Грег уже предвкушал удовольствие, которое получит, неспешно выпив чашку чудесного колумбийского кофе, когда его отвлёк писк входящего вызова.
– Привет, Джон. Что случилось?
– Ты ещё дома? Слушай, можешь как-нибудь сделать, чтобы нас пустили на место происшествия? У Шерлока клиент. Боится, что его заподозрят в убийстве. В общем, за городом, вокруг на сотню миль – ни души. Вот парень жив, а через секунду уже валяется с проломленным черепом! Наш клиент вызвал полицию и сразу – к нам.
– Я понял. – Собственно, понял Грег только то, что Шерлоку нужно просочиться, куда его без инспектора Лестрейда не пустят. – Сегодня Картер дежурит. Сейчас ему позвоню.
Из динамика раздалось короткое «спасибо», а затем звук отбоя.
Как и обещал, Грег позвонил Картеру и попросил пустить Шерлока на место «на пять минут», выслушать, что тот скажет, и при этом постараться не врезать.
Кофе между тем остыл, и, прикончив его в три глотка, инспектор отправился на работу.
*
Во время короткого утреннего совещания Стаут показался немного рассеянным и не таким злым, как обычно. Его глаза странно поблёскивали, и время от времени едва уловимая улыбка касалась губ, обычно сурово поджатых.
– Думаю, не ошибусь, если предположу, что расследование по делу Кемпбелла не продвинулось ни на йоту. Так, инспектор Грегсон?
Несмотря на утренний час, Тобиас не выглядел отдохнувшим. Сжав ладонями виски и опустив взгляд, он лишь кивнул в ответ на вопрос суперинтенданта.
– А у вас что, Лестрейд? Я так понял, что подозреваемый в убийстве на Лангдейл-стрит арестован. Что с уликами?
– Мы решили всё перепроверить. Необходимо ещё побеседовать с семьёй убитого, потому что пока картина не совсем ясная.
– Хорошо, но поторопитесь.
– Есть, сэр.
– Кстати, Картер сейчас расследует любопытное дельце. Весьма любопытное. Если только убийца не тот же самый парень, что вызвал полицию. Впрочем, – спохватилось начальство, – Картер разберётся. Он опытный полицейский и очень исполнительный.
Последние два слова Стаут произнёс с особым нажимом. Он опросил ещё нескольких инспекторов, после чего распустил всех по рабочим местам.
*
Вернувшись к себе, Грег увидел лежащее на столе заключение по результатам повторного анализа найденной на площадке крови. В одном месте Андерсон даже использовал текстовыделитель, опасаясь, по-видимому, что его бестолковый шеф может пропустить важную информацию. Хмыкнув, Грег бегло просмотрел отчёт и ахнул. Зря Филип трудился, выделяя строчку: такое невозможно было игнорировать. Образец крови содержал слизь из носовой полости убитого. Действительно, нос у трупа был слегка распухшим, и в левой ноздре запеклась корочка крови. Это даже не испортило красоту парня, только придало ей какой-то трогательный вид. На затылке же была обнаружена крупная гематома, и, согласно с результатами вскрытия, нанесённый удар вполне мог лишить Зарифа сознания.
Следующий файл сообщал о найденном в тканях мёртвого парня пентобарбитале, правда, в нелетальной дозе. Обнаружилось и место предполагаемой инъекции – вена в локтевом сгибе левой руки. Странно, что вначале эксперты это пропустили, поскольку кожа там была немного надорвана, как будто кто-то вдруг передумал вводить препарат и быстро выдернул шприц. Впрочем, всё внимание было сосредоточено на перерезанном горле. Может, убийца именно на это и рассчитывал?
Из последнего заключения Грег узнал, что в крови злосчастного Скотти обнаружились следы этого же препарата. Всё же Андерсон не настолько туп, как это кажется Шерлоку: и инициативу проявляет иногда к месту, и вещество, которое из организма живого человека должно было быть уже полностью выведено, каким-то чудом умудряется обнаружить.
Итак, Зариф подмешивает любовнику снотворное, а когда тот засыпает, уходит. Возвращается не один, а со своим убийцей или убийцами. Скорее всего, те приволакивают его в бессознательном состоянии, иначе бдительные соседи что-нибудь бы да услышали. Заносят в квартиру и там перерезают горло, предварительно сняв с парня кроссовки и раздев до нижнего белья. Зачем? Ну как, зачем? Чтобы подставить мужчину, который в это время безмятежно дрых на широкой кровати.
Куда же посреди ночи понесли тебя черти, Зариф? И зачем тебе понадобился бедняга Скотти?
Бедняга Скотти – это твоё предполагаемое алиби. Как и спрятанный в комоде телефон, из которого были тщательно вычищены все контакты и сообщения. Что же ты затеял, Зариф? И почему везде пентобарбитал?
Нужно подождать, что разузнают девочки.
*
Девочки появились в отделе спустя пару часов.
Войдя в кабинет, Салли закрыла за собой дверь и уселась напротив шефа. Скрестив на груди руки, она немного помолчала, затем вздохнула и начала рассказывать.
У Зарифа, оказывается, есть сестра Айгюн, девушка шестнадцати лет от роду. У неё была школьная подруга. Девушки часто ходили друг к другу в гости. Кончилось тем, что на Айгюн положил глаз Абдул – немолодой дядя подруги. Когда он попросил мистера Афзала выдать за него дочь, тот не нашёл в себе мужества отказать: сын новоявленного жениха работал в службе охраны одного из министров, куда его пристроил личный парламентский секретарь этого самого министра. Секретарь, сам выходец с Центрального Востока, по всей видимости, был связан с пакистанской мафией. Насчёт мафии Фатима Афзал ничего, конечно, не говорила, но вывод напрашивался сам собой из сбивчивого бормотания подавленной горем матери о «могущественных и очень опасных людях». Поскольку «молодые» сочетались браком по мусульманскому обряду, официальные власти не имели претензий к факту сожительства пожилого господина с несовершеннолетним ребёнком, как, собственно, не имели и сведений по данному факту.
Раз в две недели Айгюн привозили на несколько часов повидаться с семьёй, и тогда брат с сестрой подолгу о чём-то перешёптывались. Айгюн всегда грустила, иногда плакала. Фатима особо не допытывалась, почему – и так всё было понятно.
Зариф к сестрёнке был очень привязан, поддерживал её желание стать архитектором и устраивать свою жизнь без оглядки на религиозные традиции, царящие в отчем доме. Хотя Афзал-старший никогда не одобрял увлечение дочери рисованием, он особо не спорил с женой и детьми, полагая, что после замужества вся подобная дурь быстро выветрится из дочкиной головы.
После того, как Зариф стал жить отдельно от семьи, мать всякий раз ему звонила, когда привозили Айгюн (самой девушке запрещено было иметь телефон), и он старался не упускать случая повидаться с сестрой. Последняя их встреча состоялась на прошлой неделе. Они, как всегда, поговорили наедине, после чего Зариф быстро ушёл, а Айгюн показалась матери непривычно рассеянной и как будто чем-то напуганной.
Когда произошло несчастье, Фатима попросила у Абдула внеплановую встречу с Айгюн, чтобы они вместе могли оплакать своего любимого мальчика, но ей было сказано, что девушка некоторое время не сможет бывать у матери.
В общем, если кто и мог пролить свет на всю эту загадочную историю, то это Айгюн. Салли договорилась с Фатимой, что та, притворившись, что на фоне переживаний у неё обострилось хроническое женское заболевание, попросит мужа уговорить Абдула привезти дочь в родительский дом хотя бы ненадолго. Сама же Салли планировала изображать сиделку из числа многочисленных знакомых и родственниц, дальних и ещё дальше. После обеда Фатима обещала позвонить Салли, чтобы сообщить о результатах переговоров и скоординировать дальнейшие действия.
Похвалив своего бесценного сержанта за проделанную работу, Грег вышел из кабинета и направился к кофейному автомату.
С кофе в этот день у него явно не задалось. Едва он успел пригубить горячий приторный напиток, как затрезвонил служебный телефон и дежурный сообщил, что поступил срочный вызов по факту стрельбы в Белгравии – одном из самых благополучных районов.
Без особого сожаления отставив бумажный стаканчик, инспектор выскочил из кабинета и, выкликнув нескольких ребят, стремительно направился к лифту. Решено было, что основная группа поедет в служебной машине, а Грег, прихватив на всякий случай ещё парочку вооружённых констеблей – в своей.
*
Войдя через парадную дверь, они рассредоточились по дому. В гостиной были обнаружены двое мужчин со связанными за спиной руками и труп третьего. Пока Грег вызывал труповозку, в дверь заглянул один из констеблей и растерянно произнёс:
– Там… в спальне, сэр…
Мысленно приказав себе ничему не удивляться, инспектор Лестрейд решительно проследовал за констеблем в спальню. На пороге он замер на долгие две секунды.
На тёмном деревянном полу валялись без сознания двое человек: красивая рыжая девушка в строгой одежде и Шерлок Холмс, а между ними метался Джон Ватсон. Выражение докторского лица было отчаянное.
Оглядев просторную кровать с шёлковым бельём, мраморный камин и стены, оклеенные чёрно-белыми обоями с вычурным растительным орнаментом, Грег понял, что уже не слушает Джона, пытавшегося объяснить, за каким дьяволом их с Шерлоком сюда принесло. Грег вспомнил эти обои. На их фоне снималась в разных позах полуголая дамочка с хищными тонкими губами, выкрашенными ярко-красной помадой. Звали дамочку мисс Адлер. Именно её Грег встретил вчера в дверях полицейского управления. Фотографии, сопровождённые призывом «осознать своё поражение», были размещены на сайте – одном из десятков, посещённых ДИ Лестрейдом в рабочее время много месяцев назад в поисках надёжного совета, как найти правильный подход к мужчине, которого хочешь трахнуть. Сейчас этот мужчина лежал у его ног, томно постанывая и уставившись мутным взором в лепной потолок. Отчего-то вспомнилась бабушка с часто повторяемой сентенцией о тесноте мира.
Когда же голосу Джона удалось-таки пробиться сквозь поток инспекторского сознания, из всего, что было сказано, Грег уловил только просьбу помочь с транспортировкой Шерлока домой. Поручив сержанту Стюарту доставить связанных налётчиков и рыжеволосую куколку в Мет, он сосредоточился на проблемах парочки фрилансеров.
Он помог Джону уложить Шерлока на заднее сидение «Мазды» и вздохнул с облегчением оттого, что можно было, наконец, покинуть это странное место.
Выруливая на Бейкер-стрит, он уже внимательно слушал рассказ Джона, искоса поглядывая на него в зеркало заднего вида. Ватсон бережно уложил Шерлока головой к себе на колени и всю дорогу придерживал его с видом встревоженной наседки.
Грег остановил машину и вышел, чтобы помочь выбраться пассажирам. Джон осторожно высвободился из-под Шерлока.
– Подожди, я сейчас открою дверь, и вместе его затащим, – произнёс он, а затем добавил: – Миссис Хадсон наверняка нет дома – амурные дела.
Покуда Ватсон возился с ключами, Грег подцепил Шерлока под мышки, потянул на себя, выдернул с сидения и, перебросив через плечо, крепко ухватил под коленями. Услышав позади себя возню, Джон оглянулся.
– Осторожно! – воскликнул он. – Его так может вырвать!
– Он что-нибудь ел?
– Чай во дворце выпил.
– Ну, тогда не вырвет.
Захлопнув дверцу и нажав на пульт, обременённый консультирующим детективом инспектор двинулся ко входу в дом. Казалось, что в прежние времена «единственный в мире» был несколько упитаннее. Впрочем, упругая задница, о которую под внимательным взглядом Ватсона так и тянуло потереться скулой, свидетельствовала, что под одеждой находится всё то же роскошное тело, которым Лестрейду так недолго довелось обладать. Хоть ноша и оказалась легче, чем ожидалось, но, восходя по лестнице на второй этаж, бравый инспектор мысленно молился, чтобы не прихватило спину.
Сгрузив Шерлока на кровать, он с любопытством оглядел спальню, в которой никогда не был.
Джон снял с Шерлока туфли и пиджак, уложил на правый бок и заботливо накрыл одеялом.
Наблюдавшему за этими хлопотами Грегу вдруг неудержимо захотелось под любым предлогом выставить дока за дверь и остаться с Шерлоком наедине. С обдолбанным и беспомощным Шерлоком.
Как будто услышав его мысли, Джон подхватил валяющиеся на полу туфли и вышел из спальни. Грег прикрыл глаза и шумно втянул ноздрями воздух.
Пискнувший в кармане телефон заставил очнуться.
«У Фатимы получилось! Завтра поговорю с Айгюн».
Снаружи послышалась ругань, и хлопнула дверца холодильника.
«Хорошо».
Едва Лестрейд успел нажать отправку, в спальню заглянул раздражённый Джон.
– Грег, слушай… – Увидев в руке приятеля телефон, он слегка оторопел. – Ты что, фотографируешь?
Грег неопределённо хмыкнул.
– Слушай, в доме, блядь, жрать нечего, – продолжил Джон. – В холодильнике – полбанки консервированного горошка и пакет с отрезанными пальцами.
Грег снова хмыкнул.
– Не мог бы ты ещё немного побыть тут, пока я в магазин смотаюсь? Я быстро!
Грег перестал дышать. Спустя три секунды он обречённо вздохнул.
– Но только быстро! Мне ещё ваших «друзей» допрашивать, и ту, рыженькую. Надеюсь, её уже привели в чувство…
Обрадованный Джон притащил из кухни табурет для «сиделки» и спустя пару минут был уже на пути к супермаркету.
Присев на край постели, Грег склонился к уютно посапывающему Шерлоку. Легко коснувшись пересохшими губами ссадины на скуле, Грег выпрямился и снова прикрыл глаза. Спящий Шерлок, почти ничего не чувствующий Шерлок, Шерлок, который ничего потом не вспомнит… Трахнуть по-быстрому, пока никого нет. Нет, по-быстрому не хотелось. Хотелось медленно и тягуче. Стащив штаны и забросив их в дальний угол, перевернуть на спину, схватить и властно раздвинуть худые коленки. Наскоро мазнув каким-нибудь кремом, или что там попадётся, начать входить и, задыхаясь от восторга, чувствовать, как с каждым дюймом горячий мокрый шёлк всё туже затягивает головку…
Повернув несопротивляющееся тело навзничь, он согнул ноги Шерлока в коленях и слегка развёл их в стороны, после чего решительно расправился с брючной застёжкой. Очень кстати на Шерлоке не оказалось трусов. Ласково потискав мягкий член, Грег дотянулся до безмятежно расслабленного лица и подтёр пальцем слюнную дорожку, что натекла из уголка приоткрытого рта. Добавив собственной слюны и решив, что два пальца будет в самый раз, Грег просунул руку под трогательно пушистые яички. Почему-то непременно хотелось, чтобы Шерлок, когда придёт в себя, знал, что с ним делали. Сфинктер практически не оказывал сопротивления, и всё же из-за скудости смазки и тесноты модных брючек пришлось приложить значительное усилие, чтобы пальцы отлынивающего от работы инспектора смогли протиснуться вглубь. Нежно помяв простату и исторгнув из своей невменяемой жертвы благодарное мычание, Грег и сам едва не застонал от удовольствия. Вытащив пальцы и присоединив третий, он заново вломился грубым тараном в беззащитное отверстие, которое не хотело растягиваться шире, но ему пришлось. Вскрыв Шерлока, как устрицу, он провернул ладонь по часовой стрелке и застыл.
– Джон, Шерлок! Мальчики, есть кто дома? Раздавшийся из гостиной певучий голос Марты Хадсон заполнил собой височные артерии преступного ДИ, нависшего над неподвижно лежащим беззащитным телом.
Пальцы медленно выползли из сладкого плена, и Шерлок был аккуратно переложен в прежнее положение. Стараясь быть максимально убедительным, Грег уверил себя, что у миссис Хадсон нет привычки заглядывать в спальни своих постояльцев. Скорее всего. К счастью, он оказался прав: не дождавшись от мальчиков ответа, домовладелица ушла к себе. В квартире вновь воцарилась благословенная тишина, а в брюках инспектора Лестрейда, благодаря пережитому стрессу, – относительный простор.
Укутав Шерлока одеялом по самую шею, Грег вытащил из кармана платок и тщательно обтёр мокрые пальцы. Сунув платок обратно в карман, он чинно уселся на табурет рядом с кроватью и принялся внимательно изучать содержимое своего телефона.
Так его и застал вернувшийся с покупками Джон.
– Спит? – тихо спросил он.
Не отрывая взгляд от экрана, Грег утвердительно промычал.
– Будешь пиво? Раз уж наше мероприятие сорвалось…
– Нет, спасибо. – Грег поднялся и, положив телефон в карман, направился к выходу. – Мне давно уже пора вернуться на работу. А насчёт этого… как-нибудь в другой раз. Всё равно мне с утра нужно быть в форме.
– Ты не говорил, что в эту субботу дежуришь.
– Что?.. А, нет, не дежурю. Завтра у нас с Донован операция под прикрытием. Паскудное дело, потом обязательно расскажу.
– Ладно.
Грег кивнул на прощание и уже прошёл всю кухню, когда Джон бросил ему вдогонку:
– Да, кстати, чуть не забыл! Похоже, в вашем управлении завёлся крот.
Грег резко развернулся и молча уставился на Джона. Тот следом за ним вышел на кухню и продолжил:
– Та женщина, Ирен Адлер… она знала подробности дела нашего утреннего клиента. Утверждала, что ей рассказал один полицейский, пока она его ублажала.
– Вот же тварь, – прорычал Грег сквозь зубы, и даже Джон наверняка понял, что имелась в виду вовсе не Адлер.
*
Двигаясь в направлении парка Сент-Джеймс и глядя на дорогу сквозь мельтешение дворников, разгонявших с лобового стекла струи внезапно хлынувшего дождя, Грег переваривал услышанную новость. Паззл сложился. И взъерошенный вид, и благодушное настроение Стаута, и даже удостоверение, лежащее на его столе – всё стало на свои места. Грег не знал, что ему с этим делать. Хотелось рассказать кому-нибудь, кто не позволит наломать дров. Кому-нибудь умному и хладнокровному.
Рассказать было некому.