искупится, или до следующего экзамена старших учеников.

Криоманту в соперники досталась стихия земли, Томашу — огонь. Наблюдая за поединком своего друга, Врбада старался запомнить движения обоих и заранее продумывать ход своего боя. На уроках он усек одно из важнейших правил: никогда нельзя недооценивать врага. Даже если победа у тебя в руках, будь готов всегда получить удар в спину. Жизнь — интересная штука, никогда не предугадаешь, с кем она тебя столкнет на поле битвы, и этим кем-то может стать даже друг. Однажды.

Стихия земли выделяется среди других своей грубой силой, одного мощного удара достаточно, чтобы дезориентировать врага. Лиенг отвечал на выпады очень аккуратно даже можно сказать изобретательно. А с виду тихий парень, от которого не ждешь подвоха, на деле же он старается либо держать дистанцию, атаковать с максимально неудобного расстояния. Его оппоненту требуется время, чтобы достичь своей цели, а пока все внимание обращено на атаку — перегруппироваться в защиту может быть поздно. Хитро, и что самое главное — просто. Куай Лиенг не без усилий, но достойно продержался на арене клана, он заслужил свой первый титул и новое имя.

Первый шаг на арену, как отречение от всех страхов, символично, но ни черта не помогает, сердце как колотилось, так и колотится. Но Томаш взял себя в руки и встал в стойку, бегло осматривая своего противника.

Прошло несколько лет с того дня, дрожь в руках перед боем осталась далеко позади, а, казалось бы, притупившееся желание поквитаться вновь о себе напомнило. Стоило только выйти за порог клана, и на лице ощутилось прикосновение уже забытого европейского ветра. Как и все, лет с шестнадцати Томаш начал ходить на миссии в сопровождении своего наставника. Одним Старшим Богам известно, как пришлось крутиться Смоуку в беличьем колесе, чтобы собирать как можно больше информации о старых знакомых. Но, с другой стороны, молодой диверсант понимал, что его внезапные полуночные прогулки не остаются незамеченными. Куда он ходит и что делает, Шепота не волновало и не будет волновать до тех пор, пока эти вылазки не мешают их работе. Его ученик хорошо обучен, чтобы не оставлять после себя улик и не привлекать лишнего внимания. Мужчину долгое время волнует кое-что другое.

Носитель демона с каждым разом показывал себя с лучшей стороны, но сам почти не замечал в себе изменений. Перемены в Томаше отчетливо наблюдал Шепот, из ветреного мальчишки, любящего травить шутки в компании друга, он начал превращаться в смекалистого стратега и авантюриста, что не очень хорошо для воина, обучаемого ради беспрекословного подчинения. Беззаботность, что удалось сохранить юному бойцу, перерастала в безразличие, подобное тому, что имеют криоманты. И жестокость. Смоук черствел в своих действиях, что не могло не радовать главу Лин Куэй. Понемногу старые качества Томаша Врбады вытеснялись новыми, более решительными и смелыми. А порой даже проблемными.

Смоуку нравилась тишина. А еще ему нравилось забираться куда повыше и просто смотреть, что происходит в округе. Учитель отпустил его раньше, а вот Тундре совсем не везет со временем, поэтому молодой мастер дыма дожидается того на одном из своих излюбленных мест. Его всегда тянет на высоту, чувство уверенности, конкурирующей с опасностью сорваться вниз и переломать себе кости, будоражит подростковое сознание. А совсем недалеко проходят занятия его сверстников, которых с возрастом перевели на более высокие и свободные площадки, и с которыми Томаш увы до сих пор не нашел общий язык, хотя по сути он никогда и не пытался.

Совсем недавно, выходя в город, у Смоука появилось пристрастие, его привлекало все, что источало дым: сгоревшие деревья, еда, догорающие угли, любые костры, все, где преобладал запах гари. В какой-то момент тяга к этому запаху стала зависимостью, которую было очень тяжело перебороть. Шепот учил его не вестись на поводу у вкусов воздуха, а принимать и контролировать все ощущения предоставленные стихией. Однако не всегда получалось делать так, как говорит учитель, и Томаш нашел для себя выход — сигареты. Пронести что-то в стены клана и тем более скрывать — задачка не из легких, это там, за пределами Лин Куэй можно чуть расслабиться, а здесь не должно быть ничего лишнего и искусительного.

— Не сказал бы, что для тебя это во вред, но перед моими глазами больше не появляйся с этой мерзостью.

— Я понял, мастер.

Томаш тогда попался прямо с сигаретой в зубах и зажженной спичкой. Признаться честно, Шепот подозревал, что так оно и будет, парень уже перенял некоторые повадки, присущие его демону. А табак — всего лишь топливо, позволяющее чувствовать себя лучше. Только вот сами посвященные воздуха не особо жалуют ядовитые примеси.

Пейзаж с высоты открывается умопомрачительный. Солнце почти касается острых гор, словно заливая их хребты малиновой краской, снег уже не слепит глаза, где-то дальше в обрывах медленно течет густой и тягучий туман, а рядом с парнем пляшет белый дым, то путаясь в седых волосах, то извиваясь между пальцами. Все бы ничего, но и без того редкие минуты покоя сорвал голос за спиной.

— Тебе ж говорили, не появляться здесь. Тебе тут не рады.

— Я ведь вам не мешаю, к тому же это вы подошли ко мне.

Смоук оперся локтями на колени и спрятал между пальцами недокуренную сигарету. Наверное, в этот раз лучше было подождать в каком-нибудь другом месте, но поздно об этом думать.

— Смоук, лучше иди отсюда.

— Нет, подожди-ка, — первый парень явно не хотел перепалки, но, судя по всему, его дружок настоял. Неужели не к кому больше было прицепиться?

Томаш сидел также неподвижно и как-то скованно. Его просто так не оставят, поэтому он внимательно прислушивался к невесомым шагам, а потом рядом с ним опустилась ещё одна фигура, закинув на плечо в серой форме руку. Прятать уже бесполезно, и Смоук снова зажал сигарету между губами.

— Ответь, Том, что бывает с теми, кто нарушает устав? По-моему, хранение на территории клана твоих игрушек отправит тебя в места не столь отдаленные.

— Ну и чего ты хочешь в таком случае? — вопрос прозвучал грубее, чем хотелось бы, но демон, как не отводил глаз от заката, так и не отвел. Торговаться между собой, чтобы что-то скрыть или достать в порядке вещей, однако соглашаться на подобные сделки не стоит. Гарантии нет, что в один подходящий момент тебя не сдадут с потрохами, это уже пройденный этап. Смоук предпочитает сразу разбираться с такими попрошайками, и поэтому за ответом последовала широкая улыбка с блестящими серыми глазами и неожиданный удар локтем в нос.

Схватив парня за шею и перекатившись, Томаш заключил того в захвате, а затем по открытому участку горла прошелся догорающий окурок, сильнее и сильнее впечатываясь в кожу. Все произошло быстро, второй парень хотел было помочь, но остановился.

— Пусти, больной!

— Слушай меня, скажите кому-то хоть слово о том, что тут произошло, и легким ожогом не отделаетесь, поочередно доберусь до вас!

— Хорошо, Смоук, ничего не было! Только отпусти его, мы никому не скажем.

Томаш хорошо выполнял свою работу, полностью отдавался ей, но не забывал о мести. Наверное, он стал одержим этой идеей, искал любые упоминания или зацепки в темных кругах, наблюдал, выжидал, обдумывал каждый следующий шаг. Расстояние сильно мешало оставаться в курсе всех изменений, но парень справлялся с этим минусом. И вот два года слежки дали свои плоды. Дороги, наконец-то, пересеклись, и им довелось встретиться в Румынии.

Смоук был сам не свой, что не укрылось от глаз Тундры, но тот молчал, изредка поглядывая на нервные движения товарища. Последние годы выдались нелегкими у обоих. После того, как Томаш понял, что его тело и сознание меняются, самоконтролю отдавалось очень много времени и сил. Были случаи, когда демон забывался и мог повздорить даже с Тундрой, который не имел привычки сдерживаться в выражениях. Хотя это скорее было одним из лучших его качеств. Лиенг выражался колкими словами, не ходил вокруг да около, говорил то, о чем думал, называл вещи своими именами, и Смоук, по большей части, ценил это. Потому что во всем, о чем говорил криомант, не было красивых или двусмысленных фраз, которые приходилось додумывать. «Ты не умеешь держать себя в руках», «Все могло закончиться лучше — не влезь ты не в свое дело», «Винить можешь только себя». Звучало грубо, иной раз могло дойти и до пререканий или драки, но все было правдой, которую Томаш признавал только после разговоров с другом. А тот, словно слепого котенка, тыкал его носом в ошибки и косяки.

— Что-то не так?

Голос, раздавшийся позади, отвлек Томаша и вернул в реальность. Парень повернулся к другу, подперев плечом стенку, и непонимающе захлопал глазами.

— С чего ты взял?

— Ты минут пятнадцать таращишься в окно в одну и ту же точку, а твои махинации с карандашом уже и меня раздражают. Положи, пока я не запихнул его тебе в глаз, — хмурый взгляд оторвался от монитора ноутбука и остановился на ухмыляющемся лице. Все понятно, опять ничего не скажет, опять нужно следить за ним.

Смоук с той же улыбкой на лице последний раз крутанул карандаш в пальцах и бросил его на стол, а сам отошел от окна, не зная чем себя занять. Тундра посчитал неплохой идеей поменяться местами, ведь если Томаш продолжит мельтешить перед криомантом, то либо в него что-то полетит, либо Лиенг заработает косоглазие. Поэтому Куай, поднявшись с кресла, вручил ноутбук другу, попутно накидывая на плечи куртку.

— Знаешь что, держи, поработай вместо меня. У меня все равно уже глаза болят, а ты как раз без дела шляешься.

— А ты тоже хочешь пошляться без дела?

— Да, — прямолинейность ничуть не удивила Смоука, Тундра временами тоже был не прочь избавиться от нудной работы. — Пойду разомнусь. Времени у нас хоть отбавляй.

И лучше бы он не оставлял Томаша одного, ведь отсутствие лишних глаз и ушей позволило в последний раз все прокрутить в голове.

От экзамена зависело будущее мальчика. Смотря на других, Томаш все пытался унять волнение, а наставническая ладонь, покоившаяся на плече, помогала успокоиться. Но, оказавшись в центре додзе напротив своего соперника, из легких словно выбили весь воздух. Ему достался огонь. Не всегда лучшая защита — это нападение, поэтому Томаш позволил противнику атаковать первым и смог отбить агрессивные удары. Уходя в защиту, парень нашел одно из слабых мест — ноги. Потом другое. Быстрые бойцы тратят очень много сил, Врбада отвечал наступлением не так часто, как хотелось бы, скорее провоцировал врага на ещё большие выпады, изматывал. Чуть тот замешкался, из сгустка дыма его настиг точный удар под ребра, а следующий удар в голову заставил на мгновение потеряться в пространстве. Ответная атака была пропущена, и Томаш оказался на земле, перекат — и он растворился в воздухе. Юный мастер дыма и в себе выработал скорость атак и реакций, решение пироманта подвело его. Удар с разворота окончился его падением, а дальше захват за шею. Томаш занял выгодную позицию на спине оппонента, не позволяя тому встать на ноги, а голову сильнее тянул к себе, заводя все выше и выше. Победитель был определён.

Бой короткий, но изматывающий. Вернувшись на место рядом со своим мастером, Врбада немного отдышался, готовясь ко второму раунду, но его интересовал один вопрос, связанный с его соперником.

— Он ни разу не воспользовался своим огнём, почему?

— Ты тоже не особо полагался на свои способности. Он выжидал лучшего момента, но просчитался. Да и потом, от огня исходит дым, а тот в свою очередь делает сильнее тебя.

Следующий его раунд оказался переломным моментом, впервые за все время сущность Эненры выбралась наружу.

Он покинул номер поздно вечером, Тундра еще не вернулся, поэтому трудностей уйти незамеченным не было. Бухарест, Ферентарь — очевидная дыра, чтобы залечь на дно, да и ничто не мешает сбывать товар по малым дозам, все равно дальше этого района информация не утечет, а лишний доллар в кармане не помешает. В местных пятиэтажках может поселиться абсолютно кто угодно, никому до этого нет дела, хотя чужаков тут не жалуют. Смоук не задержится. Он знает, в какой высотке обосновался наркоторговец, какая же удача, можно разгуляться на весь этаж, и никто не помешает.

Остался один лестничный пролет с четвертого этажа на пятый. Рядом с коридором парня встретили парочка громил, они явно не были рады столь позднему клиенту. Низко натянутый капюшон скрывал большую часть лица Томаша, ссутуленная спина навевала образ тихони, а балахонистая кофта маскировала крепкое телосложение. Он мог бы все сделать быстро, не заморачиваясь над тем, как попасть внутрь, но навязанный инстинкт убийцы требовал кое-чего другого. Хотелось, безумно как хотелось чуять страх, безысходность, отчаяние, витающее в воздухе от приближения лап смерти, да так, чтобы этот запах заполнил все вокруг, чтобы чуял не только он, а все они.

Избавившись от бычка и выпустив дым в лицо гостя, мужчина с жидкой отросшей бородой заговорил отнюдь не дружелюбно:

— Заблудился, парень?

— Вообще-то нет. С друзьями хочу увидеться, — губы Смоука дернулись в полуулыбке. Его спокойный тон скрывал за собой двуличие. Цель так близка, и вот-вот он её добьется.

— Ты не выпендривайся, а то из окна полетишь. Че тебе тут надо? Если за травой пришёл, то получишь только завтра, а сейчас выметайся пока цел. Друзья у него тут.

Второй мужчина презрительно фыркнул и демонстративно встал в дверном проёме. Две пары глаз исподлобья наблюдали за парнем, который даже и не собирался уходить.

— Вы даже не слышали о том, с кем связался ваш главарь. Дайте пройти. По-хорошему.

Громкий смех бесстыдно разнесся по коридору, эхом отражаясь от обшарпанных стен, а затем тяжелая рука нагло сорвала капюшон, открывая на обозрение лицо и пепельные волосы. Перед лицом Смоука мелькнул пистолет, холодная сталь коснулась подбородка, но серые глаза все продолжали пялиться в пол. Уже скоро.

— Ты шутить с нами вздумал? С кем он мог связаться, не слишком ли ты молод был? В общем это, шуруй отсюда по-хорошему, а не хочешь — так нафаршируем тебя свинцом и отправим на соседнюю помойку догнивать, ты меня понял? — мужчина схватил Смоука за воротник и чуть приподнял, чтобы парень, наконец, посмотрел ему в лицо.

— Да, я был слишком молод. Поэтому никуда не уйду.

— У тебя был шанс.

Не успел щелкнуть спусковой крючок, как Томаш заломал руку с оружием, затем последовал хруст костей, и грузное тело свалилось на пол со свернутой шеей.

— Ты как!.. Да чтоб тебя…

Моментально Смоук подскочил ко второму и, зажав тому рот, несколько нервозно покачал головой. Мужчину тут же охватил страх, потому что глаза парня начали чернеть, белки заплывали густыми тёмно-серыми разводами, тело окутывалось слоями дыма. Здоровяк не мог и пошевелиться, его ноги дрожали и подкашивались, а вот когда в лице Смоука промелькнула тень осознания, казалось, появилась искра надежды, но быстро померкла. Окно, разбившись на осколки, приняло на себя удар второго тела, отправляя то прямиком к первому этажу.

На крики в коридор выбежали бандиты из пары ближних комнат, человек пять. Увидев, по меньшей мере, странного парня и труп у его ног, они, вооружившись тем, что под руку попалось, кинулись на Смоука. Его внешний вид шокировал, наверное, по этой же причине и отключал в головах мыслительные процессы. Снова пистолет, арматура, бита… В его арсенале — мастерство лишать людей жизней голыми руками.

Эти двое давили на Томаша со всех сторон. Земля и вода, один загонял в угол, второй соревновался с демоном в хитрости, однако после третьего падения Врбада изменился. Шепот, не мигая наблюдающий за своим учеником, сразу приметил неладное, но вмешиваться в поединок не стал, все же это грозит камерой для них обоих. Он продолжил наблюдать.

Те, кто сражался против Томаша не могли не почувствовать перемен, и, когда демон снова поднялся на ноги, его аура не отпугнула соперников, но удивила. Взгляд был словно под пеленой, а движения стали быстрее. Бой продолжался еще недолго, но теперь он больше напоминал игру в кошки мышки, и когда Томаш обернулся к учителю лицом, тот увидел, что его подопечный наслаждался происходящим. Теперь он загонял соперников в угол, а его атаки оставляли на телах отчетливые порезы. По пять с обеих сторон, будто удары были нанесены когтями. Множество кровоточащих, пусть и неглубоких, ран ослабляли оппонентов, и решающий удар остался за Томашом. Глава Лин Куэй был очень доволен результатом, чистая победа. Силы оборванца вышли на новый уровень.

Крики разносились по всему этажу, пока стены окрашивались кровью. Тусклый свет совсем померк в дыму, и каждый, кто высовывался из квартиры, и не забегал обратно, не замечал целой картины, а когда видели — было поздно. Смоук — переродившийся демон, убивал без сожаления, без оружия. Задымление скрывало его, острые когти разрезали плоть, как клинки, легкие в телах врагов разрывались от загрязнения. Кровавая баня постепенно увеличивалась, а Смоук получал несоизмеримое удовольствие, он будто игрался со своими жертвами, позволяя видеть смерти их товарищей по бизнесу, и лицезреть себя.

Мало, кто остался в своих комнатах, забившись в угол и слушая предсмертные возгласы, но те немногие сохранили себе жизни. Самая последняя дверь. Когда из неё вышел человек, дым стал рассеиваться, и свет позволил разглядеть все. Кровь абсолютно везде, сломанные конечности, искажённые ужасом лица, иссушенные тела, разбитые головы и внутренности. К горлу сразу подошла рвота, но движение где-то в куче разорванного мяса привлекло внимание мужчины. Обезображенное безумием лицо, чёрные глаза, которые точно смотрели на единственного пока еще живого человека в коридоре, клубящийся дым. Неподвижная фигура, с ног до головы забрызганная кровью, внезапно сорвалась с места и набросилась на остолбеневшего мужчину. Снова вопль разнесся по помещению, мольбы, остановиться, услышаны не были, Смоук помнил второго по старшинству человека в этой банде, тот почти не изменился. И не сдох раньше положенного.

— Стой! Хватит, прекрати! Спасите, кто-нибудь!

— Заткнись.

Прошипел демон прямо в лицо. На секунду мужчине лицо нависающего чудовища показалось смутно знакомым, но в тот момент, когда он вспомнил седого беззащитного мальчишку, его жизнь резко оборвалась. Когти без труда разодрали грудь и горло в клочья, а голова осталась в качестве подарка главному участнику парада смертников.

Он сидел под столом, без света, и молился, чтобы то, что хозяйничало снаружи, не добралось до этой квартиры. Лужа крови, вытекающей из-под двери, становилось больше, запах стоял тошнотворный, и главарь решил перебраться в соседнюю комнату, когда услышал скрип двери. Спрятавшись за ближайшим креслом, он судорожно наблюдал, кто войдет. Шаг, но тени в проёме нет, дальше дым. Главарь в холодном поту отпрыгнул назад, озираясь по сторонам. Окно, неважно как выбираться дальше, лишь бы спрятаться от ЭТОГО. Следя за дверью и плывущим по полу дымом, мужчина спиной пробирался к окну. Рядом на стол свалилось что-то тяжелое, в лунном свете не сразу, но довольно быстро удалось разглядеть голову своего заместителя, а потом и промелькнувшую неподалёку тень. В её направлении сразу отправились несколько пуль, оглушая выстрелами.

— Твою мать, где ты прячешься, сукин сын?!

Главарь подбежал ко входу и трясущимися руками нажал на выключатель. Пистолет наготове, но в квартире пусто, тишина и пустота. Оглядываясь, мужчина также спиной медленно проходил к двери, и только он обернулся, как перед ним выросла высокая фигура парня. От созерцания стеклянных темных глаз перехватило дыхание, с нечеловеческой силой незнакомец откинул наркоторговца к столу, на котором валялась голова.

— Ч-что ты такое? Стой, не подход-ди ближе!

Рывок в сторону окна, но то поглотило облако живого дыма. Мужчина снова попробовал выстрелить в демона, но патроны закончились после второго выстрела.

— Сука! Чего тебе надо? Чего ты хочешь?! — он метался из угла в угол, не пытаясь сдержать ужаса. Светлые брюки потемнели, кожа лица стала бледной, зрачки сузились до невозможности, а свет в комнате начал тускнеть. Смоук заговорил низким, но шипящим голосом:

— Вспомни мое лицо и ответь на свой вопрос, — шаг за шагом все ближе и опаснее. Мужчина разглядывал лицо и с ужасом видел что-то знакомое. Неужели? Глаза округлились ещё больше, главарь будто лишился дара речи. В секунду Смоук изменился: клыки, когти, бушующая стихия и настоящее бешенство. — Я ведь говорил, что найду тебя.

Томаш схватил добычу за грудки и впечатал в стол. Когтистые руки мигом разодрали рубашку и уже разрывали кожу и плоть, пока мужчина заливался слезами и захлебывался кровью. Тут Смоук дал себе полную свободу и вонзился клыками в мясо на груди. Он не останавливался, вгрызался в кости, ломал ребра руками, пока не добрался до главного. Томаш мельком взглянул на замученное лицо, убеждаясь, что жертва до сих пор жива, и остервенело начал выдирать зубами сердце. Он рвал мышцы и сосуды до тех пор, пока полностью не вырвал растрепанное сердце из груди. Смоук откинул на пол тело, пожирая полученный трофей. Дым вскоре иссяк, тяжелое дыхание сопровождалось покалыванием в груди, а адреналин в крови никак не заканчивался.