Тот раз стал не просто досадным исключением – он показал, чем в итоге обернулись их «милые» свидания. Как только был вскрыт сейф в шкафу и выпущены томившиеся в нём демоны, начались едва уловимые перемены в их манере разговаривать и обращаться друг с другом, и перемены эти оказались не к лучшему. Словно испытанная тогда злость так и не развеялась. Теперь Грег был готов в любой момент сорваться на любовника и категорически не собирался признавать собственное несовершенство и слабость. Навязчивое стремление поставить его на место, прогнуть и хоть как-то отомстить за свою порушенную жизнь становилось всё сильнее. Картинки, нарисовавшиеся в воображении той ночью, когда Шерлок вручил ему плеть, наверняка рассчитывая, что она будет использована по назначению, не оставляли Грега в покое, прочно впечатавшись в мозг.

Образ Шерлока на четвереньках, натянутого на ту огромную штуковину и ждущего положенное наказание, преследовал Грега день и ночь, когда они были не вместе, и каждый раз Грег добавлял в картинку всё больше пикантных деталей.

Поначалу, когда он начинает вставлять искусственный член в эту заносчивую задницу, задница робко пытается увернуться от вторжения. Тем не менее Шерлок безусловно признаёт за Грегом исключительное право решать, как именно ему предстоит получать удовольствие. Он уже привык по первому требованию становиться на колени и наклоняться, раздвигая ягодицы ладонями, пока Грег вводит ему щедро политую лубрикантом игрушку, шепча, как легко она входит и как красиво это смотрится со стороны.

Это – неизменная часть ритуала. Может, и не самая любимая у Шерлока, но по этому вопросу у него нет права голоса. Его дело – принимать от Грега всё, что тот сочтёт нужным дать, и принимать с благодарностью.

Чёрная плеть со свистом рассекает воздух и смачно полосует белую задницу, погубившую невинную душу незадачливого полицейского инспектора. Вслушиваясь в судорожное дыхание и мстительно наблюдая, как торчащий наружу конец игрушки начинает мелко дрожать, Грег запускает руку любовнику между ног и грубо лапает отяжелевшие яйца.

Порка завершается всегда немного раньше, чем планировалось. Теперь Грег одной рукой обхватывает член жертвы, а другой удерживает основание дилдо. «Двигайся», – шепчет он, и Шерлок незамедлительно подчиняется (в фантазиях Грега Шерлок всегда подчиняется сразу и без препирательств). Шерлок подаётся вперёд, трахая заботливо подставленный инспекторский кулак, затем назад, всё глубже насаживаясь на силиконовый член, снова, и снова, и снова, с каждым движением издавая мягкий вздох подлинного наслаждения (а не те свои истеричные порностоны). Грег видит, как сильные пальцы комкают простыню, как струйки пота скатываются по спине, груди, лицу. Глаза Шерлока закрыты, ведь он абсолютно доверяет хозяину и счастлив принять от него и наказание, и последующее утешение.

Под утешением подразумевается едва заметная смена угла ввода игрушки. Шерлок запрокидывает голову, и наружу вырывается глубокий горловой стон. Грег добивается непрерывной серии этих стонов и не может ими наслушаться. «Грег… Грег… пжалс-ст», – начинает молить Шерлок, и Грег великодушно сжимает пальцы ещё теснее и обещает ещё лучшую награду, если Шерлок продолжит быть таким же хорошим мальчиком…

Хороший мальчик содрогается в предвкушении обещанного и ещё выше задирает пылающий от недавней порки зад, отчаянно предлагая себя вдруг подобревшему хозяину. Грег нежно гладит сливочно-белые бёдра с внутренней стороны, а затем решительно раздвигает их ещё шире, любуясь открывшейся перед ним уязвимостью.

«Возьми меня», – в отчаянии хрипит Шерлок. Грег с благоговением разглядывает красивое тело, оглаживает острые гребни подвздоший и крепкие округлости ягодиц, маленькую лощинку над расселиной. В лощинке скопился пот, и Грег, смочив в нём палец, лениво вырисовывает замысловатые узоры на прогнувшейся пояснице.

Но вот он решает сжалиться и медленно, дюйм за дюймом, вытаскивает игрушку наружу и подносит её к лицу, хищно втягивая ноздрями источаемый нагретым силиконом мускус и одновременно наслаждаясь зрелищем пульсирующего сфинктера, а затем наклоняется и прижимается ртом к ослабленному отверстию. Слегка оттянув губами краешек, просовывает кончик языка внутрь и, ухватив Шерлока за бедро, побуждает подаваться навстречу очередному сладкому искушению.

Скользкий язык совершает беспощадные круговые движения, вызывая громкие жалобные ахи и похотливые стоны. Грег проделывает такое каждый раз, чтобы ещё сильнее привязать любовника к себе. Эта ласка длится не слишком долго, иначе Шерлок, по своему обыкновению, вскоре попытается перехватить инициативу. Грег отодвигается и толкает его лицом в матрас, другой рукой по-прежнему сжимая отчаянно напряжённый член. Наконец, Грег внимает долгим мольбам и одним плавным нырком ввинчивается в жаждущее тело.

Невзирая на всю их предшествующую активность, внезапное вторжение сопровождается отчаянным криком поверженной жертвы, у которой уже нет сил подмахивать, и остаётся только послушно принимать свою награду-наказание. Воспалённая дырка судорожно сжимается каждый раз, когда Грег немного выходит наружу, чтобы со всей дури ещё глубже вломиться в тёмную пещеру, влекущую его настырных демонов. Обняв Шерлока сзади, он подтягивает его вверх и прижимает спиной к своей обнажённой груди.

«Трогай себя», – шепчет он, нежно целуя взмокший висок, и только того и ждавший Шерлок хватается за изнывающий член обеими руками. «Одной рукой», – настаивает Грег. «Пожалуйста», – едва выдыхает Шерлок, но Грег непреклонен. «Погладь головку». Не прерывая возвратно-поступательных движений, он наблюдает через плечо любовника, как тот подчиняется, глянцево размазывая предэякулят по изнывающей плоти. «Пощекочи щёлку», – не унимается Грег, наслаждаясь очередной серией раздавшихся ахов, на сей раз более низких и нежных. – «А теперь снизу». Шерлок послушно проводит ладонью вдоль ствола и не может сдержать громкий стон. «Сожми яйца». Осознание своей власти пьянит. Если Грег захочет, то сможет удерживать Шерлока на грани оргазма ещё хоть час, но, начав терять контроль над собственным телом, позволяет, наконец, любовнику кончить. Услышав долгожданное разрешение, Шерлок облегчённо вскрикивает, выплёскивая на простыни толстые струйки, снова и снова, а затем обмякает, как тряпичная кукла и плюхается лицом в лужу собственной спермы. Грег крепко удерживает его за бёдра и продолжает долбиться в хлюпающую дырку. Но вот и его покидают силы, он постепенно замедляется и обильно эякулирует в ко всему безучастное тело.

***

Подобного никогда не случалось в действительности, и ничто не предвещало, что случится. Не было проблем с тем, чтобы засадить Шерлоку «по рукоять» или наблюдать, как он мастурбирует, но реальность оказывалась весьма далека от захватывающе грязных картинок, щедро набрасываемых сорвавшимся с тормозов воображением «среднестатистического» ДИ. Не существовало ни одной полости или квадратного дюйма поверхности этого тела, куда Грег не имел бы доступа, он мог возбудить и довести это тело до оргазма, но Шерлок либо принимал всё как положенное по гарантийному талону техобслуживание, либо время от времени снисходил и сам щедро одаривал Грега своими милостями. При этом как будто стеклянная стена находилась между ними, и только в мечтах Грегу удавалось разнести её вдребезги.

Это всё чаще бесило Грега, особенно когда «принцесса» находилась в своём наиотвратнейшем настроении, выводя из себя и капризничая. Порой было очень трудно удержаться, чтобы не врезать. И хотя Грег не решался отказаться от их встреч, иногда его посещала мысль о том, что уж лучше быть одному, нежели тешить это великовозрастное испорченное дитя, когда просто хочется мира и покоя. Иногда хотелось оттолкнуть его в самый разгар любовного акта, когда они были буквально вплавлены друг в друга. Очевидно, это инстинкт самосохранения пытался подать свой слабый голос, но слишком сильна была зависимость, чтобы Грег ему последовал.

– Господи, не сейчас, – пробормотал Грег в темноту, когда ранним декабрьским утром почувствовал, как в ложбинке его собственной задницы елозит полутвёрдый стояк. Грегу как раз снился один из его самых любимых «грязных» снов с Шерлоком, столь разительно отличавшимся от того, который сейчас к нему приставал, плотно обняв сзади. Так хотелось досмотреть ещё хоть немножко…

– Почему нет? – промурлыкал в ответ Шерлок, и его настырная рука прокралась к промежности любовника, обнаружив там неслабую утреннюю эрекцию. И даже мокрое пятнышко на простыне, чёрт бы его побрал.

– Отвали, – прорычал Грег и перекатился на живот. – Дай поспать!

– Поспать? – не унимался Шерлок, подтолкнув его плечом. – Кто захочет спать, когда совершено такое убийство?!

– Что? – Грег мгновенно проснулся.

– Звонил твой телефон, – ровно пояснил Шерлок. – Ты не подавал признаков жизни, так что я взял на себя смелость принять вызов, тем более что звонили из Мета по стационарной линии. Кенсингтон. Мужчина. Жена в истерике. Машина будет через двадцать минут.

Грег ошарашенно сел.

– Так ты, значит, рассчитал, что у нас ещё по крайней мере пятнадцать минут, чтобы… – Он замолчал, не в состоянии поверить в подобное самообладание.

– …потрахаться, – любезно закончил Шерлок. – Разумеется, нет. Просто я знаю, как быстро тебя разбудить.

С этими словами он выскользнул из постели и начал надевать сброшенную вчера одежду.

– Ты что, тоже едешь? – тупо спросил Грег.

– Конечно.

Шерлок застегнул сорочку и двинулся в сторону ванной.

– Подожди.

– Что такое?

– Мы договорились. Никаких расследований под кайфом.

– Лицемер.

– Пофиг. Сегодня ты не торчишь, или я еду один. И не только сегодня.

Шерлок закатил глаза, но, как ни удивительно, впервые в жизни послушался.

***

Всю дорогу от дома до Кенсингтона он ёрзал и потел, хотя в полицейской машине было совсем не жарко. Стараясь действовать максимально незаметно, он тщетно пытался соскрести с рук невидимых «жучков». Грег спрашивал себя, неужели всё настолько плохо, и сам же отвечал утвердительно. Взять те же носовые кровотечения. Шерлок торчал последние несколько недель, делая перерывы не более чем на пару дней. Если делая. Грег ведь не находился с ним постоянно.

Они вышли из машины на роскошную жилую улицу. Было ещё темно и по-утреннему тихо. Салли негромко беседовала с констеблем, поставленным охранять парадную дверь. Увидев вновь прибывших, она вскинула брови.

– Доброе утро, сержант, – с деланой бодростью поприветствовал её Грег, получив в ответ натянутую гримасу.

Они вошли в дом. Наверху рыдала женщина.

– Жена, – пояснила Салли. – Мы позвонили её врачу, он сейчас с ней.

Она проводила их в комнату на первом этаже, служившую, по-видимому, библиотекой или кабинетом, а может, и тем, и другим. Вдоль каждой стены от пола до потолка возвышались книжные стеллажи, а посередине библиотеки-кабинета находился массивный письменный стол с таким же массивным резным креслом. Навалившись грудью и головой на столешницу, в кресле сидел мёртвый пожилой мужчина. Редкие седые волосы завешивали широко раскрытые глаза, рука вцепилась в халат напротив груди. На столе, посреди наваленных листов бумаги, как покрытых печатным текстом, так и исписанных вручную, лежал маленький серебряный поднос, а на нём стояла чашка с наполовину выпитым кофе.

– Сова – часто засиживался до поздней ночи. Всё книги свои писал, наверное, – продолжила объяснять Салли.

– Что за книги? – немного невпопад спросил неокончательно проснувшийся Грег.

Рот Шерлока криво дёрнулся в ухмылке.

– О, сержант Донован в этом, похоже, большой эксперт. Не говори, что не прочёл имя на табличке.

– Томас Хэйвуд? – припомнил Грег.

– Высокая эротика, как сказал бы его издатель. Я бы назвал это макулатурой в чёрной глянцевой обложке. Третьесортная похабщина без мало-мальского намёка на сюжет, что связывал бы между собой порносцены. Покойный издавал по книжке каждые полгода, продавал миллионы экземпляров и заколачивал миллионы, соответственно. – Шерлок взял со стола несколько отпечатанных на принтере листов и пробежал по ним взглядом. – Вот, кстати, превосходный образец. Хотите насладиться?

И прежде, чем ему успели возразить, он начал декламировать ужасным, с придыханием, голосом, напоминающим дешёвый секс по телефону:

– «Изадора исступлённо вздохнула, когда он начал ласкать её широко разведённые молочно-белые бёдра сильными, но вместе с тем нежными руками, выставляя напоказ влажно блестящий цветок её вульвы перед одетыми в рясы и клобуки мужчинами, полукругом стоявшими возле алтаря из чёрного мрамора. "Возьми меня, Владыка, возьми меня! – судорожно шептала она, натягивая шёлковые путы, стягивавшие её запястья и щиколотки. – Я приношу своё тело в жертву…"»

– Прекрати! – прервала его Салли таким пронзительным воплем, что у Грега зазвенело в ушах. – Ты… ты ненормальный! Ты конченый фрик!

«Фрик» опустил странички и хмуро воззрился на Салли, будто недоумевая, что это на неё нашло.

– Что-то не так? – тихо спросил он своим обычным голосом.

– Это мерзко, мерзко! – продолжала визжать Салли. Едва не порвав, она выхватила у него бумаги и швырнула их обратно на стол. – Здесь лежит мёртвый человек, а ты только и думаешь, как забить наши головы всякой гадостью…

– Выходит, не твоя сфера? – с озадаченным видом спросил Шерлок. – Я думал, девушкам такое нравится.

Окончательно взбешённая Салли на мгновение онемела, а затем презрительно выплюнула:

– Откуда тебе знать, что нравится девушкам?

– Салли, – попытался урезонить её Грег, на свою беду напомнив ей о своём существовании.

– А ты… ты просто стоишь здесь и позволяешь ему!..

– Ну, в отличие от тебя, – слащаво заметил Шерлок, – инспектор разделяет моё мнение, что нет ничего предосудительного в том, чтобы отдать дань уважения почившему писателю, декламируя его произведение.

Салли глубоко вдохнула, готовясь к следующему раунду, но тут отворилась дверь, и в комнату заглянул низенький, кругленький мужчина лет пятидесяти, близоруко щурясь сквозь очки.

– Прошу прошения, – мягко произнёс он. – Мне сказали, что прибыл инспектор, который будет вести расследование.

Грег строго взглянул на Шерлока, затем перевёл взгляд на Салли, и повернулся к круглому человечку.

– Я доктор МакКенна, – представился человечек, – врач миссис Хэйвуд и… её мужа тоже. – Он кивнул на покойного. – Ей было очень плохо, я дал успокоительное. Но она хочет вам кое-что рассказать. Полагаю, если вы подниметесь и выслушаете её, ей станет легче. Там что-то по поводу завещания.

– Если вы считаете это целесообразным, то конечно, – согласился Грег. – Донован, со мной. Шерлок, остаёшься здесь.

Оба выглядели недовольными этим распоряжением, но нельзя было позволить Шерлоку довести до истерики очередную женщину в этом доме. Данное соображение перевесило даже риск оставления Шерлока одного на ещё необследованном месте преступления. В любом случае, с минуты на минуту должен был прибыть Андерсон со своей группой.

– И не вздумай притронуться к кофе, – на всякий случай предостерёг Грег, заработав в ответ гримасу фальшивого послушания. Лицо маленького доктора при этом выразило такую потешную смесь растерянности и отвращения, что это могло бы вызвать у присутствующих приступ гомерического хохота, будь хоть кто-нибудь из них расположен сейчас к смеху.

От миссис Хэйвуд инспектор и сержант узнали о существовании нового завещания, составленного не больше недели назад. По нему значительная часть состояния мистера Хэйвуда отходила его личной секретарше – одиноко проживающей особе, что была на тридцать пять лет моложе своего босса, как не забыла упомянуть заплаканная вдова. Этой ночью секретарша тоже находилась в доме, печатая свежую главу нового романа. Миссис Хэйвуд также посоветовала искать завещание в верхнем ящике письменного стола, где её муж всегда хранил важные документы.

Вернувшись в кабинет, они застали подозрительно мирную картину. Андерсон с двумя помощниками фиксировали улики, а Шерлок молча сидел на диване, задрав ноги на кофейный столик и погрузившись в изучение содержания пачки рукописных бумаг.

– Беру свои слова назад, – заявил он, взглянув на вошедших. Уловив в его голосе нехарактерные покаянные нотки, Салли с Грегом слегка напряглись. – Я был кругом неправ, признаю. – Он поднял рукопись вверх и слегка потряс ею. – Здесь определённо есть сюжет, и довольно остроумный. Оказывается, Изадора – агент, внедрённый в секту сатанистов, чтобы…

Салли повернулась к Грегу.

– Убери его отсюда, сейчас же, – попросила она неожиданно ровным голосом, резко контрастировавшим с мерцающим адским огнём взглядом.

– Я не просил его приходить! – горячо запротестовал Грег, так и не успев понять, что только что натворил.

Салли окинула его внимательным взглядом. Шерлок решил не дожидаться продолжения.

– Что ж, она права, – нарочито громко заявил он, поднявшись с дивана и засовывая рукопись во внутренний карман пальто. – Похоже, здесь уже нечего делать. – Он кивнул в сторону Андерсона. – Мой ассистент сам неплохо справляется, да и кофе давно остыл. Удачи в поисках завещания, – бросил он напоследок Грегу, сверкнув глазами.

– Я не твой ассистент! – негодующе воскликнул Андерсон вдогонку покинувшему арену детективу.

Салли последовала за Шерлоком, словно опасаясь, как бы он где-нибудь не спрятался вместо того, чтобы уйти. Наказав Андерсону начать поиски с верхнего ящика письменного стола, Грег вышел за ней. Она сидела на нижней ступени лестницы, ссутулившись и закрыв лицо ладонями. Взглянув на слегка подрагивающие плечи своего сержанта, Грег оцепенел от изумления: Салли Донован вообще-то не плачет. Если не считать того прошлогоднего случая с мёртвым малышом, но там удержаться от слёз смогло бы только абсолютное чудовище. А здесь-то что?

– Эй, – тихонько позвал он, ступая по толстому ковру, скрадывавшему звук его шагов.

Она выпрямилась и, отняв руки о лица, взглянула на шефа. Он отпрянул, увидев вместо слёз застывшую гримасу ярости пополам с отчаянием.

– Что прои…

Он осёкся на полуслове, внезапно осознав, что именно произошло пару минут назад.

– Серьёзно, Грег? Из всех людей – он?

– О чём ты говоришь?

Его неуклюжая попытка отвести надвигающуюся катастрофу вызвала лишь презрительную усмешку. Салли поднялась и стала с ним лицом к лицу.

– Я не дура, сам знаешь, что бы он там ни говорил. В пять утра вы приехали в одной машине…

…и он, обычно выглядящий, как на глянцевой обложке, предстал перед публикой в мятом пиджаке и несвежей сорочке. Не иначе, случайно заскочил посреди ночи к Грегу поболтать и слегка задержался. Наверняка даже запах от них… блядь, уже не оставалось времени на душ…

Желчный комок удалось сглотнуть обратно, но подходящих или хоть каких-нибудь слов так и не нашлось. У него должен был быть экстренный план на этот случай. Плана не оказалось.

– И не говори, что это не моё дело, – продолжила Салли, с трудом сдерживая ярость, – потому что больше я не буду это терпеть. Грег, я уже не могу. Достаточно того, что он разваливает наши дела, но я не могу спокойно смотреть, как он губит твою жизнь!

– Салли, ты ничего не понимаешь.

– Да неужто?

– Представь себе!

Если бы ты была мужчиной, Салли Донован, и это под тобой бы он извивался, стискивая задницей твой член, покуда под твоими веками не начнут вспыхивать не звёзды – квазары, тогда ты, возможно, смогла бы понять, что на свете бывают вещи, стоящие погубленной жизни.

– Мне без разницы, что вы там делаете в постели, – выпалила Салли, как будто прочитав его мысли, – но посмотри, во что ты превратился! Он помыкает тобой, как каким-то бесхребетным лохом. И мной, и Филипом, и всеми остальными! И ты ему это позволяешь! Чем, чем это можно оправдать?! Он использует тебя, и ему плевать, что с тобой будет, ему вообще на всех плевать!

После секундной передышки она продолжила:

– Поверить не могу, что так долго ничего не замечала! Ведь всё же было очевидно! – Её сочащийся ядом голос стал громче. – Но ведь именно это он и делает, верно? Усыпляет твой разум, а затем присасывается к тебе, как грёбаный паразит, парализующий жертву и выпивающий её кровь и саму жизнь!

У Грега и так раскалывалась голова от недосыпа, и пламенная речь зарвавшегося сержанта не способствовала ослаблению боли.

– Салли! – гаркнул он, наконец. – Всё не так просто, и сейчас не время и не место…

В этот момент из приоткрывшейся двери кабинета высунулась голова Андерсона.

– Завещания нигде нет. Замок верхнего ящика повреждён. Мы отправим отпечатки в лабораторию.

Уже в следующую секунду Грег знал, что именно символизировал загадочный блеск в глазах Шерлока, столь покладисто покинувшего место преступления четверть часа назад. Казалось, в гробовой тишине можно было услышать звонкий всплеск – всплеск последней капли, переполнившей чашу.

***

Ранним воскресным утром от Кенсигтона до Монтегю-стрит можно добраться очень быстро. Преодолевая по две ступеньки за раз, Грег влетел на второй этаж и распахнул незапертую дверь.

Чёрный силуэт сидящего за письменным столом Шерлока виднелся на фоне тусклого света настольной лампы.

– Ты быстро, – не повернув головы, констатировал Шерлок и демонстративно поднял на просвет два исписанных листа. – Впрочем, мне хватило времени разобраться. Это и есть его…

– …его завещание, – закончил фразу Грег, захлопнув за собой дверь и решительно приблизившись к столу. – Завещание, из-за которого его убили, и которое ты стянул, даже не позаботившись не оставить отпечатков.

Шерлок повернулся и подарил Грегу одобрительную улыбку.

– Как я и сказал – быстро.

В следующее мгновение Грег схватил его за лацканы пиджака и выдернул со стула. Короткий удар головой в ухмыляющееся лицо, и наглец неуклюже шлёпнулся обратно на стул. Смазанный удар справа, а затем слева – прямо в нос, из которого фонтаном брызнула кровь. Сохраняя удивительное хладнокровие, Грег схватил его снова и швырнул на побитый молью ковёр. Грег слышал протестующее мычание, но при этом реального сопротивления Шерлок не оказывал, возможно, что-то замедлило его реакции. Обхватив сзади под мышками, Грег взгромоздил его на заваленный всякой хренью кофейный столик перед диваном. Стопка старых газет на столике пропиталась кровью. Грег заломил мерзавцу руку, и только тогда, издав нечто среднее между ругательством и всхлипом, тот начал сопротивляться.

– Не дёргайся, – предупредил Грег.

Поскольку предупреждение не возымело действия, Грег вытащил из кармана наручники и защёлкнул их на стянутых за спиной тонких запястьях. Одной рукой прижав Шерлока к столику, другой он неуклюже справился с застёжками брюк, сперва своих, затем Шерлоковых. Поняв, что происходит, Шерлок затих. Побитое тело сжалось, как пружина, но оставалось неподвижным, покуда Грег задирал пиджак с рубашкой и сдёргивал брюки с трусами. Мимолётно подумав о неуместности подобной мягкотелости в сложившейся ситуации, Грег тем не менее порылся у Шерлока в карманах в поисках чего-нибудь подходящего. Подходящее нашлось, и Грегу пришлось навалиться на Шерлока грудью, чтобы освободить вторую руку и смазать рвущийся в атаку член. Он чувствовал под собой бешеное биение сердца, как у дикого животного, пойманного в западню и осознавшего, что обречено. Когда Грег уже готов был ворваться, послышался глубокий шумный вдох, но и только. Ни угроз, ни протеста, ни мольбы. И это было к лучшему, поскольку Грег устал играть в его игры. Теперь он сам будет диктовать правила.

Шерлок напрягся, как натянутая тетива, но, похоже, противостоял сейчас не столько Грегу, сколько рефлексам собственного тела, настраиваясь принять насилие с холодным презрением. Преодолев сопротивление отчаянно трепыхающегося сфинктера, Грег в полной мере смог ощутить, как внезапно очнулся инстинкт самосохранения его жертвы. Шерлок тщетно пытался его усмирить, отчаянно цепляясь за маску благородного стоика, пока Грег вламывался жёстко, грубо и быстро.

Засадив по яйца, Грег остановился, чтобы взглянуть на скованные руки Шерлока. В реальности Грег никогда прежде не брал его сзади или со связанными руками, и как же Шерлоку не по нраву оказалась подобная практика, ох как не по нраву! Пальцы судорожно сжались так, что на ладонях остались глубокие следы от ногтей.

Вот что значит быть использованным, принцесса. Давно пора было преподать тебе урок.

Грег начал с яростью долбиться в безответное тело, мимолётно отметив, что назавтра у Шерлока будут чёрные синяки там, где подвздошья бьются сейчас о край столешницы. Чтобы дышать, он повернул голову набок, елозя лицом взад-вперёд по набросанному на столе хламу, оставляющему царапины на скуле и щеке. Без химической стимуляции у Шерлока не было шанса испытать хоть малейшее возбуждение или, по крайней мере, притупить боль, Грег знал это наверняка, но бессловесная покорность, как оказалось, заводила его не меньше, чем самая соблазнительная провокация. Это неправильно, жестоко, но как же потрясающе быть в этом процессе за главного, подминая партнёра под себя и полностью подчиняя его своей воле!

Ещё пару раз толкнувшись, Грег обильно кончил в безропотное тело, затем вынул член, и, прежде чем подняться, тщательно обтёр его свисающими полами Шерлоковой сорочки. Шерлок оставался безмолвным и неподвижным, если не считать глубокого длительного вдоха и такого же старательно контролируемого выдоха, которые были произведены максимально тихо. Лица, завешенного спутанными волосами, было практически не видно, но зато Грег вполне мог оценить состояние потерпевшего тела. Не без злорадного удовольствия Грег окинул взглядом вздымающиеся бока, царапины на выставленном голом заду, нарождающиеся синяки на скованных запястьях и внутренние поверхности бёдер, блестящие от пота, лубриканта и подтекающей из задницы спермы. Грег решил, что Шерлок никогда прежде не выглядел так потрясающе красиво, и ему даже захотелось произнести это вслух, но он сдержался: засранец не заслуживал сейчас комплиментов.

Подойдя к письменному столу и удобно за ним расположившись, Грег закурил и неторопливо принялся изучать похищенные Шерлоком документы. Одна страница оказалась частью рукописи последней книги Хейвуда. Именно её Шерлок перед уходом сунул в карман, инспектор это отчётливо помнил. А вот другая, вне всяких сомнений – собственноручно написанное Хейвудом новое завещание, датированное прошлым вторником. В качестве наследников в нём указывались жена, дети от первого и второго браков, а также некая Вики О`Нейлл, секретарша писателя. У Грега челюсть отвисла, когда он увидел, какая сумма ей причитается.

Всё это время Шерлок оставался неподвижным и не проронил ни слова. Закончив читать, Грег вдавил окурок в переполненную пепельницу, сложил листочки и положил их себе в карман.

– Что ж, спасибо, что нашёл это для нас, – произнёс Грег, от души надеясь, что его голос просто-таки источает сарказм. – Но если подобное ещё раз повторится, клянусь, весь мой отдел целиком будет находиться здесь и смотреть, как я тебя благодарю.

Ответа не последовало.

– Ладно, можешь привести себя в порядок. – Грег вытащил из кармана ключи от наручников. – Вот тебе маленький челлендж, чтоб не скучал тут без меня. Ты же любишь забавляться с замками.

Ключи приземлились так близко от лица Шерлока, что тот едва успел отпрянуть. Не оглядываясь, Грег направился к двери.

– Подожди, – раздался хриплый голос позади. – Прежде чем совершишь ещё одну ошибку… – Шерлоку пришлось прерваться, чтобы откашляться. – Завещание… Это фальшивка.

Грег резко развернулся. Шерлок оставался на коленях, но при этом уже стоял, выпрямившись, с поднятой головой. Кровь запеклась корками вокруг распухшего носа, типографская краска отпечаталась на правой щеке. Глаза на избитом лице казались огромными. Огромными и… пустыми, и глядели сквозь Грега.

– Что ты сказал?

– Фальшивка, – повторил Шерлок и, прикрыв глаза, нахмурился. Выглядело так, будто ему было трудно сконцентрироваться, и он опасался, что мысль может от него ускользнуть. – Сравни почерк с рукописью. Буквы T, D, Y совсем непохожи. Это она его убила, заранее изготовив подложное завещание, чтобы подозрение пало на секретаршу.

– Что? Да зачем ей это?!

Шерлок вновь открыл глаза, и, пристально глядя Грегу в лицо, с безмерной усталостью произнёс:

– Адюльтер, Лестрейд… порой вынуждает людей совершать странные вещи. Я тебе уже говорил…