Ночь тиха, спокойна, безмолвна, словно одинокий месяц, отсеченный от рассыпанных в небе звезд. Все далеко не так. Ночью слышен каждый звук, каждый шорох и вдох, каждое дуновение. Она говорит, и говорит громко для тех, кто слышит. А Смоук слышит, не может уснуть и ворочается с боку на бок, мучаемый своими демонами, что кусают за больное сознание и нашептывают неразборчивые тайны.

Ему не забыться этой болтливой ночью безмятежным сном. Память нещадно подкидывает Смоуку минувшие дни, заставляя вновь и вновь переживать один и тот же кошмар. Бросив безуспешные попытки, он тихо поднялся и подошел к окну, упираясь в камень стены. Горячие ладони расслабились от контрастной прохлады, а свежий воздух немного успокоил. Одержимый, не опасаясь сорваться вниз, вальяжно устроился в проеме окна, прижимая к холодному камню затылок.

Казалось, назойливая бессонница наоборот спасла Томаша от страшных снов, в которых — он уверен — увидел бы картины пострашнее, нежели всплывающие перед глазами живые железки и уличающиеся где-то на задворках тонкого слуха крики.

— Что было бы, если бы ты никогда меня не встречал? Может тебе и удалось бы сбежать.

Шепот Смоука призраком растворился в ночи — единственной свидетельнице его скорби.

Луна здесь необычайно огромна и очень красива. Это такой Внешний мир? Пугающе отталкивающий и одновременно с тем завораживающе прекрасный? Так спокойно сейчас сидеть тут, глядя в небо и вслушиваясь в стрекот местной фауны, только теперь уже знаешь, что весь этот покой обманчив. И все же он отвлекает от проблем. Длинные хвосты облаков, блуждающие созвездия и ветер…

Нет. Его Земля лучше. Хотя бы потому, что на Земле тебя не пытаются съесть твои же растения в садовом горшке. Томаш прыснул от этой мысли и оглянулся на друга. Спит, как убитый, ни плечи, ни грудь не вздымаются, только чуть заметный пар от дыхания. Но стоит быть тише. На тумбе рядом с пустой кроватью лежит, поблескивая, серая маска. Демон, недолго думая, невесомыми шагами подходит к своему месту и забирает часть экипировки, но надевать не торопится. Замерев, он поджимает губы и проводит языком по ряду зубов, будто проверяя их, и только после, недовольно усмехнувшись, все же надевает маску.

Зал защитников давно уже пустовал, напоминая о гостях только их витавшим в воздухе духом. Запах крепких сигар, далеко недешевого одеколона, машинного масла и… Нет, об этом лучше даже и не думать.

В свете под гигантской луной комната видна не хуже, чем при факелах. Смоук, не издавая ни звука, достаточно нерасторопно миновал зал и также бесшумно покинул его. А вот в коридорах башни уже селилась непроглядная тьма, и только редкие, будто специально оставленные в таком количестве, факелы не позволяли сбиться с пути или врезаться в стену. Забредя уже чуть дальше, Смоук ощутил что-то неладное. Он точно знал, что за ним наблюдают, но не знал, кто и откуда. Пару раз он останавливался и прислушивался, осматриваясь по сторонам, и когда ему надоело, решил воспользоваться телепортацией.

В первый раз могло причудиться, но не во второй и не в третий. С ним так играют? Если так, то игра Томашу совсем не нравится. Коридор, пусть и не имея каких-то отличительных черт, изменялся: вел Смоука то в одном направлении, то в другом, сужал проходы или пригвождал так, что приходилось сгибаться, дабы пройти дальше. Верно говорят: у стен есть глаза и уши. Башня, как огромная змея, запутывала внутри себя, игралась и, казалось, хихикала где-то за спиной.

После нескольких минут блужданий в чертовом лабиринте Смоук решил, что не стоит в этом месте полагаться на глаза. Это свойственно людям — верить в то, что видят.

— Я не в настроении играться.

Прогулка уже не казалась такой заманчивой, хотя и возвращаться в четыре стены не было особого желания. Ступая вперед и не оглядываясь, Томаш точно кот крался по облепленному паутиной желудку каменной змеи. Чем дальше, тем темнее; слышался противный пробегающий по стенам звук маленьких но быстрых лапок, а где-то за ним и еле уловимый рокот чего-то… чего-то. Башня будто читала своего пленника и знала, как его изводить, атакуя поочередно все чувства.

Глаза уже не вели Смоука; слух заставлял надумывать себе существ, скрывающихся в кромешной темноте; на кожу сыпались песчинки с потолка и побегали вниз по рукам, напоминая бег многоножек и пауков. Тряхнув плечами, сбрасывая с себя наваждения, Томаш снял маску, из-за которой вдруг стало как-то тяжело дышать, и почему-то также резко в нос пробрался запах гнили, затхлости и крови. Атрибутика воина никогда не мешала и не препятствовала поступлению воздуха, маски были специально сконструированы так, чтобы не доставлять лишних проблем и неудобств, однако сейчас Томаш будто окунулся в совершенно другую реальность. Протяжно простонав, он предположил, что именно стены башни источают зловония заточенных в ней узников — если она может насылать дурные ощущения, то далеко ли до пленения в себе каких-нибудь бедолаг? Кажется, Смоук только сейчас начал понимать, о чем на самом деле предостерегал Тундра.

Чем больше он полагается на монстра внутри себя, тем скорее слабеет контроль над ним, однако именно этот монстр ни раз вытаскивал его из передряг да и в целом давал сил идти дальше. Что лучше: быть съеденным башней сейчас, или найти в недалеком будущем себе жертвенного агнца, чтобы не слететь с катушек?

Сквозь мерзостные дуновения до Смоука добрался знакомый аромат. Неужели он так расслабился, что не заметил, как за ним увязался хвост?! Но, судя по всему, этот хвост потерял цель из виду и сам заблудился. Запах однозначно принадлежал человеку, по крайней мере, других обитателей башни Смоук заметить не успел, и потому двинулся к источнику. Добрался он быстро, но наткнулся на отнюдь нелицеприятную картину: факел, вытянутый из кронштейна, валялся на полу и тусклым светом освещал огромного паука, что, царапая своими клешнями стены, с голодным рокотанием пытался схватить жвалами свою жертву и закутать в липкую паутину. Голос неудачника, что попался этой твари, Томаш тоже узнал. Восемь мелких глазенок поочередно мигали, спасаясь под прочной защитой от слабых, но точных ударов армейским ножом, который как ни странно был бесполезным. Однако увлеченное чудовище заметило и второго человека.

Секунда промедления сыграла Смоуку на руку. Он толком и подумать не успел, как тело само бросилось на паука, и оба исчезли в темноте коридора. Под гулкие звуки рычания и треска чего-то определенно прочного солдату удалось отползти подальше, тоже укрывшись в тени, и заняться паутиной, что уже связывала ноги. Она с трудом поддавалась ножу, руки судорожно помогали рвать сети, пока взгляд мельком поднимался к границе света и тьмы. Хруст, рычание, вода? Нет, кровь, брызнувшая на камень? Предсмертный протяжный, жалобный писк и грузный удар повалившегося членистоногого чудовища.

На Земле можно повстречать что угодно, но с такой тварью Томаш еще не сталкивался. Стоит в очередной раз поблагодарить своего покровителя, иначе бы на паука пришлось потратить гораздо больше времени. Возня за спиной напомнила Смоуку, что он не один, и, обернувшись, он еле успел перехватить руку с занесенным ножом. Демон рывком поднялся на ноги и кинулся на соперника, пригвождая того к стене. Свет от огня, разлившийся на лицах, остановил не успевшую начаться схватку.

— Лейтенант Блейд? — вроде же так зовут эту дамочку?

— Смоук? Что ты здесь делаешь? — пыл в глазах Сони утих, и Томаш отпустил ее. Пока он не замечал открытой неприязни с ее стороны. Будь он внимательнее, может и вообще бы ничего из случившегося не произошло. Ему еще повезло, что успел скрыть свое лицо.

Хмыкнув, Смоук отшагнул назад, но от пытливого взгляда не избавил лейтенанта.

— У меня встречный вопрос.

Не сказать, что Смоук ожидал услышать ответ, поэтому безразлично повернулся к мертвой туше, пока Блейд потирала передавленные запястья.

— Как бы там ни было, в мои планы не входила драка с монстрами.

Он быстро потушил умирающее пламя факела и также нетерпеливо вновь стянул маску с лица — уж поскорее ему хотелось выбраться из гребаного туннеля, хотя Соню и удивили его действия.

— Что ж. Раз и ты ищешь выход — могу я составить тебе компанию? Свежий воздух мне бы сейчас не помешал.

Он не высказал возражений, и его молчание Блейд расценила как согласие.

На протяжении всего пути Соня то и дело поглядывала на Смоука, который старательно избегал попадаться ей на глаза под редким светом. Однако лейтенант решила не уделять этому большого внимания, в конце концов, парень все же вывел их из башни.

И с плеч, словно камень упал. На улице стояла совсем другая атмосфера, отчего на лице промелькнуло облегчение, впрочем, так и не открывшееся спутнице. Не отчитываясь перед последней, Смоук, заприметив уходящую за башни тропу, попытался скрыться, но солдат не торопилась выпускать его из виду. Интересно, как далеко она зайдет?

— Ищейка.

Он чуть не сбил шаг и не выдал своего удивления. Уверенность в ее голосе почему-то напрягла Томаша, и тот, сузив глаза, неохотно вспомнил поисковые отряды клана. Те самые, кто выслеживал пропавших или отступников, но на памяти Смоука подобные случаи можно было по пальцам одной руки пересчитать. От упоминания этих следопытов мурашки табунами проносились от шеи и до кончиков пальцев. Его и Тундру нагнали очень быстро, видимо, эти самые ищейки и стали первым расходным материалом.

— Не бросайся такими словами. Я все же не собака, — вряд ли ей известно о лесных демонах что-то больше чем титул «Саб-Зиро», однако это было меткое попадание. — В чем дело?

— У меня есть к тебе парочка вопросов. Как ты нас вывел? Не пойми неправильно, я благодарна тебе, но все же?

Скрестив руки на груди и преградив дорогу, Блейд заглянула в туманные глаза. Ее вид говорил сам за себя: у лейтенанта упертый нрав, и так просто она Смоука не отпустит. Пускай. На «парочку вопросов» он ответит парой слов или жестов. Он многозначительно втянул носом воздух, пропуская сквозь себя местные запахи, и выдохнул в лицо напротив столп дыма. Усмешка расплылась под его маской.

Ну? Он смог тебя удивить?

— Хм, принимается. Я никогда не поверю, что наемный убийца из древнего китайского клана, о котором почти ничего не известно, беззаботно прохлаждался на территориях такого же неизвестного мира. Что ты ищешь?

— Сейчас ничего.

Смоук обошел ее, вновь ступая по тропе, которая вскоре вывела воинов к саду: водопады, постаменты со свечами, а вдали острые горы и изогнутые крыши дворца. Здешний вид портят вид только статуи многоруких чудищ и расползающиеся по ним корни деревьев. Хоть у подножия Кана сохраняется видимость порядка.

Слушая шум воды, Томаш подпер плечом ствол дерева и сложил руки, забываясь в мыслях о будущем. Лесным демонам не пристало думать о том, что будет дальше, их жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы строить планы. Жить моментом, одним днем — вполне себе норма. Однако сейчас воин разрывается от неизвестности и опасений.

Лейтенант наблюдала за новым союзником, словно хотела выведать все тайны, которые он и его дружок хранили. Саб-Зиро был отстраненным, холодным под стать своей стихие. Заглядывая ему в глаза при первой стычке, Соня чувствовала, как медленно сжимается ее желудок, как подрагивают руки, и понижается температура вокруг. Ей несказанно повезло уйти от него живой. Криомант преподносил себя непоколебимой в своих действиях личностью и четко понимал, кому он служит, оттого увидеть его в рядах защитников Блейд никак не ожидала.

Эти двое такие же загадочные личности, однако они не вселяют того мандража. И факт того, что Соня в данный момент находится вдали от какой-либо помощи, но в непосредственной близости к такому же Лин Куэй, который, по словам Рейдена, оказался еще и демоном, тревожил ее не столь сильно, хотя отводить взгляд она не рисковала.

— Лейтенант, я слышу твои мысли. Ты же солдат, — Смоук наклонился, и с его волос медленно слетел пепел. Соня рефлекторно проследила за его падением и вернулась к глазам напротив. — Как часто приходится ждать помощи? То, что мы сказали в зале, не пустой звук, и рассчитывать на кого-то в вашем положении не стоит. Не забивайте себе голову, а сосредоточьтесь на реальной цели. Мне жаль.

— Говнюк, — выплюнула она злой усмешкой. — Засунь свою жалость куда подальше. На кону миллиарды жизней, но вам нет до этого дела. Глупостью было надеяться на другой ответ от Лин Куэй! Вы же наоборот забираете жизни, а не спасаете их.

Ее правда. Томаш сказал все как есть, но «другой ответ от Лин Куэй»? Ей стоит выбирать выражения, Смоук не настолько терпелив, чтобы позволять так с собой говорить.

Какой-то тупой болью резануло в сознании. Репутация бежит впереди воинов. Старые шрамы протяжно завыли под формой и выжженные в памяти. Его клеймо всегда будет напоминать ему, откуда он, и кем является.

Воин шумно выдохнул, очищая голову от ненужных воспоминаний, но ветер донес до него дурные вести. Наверное, Блейд так и продолжала разглагольствовать в адрес Смоука, но тот схватил ее, скрываясь за валуном, и зажал рукой рот, прорычав прямо в лицо:

— Тихо! Не дергайся.

За шумом листвы и водопада послышались шаги: две фигуры вышли к площади — одна облаченная в длинную мантию, другая изрисованная татуировками или скорее непонятными знаками. Кожа человека в свете луны казалась неестественно белой, будто и в самом деле была лишена оттенка. За шумом трудно было разобрать разговор, но обратившись в слух, Томаш смог выловить несколько фраз.

— Он разочаровал меня в своей верности, но не в силе. Однако сейчас преданность боле не играет роли, теперь его душа в твоих руках.

— Император будет доволен. Скоро ряды его армии будут пополнены. Он почти готов.

— Тем лучше. Турнир слишком затянулся, земляне должны знать свое место. Но как показала практика даже среди них есть отличные экземпляры…

Одна ночь, случайная вылазка, и впечатлений столько, что в голове уже неразбериха. Судя по этим обрывкам, защитников ждет отнюдь не самый приятный сюрприз. Голоса вскоре стихли, а Блейд, что также прислушивалась все это время, наконец-то освободилась от чужих рук. Надо убираться отсюда, кто знает, кого еще сюда занесет.

Всю дорогу назад из Смоука не удалось больше вытянуть ни слова, словно его одолевало что-то не менее значимое, чем раздобытая информация, потому было решено оставить его в покое. Пока что. Если судить по земным суткам, до рассвета оставался час, может чуть меньше — возвращаться ко сну было бесполезно, лейтенант дождется начала нового дня у выхода. Смоук, очнувшись, точно прочитал ее мысли и остановился в нескольких шагах от нее. Серые глаза сверкнули сталью.

— С тебя причитается.

— Я в долгу не останусь.

***

Как бы ни старался Лин Куэй искоренить в воинах все слабости, полностью осуществить идею не удавались никогда. Каждый хранит в себе тайны и не показывает ни единой душе, открываясь только в одиночестве перед своим отражением. Смоук подметил неладное очень быстро, стоило только оказаться рядом. Колючая аура ни на секунду не покидала Тундру с раннего утра, и может другие оставались слепыми, от демона ничего не укрылось. Спрашивать он не стал — все еще оставался под впечатлением от вынесенного вердикта друга.

Чего бы ему ни хотелось, ему всегда следовало трезво оценивать ситуацию и свои возможности, ведь от этого зависел исход его миссии, какой бы сложной или легкой она ни была. И в этот раз Томаш, кажется, просчитался. Слова вылетели раньше, чем голова успела осмыслить их, и впервые Врбада засомневался в себе и переоценил свои силы.

Парочка убийц, скрытых за масками и капюшонами, мало кого удивит на Турнире, а Смоуку и Тундре подвернется возможность понаблюдать за всем со стороны.

Ночью все было в порядке, во всяком случае, Врбада без труда мог отвечать за свои действия, находясь рядом с лейтенантом, но в такой огромной толпе, множество ароматов мешались вместе с мыслями провоцируя на глупость с каждой минутой все сильнее и сильнее. Палец нервно постукивал по бедру, пока зубы прикусывали щеку, мимолетной болью отвлекая от просыпающихся инстинктов.

Свинцовые тучи лениво ползали по небу, бросая на арену тени. Практически весь двор был заполнен бойцами разных мастей, а на трибунах восседали голодные до зрелища зрители. Защитники обосновались поодаль ото всех, обсуждая между собой грядущие сражения, и волнение на их лицах читалось издалека. Томаш осматривал каждого находящегося в пределах досягаемости: у пустующего трона стояли две девушки, точно стражи, и терпеливо ожидали начала битвы, однако их откровенный вид несколько смутил воина. О доспехах, видимо тут ни слухом, ни духом, или у Императора такие извращенные требования к своим подданным? Смоук зажмурился и поспешил отвести взгляд. Первое впечатление обманчиво, здесь практически каждый убийца, чего только стоит ухмыляющийся верзила с протезом вместо глаза. А он как-то слишком уж пристально наблюдает за Земными воинами, в особенности за Соней. Старые счеты? Значит, за ним она с Джаксом гонялась по лесу…

Щелкающие зубастые пасти даже не старались вести себя сдержанно. Блестящие в предплечьях лезвия то и дело бросались в глаза бликами, а выкрикиваемые на варварском языке возгласы то ли раздражали слух, то ли злили своей назойливостью. И, несмотря на перечисленные итоги наблюдения, на сей раз единственными, кто показался Смоуку самыми опасными соперниками, были именно эти галдящие пасти — таркатаны.

Миг затишья завершился, предвещая скорую бурю: зеленое свечение портала озарило арену, и из него появился колдун. Лицо, рассеченное морщинами, горело надменностью, а одежды, в которые был облачен старик, говорили о том, что он далеко не последнее лицо среди поданных Шао Кана. Еще бы, хозяин Турнира как ни как. При свете дня Томаш смог лучше разглядеть колдуна, и уверился, что именно его видел этой ночью в саду.

Гордой походкой Шанг Цунг прошел к трону и, заняв свое место, окинул всех взглядом слепых глаз.

— Время следующего поединка настало! Удача не сопутствует Земному царству, смогут ли они выстоять и продолжить Турнир? В этом бою сразятся Соня Блейд и Кано!

Откровенная насмешка и провокация — стравливать двух врагов, чтобы ослабить их бдительность и убить трезвость ума. Знакомый прием. «Бой!» и два соперника сорвались с мест. Точные и тяжелые удары Блейд градом настигали свою цель. Она — сильный и ловкий боец, но этот Кано тоже не промах. Головорез. Агрессивные выпады и размашистые движение — его козырь. Дезориентируют, заставляют суетиться. Доля секунды, упущенный момент и лейтенант пропустила удар. Скула вспыхнула болью, окрасившись в красный. Падение тут же обернулось ловкой подсечкой — долг вернулся также быстро.

Стекающая из уголка рта дорожка крови не на шутку разозлила наемника, и в ход пошел нож. Рывок — Соня едва уклонилась; перехват — и новая рана красовалась бы на животе; ответный захват, пронизывающий болью вывих — и оружие, звякнув, отлетело к ногам других воинов.

— Фарс.

— Что?

Засмотревшись на поединок, Смоук и не заметил, как позабыл о том, что находится не в клане на показательных сражениях. Кроткий комментарий Тундры заставил Врбаду вздрогнуть, а на языке отчетливо расцвет металлический вкус крови. Томаш недовольно скривился под маской. Голос Лиенга сам буквально понизился до отрицательной температуры.

— Всего лишь пляски на поле боя, там, где должна процветать смерть. Эта схватка — цветочки по сравнению с тем, что ждет впереди. Будь готов к любому исходу, раз принял вызов.

— Обещаю, что не умру здесь, если ты об этом, — легкое облако пара вырвалось вместе со вздохом. Смоук не сдержал смешка и отвернулся к арене. Лучше размахивание кулаками, чем его глаза. Наблюдая, Тундра представлял перед собой тот роковой день. Сейчас для него дерутся Би-Хан и Скорпион; и пышущие голодным гневом глаза видят смерть брата от рук призрака и воплощают в голове кончину живого мертвеца уже от рук младшего брата. Да, в этих глазах отражается настоящая трагедия — язык не повернется назвать жизнью.

      Цветочки? Может быть. Но раз все присутствующие попали в это место, значит, заслуживают здесь находиться. Убийца на убийце, тут нет святых. Цветы тоже бывают ядовитыми. Что уж там, Смоук ждет не дождется, когда пойдут, наконец, ягодки.

— В них столько ненависти: дай им волю — и они будут ничем не лучше нас. Честно говоря, не думал, что ты согласишься.

— Я до последнего не хотел. Просьба Рейдена ничего для меня не значит. Если что-то пойдет не так, пусть не винят нас.

Удар с разворота стал решающим. Кано упал на колени перед соперником, отплевывая кровь. Тяжелое дыхание Блейд перерастало в рычание. Собрав последние силы, она нанесла удар коленом в лицо, после чего наемник опрокинулся на спину, потеряв сознание. Нос Томаша разрезали морщины, после такого удара перелом гарантирован. А может и что похуже. Он усмехнулся.

Скрипучий голос старика с плохо скрываемым раздражением огласил победу лейтенанта, после чего два таркатана покорно забрали бессознательное тело побежденного. Бойцы уже приготовились услышать имена следующих претендентов, но ничего не происходило. Слепые глаза пробегались по каждому присутствующему, точно искали кого-то. Колдун поднялся с трона. Толпа участников засуетилась, гадая, в чем дело, а два лин куэй даже не двинулись с места, однако догадывались, в чем дело.

— До меня дошли вести, что на землях Императора объявились чужаки, — по спине пробежался холодок, пепел от негодования Томаша осел на его плечах. Кто еще мог знать об их прибытии, кроме землян? И когда донесли, ведь по прибытии этот змей точно ничего не знал. Лазутчик? — Старшие Боги великодушно даровали Мирам возможность сразиться за право существовать, так кто же посмел нагло вторгнуться и прервать Турнир?!

Смоук готов до конца молчать, наблюдая за потугами колдуна, да вот только соседний капюшон сорвался с головы, открывая вид на синюю маску. Действия друга последнее время становятся все страннее и страннее. Тундра твердым шагом приближался к арене, расталкивая других участников, что в замешательстве глядели на него. Томаш решил не отставать и повторил все то же самое. Два воина, отделившись от толпы, предстали перед Шанг Цунгом, который впечатлился не меньше остальных, но мастерски скрыл свои эмоции за маской презрения.

— Лин Куэй. Какая неожиданная встреча. Ваша дерзость не знает границ, и вы за нее поплатитесь!

— Мы пришли не за тем, чтобы прерывать Турнир, — криомант впился требовательным взглядом в колдуна, пока в голове Смоука уже суетились мысли том, как остужать запал друга. Ярость начинает отравлять его рассудок. — Мой брат, Саб-Зиро, был его участником и погиб здесь, я пришел отомстить за него. Мне нужен лишь его убийца — Скорпион!

Губы Шанг Цунга скривились в желчной гримасе. Многовато проходимцев, что лезут не в свое дело. Земляне становятся слишком надоедливыми.

— Скорпион один из многих, кто принимает участие в Турнире, на коем нет места вторженцам. Ты не можешь здесь ничего требовать!

— Как бы ни так, — бескомпромиссное заявление прозвучало резче, чем того хотел Смоук. Дым, витающий вокруг него, вилял хвостами, как выжидающий зверь — уже нет смысла отмалчиваться на задних рядах. — Мы сражаемся за Земное царство. Если по правилам Смертельной битвы бой с призраком нужно заслужить — так тому и быть. Мы оба участники Турнира!

Бестактное вмешательство друга в какой-то мере озадачило Куая, однако он не стал останавливать его, отдав все внимание Врбаде.

А некоторым горячность воина дыма неожиданно вселила лучик надежды, скрытой за удивлением. Среди землян поселилась шипящая суета: Джакс прыснул, сложив на груди руки, в ответ на что послышался корявый каламбур Кейджа; Рейден и Лю Кэнг переглянулись, оставив комментарии на потом; а Соня переводила взгляд с колдуна на воинов, не веря в услышанное. Смоук держался особняком, впрочем, также как и криомант, словно обоих абсолютно ничто не пугало. Лейтенант позволила себе мимолетную злорадную улыбку, отметив, что ее мнение об этом дымящемся парне немного улучшилось. Ночью он говорил ей совершенно о другом.

Вспоминая их разговор, Блейд, наверное, прослушала удивительно покорное смирение Цунга с данной ситуацией. Теперь на его лице можно было разглядеть скорее заинтересованность. Колдун взглянул на громовержца, что не выдал ни единой эмоции, и, криво усмехнувшись, вернулся на трон.

— Серьезное заявление, юноша, — он вновь обратился к Томашу, вопросительно приподняв брови.

— Смоук.

— Превосходно. Будь по-вашему. Следующим, кто сразится, будете вы!

Неожиданное, хотя вполне приемлемое решение для подобных колдуну, разнеслось по всей арене. Чтобы продвигаться дальше, нужно показать себя, и с одной стороны, это хорошо — можно ненадолго отвести душу, но с другой… Вымученно вздохнув, Смоук упрекнул и себя, и Лиенга. «Скрытные, как ночь» уже явно не про них сказано. Быстро они позабыли кредо Лесных демонов.

Теперь еще и над ними насмехаются. Старик молча кивнул какому-то зубастому выродку — видимо, предводителю тех самых таркатанов — предоставив даже не ему честь одолеть сразу двоих самозванцев, возомнивших о себе невесть что, а сделать выбор. Ни криоманта, ни одержимого не воспринимают всерьез, обычная проверка, но стоит ли эта мелкая игра свеч? Если слепец так хочет, то пусть потешится.

Тундра совсем не изменился во взгляде, когда к ним вышли два таркатана, самовлюбленно демонстрируя клыки, которые запросто могут вонзиться в горло. Смоук, бегло оценив соперника, сделал пару плавных шагов назад, точно готовясь наброситься в самый неожиданный момент. Начало схватки — своеобразный «апорт» для него, и вроде как криомант расслышал приглушенный рык, но виду не подал.

Заискрилась ледяная дорожка, и через мгновение нерасторопный противник уже был сбит с ног. Смоук не торопился, выжидал, абстрагируясь от всех. Наконец, таркатан с воплем кинулся к демону.

Гибко вывернувшись, Томаш избежал знакомства с острыми лезвиями. Он с ловкостью кота опустился к земле и сбил соперника подсечкой. Падение отозвалось болью в позвоночнике, но занесенная для удара нога заставила в тот же миг перекатиться. Ругнувшись, Томаш отскочил от оппонента, держась на расстоянии. Таркатан, не медля, ринулся вперед. Обманный маневр отвлек внимание Смоука, и неуместный нырок повлек за собой серию ударов. Острые наросты оставляли на человеческой коже царапины, Томаша теснили к краю арены, кажется, в боку что-то хрустнуло. Ответный захват остановил таркатана. Вывернув руку в неестественную позу, Смоук с дикой силой вколотил колено под ребра чудища. Последующие атаки настигли колено и голову. Враг на мгновение отвлекся. Удачно.

Демон точно наслаждался, выпуская все накопившееся зло наружу. Он мигом очутился за спиной, обхватил соперника за пояс и опрокинул через себя. От звука треснувших костей на лице расплылся оскал, а маска не удержала утробного рыка. Попытка подняться повлекла за собой пронзающий удар в голову. Стальные латы разбили монстру нос, окрашивая его кровью.

Смоук двигался, словно змея, никаких лишних движений, дымящаяся кобра. В серых глазах мелькали искры. Где-то за его спиной сражался криомант, не менее яро, ведь холод от него доползал и до других. Стоило только задуматься. Враг поднялся на колени, но ринуться к Томашу не успел. Криомант поравнялся с другом, вместе наблюдая за сбитыми в кучу таркатанами. Мгновение, чтобы спокойно вздохнуть.

Рев снова разнесся по арене.

— Ты пожалеешь о своих выходках!

Судя по всему, предназначалось это Смоуку: на него тут же напали.

Не расслабляясь, Тундра тоже двинулся вперед. Таркатанские клинки встретили отнюдь не дружелюбно, но лед спас хозяина. Криомант мастерски орудовал холодным оружием. Кристальные лезвия были на удивление очень прочными и стойко отражали атаки. Скользкая корка под ногами делала таркатана неуклюжим, но его размашистые движения не позволяли Куаю сменить позицию. Пришлось менять тактику. Оттолкнув лезвия, что успели оцарапать маску, от лица, Лиенг резко провел по земле кинжалом. Вслед за ним разрослась стена ледяных шипов. Попался!

Морозная вспышка впечатлила бойцов, особенно потрясение отразилось на лице Кейджа, который, присвистнув, порадовался, что ему не выпал такой соперник. Майор молча кивнул, вспоминая незавидную везучесть своей подчиненной. На сияющем льду растекалась кровь, прибавляя схватке больше жестокого шарма.

Уже поняв, что криомант вероятнее всего одержит победу, Блейд взглянула на другого бойца. Смоука повалили на землю. Клинки поочереди вонзались рядом, не успевая настигнуть перекатывающуюся жертву. Но секунда, и таркатан подгадал момент. Томаш уже поднимался, но его левую ладонь пронзили. Злобный стон никто не услышал, но глаза недобро сверкнули. Хватит валандаться. Исчезнув в облаке дыма, Смоук материализовался сзади и оглушил таркатана. Варварский удар стопой по лицу выбил почву из-под ног, но Томаш упасть не позволил. Он схватил голову обеими руками, окутывая ее в беспросветном тумане ядовитого дыма. Закончить начатое вновь не позволили.

Яркая вспышка привлекла внимание. Тундра пригвоздил противника к ледяной стене, подвергая руку зубастой расправе, но сжимающиеся клыки не могли прокусить кожу, как ни старались. Голубизна глаз растаяла в снегу, а холодная рука сама превратилась в глыбу льда, оцарапываемая острыми кончиками. Таркатан еще порывался с гневом высвободиться из плена, однако в пасть закрался хищный мороз, превращая ярость в тревогу, а ту — в предсмертный страх. Холод живыми щупальцами сковывал лицо, лоб, затылок, пока не сожрал все тепло жизни. Лишь когда прекратились судороги и сопротивление, Тундра ступил назад, нерасторопно отпуская таркатана. Остывшее тело упало, разбивая на мелкие осколки ледяную скульптуру, и оставляя в напоминание о чем-то большем одну лишь нижнюю челюсть.

— Добей его!

Завороженный демон не отрывал глаз от детища друга, но четко расслышал в голосе Шанг Цунга неподдельную злость. На что? Или на кого? Неужели Внешний мир не ценит даже собственный воинов? Вернувшись в реальность, Смоук перевел взгляд на все еще живого оппонента. Томаш отнял свои руки, но вдруг в нос ворвался запах собственной крови, который взбудоражил сознание, проникая куда-то глубже, нежели в легкие: в голову, в нутро, в сознание — в его естество. Он невесомый и неуловимый, избавленный от постоянного пребывания во плоти, проходящий сквозь любые стены и преграды, заползающий в самые недра и выворачивающий наизнанку. Серый дым не пощадил ни одной клетки свирепого, но бессильного перед ним тела. Здесь нет пощады ни своим, ни чужим.

Тишина на мгновение оглушила своим криком. Расслабленная фигура таркатана вдруг начала рассыпаться по частям, как карточный домик, мясисто хлюпая каждым кусочком. Гулкое дыхание Смоука сопровождалось напряженными вздыманиями груди.

Вот каким изначально был Мортал Комбат. Беспощадный. Кровавый. Жестокий. Шанг Цунг определенно оценил проделанную работу — совсем другое дело, не то, что отговорки Кейджа или чьи-то мнимые речи о ценности жизни.

— Ауч! — темные очки актера задержались в его руках. Глазам не верится.

— Охренеть просто. Я многое повидал на службе, но такое… теперь никогда не забудется.

Мандраж снова вернулся, застряв не сглатываемым комом в горле. Остальные воздержались от комментариев, слова тут излишни. Блейд внимательно наблюдала за каждым вымеренным шагом обоих лин куэй. Огромных сил стоило совладать с собой, когда она столкнулась с серыми глазами, что так расслабленно глянули в сторону землян. Что-то там пряталось на другой стороне, и лейтенант гадала: стоит ли им знать, что это на самом деле, или лучше оставить все как есть? Она переступила с ноги на ногу, сведя к переносице брови.

— Не менее серьезные доказательства, — пробурчал Смоук, представая вместе с Тундрой под немые аплодисменты перед колдуном.

— Твои воины бесстрашны, в этом месте любой готов поставить на кон свою жизнь. Но я не из тех, кто станет развлекать тебя. Мне нужна одна голова.

Цунг вновь поднялся, не скрывая морщинистой изъеденной годами улыбки, деланно развел руками, оглашая титулы победителей. А напоследок обратился к ним с ядом в скрипучем голосе:

— Добро пожаловать на Смертельную битву!