Кушалино
22:02
Село все больше и больше погружалось во тьму. Хоть лето и подходило к концу, все равно даже сейчас вдалеке было видно остаток белого света на небе. Фонари заменяли естественный свет и помогали жителям передвигаться по городу в позднее время суток. И если для юнцов подобное время было поводом выбраться на ночную прогулку со своими компаниями, то для старых людей это уже было окончательным завершением дня. Их организмы уставали, подавая сигналы своим владельцам о том, что пора бы поспать.
Но не всем старикам было предначертано упасть в кровать в такое время. Семейство Агаевых, несмотря на свой преклонный возраст, смогли сохранить брак. Да, не просто сохранить, а так и продолжать наполнять его теплыми чувствами. Хоть, не так страстно и активно, как в молодости, но все так же стабильно. Муж сидел на диване, а жена устроилась на кресле, вышивая крестиком на специальной подставке, которую смастерил для нее внук.
— …Да, знаешь, мне кажется, нам все же надо выехать куда-то. Внуки это классно… но ведь, — тот приложил подушечки пальцев друг к другу, усиленно жестикулируя, — Съездить с ними куда-то — совсем другое дело.
— Ты же знаешь наше положение. Да и я не уверена, что дочь твоя будет рада.
— Ира может и пару дней потерпеть. Ну, уж денек точно.
— И куда ты хочешь на денек? — с улыбкой спросила Тамара.
— Да, хоть в Калинин погулять. Уже было бы хорошо.
— Ладно, но опять же, разговор за тобой.
— А за кем еще?
— Давай… — та отложила иголочки, — …хоть подумаем, что ты будешь говорить.
— Много думать точно не надо. Только нагружать лишний раз будет. Может, подарить одну из кассет, чтобы задобрить? И сказать, что от тебя.
— Но-но-но! Я люблю все наши кассеты!
— В могилу мы их точно не утащим, — с улыбкой сказал Федор.
— А вот и нет! Вполне могут мне парочку положить!
Мужчина рассмеялся.
— Ладно, давай что-то поставим и решим, с чем не жалко распрощаться.
— Так и быть. Валяй, — сказала Тамара и вновь взялась за иголки.
Агаев подошел к шкафу с прозрачными стеклами. На средней полке лежало много гарнитур, плотно прилегающих друг другу.
У многих из их семейства были магнитофоны и музыка передавалась из рук в руки. Какие-то кассеты Федор успел заполучить за свою взрослую жизнь, так что в скором времени они должны будут перейти к его дочери.
Взяв что-то из спокойного, старик аккуратно воткнул тёмную коробочку и, включив прибор, нажал на кнопку.
Приятная мелодия раздавалась по комнате, вызывая мурашки у жены.
— Вот точно не эту, — блаженно произнесла она, улыбаясь веселому виду мужа.
Тот в моменте стал двигаться в такт музыке и жестами зазывать Тамару подняться со старого кресла.
— Хах, а ведь знаешь, как старуху поднять, — весело произнесла та и, отставив все приборы увлечения, аккуратно ступила на пол и подошла к мужу.
Одна его рука обхватила женщину за талию, а другая — за руку. И в медленном безмятежном танце они слились по новой.
Оба улыбались, вспоминая молодость. Как Федор купил эту кассету где-то под Ленинградом вместе с ней. И лишь по приезде, смогли расслышать ее. Эх, а какое время было!
Жаль, что их атмосферу стало что-то нарушать.
Голос на песне начал искажаться. Пара остановилась и всмотрелась в прибор…
— Что с ним? — спросила женщина.
— Не знаю…
Это не прекращалось, приобретая какую-то странную форму. Голос поющего перестал быть различимым. Все слова слились и стали напоминать бубнеж, на фоне которого музыка была едва различима.
Федор нагнулся, всматриваясь во все детали магнитофона. Стоял, как обычно, но теперь песню было не узнать.
— Она же не могла испортиться. Да, и все было нормально… — говорила расстроенно жена, вслушиваясь в эти звуки.
И в какой-то момент, параллельно мелодии, стал слышаться странный неразборчивый шепот. Словно, кто-то диктовал его в микрофон.
А вот этого точно не могло возникнуть.
— Чего… — лишь успел произнести старик и звук трансформировался во что-то действительно…
Ужасающее.
Мелодия словно проигрывалась в обратной стороне, шепот стал громче, а так же через динамики просачивался ультразвук, неистово давивший на уши.
Пожилые закрыли их, стараясь заглушить этот противный звук. Но это вообще не помогало. Он все равно доходил до них, раздражая уши и вызывая головокружение.
И помимо раздражения, тело стало ощущать страх. Откуда это? С чего?
Они, как и все, слышали про нечисть под Калинином, но никак не думали, что до них это дойдет.
— Федя, пожалуйста, сделай что-нибудь! — закричала от ужаса жена, медленно отходя назад, всё так же с закрытыми ушами.
А Федя и сам потерялся. Он окидывал взглядом магнитофон, свою комнату. Уши уже болели и крик жены толком не доходил. Мужчине стало казаться, что еще пару секунд и он сойдет с ума. Даже этот противный шепот словно слился с ультразвуком и стоял глубоко в его голове.
В какой-то момент, он собрался с мыслями и подбежал к розетке. На секунду пришлось открыть уши. Ультразвук ударил в них сильнее, вызывая адскую боль в перепонках, а шепот начал гулять по комнате, доносясь из каждой щели.
Агаев выдернул вилку, и все в миг прекратилось.
Все так же находясь в шоке, он упал на задницу, оглядывая свою руку, а потом вилку.
— Федя! Федя! — кричала жена издалека, но постепенно сокращала расстояние. Даже так он плохо слышал ее. В голове все еще стоял этот звук с неизвестным шепотом, и ультразвуком, сводящим с ума.
Словно это “что-то” так и наблюдало за ними.
Тамара достала кассету и выкинула ее в другой конец комнаты. Женщина оперлась руками на стол, пытаясь совладать с головной болью.
— Ты можешь встать? Ты вообще меня слышишь? — спросила жена и посмотрела на Федю, на котором лица не было.
Слух, к большому облегчению, начал постепенно возвращаться.
— Да… сейчас… — тихо проговорил Агавев и поднял взгляд.
***
Калинин
11:00
66 дней после разлома
Середина августа здесь уже ощущалась. Дни перестали быть такими жаркими, облака все чаще перекрывали солнце, погружая город в тень. В Украине такого практически не было. До самого последнего дня лето оставалось горячим, а солнце предательски обжигало кожу.
Об этом сейчас думала Карина, осознавая, что в новой форме ей уже не так жарко. На ней были темные штаны с сапогами, темная гимнастерка, на которой сзади красовалось сокращенное название фонда, а на плечах шеврон с эмблемой и полное название организации. Эти простые мысли помогали ей отвлечься от постоянных мыслей про ее дом.
От мужа не приходило писем больше двух месяцев с того момента, как Акименко покинула дом. И это ее даже устраивало.
Носить форму агентам приказали на вызовы и задания, а в остальном сотрудники могли прибегать к свободному виду. Периодически она оглядывала себя. Форма действительно ей нравилась. Даже фигуру как-то по иному подчеркивала, в отличие от формы, которая все время была у нее в Харькове.
Все эти мысли смогли поднять настроение, и Карина вошла в небольшое здание на улице Комарова, которое им отдали.
Девушка вошла и чуть ли не столкнулась с каким-то сотрудником. Очень много юношей и девушек толпилось в коридорах и даже в кабинетах. Акименко уже давно ощутила… тесноту этого помещения. Бойцов становилось все больше, а Цветков не особо заикался про еще один корпус…
И, пройдясь на самый последний этаж, она нашла командующего, который беседовал с новичками.
— Здравия желаю, командир! — отчеканила Карина и отдала честь.
— Вольно, товарищ, — ответил он.
— Скажите, а когда у нас будет ещё корпус? Здесь скоро не протиснуться будет.
Цветков стал медленно уходить к окну, а девушка за ним. Тот оперся одной рукой, окидывая двор, в котором резвились дети. Бодрый голос стал тише и словно более расчетливым.
— Сейчас с этим проблематично. КГБ решает этот вопрос и в ближайшую неделю что-то ещё подоспеет. Это ещё не все. Многие находятся в обычных военных частях…
— А что им там делать?
— В теории тренироваться, но пока не с чем и непонятно над чем. Так что просто просиживают койки, периодически меняясь с "вызывными".
Вызывными называли агентов, которые выезжают на вызовы, поступившие на номер ФБА.
— И то, нам даже машин не хватает. Те, кто находится в черте города, пешком ходят.
— Вы сколько вообще спите? Это просто ад…
— За меня не переживай. Я с этим справлюсь, но спасибо за беспокойство. Я думаю, вам также нелегко.
— Да, в общем… справляемся, — перебирая пальцы и смотря в окно, ответила она и вновь установила зрительный контакт с Никитой.
— Если так, то это хорошо. Чувствую… с этими новичками будет непросто… уже на парочку мне нажаловались…
— А их должно быть ещё больше…
— Ничего, скоро продисциплинируем. Долго этот бардак не продлится. И в помощь точно кто-то объявится.
— И хорошо. Нам как раз вместе с вами копошиться, — сказала Карина и оперлась бедрами на подоконник, встав боком к товарищу.
— Кстати, как там твоя семья? Справляешься?
Этот вопрос несколько растормошил женщину. Безмятежный взгляд и выражение лица стали суровее…
— А почему вы задали этот вопрос? — спросила максимально спокойно Карина. По крайней мере попыталась.
— Ты единственная из авангарда, у кого есть семья.
— Давайте не будем об этом, — попросила Акименко и уже собралась уходить, но командующий ее остановил, положив руку на плечо.
— Эй, если что, мы можем поговорить. За хорошей выпивкой, например, — мужчина улыбнулся девушке. — Я тебя прекрасно понимаю.
Карина взглянула на руку Цветкова. У него действительно было обручальное кольцо.
— Вы женаты? — удивлённо спросила женщина.
— Да.
— При всем уважении, товарищ Цветков, на женатого человека вы не похожи, — сказала Карина и все же улыбнулась.
— Но тем не менее. И, если что, могу помочь советом.
— Тогда странно, что вы зовете замужнюю женщину “выпить”, вам не кажется?
— Я тебя воспринимаю как подчиненного и сослуживца, не более. Да, и у меня нет времени, чтобы обхаживать, хоть и красивых, но дам.
— Приму к сведению.
Стало легче. Вновь. Но их спокойную беседу прервал Борис.
— О, Карина, вот ты где, — сказал он и пожал девушке руку. — Мы тебя заждались.
— А я вам зачем?
— Мы над оружием сидим.
— Так я вам зачем? Я же биолог.
— Нам все равно нужен взгляд со стороны. Плюс мы в одном отряде. И сейчас у тебя все равно нет работы.
Карина вздохнула и пошла следом за мужчиной.
***
Благо, им для работы выделили отдельный небольшой кабинет, где можно было скрыться от офисного гама.
Сейчас парни вновь достали чертеж и записи, которые накидали в течение того времени, пока отходили от птицы. И, войдя в кабинет, Карина обнаружила Лебедева.
— Ваня! Тебя уже выписали?
— Да. Недолго я пролежал, — сказал с теплой улыбкой он и пожал руку напарнице через стол.
Та улыбнулась юноше и села напротив.
— Так, и к чему вы пришли? — спросила Карина и сложила руки домиком.
Борис достал некоторые чертежи и записи.
— Почти пришли.
— Вообще, — начал Савелий. — Учитывая, что мы имеем дело с нематериальными… нечистями, нам нужно создать такое оружие, которое бы могло взаимодействовать с пространством на уровне различных молекул.
— Савелий уже высказывал подобную мысль. Если честно, я имею смутное представление, как мы должны формировать в оружие все эти… частицы и создавать напряжение.
— А фотоны? — подал голос Ваня. — Мы же можем создать гамма-излучение. Птицу нужно будет наделить физическими свойствами. Может создать напряжение из других частиц и вот вам будет поток, который… в теории может прорвать все что угодно.
— Голова, Вань! — похвалил Сава. — Но нам нужно решить и понять, при помощи каких частиц мы можем придать ей физические свойства. Да такие, чтоб с инородными частицами могли взаимодействовать.
— И не забудьте, — вмешалась Динара. — Вам нужно еще это как-то скомпоновать в единое оружие. И чтобы другие инженеры могли бы его повторить.
Все это казалось достаточно сложным. И, скорее всего, таким и являлось. Как физикам, им предстояло довольно серьезное испытание. И чем дольше они будут тянуть, тем больше могут потерять товарищей.
— Я думаю, стоит притащить некоторые книги по частицам. Не думаю, что тыкая пальцем в небо, сможем подобрать их. Тем более, надо точно узнать, как нам образовать все эти частицы, — заключил Борис.
— Ты думаешь, у нас есть время вычислять все это? — несколько недовольно спросил Фролов.
— Семь раз отмерь, Сав.
— Здесь неподалеку есть библиотека при университете. Можно сходить туда, — предложила Карина.
— Пока у нас есть время. На вызовы ездят новички. А это, — мужчина стукнул пальцем по столу. — Наша основная работа. Чтоб эти самые новички не умерли на задании.
— Ладно, — тот взмахнул руками и встал со своего стула.
— Вань, пойдем со мной, — не совсем понятно, Борис предложил или приказал.
— А он тебе зачем?
— Мы оба физики. Мы сможем лучше подобрать литературу. Ты больше по физике оружия. Или у тебя есть возражение?
Может, Пономарев действительно был прав. Спешка в таком деле будет лишней.
“Сав, отставь. Отбрось свою предвзятость к нему. Нам нужно создать оружие. И все равно, какими методами оно будет создано. Тем более, нельзя отметать его опыт”.
— Нет, возражений нет, — более спокойно ответил он.
— Вот и славно. Вань, пойдем.
***
Мужчины покинули душное помещение и направились по прямой полупустой улице. Сейчас был будний день, так что на пути им встретились только пара прогульщиков-студентов и еще несколько непонятных персон.
На небе рассеялись облака, так что солнце достаточно пекло, пока сильный ветер продувал от пяток до волос.
Напарники пошли по Ленинградскому проспекту, прямо до университета, но в какой-то момент Борис свернул в другую сторону.
— Ты куда? — спросил Ваня, нагоняя старшего.
— Если честно, я не особо проснулся и хочу кофе, — признался Пономарев.
— Тут есть, где купить кофе? — удивился Лебедев.
— Да. Очень удобно, кстати, — подметил Борис и поправил свою прическу, которая слегка намокла от пота.
— Ты хочешь в такую жару выпить еще, и кофе?
— Ну, не пить же мне алкоголь на службе.
— Ох, ну шутник и шутник. Но, у нас вроде и нет кухни в отделе.
— Я возьму в столовой. Тут неподалеку есть.
— Ты когда прочухать успел?
— Пока ты в больнице лежал, — усмехнулся Борис. — Не кофейни, конечно, но тоже вкусно.
— Кофейни? — переспросил Лебедев, услышав абсолютно незнакомое слово.
— Да. У нас в Москве часто захаживал. Кофе там чуток интереснее, да и атмосфера ничего.По инициативе ВЛКСМ в течение 60-63 года в Ленинграде и Москве были открыты молодежные тематические кафе и кофейни
— Это вообще что? У нас, просто, я такого не припомню…
— Как столовая, только покрасивше, — с полуулыбкой ответил Борис.
— А зачем делать красивые столовые… они вроде и так достаточно опрятны.
— Поверь мне, иногда приятно провести время в по-настоящему атмосферном месте. Для этого люди и ходят в те же рестораны.
Про рестораны Ваня слышал очень отдаленно. Что-то от друзей, которые ездили в Москву или бывали где-то дальше, на западе. Но до сих пор не совсем понимал их предназначение.
— Тебе не кажется это излишеством?
— А что ты считаешь излишеством? — ответил вопросом на вопрос напарник. Оба встали на переходе, ожидая, пока на пустом переходе загорится зеленый свет.
— Все, что может отвлекать от основной задачи. Ведь… рестораны — это те же самые столовые, только с щепоткой того, что присуще мелкой буржуазии. Чтобы удерживать рабочего человека и заставлять тратиться его больше.
Свет загорелся и парни стали переходить.
— А тебе не кажется, что, если бы подходили так ко всему, даже к тем развлекательным благам, которые у нас есть, их бы не было?
Ваня задумался.
— Труд, может, и делает из нас человека, но подобные мелочи будут подпитывать нас. Заряжать энергией извне. То, что находится в руках буржуазии, не обязательно должно приносить только деструктив.
Борис толковал верно. Собеседник посмотрел на старшего.
“Странно. Вроде из КГБ, а так относится к подобным заведениям. От него меньше всего ожидал подобных слов. Он же… должен быть ярым идеологом, нет? Хотя, он в разы старше меня. У него и опыта возможно больше. Поэтому так уверенно говорит…”
— Ты сам любишь кофе? — плавно перевел тему Борис.
— Да. Покрепче.
Парни вошли в столовую. Очередь была достаточной, ведь обеденный перерыв уже начинался. Через десять минут, они все же смогли получить горячий напиток. И Пономарев так же взял его и Лебедеву, даже, несмотря на то, что тот препирался с ним. Решили на пару минут присесть за столик у окна. Широкая стекляшка была завешана старым полупрозрачным тюлем, а под подоконником были батареи, краска которых откалывалась в некоторых местах.
— Борис… — обратился Ваня, обхватывая руками белый стаканчик со стойким запахом.
Пономарев, глядевший в окно, посмотрел на напарника. Но в разы пристальнее, чем раньше. Словно уже ожидал какой-то нестандартный вопрос. И Ваня уже хотел не задавать его, но уж слишком интерес его съедал.
— Ты же из КГБ. Мне казалось… ну, вы будете даже более жесткого мнения, чем я.
Пономарев усмехнулся.
— Я имел дело с самими разными людьми. Поверь, все чуток сложнее, чем рисуют партийцы, — физик сделал глоток и даже не поморщился. — Ты себе, главное, этим голову не забивай. Особенно сейчас. Да тебе это и не нужно.
— Вы уверенны? — неосознанно спросил Лебедев. И Пономарев не был этим доволен. Что перешел на “вы”.
— Да, выбрось ты уже это из головы.
— Простите… я случайно…
— Да, уверен. Знаю, все это не влияет на нашу работу. А это главное.
— Доверюсь в.. тебе.
КГБшник улыбнулся и мягко подмигнул Ване. Этот жест вызвал небольшую улыбку у Лебедева.
— Сейчас, наоборот, у тебя появилось много возможностей. Так как ты начал иметь дело с государством…
— Но, я ведь и до этого имел дело с государством.
— Ну… — Пономарев отпил из чашки, подбирая слова. — Да, верно, но с небольшими посредниками. А сейчас, бляха муха, под управлением председателя.
— Да-да. Но я просто хочу физикой заниматься. И хотел всегда. Так что, несмотря на опасность, рад новым возможностям.
— Прям всегда? — решил уточнить Пономарев и сделал большой глоток.
— Да. Класса с седьмого. Вот появилось и-и-и, — протянул Лебедев и неопределенно махнул рукой — Каких только экспериментов мы в кружке не вытворяли.
— Например?
— Ну, пытались нарушить законы физики.
КГБшник коротко и бесшумно рассмеялся, а за ним и Ваня.
— Ну блин, мы дети были, — напарник растянул губы в милой улыбке. — Вот баловались и развлекались, как могли.
— На удивление, мое увлечение физикой пригодилось в работе. Даже в моем отделе. А сейчас тем более. Тут, думаю, слова излишни.
— А где ты служил до ФБА?
— В отделе наружного наблюдения.
Ваня тут же смутился и замялся.
— Я правильно тебя понял?...
— Скорее всего да, — заключил Пономарев и сделал последний глоток.
***
Пока Борис и Ваня расхаживали где-то вне отдела, авангардный отряд засел без дела. Так что Савелий и Карина покинули кабинет и в нем остались Юра и Динара. И как только старшие вышли, Шувалов откинулся на старом кресле и задрал ноги на стол.
— Ну вот и зачем мы шли в такую рань? Чтоб просто сесть и вновь ждать?
— Ну слушай… — начала Динара, смотря на часы. — сейчас всего двенадцать часов. Да, и работа у нас такая.
— Ждать?
— Да. А как еще это описать? — ФБАшница оперлась локтем на спинку стула и повернулась к парню боком. — У нас весь отдел стоит на ушах. Я даже не знаю, как это разгребать будут. И мы, — она взглядом указала на бумаги, оставшиеся на столе. — Считай, тоже ждать.
— Ну, это не совсем ждать… мы же его разрабатываем.
— Ага-ага, а собирать и производить кто его будет?
Юра тяжело вздохнул.
— Интересно, я когда-нибудь смирюсь с тем, что я здесь?
— Хватит ныть уже, ей богу, как маленький.
Эта фраза явно не понравилась светловолосому. Он с неохотой поднял голову и взглянул на девушку.
— Если тебе хочется проебывать свои знания здесь, дело твое. Но я не был намерен. Да еще и с возможностью умереть, — достаточно резко выпалил новичок.
Где-то внутри она понимала, что парень прав. Это было сказано так просто и напрямую. Даже стало не по себе. Вдруг… кто услышит… стыдно! И неприятно.
— Грубиян! Манерам поучись! — обиженно ответила Динара и покинула кабинет вслед за старшими.
“Диссидент хуев. И откуда у него такие мысли берутся…”
Девушка оперлась спиной о дверь и скрестила руки на груди, прогоняя эту сцену.
Взгляд уверенный и злой. И ему все равно даже было, что перед ним девушка, еще и старше!
“Видимо, его недовоспитали. Ну ничего, здесь… государство воспитает. Бескультурье…” — все бормотала девушка у себя в мыслях и пошла по отделу. Сейчас все равно парней не будет добрые минут тридцать. Можно прогуляться по округе.
Андреева спустилась на этаж ниже. Жаль, что ближайший сквер был далековато. Так что единственное, что она могла — пройтись по проспекту. Да и желательно с кем-то…
“Карина! Сейчас найду ее и украду. Куда только она успела уйти?”
Нашла она девушку на два этажа ниже. Там она ходила по нему и… словно что-то высматривала. И скорее всего, кого-то. Вряд ли она могла оставить какую-то вещицу здесь.
— Эй, Карина! — окликнула ее Динара и Акименко быстро вышла из этого состояния.
— Да! Что такое!? — несколько испуганно сказала КГБшница.
— Ты кого-то ищешь?
— Да.. нет.. а что?
“Хм… вроде она ни с кем не знакомилась, пока мы были здесь. Или я что-то пропустила… а может…”
Несколько дней назад светловолосая заметила… как Карина общалась с одной из сотрудниц. Они были на первом этаже, помогали с отделкой приемной. И впервые Динара увидела Карину какой-то… веселой? Конечно, было трудно назвать это веселостью, но она улыбалась. И даже двигалась как-то резче…
“Да… однозначно она. Мы с ней участвовали еще в поимке птицы. Скорее всего, там они и познакомились.”
— Ты ищешь ту… — пыталась вспомнить Динара, щелкая пальцем. — Бурятку.
Коротковолосая, может, и не хотела говорить о ней, но эта легкая безалаберность словно заставила раскрыть рот.
— Тувинку, — поправила КГБшница.
— Да! Так ее?
— Да, — подтвердила Карина. — Но, видимо, она сейчас не здесь.
— М-м-м. Знаю только, что некоторые уже стали ездить на вызов. Поэтому скорее всего она не здесь.
Акименко вздохнула.
— Ладно, спасибо тебе.
— Ну-у-у, раз ты одна, не хотела бы ты прогуляться, пока парни не вернуться? — с надеждой и нежной улыбкой спросила Динара.
Карина молча смотрела на товарища. Сейчас она все равно была одна. И та могла бы составить ей компанию. Да и сблизиться не помешает, для улучшения работы.
— А пойдем, — несколько воодушевилась Карина и улыбнулась Динаре.
И, только переступив порог нового учреждения, Динара хотела пожаловаться, вот только и на улице стояли какие-то сотрудники, вызвав еще большее недоумение у Андреевой.
— А здесь что они делают?
Это при том, что служебных машин или кого-то из командования не было.
— Сейчас узнаем, — перехватила Карина и свистнула всем стоящим. — Построились!
Новобранцы встали друг за другом и отдали честь, не опуская своей руки. Они были наслышаны о Карине и были даже те, кто участвовал с ней в поиске птицы. Среди всех новобранцев Акименко узнала Виктора, а так же Наташу.
— Вольно. Что здесь делаем?
— Командующий Цветков отправил наш отряд временно отстоять на улице, так как места в офисе недостаточно. И дожидаться патрулирующих, дабы сменить их.
— Пиздец, насколько все плохо… — тяжело вздохнув, произнесла Карина. — Вас поняла. Далеко не уходить и не буянить.
— Принято! — синхронно сказали солдаты и повторно разбились на множество группок. Как и стояли до этого.
— Когда же все они рассосутся. В таких условиях будет трудно работать, — высказалась Динара.
Перед тем как уйти, Карина подошла к Виноградскому и Граф, стоящей рядом.
— Как у вас вообще дела? Я после той миссии с новичками дел практически не имела.
— Да честно, после Риги здесь спокойнее всего. Но сегодня мы впервые будем ездить на вызовы, так что не уверен, что это долго продержится.
— А, то есть птица-убийца тебя никак не напрягла?
Виктор усмехнулся.
— Труханул я тогда знатно, но на обучении уже как-то забылось.
— А у вас было обучение?
— Ну, как обучение, — продолжила Граф. — Никита рассказал, чем мы пока будем заниматься и дал методические рекомендации. Если обобщить: писать протоколы и собирать информацию. А из оружия у нас один МакаровПистолет Макарова(ПМ).
— Грустное зрелище, — произнесла вслух Карина.
— Ну ничего, — подключилась к обсуждению Динара. — Потерпите немного и, думаю, мы с командирами к чему-нибудь придем.
— Мне бы такой настрой, как у тебя, — весело заметил Виноградский, на миг став добрее.
— Ладно, мы пойдем. Наш перерыв скоро к концу подойдет.
— Удачи, командир!
— И вам не хворать, — легко ответила Карина и они ушли от столпотворения новобранцев.
Пара девушек направилась по дороге в противоположную сторону от той, в которую ушли Ваня и Борис.
— Это нам еще повезло. На шестерых один кабинет выделили. Но пока я не знаю, как мы будем работать даже с биологическими образцами. Так же ездить в Подмосковье? — задала риторический вопрос коротковолосая.
— Ну смотри, это долго и затратно. Я думаю, стоит выждать какое-то время и под Калинином где-нибудь построят биолабораторию… хотя бы…
— Только время утекает и утекает…
— Я уверена, нам пролетариат отстроит ее за месяц другой, — начала чуть воодушевленно говорить Андреева, дабы приободрить коллегу. И себя. — От войны города оправили и здесь справимся.
— Учитывая, какой бардак развело наше ведомство во всей верхушке… — Акименко прервалась и посмотрела на собеседницу, словно оценивая ее реакцию… Не сказала ли КГБшница чего лишнего. Но вроде Динара слушала с таким же выражением, привычным для нее. — На согласование уйдет еще достаточно времени. Главное, чтобы палки в колеса не вставляли.
— А разве будут?
Девушка усмехнулась от несколько наивного вопроса. Но быстро вспомнила, что ее коллега только пришла и подобный вопрос был… ожидаемым.
— Между ведомствами разлад только нарастает. Я тебя погружу в это… через время. Не думаю, что Никита будет доволен.
— Чем?
— Что новичков в это погружаю. Как бы этот… Борис ничего не взболтнул. Но пока Цветков дружит с Шелепиным, маловероятно, что у нас будут серьезные трудности.
— А Борис что? Смешной мужичок…
Пока девушки общались и шагали по старому треснутому тротуару и не заметили, как дошли до небольшого сквера. Раньше он прилегал к небольшой Церкви из красных камней56.871548227506565, 35.871077257417106, но теперь здесь была школа, огороженная высоким забором.
Среди аккуратных дорожек бегали начальные классы, потея от повышенной активности и вышедшего солнца. На заросших травой газонах сидели юноши и девушки постарше. И если в учебный год каждый из них повторяли бы тему перед уроком, то сейчас они могли просто насладиться последними днями каникул, беззаботно прожигая их с друзьями рядом со своей школой.
Карина полностью осмотрела эту картину и внутренне порадовалась за детей, даже и забыв про вопрос.
— Борис больно болтливый. Язык без костей. По крайней мере, такое ощущение у меня сложилось за те дни, что мы работали.
— Это из-за его отношения к тебе?
— Что?
— Мне кажется, он относиться к тебе скептически. Нет?
— Ко мне все относятся скептически, — ответила девушка и зашла через открытые ворота в сквер. Динара хвостиком последовала за ней и аккуратно нагнала. — Мне не привыкать. Но он еще достаточно снисходителен. Так что не вызывает такой раздражительности.
— Мне… как-то посчастливилось не попасть под все эти… обсуждения, — в последний момент определилась со словом Динара, так и не оставшись уверенной в правильности употребления этого слова.
— Просто я работаю бок о бок с… высшими чинами… — молвила Акименко, присаживаясь на траву, окончательно разрывая зрительный контакт с коллегой. — Наслушалась достаточно. Благо, хоть коллеги нормально относятся.
— И теперь ты… — на выдохе подхватила Динара и села рядом. — Среди абсолютно новых… людей.
— Именно.
— А учитывая наше положение, на работе мы почти постоянно.
— Ну, когда я оказываюсь дома, мне становится легче. Отвлекаюсь просто на что-то.
— Например?
Карина задумалась. Даже во время успокаивающих занятий ей могло быть тревожно. В такие моменты спасала спокойная музыка с радио.
— Готовка, — несколько меланхолично выдала Карина, вспоминая эти милые моменты. Вспомнился один из них. Как Карина смогла уйти из отдела пораньше и заняться собой.
Узкая кухня новой хрущевки была наполнена запахом жареной картошки. Свет исходил от небольшой лампочки на потолке. Из-за этого разноцветные глаза плохо видели. Шкворчание картошки перемешалось со спокойной песней, которую Карина успела заучить и тихонько напевала ее себе под нос.
— Ветреным вечером смолкнут крики птиц.Звёздный замечу я свет из-под ресниц.Тихо навстречу мне, тихо навстречу мнеВыйдет доверчивый маленький принц.Она игралась своим тембром и из-за постоянного перемещения средь полок и плиты и активных движений рук, окатава то становилась выше, то ниже.
Самое главное – сказку не спугнуть,Миру бескрайнему окна распахнуть.Мчится мой парусник, мчится мой парусник,Мчится мой парусник в сказочный путь.Елена Камбурова — Маленький принц— …Очень помогает отвлекаться, — произнесла более спокойно Карина. И во время этого ее тон стал заметно мягче.
— Если ты хочешь, мы могли бы что-то вместе сготовить.
— А тебе это зачем?
— Д… просто… досуг. Познакомиться ближе.
— Почему я тебе так интересна?
— Ну, из нашего отряда ты единственная девушка. Думаю, нам стоит попробовать пообщаться для сплочения отряда. Да и ты мне интересна по своим направлениям.
— Тебе хочется еще поучить биологию?
— Новые знания никогда не будут лишними. Да, просто банально обсуждать это все. Ну, и мне интересна твоя служба в КГБ, как биолога.
— Да, не сказать, что это что-то особенное, — вздохнула Акименко и легла на траву. — Анализ и сбор биоматериалов чиновников, их регистрация и изучение и разработка… новых биологических компонентов. Ну, и в случае чего помогать коллегам на миссиях. Если такая нужда есть.
— Разработка новых биологических компонентов?
— Ну-у-у-у, можно и так сказать.
Карине нельзя было говорить больше.
— Это звучит… интересно…
— На самом деле, достаточно рутинная работа, — Акименко поднялась на локтях и взглянула на подругу. — Не знаю, у кого в этой организации не рутинная работа.
— У физиков, — с усмешкой сказала Динара.
— Хах, — эти слова заставили Карину улыбнуться. Но как и с биологическим оружием, она не могла так легко разглашать информацию. — Ну, и у нас…
— М-м-м. А вот это заставляет задуматься, нужна ли нам ТАКАЯ “не рутинная” работа.
— Я буду лишь надеяться, что все, что происходило — единичные случаи. А не постоянная практика.
— Мы все надеемся.
Повисло небольшое молчание, которое вновь прервала Андреева.
— Так что, готовим вместе? Можем даже на всю команду, — та прилягла совсем рядышком, подпирая рукой голову.
— На всю команду?
— Да. Укрепим отряд. Да и парни… - ФБАшница вспомнила утренний поступок сослуживца и заметно скривилась. — Может, лояльнее станут.
— А тебе хочется их расположение получить? Судя по лицу, не очень.
— Нет-нет… утром просто неприятный инцидент был. А так… это желание лишь дух команды укрепить. Чтобы не унывать, не более. Мне кажется, они неплохие люди. Все лучше, чем видеть в каждом обыкновенных сослуживцев в погонах.
— Не пойму, чего у тебя такое отношение к этому.
— Я же учитель. У нас очень сплоченный коллектив. Без этого никуда. Так что… ну хотелось бы создать… похожую атмосферу…
— Хах. Сплоченный коллектив из бывалых вояк и КГБшников. Затея интересная, но, вполне вероятно, обречена на провал.
— И все же, попробовать никто нам не запрещает.
Женщина посмотрела в глаза Динаре. Впервые за долгое время.
Само это простое, человеческое стремление вызвало улыбку у КГБшницы. Она была еле заметной. Но было видно, как щечки стали больше. Одна часть улыбки была совсем немного больше, создавая ямочки на щеках.
Карина вспоминала свой дом. Где, казалось бы, должна царить эта атмосфера, но ее не было. Как и в Харькове. Было что-то отдаленное, напоминающее то, что описывала девушка, но не сказать, что штат сильно привязывал.
“У нее так… глаза горят… Может, у одной меня все идет наперекосяк” — Карина всматривалась в черты лица бывшей учительницы, с несколько детской надеждой смотрящей на старшую. — “Если не у меня, пусть будет у нее. Улыбка пойдет ей на пользу”.
— Была не была, — с такой же расслабленной улыбкой заключила Акименко.
***
Через небольшой промежуток времени все вновь собрались в отделе, для продолжения проектирования оружия. И, имея на руках нужную литературу, стало понятно, что задумку, о которой говорили парни, вполне можно реализовать.
Правда, затрудняло то, что это нужно было делать быстрее. Так что проектировать корпус для пушки с нуля не было смысла. Тем более, неясно, как бы она себя показала. И команда начала думать.
— В какое оружие можно уместить все детали, которые мы задумали? — говорил Ваня, пока Савелий листал справочник всех существующих оружий. — Да и так, чтобы они функционировали…
— Сав, у тебя, может, были какие-то наработки оружий? Может, что сможем модернизировать?
Вопрос Бориса смог открыть некоторые воспоминания и запустить альтернативный мыслительный процесс.
“Наработки…”
— Все свои разработки я оставил в Гомеле. Да и не особо они подходили. Но я знаю, к кому мы можем обратиться…
Все одновременно взглянули на напарника.
— К нам приезжал Коробов. Из Тульского конструкторского бюро.Герман Александрович Коробов — советский инженер-конструктор тульского Центрального конструкторско-исследовательского бюро спортивного и охотничьего оружия
— Да ладно! — воскликнул восхищенно Борис, ведь знал об этом инженере.
— У него в разработке были трехствольные автоматы. По компоновке и эргологииЭргология — определение эргономики в СССР, принятой в 21 году очень подходит нам.
— А зачем нам его разработки, если уже есть 408 ТКБ? — спросил Борис.ТКБ расшифровывается как Тульское Конструкторское Бюро. 408 — номер автомата
— Вы о чем вообще? — спросила скептически Динара.
— У Коробова уже есть готовые чертежи подобного автомата, о котором говорит Савелий.
— Да, только он не был принят на вооружение. И я предполагаю, что сейчас он занимается проектировкой других трехствольных оружий. И нам бы пригодились его наработки.
— Тогда нам нужно отправляться в Тулу! — несколько взволнованно сказал Ваня.
— Не запрягай, — осадил Пономарев. — Кто нас сейчас повезет по Туле болтаться? Отправим запрос через Цветкова, а том посмотрим, что будет.
— И вы снова предлагаете ждать? — спросила невольно Карина.
— А у нас есть выбор?
— Мы уже действовали в обход КГБ.
— Вот только, — вклинился Юра. — КГБ теперь следит за нами. Уйдем с поста без причины и неизвестно, что екнет у них в голове. Так что нет, у нас нет выбора. И вы действительно считаете, что лучше взять чьи-то наработки, чем проработать свои с нуля?
— Тебя вроде не спрашивали, — выразила недовольство Андреева.
— Эй, он вообще-то прав. Давай не дерзи, — потребовал Борис. — Конкретно про твой вопрос: пока есть что-то подходящее, это стоит протестировать. Разработка абсолютно нового ствола, а мы еще не сталкивались с потребностью в подобном оружии, дело долгое.
— Хорошо. Принимай к сведению, Юр.
— С удовольствием.
Теперь стало понятно всем и каждому — между этими двумя, что-то произошло.
— Так, потрудитесь объяснить, что происходит, — потребовал Пономарев
— Борь, честно, я не хочу выносить сор из избы. Можем заняться нашими прямыми обязанностями? А это мы сами как-нибудь решим.
— Нет. Мы команда и… — Ваню прервал все тот же Борис.
— Хорошо. Но если из-за ваших разногласий, что-то пойдет по пизде, несдобровать вам обоим, ясно? — четко спросил КГБшник и молодняк усиленно кивнул.
Шувалов думал, что он будет заниматься нравоучениями и пытаться сплотить, но нет… И это возмутило Ваню.
Савелий недовольно окинул взглядом мужчину и отрицательно покачал ему головой, выражая немое недовольство.
Когда отряд договорил, Борис направился к Цветкову с небольшими заметками, которые он сделал для него, но Ваня увязался за ним.
— Может, ты скажешь, что это было? — спросил Лебедев, петляя между людьми и стараясь оказаться рядом со старшим.
Тот же смотрел в свои заметки и прямо на ходу что-то исправлял и дописывал, а ориентировался при помощи бокового зрения.
— Ты про доклад, который я несу или что?
— Про Динару и Юру.
— А они что? Я вроде в воспитатели не записывался, — почти безразлично ответил он, но Ваня заметил, как мужчина саркастически улыбнулся.
Когда Ваня заворачивал за Пономаревым на лестницу, столкнулся с кем-то из сотрудников, и это вывело его из спокойствия. Грубо отстранив новичка, тот нагнал Бориса, взбираясь за ним по лестнице.
— Да остановись ты, Гай Юлий хуев. Как ты вообще так ходишь…
— Поверь, работай ты там же, где и я, смог бы выполнять множество пизданутых действий единовременно, — с усмешкой выдал Борис, пока Ваня грубо не схватил его за плечо и повернул к себе.
Сам КГБшник бы достаточно накачан, так что такое действие далось, но с трудом. Рука в самом конце сорвалась и ударилась о перила, а прежняя безмятежность спала с физиономии бородатого мужчины.
Лебедев на секунду испугался. Сейчас он выглядел действительно грозно. Но отступать нельзя. Надо же показать свою волю старшему. Что тот действительно готов стоять за идеалы, даже несмотря на… мнимую угрозу.
— Мы — команда, — начал Ваня и встретился глазами с Борисом, взгляд которого начал бегать по всему Лебедеву, словно оценивал его… или жесты, которые он использовал. Стало еще больше не по себе. Ваня встал максимально уверенно, лишь бы не выдавать волнения. — Любой разлад может привести к серьезным последствиям. И подобные конфликты надо улаживать!
— А теперь послушай, — продолжил серьезно Борис. — Я им в няньки не записывался. Одному двадцать шесть, а второй уже тридцать. Они в том возрасте, когда сами могут уладить свои разногласия.
— А если из-за них что-то случится?
— А вот это и будет их дисциплинировать. Или ты думаешь, они меня прям слушать будут? — спросил Борис, легонько ударяя по своим ушам. — Может быть. И было бы хорошо. Но когда они сами наступят в дерьмо, поймут, что были идиотами. И будут нести за свой идиотизм наказание.
— Но ты ведь не даешь им право на ошибку!
— Да, не даю. Они не срочники восемнадцатилетние какие-то. Дай им время, — заключил Борис и оставил Ваню, провожающего старшего недовольным взглядом, уже раздумывая над тем, как можно примерить ребят.
***
Кушалино
21:34
Старая парочка коротала очередной вечер вместе, на сей раз перед телевизором.
В небольшой черно-белой коробочке показывался интересный фильм. Оба уже перестали говорить, так как обоим было интересно наблюдать за главными героями. И эту идиллию никто не хотел прерывать.
Несмотря на то, что Тамара была уже сонной, она держалась. Федя, по её же просьбе, периодически толкал жену, не давая совсем уснуть.
Пара решила даже не выключать свет, так что старая люстра, доставшаяся еще от родителей, освещала комнату тусклым светом. По-хорошему, лампы стоило бы заменить, но оба были слишком стары для этого, так что решили подождать своих внуков или детей. Все равно они должны приехать в скором времени.
И все было достаточно хорошо, как и всегда, до определенного момента.
Периодические помехи возникали на экранчике, и вместе с изображением пропадал звук. Такое бывало. Тихо выругавшись, Агаев встал с дивана и, подойдя к столику с телевизором, обхватил антенны, меняя их расположение. Но в какие бы стороны он их не вертел, помех меньше не становилось. Наоборот, изображение совсем пропало, а по комнате расползался белый шум.
— Мне кажется, ты только хуже делаешь.
— Да не бормочи, — недовольно бросил мужчина, не оставляя тщетные попытки.
В какой-то момент… все пошло как вчера. В белом шуме затесался ультразвук, начавший больно бить ушам.
— Ой, нет-нет-нет! Выключи его, скорее! — закричала испуганно Агаева.
Федор нажал на кнопку, все пропало. На пару секунд стало так легко. Агаев отвел руки назад и выжидал…
Только он отошел на пару шагов от устройства, как оно снова включилось. Ультразвук стал в разы сильнее и заставил вскрикнуть парочку, затыкая уши.
— ИЗ РОЗЕТКИ! ИЗ РОЗЕТКИ! — пыталась перекричать ультразвук жена.
Несмотря на то, что мужчина ее не услышал, он действовал так же, как и вчера.
Этот ультразвук был в разы сильнее вчерашнего. Голова разболелась почти моментально, ноги стали ватными и в глазах темнело.
Пару шагов. Протяни руку и все… все отойдет. Эти мысли заставляли все делать быстрее.
Мужчина выдернул из розетки вилку, и все стихло.
— БОЖЕ, ФЕДЯ, — вскрикнула жена, успевшая отойти от очередной непонятной атаки.
Из ушей старика шла кровь.
— Нет. Это уже не совпадение или ошибка… нужно вызывать… как их там.
— Фонд… - ухватившись за стол, Агаев встал на ноги. Поняв, что голова все еще кружится, мужчина оперся всем корпусом на него, пока жена искала аптечку. — Сделаем это завтра. Сегодня уже нет смысла.
— Да почему! Они же принимают звонки в поздний час!
— Завтра посмотрим, что с телевизором. Если там нет никакой поломки, то вызовем.
— У нас, к твоему сведению, не только телевизор вытворял подобное, но и магнитофон!
— Ну… может, и с ним что случилось, — отмахнулся мужчина, все еще не веря… в потустороннее.
***
Калинин. Квартира Динары.
21:00
Когда девушки уже покинули отдел, решили все делать у Динары, так как ее кухня была чуть больше, чем у Карины и им было бы удобно. И еще думали, что готовить.
Динара настояла на… тыквенном пироге.
На встречный вопрос, та ответила, что он самый понятный в рецептуре и очень даже вкусный.
Карина не была против, так что по приходу они выпили по бутылочке пива, надели фартуки и начали готовку.
А Динара продолжила выводить на разговор девушку.
И, к ее счастью, одна бутылочка легкого алкогольного напитка помогла ей самой расслабиться и разговорить Карину.
— …кто тебя тогда приучил к готовке, я все не пойму.
— Да… меня в детском доме обучали. Для меня это был отличным способом… отлынивать от всех остальных активностей, так что я помогала многим поварихам.
— Это что у вас там было, что ты хотела “отлынивать”? — с усмешкой спросила Динара, смотря не на собеседницу, а на столовую ложку, полную муки. Андреева медленно трясла ее над пакетом, чтобы избавиться от горки.
— Просто я не любила… ну, или скорее дети не любили меня. Так что я не хотела с ними особо пересекаться… И мне понравилось готовить. Поварихи там еще показали много классных приемов, которые помогли впоследствии.
Андрееву посетило достаточно мыслей по ходу этого короткого рассказа. И та решила очень аккуратно продолжать эту тему. Вроде как сама Акименко ее не прерывала.
— Я достаточно работала с детьми. И из вполне обычных семей и видела некоторую гниль… — Динара наконец повернулась к КГБшнице. — Что натерпелась ты, даже и спрашивать боюсь.
— Ну… Смотря что ты подразумеваешь под этим словом. Было всякое, но прям плохо не было. Да и плакаться я не особо люблю.
— А почему?
Карина опустила взгляд… и задумалась…
А действительно? Почему?
— Не знаю, просто не люблю, — та развернулась обратно к небольшой тарелке. — Лучше расскажи, что у тебя было в школе.
Динара прошлась до холодильника и виртуозно достала оттуда коньяк.
— Думаю, это позволит тебе расслабиться, — тепло сказала она.
— Боюсь, там мы не доготовим, — с небольшой усмешкой подчеркнула Карина.
— Если ты не сможешь стоять, даю слово, я доготовлю одна!
— Ну, уж нет. Мы все же решили готовить вместе.
— Я хочу чтобы ты выговорилась! Тебе станет в разы легче и приятнее, чем от готовки!
Соблазн оказался достаточно велик. Тем более, в руках у девушки было достаточно хорошее пойло. Даже стало интересно, где она успела его раздобыть…
— Так и быть. Рюмочку, — нейтрально произнесла Акименко.
***
Наверно, для Карины это была ошибка, а для Динары наоборот. Она и сама выпила и склонила еще Акименко. И девушка стала в разы разговорчивее и веселее. Но все же, общий нарратив ее сказов был депрессивный.
Когда они запихнули пирог в духовку, с облегчением упали на стулья, усевшись напротив.
— Ну наконец. Выпьем же за это! — выдала Карина, беря наполовину пустую бутылку.
— Одобряю данное решение! — выдала не менее пьяная Динара и так же налила себе. — Ты множество раз упоминала своего мужа. Но так толком и не рассказала про него.
— Не хочу говорить о нем.
Девушка не изменилась в лице. Но тон уже не был столь задорным при его упоминании.
— Ну, показательно, что он не поехал с тобой, — подметила та.
— Так и твоя родня не поехала с тобой.
— В том-то и дело. Куда им в их возрасте путешествовать?
— Ну вот поэтому я его и не взяла! Че привязалась?
— Только он твой муж! Он же, по факту, один из самых родных тебе человеков на данный момент, — пока Андреева это говорила, Карина почему-то стыдливо отвела взгляд в сторону, стараясь не смотреть на коллегу, словно та отчитывала ее. Но на слове “человеков” немного засмеялась.
— Человеков… — через смех повторила она.
— Ы-ы-ым-м-м блять, ты понимаешь, о чем я, — пьяно возразила светловолосая. — Я вообще не могу понять, почему он… вот так тебя отпустил. А сын…
— Он не часто меня понимает.
Ложь.
Почти никогда.
— У нас и так отношения на грани. Боюсь, если бы я настояла на столь быстром переезде, все бы пошло… не туда.
— А где часто не понимает?
Карина прогнала некоторые моменты в своей памяти, но не стала их как-то высказывать.
Взгляд стал более поникший. Скулы заметно напряглись. Эти слова стали скрежетать.
Снова это ощущение.
Она смогла убежать от него. Уже месяц ничего не вспоминала, помогая организовать работу и забываясь в ней. А теперь все по новой.
Даже не по новой, а повторно.
Небольшие слезки мелькнули на глазах. В полутьме их было незаметно. Сдерживаться уже не хотелось, но и мысль о том, чтобы хотя бы частично выговориться, была ей неприятна. Что кто-то попытается в этом копаться и разобраться.
— …Карина, посмотри на меня. Он сам просто не хотел ехать?
Акименко медленно повернула голову и аккуратно посмотрела на девушку.
Свет упал полностью на ее лицо, и глаза наконец блеснули.
— Карин? — уже более испуганно обратилась Динара, видя, что ее товарищ заметно расстроился.
— Все нормально. Я именно, что сама не хотела его брать. Тем более, с ребенком, у которого садик и… — девушка быстро вытерла намокшие глаза. — И прочие прелести.
— С тобой все нормально? — аккуратно спросила Андреева. Тон стал поспокойней.
— Да-да, — отмахнулась женщина и встала со стула, быстро подойдя к духовке, проверяя их творение.
Динара прекрасно смекнула, зачем девушка так явно и грубо разорвала зрительный контакт. Светловолосая встала вслед за ней и резко повернула на себя.
Намокшие глаза явно виделись.
— Карина?..
— Я! Я не хотела его брать! — повышенным тоном заявила та и быстро отстранилась от девушки назад. — Сейчас мы друг другу как чужие люди… уже долгое время… мне трудно описывать то, как разговоры с ним меня тяготят… — слезы окончательно вырвались и медленно прокатились по щеке. — Пожалуйста, я не хочу рассказывать…
Некоторые вопросы по поводу Акименко у девушки развеялись.
Вполне вероятно, что именно из-за этого та достаточно тихо и скромно вела себя.
Но и что-то иное могло тянуться за ней.
Андреева налила еще по рюмочке.
— Знаешь, ты всегда мне можешь рассказать о чем-то, попросить женского совета. Я тебя выслушаю. Так что давай пока выпьем. Думаю, так тебе будет полегче. По крайней мере, на этом вечере.
Динара так мягко говорила об этом. Аккуратная рука протягивала рюмку, из который чувствовался обжигающий запах, слившийся вместе с благоуханием тыквенного пирога.
На миг стало так тепло… Словно Карина уже влила в себя очередной шот коньяка. Но нет. В груди стало тепло и без него.
Та медленно перехватила рюмку, раздумывая над своими ощущениями.
Возможно, не стоило зацикливаться на них именно сейчас, а просто отдаться обстоятельству.
***
Пирог со временем зарумянился, а девушки стали в разы пьянее.
Дома стало душно. От плиты, выпекающей лакомство, и выпитого алкоголя. Они были первые, кто попробовал свое творение вместе с еще одной чекушкой. Оказалось очень вкусно.
Сказать, как пьяные девушки были горды собой, не сказать ничего. И съев по куску, они покинули квартиру. Выйдя из подъезда, они просто присели на лавочку рядом, став спокойно говорить и ощущать, как последние силы их покидают.
Тепло.
В этот вечер Карина смогла ощутить те чувства, которые не посещали ее уже давно.
Уют.
Очень часто работа не давала разорвать этот порочный круг и Карине приходилось оставаться с тем, что есть.
Слишком пристальное внимание коллег и болезненный процесс расхождения.
Было проще оставить все как есть, избегая своих мыслей и стараясь поддерживать мнимое спокойствие в доме.
Но теперь она далеко. Рядом с ней понимающая коллега, одурманенное сознание и запах тыквы на домашней кофте.
Девушка с легкой улыбкой откинулась на лавочке, наблюдая за расплывающимися звездами в ее глаза, которые на самом деле стояли на месте.
— Спасибо тебе.
— За.. — напарница икнула. — Что?
— Просто за этот вечер. Этого мне не хватало.
— Да… ладно тебе, — ответила ей с еле заметным смешком Андреева и без агрессии ударила кулачком по плечу. — Всег.. ик.. обращайся.
Акименко улыбнулась девушке и снова перевела взгляд на звезды, которые смогли приобрести четкое очертание в ее глазах.
***
Кушалино
9:44
Агаев еще не открыл глаза, а по привычке хотел нащупать старой рукой жену, но ее не было.
“Сова, блин, уже оживилась”.
Сумев отрыть глаза, он заметил странную деталь — не распахнутые шторы.
Всегда, когда женщина вставала, она открывала их.
Агаеву тут же стало не по себе и он встал с кровати настолько быстро, насколько позволял его возраст.
— Тамара! — крикнул мужчина идя по квартире, частично освещенной утренним солнцем.
Зайдя в главный зал, он увидел картину, которую в своем возрасте никак не хотел заставать. Особенно в таких тонах.
Агаева лежала на полу. Глаза ее были открыты, но грудь не вздымалась. А кровь, излившаяся из ушей, оставила след на узорчатом колючем ковре.