Где-то в глубине пещеры капала вода. Недалеко от выхода тихо-тихо выл ветер, будто затягивал всеми забытую тоскливую песню. После открытия печати внутрь начал проникать свежий воздух, но аромат старых книг и антиквариата никуда не исчез. Повышенная сырость оставляла на коже неприятное ощущение липкости, одежда становилась влажной и холодной.

Кербер в тихом ужасе наблюдал за братом, расхаживающим взад-вперёд по пещерной комнате. Вернее, он бродил вокруг озера, осматривал всё и о чём-то глубоко раздумывал, что-то на глаз измерял. Мужчина тяжко вздохнул и посмотрел на крепко спящих Син Цю и Паймон. Убивать их смысла не было. Появятся только лишние слухи и проблемы, коими биографии бессмертных братьев уже переполнены. Кер уложил их недалеко от арки в сторону выхода, подальше от воды. Юноша даже не успел понять, что его опоили, поэтому его аристократично бледное лицо отражало спокойствие. Малышка же спала даже удовлетворённо, свернулась калачиком, пускала слюнки и сжала в кулачках рукав куртки Син Цю.

Они были так спокойны и ничего ещё не знали, что Керберу становилось от осознания этого гораздо хуже. Его слегка подташнивало, глаза чуть щипало, а сердце сильно сжималось от боли. Он с тяжёлым вдохом отвёл от них взгляд и посмотрел на Итэра, перетащенного к озеру поближе. Линос сам его туда перенёс с помощью щупалец из тёмного дыма. Пока Кербер страдал от давления совести, его брат готовился к задуманному. Он присел перед Путешественником на колени и достал из воздуха небольшой нож для фруктов. Линос проверил его остроту, проведя кончиком указательного пальца по лезвию, и даже глазом не моргнул, когда из неглубокого пореза закапала густая кровь, оставляющая багряные следы на топе Итэра.

Учёный удовлетворённо кивнул и несколькими ловкими движениями разрезал его топ и майку, чтобы беспрепятственно стащить их с юноши, после чего поступил так же и с остальной одеждой. Путешественник остался совершенно нагой. Линос внимательно осмотрел его шрамы разной давности и на секунду даже застыл в оцепенении, поражённый, сколько всего вытерпело это тело. Руки юноши все сплошь исполосованы шрамами от рваных ран и порезов, будто он от чего-то закрывался, особенно левой рукой. Правую ногу почти полностью покрывал огромный след от ожога, точно горящая лиана когда-то обвила его ногу. На спине и плечах остались ровные рубцы, шрамы от стрел. Всё так сразу взглядом уловить было тяжело.

Он качнул головой, отгоняя от себя глупые, наивные мысли, и довольно бережно распустил его длинные волосы. После Линос провёл лезвием поперёк ладони, пуская себе кровь. Когда она скопилась в руке, точно дождевая вода в забытой на улице чашке, Линос принялся рисовать своей холодной кровью округлые символы и знаки на груди юноши, очень похожие или даже идентичные тем, которые покрывали его собственное тело.

— Линос, ну зачем же кровью? — с сочувствием и осуждением покачал головой Кербер, наблюдая за этим.

— Кровь — та же краска, но несёт в себе энергию жизни, желания и волю того, кто эту кровь даровал, — пояснил Линос, продолжая покрывать тело юноши символами. — В моей крови достаточно энергии ночных теней, чтобы она нашла путь среди непроглядной мути тысячелетней воды.

— И всё же, может, есть другой путь? — попытался предложить Кербер. — Не обязательно же, чтобы всё так кончилось.

— Другой возможности может уже не быть, — покачал головой Линос и поднялся с колен. — Мы потратили на это больше тысячи лет.

— Но он… — Кербер поёжился и приобнял себя, с трудом посмотрев на Итэра, заснувшего с напряжённым выражением лица. — Но он всего лишь ребёнок.

— Когда мы были детьми вроде них, не нашлось никого, кто нас бы пожалел, — Линос недобро зыркнул на брата и прищурился. — Ты их едва знаешь, возьми себя в руки и помоги мне.

Кербер тяжело вздохнул и нехотя подошёл к ним, чтобы бережно поднять Итэра и удержать его в вертикальном положении за плечи, наклонив его на себя. Его голова откинулась на плечо, волосы несильно щекотали открытые руки мужчины. Тот с трудом отвёл от него взгляд и посмотрел на сосредоточившегося брата. Он выпрямился, сбросил с себя мантию и протянул руки Итэру, негромко хлопнув в ладоши. Линос сделал глубокий вдох и сложил руки чашей.

— Идём со мной, — негромко выдохнул мужчина, закрыв глаза.

Кербер не удержался и вновь посмотрел на юношу, пытаясь сообразить, что же можно сделать, но ничего не успел. Линос уже растворился облачком густого чёрного тумана и пролетел в грудь Итэра, однако не вылетел мгновенно, как это бывало раньше. Сначала Кера это сильно удивило, но спустя минуту уже занервничал, ведь и Итэр начал странно мычать во сне, шевелиться, выгибаться в спине и морщиться.

Итэр вскрикнул и сильно выгнулся в спине, когда из его груди обратно с огромным сопротивлением выплыла чёрная тень и вернулась к тому же месту, откуда и был проделан путь. Линос обернулся прежним собой, но не удержался на ногах, упав на колени и прикрыв лицо одной рукой, сильно сжимая что-то во второй.

— Линни? — в растерянности позвал его Кербер, но с места двинуться не решился, боясь что-то прервать.

Учёный лишь слегка покачал головой и с трудом выпрямился, приподнимая сжатую практически в кулак ладонь. Он потёр глаза и посмотрел на руку, но не стал подносить её к лицу, а лишь разжал её. Всё помещение озарил яркий белый свет, что ослепил братьев своим сиянием. Кербер с силой зажмурился и отвернул голову, прижимая к себе обессиленно обмякшее тело нового друга и невольно прикрывая ему глаза. Линос же лишь на мгновение закрыл глаза, а после осмотрел небольшой световой пучок на своей ладони, больно уж напоминающий маленькую звёздочку. Она с приятным жаром пульсировала в руке и испуганно мерцала, точно понимала происходящее.

— Это…? — наконец спросил Кербер, привыкнув к свету.

— Да. Так выглядит его душа. Вернее, та её часть, которую я смог вытащить из тела, — пояснил Линос. — Никогда такого ещё не видел и не чувствовал.

— А что ты почувствовал? — с огромным интересом спросил Кер и бережно уложил тело Итэра на пол.

— Я увидел его желания и стремления, — покачал головой Линос. — И почувствовал… Нет, я не могу об этом говорить, прости. Я ничего не почувствовал, кроме сопротивления. Его душа сильно связана с этим телом, даже не уверен, что смог разорвать эту связь полностью.

— Ты не будешь заканчивать? — осторожно уточнил Кер.

— Ты свободен, — тут же вспомнил Линос, собрался было подуть на «звёздочку» и завершить обряд, но та вновь испуганно замерцала и задрожала в его ладони. Он долго всматривался в свет и наконец выдохнул. — Я об этом пожалею.

Он вздохнул и свободной рукой вытащил из воздуха пустой сосуд из-под яда. Густая тёмная жидкость всё ещё оставалась на внутренних стенках тёмными разводами. Линос поднял руку с душой и пустил её в свободный полёт. «Звёздочка» сделала несколько витков вокруг его руки, проскользнула по плечу, скрылась в волосах, перебрав их, будто маленькая мышка высокую траву, заставляя учёного улыбаться от щекотки, и наконец пролетела прямо в пустую склянку. Стекло тут же очистилось от ядовитой жидкости и весело заискрилось кристальными гранями, после чего свет немного затих, а Линос заткнул сосуд деревянной пробкой.

— И что с ним теперь делать? — поинтересовался Кербер и скрестил руки на груди, наблюдая за этим.

— Не знаю. Такого я ещё не делал. Не знаю. Сколько душа может продержаться вне тела и не раствориться. Возможно, вскоре он обернётся духом. Или, быть может, покинет сосуд и переродится, — он слегка покачал головой и, подняв сосуд в воздух, несколько раз обвёл его кругом, оставляя на стекле древние символы, складывавшиеся в слова и предложения. — Чары задержат её внутри настолько долго, насколько это возможно. Присмотри за ней.

— Эй! — Кербер испуганно вздрогнул и едва успел поймать брошенную учёным колбочку. — А если она разобьётся? Как ты мог её бросить?

— Если она разобьётся, душа тут же выскользнет, — Линос слегка пожал плечами. — Я ведь знал, что ты её поймаешь, нет причин для беспокойства.

— Ты иногда совершенно невыносимое бессердечное чудовище, — с осуждением покачал головой Кер и бережно погладил кончиками пальцев сосуд с мерцающей душой по стеклу, после чего крепко-накрепко закрепил его на своей руке одним из верёвочных браслетов. Благо сосуд был маленьким и не мешался на руке.

— Ты так и не повзрослел. Всё такой же наивный и ослеплённый глупыми мыслями, — Линос хмыкнул и вернул взгляд на Итэра. — А теперь погрузи его в воду.

Кербер нехотя кивнул и опустился на колени перед другом, чтобы осторожно поднять его на руки и медленно погрузить в чёрную, мутную, непроглядную воду. Она тут же затянула его в свои объятия, обволокла и полностью поглотила, стоило только Линосу немного надавить на его макушку, оставшуюся на поверхности. Учёный обошёл озеро и обвёл его у кромки порезанной ладонью, оставляя свою кровь неровной линией. После он сел перед ним прямо у кромки и порезал вторую руку.

— Я взываю к тебе, Повелительница теней. Найди к нам путь в непроглядной мгле, — обратился к кому-то Линос и сжал обе руки в кулаки, капая своей кровью прямо в озеро. — Почувствуй родную силу, что ты оставила в этом мире.

Кер тяжело вздохнул и опасливо попятился назад, чтобы наблюдать за происходящим издалека и случайно не попасть под удар, силовую волну или ещё чего похуже — он не знал, как именно пройдёт обряд, какие будут последствия и будут ли вообще. Впрочем, Линос тоже не знал.

— Займи это юное тело, надели его своим духом и памятью, — продолжил читать заклинание Линос, закрыв глаза и сложив руки в молитве. — Окрась сиянием мрака мир поднебесный и заставь содрогнуться основы бытия.

Голос Линоса доходил до Итэра странным шёпотом, будто раздающимся прямо в голове. Он почти ничего не слышал, кроме шума толщи воды и неприятного шороха. Юноша больше ничего не чувствовал, тело ему практически не подчинялось, воспоминания путались и казались смазанными, как неудачный снимок в дрожащих руках. Он не понимал, что происходило, и не мог вспомнить, что было до этого. В груди было так тяжело и пусто, что это даже пугало. Он попытался вдохнуть густую, подобную мёду, грязную воду и со странным чувством дежавю осознал, что мог ею дышать. Он с трудом открыл глаза и различил во мраке знакомый женский силуэт, сочащийся чёрной кровью. Почему-то показалось, что так быть не должно. Сил всплыть уже не было, их едва хватило для того, чтобы просто открыть глаза.

— Закрой своей ладонью солнце и зажгись в небе ночным светилом, — Линос приложил сомкнутые ладони ко лбу, застыл в этой позе на несколько секунд и открыл глаза. — Вернись к нам и восстанови пошатнувшийся мир. Я взываю к тебе, Нюкта, — вновь обратился к ней учёный и приложил ладони к водной глади. — Мать моя, даровавшая жизнь, очнись.

С этими словами он вдруг резко упёрся в воду, точно она была твёрдой, и с силой надавил на неё, пустив энергетический импульс сквозь свои руки с засиявшими символами. От него во все стороны кругами, будто от упавшего в воду камня, прошлись волны чёрной энергии, сопровождаемой порывом воздуха и дрогнувшей землёй. Кербер едва удержался на ногах и осмотрелся, боясь обвала. Однако это продолжалось не больше нескольких секунд, после чего всё затихло.

Кер посмотрел на брата, склонившегося над озером, и осторожно спросил:

— Сработало? По-моему не особо.

Линос внимательно всмотрелся в водную гладь, но ничего там различить не мог. Он не видел никаких различий. Даже его кровь уже смешалась с остальной водой, будто её там и не было.

— Не понимаю, — тихо сказал мужчина и медленно поднялся. — Если бы тело не подходило, то оно бы уже всплыло, но вода приняла его. Значит, всё сделано правильно. Правильно же?

— Конечно, — согласно кивнул Кербер, но после растерянно улыбнулся. — Наверное. Я в этом ничего не понимаю. Ты ведь у нас умник и всё знаешь.

— Да, я многое знаю, — слегка кивнул Линос и повернулся к брату. — Но прямо сейчас я не могу понять, что именно сделал не так. Всё в точности, как раньше, как я разработал. Раньше проблем не было.

— Раньше ты переселял души людей в тела людей, животных в тела животных, вытаскивал ещё более-менее отзывающиеся души из хиличурлов и отпускал их в мир, — попытался пояснить себе и брату Кербер. — А теперь ты пытаешься поселить душу бога, или то, что от неё осталось, в тело человека. Всё отличается. Всё по-другому, это нормально, что что-то не получается. Давай вытащим Итэра оттуда и попробуем в следующий раз?

— Нет, — тут же отрезал Линос. — Мои техники безупречны, я сделал всё так, как и раньше. Души богов не так уж сильно отличаются от человеческих. В них только больше энергии, чем в людских или в душах животных. Значит, я не мог ошибиться.

— Линос, — осторожно позвал его Кербер, глядя за его спину.

— Нет, есть одно отличие. Обычно я отпускаю душу, — продолжил рассуждать Линос, явно растерявшийся своему неудачному обряду.

— Линос! — вновь позвал его Кербер, явно начинающий нервничать.

— Дело в его душе. Я не отпустил её, и связь с телом не разрушена полностью, — пришёл к выводу учёный и наконец посмотрел на брата, когда тот вновь воскликнул:

— ЛИНОС!

— В чём дело? — растерянно посмотрел на него Линос, когда тот схватил его за плечи и резко развернул назад, к озеру.

Над водой начали подниматься огромные неровные водяные шары, дрожащие и сотрясающиеся от странного пара. Мужчины медленно подошли к озеру и заглянули в воду, где ранее тихая и спокойная гладь вдруг начала закипать, выпуская водяные шары и пузыри в воздух.

— Линни, а так должно быть? — осторожно спросил Кер, наблюдая за этим.

— Не уверен, — он слегка покачал головой.

— Ну конечно, ты же раньше такого не делал, поэтому надо было пожертвовать жизнью чудесного мальчика, — с иронией проворчал Кербер.

Линос ничего не ответил, глядя на то, как пузырей и шаров становилось всё больше и больше, пока вдруг не сообразил и не схватил брата за руки:

— Кербер, хватай детей и на выход. Быстро!

— Что? Почему это? — не сразу сообразил мужчина, но всё же насильно был развёрнут и подпихнут в сторону спящих Син Цю и Паймон.

— Живее, живее! — подталкивал его учёный тенями и дымом, внимательно наблюдая за озером.

— Да понял я, понял! Не толкайся! — согласился наконец Кербер и поднял друзей на руки, после чего бегом направился к выходу, сверкая подошвами высоких сапог на шнуровке.

— Доберись до выхода как можно скорее и отойди подальше от пещеры! — выкрикнул ему вслед Линос и развернулся к бурно кипящему озеру. — Я дам вам время.

***

В рекордное время Чайльд и Чжун Ли преодолели немаленькое расстояние от гавани практически до Каменных врат. Они продолжали двигаться к склону Уван практически без остановок даже на сон и еду. Если на Властелина Камня отсутствие сна никак не влияло, то для Чайльда это было уже достаточно непростое испытание. Пару ночей он пережил стойко и спокойно, но после голова понемногу начинала гудеть, конечности тяжелели, а под глазами собрались тёмные мешки от усталости, но он шёл и всё думал о том, как поскорее предотвратить что-то ужасное.

Он торопливо переставлял ноги и представлял, как крепко обнимет Итэра, побьёт его обидчиков так, что их зубы разлетятся по окрестностям, а кровь окрасит скалы в бордовый цвет. После всего они вдвоём завалятся в более-менее приличный домик в заброшенной деревушке на склоне Уван, упадут на остатки кровати, которая будет жалобно скрипеть под ними, а, может, даже и развалится окончательно. Чайльд буквально придавит юношу к кровати, игнорируя ворчания и брыкания, уткнётся в его макушку или шею и проспит в покое столько, сколько у него выйдет. А потом они проснутся даже не утром — может, днём или вечером, и будут долго отряхиваться от пыли, Итэр расчихается и начнёт жаловаться, что у Тартальи совершенно нет терпения.

— Мы почти на месте, — вдруг вырвал Предвестника из мыслей спокойный голос Чжун Ли.

— Да? — как-то лениво поинтересовался Чайльд, но после воодушевился и осмотрелся.

— Осталось подняться, — слегка кивнул Чжун Ли и направился вверх по склону.

— И зачем они сюда пришли? Что здесь искать? — поинтересовался Чайльд, потерев глаза.

— Когда-то здесь была высокая гора, — начал рассказ Чжун Ли, но Чайльд его перебил.

— Да-да, ты рассказывал по пути, что на ней жили двое богов, что они были затворниками, но начали меняться, когда у основания горы вдруг поселились люди, и люди эти их доставали своими жертвоприношениями, принесли в жертву ребёнка, а они его взяли на воспитание, да-да, — зевнул Чайльд. — Я уже это слышал, ты рассказал.

— Господин Предвестник, в вас нет и капли терпения, — слегка покачал головой Чжун Ли. — Причина, по которой Линос и Кербер привели сюда Итэра в том, что один из богов всё ещё находится на горе. Вернее, внутри неё.

— Внутри горы? — не совсем понял Тарталья, но после щёлкнул пальцами. — Точно. Богиня Ночи жила в пещере.

— Верно, — Властелин Камня слегка кивнул. — И она до сих пор там, погружённая в глубокий сон уже больше, чем на тысячу лет, — он тяжело вздохнул, точно вспомнил о чём-то неприятном.

— Что-то мне подсказывает, что не сама она спать легла, — предположил Чайльд и глянул на затихшего спутника.

— Это долгая история, — слегка покачал головой Чжун Ли. — И полной историей я до сих пор не владею.

— У нас есть немного времени, — слегка усмехнулся Тарталья.

— Что ж, — он выдохнул и на секунду закрыл глаза, точно пытался что-то вспомнить. — В мире существовали такие божества, чьё бытие лежало в основе равновесия природы и мира Тейвата в целом. Мы звали их титаническими богами или попросту титанами. Бог Дня Уту и Богиня Ночи Нюкта были одними из них.

Уту поднимал солнце на небосклон и наблюдал за миром в дневное время суток: следил, чтобы распускались дневные цветы, по утрам запевали птицы, просыпались звери, в том числе и люди, чтобы весь мир занимался предназначенными им делами. Бог танцевал в листьях деревьев ветром и пел песни свистом меж горных хребтов и расщелин. Он предотвращал природные катастрофы, вроде лесных пожаров, огненных смерчей, укрощал молнии и успокаивал землетрясения и обвалы, контролировал всё, что попадалось его взгляду.

Нюкта же сменяла его. Она помогала опускать солнце и поднимала на небо луну, зажигала звёзды. Под её взглядом охотились ночные хищники, запевали сверчки в высокой траве, раскрывали бутоны и шелестели ночные растения. Она пела ветром колыбельные зверям, людям, выслушивала тоскующие сердца неспящих и пыталась убаюкать их. С её лёгкой руки шумели штормы в море и спасались от них корабли, гремели грозы и завывали ливни, выходили из берегов реки и озёра.

Практически в самом начале Войны Архонтов с ними произошла катастрофа. Не могу сказать точно, что именно случилось, но последствия у этого были ужасающие. Уту был убит, и после этого Нюкта пришла в ярость. Она уничтожала всё, что только вставало перед ней — зверей, людей, других богов. За собой она оставляла следы мёртвых растений и опустошённой земли, будто она вытягивала жизнь из всего, чего только касалась. Она ничего не понимала, будто не помнила, её разум был затуманен гневом и скорбью. Нюкта забыла не только свои обязанности. Она забыла даже своих детей и саму себя.

Вместе с разрушениями она воцарила в мире вечную ночь. Тейват погрузился во тьму и начал уничтожать сам себя: у животных и растений сбились режимы, ночные хищники нападали на дневных, растения гибли без солнечного света, природные катастрофы больше никем не предотвращались, моря и реки бушевали и разливались, грозы и штормы шумели каждый час. Созданные страдающим разумом Нюкты теневые демоны и монстры разоряли города и деревни. Сложно сосчитать, сколько жизней было потеряно в этот период.

Мы назвали это событие «Триста дней ночи», поскольку именно столько дней продолжался этот ночной кошмар наяву. В книгах о нём ничего не пишут по определённым причинам, которые называть я бы не хотел.

Многое произошло тогда, но в итоге Нюкта была погружена в глубокий сон совместными усилиями нескольких Архонтов и сына Богини Ночи — Линоса. Он тогда был ещё ребёнком — ему едва исполнилось двести лет.

— Двести лет? — с искренним непониманием переспросил Тарталья, перешагнув через поваленное дерево. — Не многовато ли времени на то, чтобы быть ребёнком?

— Это довольно непросто объяснить, — задумался Чжун Ли. — Вероятно, от переизбытка божественной энергии Уту и Нюкты он утратил некоторые человеческие особенности, в том числе возрастные. В свои двести он выглядел лишь на двенадцать или даже меньше.

— И вёл себя так же? — усмехнулся Чайльд.

— Временами, — не сдержал улыбки Властелин Камня. — На самом деле, несмотря на серьёзное отставание в развитии его биологического тела, разумом он практически полностью соответствовал прожитым годам. Конечно, иногда в нём играли ноты юношеского максимализма и буйного нрава, но это касалось лишь некоторых вопросов и, возможно, касается до сих пор.

— Например? — поддержал разговор Тарталья.

— Например? — тут Чжун Ли задумался, какой бы именно привести пример, но отвлёкся, когда земля содрогнулась, точно от мощного импульса.

— Это ещё что? — едва удержался на ногах Чайльд, запнувшись о корни накренившегося дерева.

— Мы опаздываем, — напрягся Чжун Ли, оперевшись о ближайшее дерево. — Нужно торопиться, пока он её не разбудил.

— Эй! — возмутился Чайльд и поспешил за ним, когда Моракс почти бегом направился выше заброшенной деревни. — Ты много рассказал, но по делу маловато! Почему так страшно, если Нюкта проснётся? И при чём тут Итэр?

— Богиню Ночи было необходимо успокоить любым способом, пока она не уничтожила всё живое в Тейвате. Её сыновья пытались до неё достучаться с помощью слов и музыки, — пояснил на ходу Чжун Ли, перепрыгнув через поваленное дерево. — Однако у них ничего не вышло. После их провала мы напали на неё.

— «Мы»? — уточнил Чайльд, следуя за ним.

— Архонты, кто понимал, что до конца войны не доживёт никто, если ничего не предпринять. Мы объединили усилия и смогли смертельно ранить её, но не убить — вмешался Линос и Кербер. Они убедили нас, что можно погрузить её в сон и вернуть в мир, когда она придёт в себя, — продолжил рассказ Чжун Ли. — Когда она заснула на дне своего пещерного озера, в небе засияло солнце, а порядок смены дня и ночи восстановился сам собой. Мир пришёл в норму всего за полгода. Это было затишье для Тейвата в период Войны Архонтов.

— То есть опасность в том, что её погрузили в сон смертельно раненой и ни капли не успокоившейся, — подвёл итог Тарталья. — Проснувшись, она снова погрузит мир в ночную тьму и начнёт уничтожать всё на своём пути. Но зачем ему Итэр? Разве не мог он сам разбудить её?

— Итэр ему нужен по двум причинам. Первая: на вход в пещеру стоит защитная печать. Чтобы её открыть, нужен сам Линос или, вернее, энергия тьмы и теней, и мощная сила элемента гео, — рассказал Чжун Ли, поднимаясь в гору. — И вторая причина состоит как раз в том, что она была смертельно ранена. Даже если она проснётся, то не проживёт слишком долго, ведь её тело, созданное на подобие человеческого, за годы истлело.

— Не говори мне, что для Нюкты нужно тело, — с едва слышной опаской попросил Тарталья, поднимаясь следом.

— Тело, способное выдержать силу древнего титана, — с тяжким вздохом дополнил Чжун Ли и наконец увидел вход в пещеру с открытой печатью. — Мы на месте. Они уже внутри.

— Тогда нам стоит поторопиться и переубедить их! — рванул было Чайльд к пещере, но остановился, когда земля под ногами вновь содрогнулась, на этот раз гораздо сильнее.

С потолка каменного свода посыпались небольшие камни, угрожая очередным завалом. Скала начала покрываться крупными длинными трещинами по всей своей поверхности, и из них повалил густой чёрный дым с вкраплениями маленький водяных пузырей. Из пещеры такого дыма пока что не было. Спустя секунду прямо из горы верх, пробив сильнейшим потоком скалы, со страшным грохотом и землетрясением повалил гигантский столб чёрной воды, фонтаном разлетающейся в разные стороны неба, но вовсе не дождём. Из трещин во все стороны повалила чёрная вода, устремившаяся в небо.

Весь небосвод стремительно затянуло мрачными тучами, каких не бывает даже при самых сильнейших грозах в Инадзуме. Солнце скрылось за ними, точно сжатое огромной теневой рукой; в местах, где небо ещё виднелось, вдруг начали зажигаться звёзды, а из-за горизонта поднялась огромная луна, отливающая странным голубоватым цветом, будто её нарисовал ни разу не видевший ночного светила ребёнок.

Весь мир медленно погрузился в ночной мрак.

— Опоздали! — сквозь шум и грохот попытался выкрикнуть Чайльд, но повторяться не стал, когда увидел тихий ужас, застывший в глазах Властелина Камня, точно тот вспомнил о событии, произошедшем тысячи лет назад.

Тарталья покачал головой и вновь прикрикнул:

— Чжун Ли! Итэр и компания всё ещё там! Мы можем успеть!

Мужчина вздрогнул, вернувшись в реальность, лишь слегка кивнул, нахмурившись, и поспешил вместе с Чайльдом в пещеру. Однако войти они не успели. Из тёмных каменных коридоров послышался крик грубого мужского голоса:

— Разбегайтесь в стороны!

Вглядевшись вглубь, Чайльд увидел высокого мужчину, чьи рыжие волосы с яркой светлой прядкой будто слегка светились в темноте. Он со всех ног бежал вдоль по коридору с малышкой Паймон и Син Цю на плечах наперегонки с чёрной водой, настигающей их огромными волнами. Сначала Чайльд не хотел им помогать, однако после попытался хоть на несколько секунд задержать поток, ведь там всё же друзья Итэра. Жидкость ему не подчинилась. Чжун Ли мгновенно оценил обстановку и поставил в метре перед выходом каменный столб под углом. Кербер сориентировался и, ускорившись, буквально запрыгнул на этот столб.

Мощный поток воды вылетел меньше чем через секунду следом за ним и обогнул столб. Кербер попытался отдышаться, отступая к самому краю, к самой высокой точке, чтобы случайно не навернуться, но вода всё прибывала и прибывала, забиралась из-за силы потока даже на постройку, отчего обувь соскальзывала. Наконец, удержавшись и облегчённо выдохнув, он глянул на Чжун Ли и широко улыбнулся:

— Здравствуйте, дядя Моракс. Я ждал вас минут на десять пораньше, чтобы этого всего не было.

— Прошу прощения, мы немного задержались, Кербер, — Чжун Ли тяжело вздохнул, но слегка улыбнулся. — Рад тебя видеть, хотя и при таких обстоятельствах.

— Взаимно, — Кер задержал улыбку, но после вздрогнул, когда камень столба треснул у основания из-за сильного потока.

Спустя секунду камень сломался, Кербер упал вместе с ним, крепко прижав к себе всё ещё спящих Паймон и Син Цю, и поток воды вжал его в дерево, с силой продолжая давить на него ещё с минуту. Он изо всех сил прятал за своей широкой спиной ни в чём не виновных детей, и те наконец начали приходить в себя из-за воды прямо в лица. Паймон пришла в себя мгновенно и запаниковала, испуганно закричала, прижимаясь к Керберу, Син Цю же, подобно Чайльду, предпринял попытку отодвинуть поток воды в сторону, но у него ничего не вышло, и оставалось лишь спрятаться.

Столб воды в небо, наконец, медленно исчез где-то вглуби скал, трещины перестали сочиться и поток из пещеры прекратился, оставляя на своём месте только грязные лужи. Прятавшиеся от воды вдоль скал Чжун Ли и Чайльд осторожно, почти синхронно выглянули, а после разделились. Предвестник осматривал небо и пещеру, искал источник света, чтобы двинуться на поиски Итэра. Властелин Камня же подошёл к выскочившим из пещеры и помог подняться Син Цю. Паймон же сама взлетела, пытаясь отряхнуть свой насквозь промокший комбинезон.

— Гадость какая! — негодовала Паймон, осматривая свои грязные ручки и пытаясь вытереть ладошки и лицо.

— Что произошло? — спросил юноша, придерживая голову. — Мы почему-то внезапно заснули и…

— Кер! Что случилось? — вдруг заметила его малышка и опустилась к нему, осторожно пытаясь перевернуть его на спину.

— Нет-нет-нет, — пискнул от боли мужчина и глубоко вдохнул. — Я, может, и бессмертный, но боль чувствую как смертный. Кажется, ребро сломано.

— Ребро сломано? — заволновалась Паймон и приложила ручки к груди.

— Ага, но я это заслужил, — засмеялся Кербер и попытался встать, взявшись за протянутую Мораксом руку. — Прости, дядя Моракс. Мы…

— Вы не хотели ничего плохого, я знаю, — он слегка кивнул и по-доброму улыбнулся, бережно помогая здоровяку подняться.

Кербер сжал зубы и поднялся, стараясь перебороть практически невыносимую боль в груди. Син Цю заботливо страховал его с другой стороны, пытаясь помочь подняться.

— А братец твой где? — спросил Тарталья, скрестив руки на груди.

— Линос! — вдруг сообразил Кербер и посмотрел на Моракса. — Он ведь остался там! Нужно его найти.

— Вы же не хотите сказать, будто не понимали, что творили? — хмыкнул Чайльд, нахмурившись и едва сдерживая себя, чтобы не броситься на и так раненого Кербера.

— Нет, у нас не будет такой отговорки, — выдохнул мужчина и с трудом выпрямился, держась за больное место. — Мы всё прекрасно понимали.

— Да что тут происходит? Ничего не понимаю! — воскликнула Паймон и приложила руку к голове, будто та потяжелела. — Что с небом? Уже ночь?

— Мы были в пещере и пили чай, когда вдруг ни с того ни с сего заснули, — припомнил Син Цю, скрестив руки на груди, и тут его осенило. — Вы нас опоили.

— Да, но это не опасно. Просто снотворное! — примирительно поднял свободную руку Кербер.

— Зачем? — нахмурился юноша и искоса осмотрелся. — И где Итэр?

— Слушайте, я вам всё объясню, клянусь. Но сначала нужно найти Линоса, — попытался объяснить мужчина. — Его могло прижать ударом водного потока к стене.

— Ты правда решил, что сможешь получить от нас помощь? — невесело усмехнулся Чайльд. — Не думал, что в Академию Сумеру берут с настолько низкими интеллектуальными способностями.

— Что ты сказал, отмороженный? — нахмурился Кербер, практически по звериному грозно зарычав.

— Не будь у тебя сломано ребро, валялся бы ты уже трупом в зарослях, — с ядовитой улыбкой практически зашипел Тарталья, готовый выхватить клинки и броситься в бой.

— Кербер прав, — вдруг согласно кивнул Чжун Ли.

— Что-о-о? — в негодовании протянула малышка Паймон. — Они же нас опоили и украли Итэра!

— Рад, что ты сообразила, мормышка, — глянул на неё Чайльд и слегка улыбнулся.

— А ещё Кербер заранее вытащил нас из пещеры и защитил от воды. Если он сам пострадал, то напор, очевидно, был очень сильным, — задумчиво проговорил Син Цю. — Хотя действия и кажутся противоречивыми.

— Мы опоздали с предотвращением ситуации, — продолжил Моракс. — И, боюсь, единственный, кто сможет вернуть всё на свои места — это тот, кто всё это начал.

— Линос, — раздражённо выдохнул Чайльд.

— Что?.. — послышался измученный голос учёного из пещеры.

Все дружно устремили туда взгляд. Оттуда из тьмы показывался невысокий мужской силуэт в тёмной, прилипшей к телу одежде. Если бы он не подал голос, то его бы и вовсе не заметили, поскольку он полностью сливался с тьмой. Линос едва переставлял ноги, держась за стену, прижимал руку к груди и то и дело кашлял, отплёвываясь. Его совсем потемневшие из-за грязной воды волосы налипли на бледное лицо.

— Линни! Живой! — в восхищении засмеялся Кербер и направился к нему.

— Какая радость, — хмыкнул Чайльд и буквально в пару шагов подскочил к Линосу, схватил его за тёмно-фиолетовый топ и приподнял к себе. — Я знал, что вы какие-то странные ребята, но не ожидал такого. Что вы сделали с Итэром? Где он?

— Что? — едва слышно отозвался Линос, подняв на него бледно-жёлтые глаза, будто лишённые жизни.

— Итэр! — повторил Чайльд, здорово его тряхнув, чтобы привести в чувства, однако тот даже за руки его не схватил, обессиленно повиснув на одежде, чьи нитки жалобно затрещали. — Итэр где?

— Итэр? — точно загипнотизированный, Линос поднял взгляд на Тарталью и посмотрел ему в глаза, где будто отражалось небо в бушующем море. В них блестела жизнь, они тревожно бегали, в подступающей ярости вглядывались в лицо учёного, пытаясь найти ответ самостоятельно.

Преподаватель из академии несколько секунд пытался что-то сообразить, но после опустил голову и слегка покачал ею, собираясь с силами. Чайльд вновь тряхнул его и уже собрался бросить на землю, глянув в тьму пещеры и намереваясь двинуться на поиски путешественника, но после вернул на него взгляд, когда тот вдруг подал голос:

— Прочь… Руки… Руки прочь!

Воскликнув это, Линос с силой упёрся руками в грудь Чайльда и отбросил его от себя вдруг вылетевшими из порезанных ладоней облаками дыма, волной разлетевшиеся во все стороны. Удар оказался настолько сильным, что Тарталью отбросило на несколько метров назад и упёрло спиной в стену пещеры, но на ногах он удержался, а вот учёный едва не упал, успев удержаться за стену, и сильно закашлял, прикрыв рот ладонью, на которой остались свежая кровь вперемешку со слюной.

— О, так ты ещё можешь драться? Давай тогда узнаем недавнюю судьбу Итэра с помощью выбивания информации. Мой любимый метод, — Чайльд усмехнулся и выхватил водяные клинки из-за спины.

— Другого от дикаря я и не ожидал, — Линос утёр кровь с губ тыльной стороной ладони, невольно усмехнувшись.

— Эй, он же едва на ногах стоит! — попытался вмешаться Кербер, но его остановил Моракс, молча положив руку ему на плечо. Бессмертный глянул было на Син Цю и Паймон, но они тоже почти синхронно покачали головами.

Линос глянул на Чайльда исподлобья и сплюнул густую кровь в сторону, после чего наконец выпрямился и поправил порванный Предвестником топ, подготовившись к драке.

Чайльд напал первым. Он несколькими быстрыми движениями приблизился к противнику и нанёс два перекрёстных удара клинками, но встретился лишь с тёмным клубом дыма. Линос растворился в воздухе и быстро перетёк из пещеры наружу, где собрался обратно в человека и выдохнул, собираясь с силами. Тарталья оглянулся и лишь усмехнулся:

— Ты будешь бегать от меня?

Он вновь бросился на него, когда Линос присел и приложил руки к земле. Чайльд уже замахивался на него, но вынужденно остановился — земля под его ногами треснула, и из трещин показались странные щупальца, больше походящие на струйки дыма. Они плотно оплели ноги и потащили его в расширяющиеся дыры. Предвестник брыкался и упирался в землю, после чего бросил в Линоса водяной клинок. Оружие успело ранить учёного, оставив порез на его плече, после чего превратилось в обычную воду и обрызгало и без того промокшего Линоса. Он схватился за порез и резко поднялся, отчего щупальца пропали.

Предвестник тут же вскочил на ноги и воспользовался тем, что противник замешкался. Он вновь призвал второй водяной клинок и начал наносить атаку за атакой. Линос отступал, ловко уворачивался, точно юная стрекоза от сачка, и защищался появляющимися перед ним стенами из тёмного дыма, как щитами. Чайльд и не думал отставать или уменьшать силу. Каждый последующий удар был всё сильнее и сильнее. Он всё никак не мог успокоиться, ведь понимание произошедшего пришло ещё когда из горы начался фонтан. Они опоздали. Линоса хотелось прибить прямо сейчас на этом месте.

Учёный вдруг упёрся в высокое могучее дерево и едва успел присесть, когда очередной удар прорезал ствол почти наполовину. Мужчина поднял уставший взгляд на Предвестника Фатуи и встретился с этими глазами, полными ярости, злобы и бессилия.

— Так что вы сделали с Итэром? — вновь задал Чайльд вопрос и поднял один клинок, уже больше походящий на копьё.

— Ты знаешь. И ты опоздал, — холодно ответил Линос и закрыл глаза, готовый принять удар.

— Чудовище, — практически сквозь зубы прошипел Тарталья и замахнулся.

Стоило Чайльду всего раз моргнуть, как на месте Линоса перед ним уже сидел Итэр. Он был напуган, весь сжимался, обнимал свои колени и утыкался в них лицом, тихо-тихо бормотал что-то непонятное. Клинок покрылся чёрными трещинами и превратился в обычную воду, разлетевшуюся в разные стороны. Мужчина потёр глаза и присел было перед Итэром, чтобы расслышать бормотание, но различил лишь: «страшно» и «холодно».

— Что у вас здесь за шум? — послышался со стороны пещеры странный голос Итэра, точно одновременно с ним раздавался нежный женский.

Мираж пред глазами Тартальи мгновенно исчез, как и Линос, уже стоявший рядом и во все глаза, будто на секунду блестнувшие золотом, смотрящий в сторону пещеры. Наблюдавший за всем Чжун Ли со вздохом облегчения и лёгкой улыбкой негромко поприветствовал старую подругу:

— Рад слышать тебя в твоём уме, Нюкта.