Грег бросил сумку с вещами около кресла и подошёл к небольшому окну, расположенному в глубокой нише. Увидеть знаменитые болота не удалось, поскольку обзор закрывали высокие деревья, растущие позади каменного ограждения залитого солнечным светом двора.

Несмотря на то, что он немного поспал в самолёте, суматошная ночь давала о себе знать, и, дабы избежать соблазна завалиться на узкую кровать и продрыхнуть до вечера, Лестрейд покинул номер и спустился в бар. Не успел он сдуть пышную пену и отхлебнуть из бокала, как с улицы заорали:

– А ты какого чёрта здесь делаешь?!

– И я рад тебя видеть. – Мельком взглянув на влетевшего в помещение разъярённого детектива, Грег с сожалением опустил бокал и, обратившись к вошедшему вслед за Шерлоком Ватсону, произнёс: – Привет, Джон!

– Грег. – Джон кивнул в ответ.

– Что, решили от скуки поймать адского пса? – Грег хохотнул и сделал-таки вожделенный глоток.

– Я жду внятных объяснений, инспектор, почему вы здесь?!

– В отпуск приехал!

– Ты загорел, значит, уже вернулся из отпуска! Кстати, Испания или Португалия?

Лестрейд проигнорировал попытку Шерлока лишний раз блеснуть дедукцией и не стал отвечать.

– А-а, снова Майкрофт вмешался! – не унимался Шерлок. – Услышал «Баскервиль» и сразу отправил укротителя за мной шпионить! Инкогнито! Интересно, ты сам придумал себе кличку «Грег»?

Вот гад! Конечно, после того, как Джон назвал его по имени, Гевин с Хьюстоном уже не прокатят.

– Э-э… это его имя, – растерянно произнёс Джон.

– Что, правда? – «изумился» мерзавец, злорадно ухмыльнувшись и сверкнув глазами.

– Да! Мог бы и поинтересоваться. – Грег не планировал посвящать Джона в нюансы своих отношений с Шерлоком и потому предпочёл подыграть. – И я тебе не укротитель, – добавил он уже серьёзно. Рана, оставленная в душе Лестрейда последним (единственным) актом укрощения глупого мальчишки, рубцевалась долго. – И твой брат мне не указ, – буркнул он в заключение и отвернулся.

*

Мысленно ругая Джона последними словами за то, что тот заставил его разбираться с финансовой деятельностью гостиницы «Кросс киз», Лестрейд изучал эту самую деятельность, сонно перелистывая толстенный гроссбух. Сладкая парочка владельцев отеля довольно быстро призналась «грозному инспектору из Скотленд-Ярда», для чего вегетарианскому ресторану понадобилась такая уйма мяса. Таким образом, «адский» пёс был разоблачён, и дело можно было закрывать. Или нет? Похоже, Шерлок так не считал. Судя по обрывкам его разговоров с Джоном, что-то произошло с великим детективом в этом богом забытом уголке старой Англии, что-то странное и очень неприятное для Шерлока…

Майкрофт был прав: если Лестрейд и был нужен Шерлоку, тот про это не знал, а потому, отправляясь на базу «Баскервиль», доблестного инспектора с собой не взял. Чтобы хоть как-то оправдать испоганенное окончание своего отпуска, Лестрейд решил съездить в Принстаун.

В полицейском участке его встретили радушно, накормили пончиками и напоили на удивление хорошим кофе.

Двадцать лет назад Джейк Найт действительно пропал без вести. Найденный на болотах перепуганный насмерть мелкий пацан нёс какую-то чушь про огромного хаунда, растерзавшего его отца и, видимо, сожравшего его вместе с одеждой и ботинками, поскольку никаких следов мистера Найта так и не обнаружилось. Возможно, его затянуло болото – вполне правдоподобное объяснение, хотя в последний раз такое случилось ещё при королеве Виктории. Могло статься, что мужика и впрямь кто-то убил, а труп притопил, опять-таки, в болоте. Как теперь проверишь? Когда Лестрейд осторожно спросил молодого инспектора, что тот думает о якобы проводимых на базе загадочных экспериментах, о которых болтают местные, парень лишь красноречиво скривил лицо.

Так, ничего по сути не выяснив, но зато окончательно взбодрившись, Грег вернулся в Гримпен.

Бродя среди каменных могильных крестов, воздвигнутых вокруг старинной церкви, он проигрывал в воображении самые разные сценарии того, что могло произойти с малышом Генри и его отцом то ли в овраге, то ли на болотах. Поток фантазий был пресечён пришедшей, наконец, в голову детектива-инспектора гениальной идеей о целесообразности личной беседы с непосредственным свидетелем события.

Было уже темно, когда Грег подошёл к усадьбе Генри Найта.

Внутри большого неуютного дома обнаружилась молодая женщина, дрожащая от пережитого недавно потрясения. Пытаясь сохранять остатки самообладания, психотерапевт Луиза Мортимер рассказала столичному инспектору о том, что произошло незадолго до его прихода. Под конец рассказа она всё же не выдержала.

Грег крепко прижимал её к себе и гладил по красиво ниспадающим на спину чёрным волосам, пока она по-бабьи слюняво рыдала у него на груди. Отмахнувшись от мысли, что психотерапевты нынче пошли впечатлительные, Грег отметил, что с тех пор, как вкусил содомского греха, странным образом стал относиться к женщинам с гораздо большей эмпатией, чем прежде. Ирен Адлер была не в счёт.

Он и сам едва не впал в истерику, приняв входящий звонок от Шерлока, орущего, чтобы Лестрейд немедленно бежал к оврагу Дьюэра. Грег выскочил из дома и рванул в темноту, на бегу вспоминая расположение блядского оврага.

В темноте он не сообразил, где следовало притормозить. Переувлажнённая почва на самом краю лощины не выдержала веса инспектора и обвалилась. Вместе с сорвавшейся глыбой Грег ухнул вниз по склону, по пути наткнувшись ребром на торчащий корень. От резкой боли захватило дух, и, докатившись до дна оврага, скрываемого облаком густого тумана, Лестрейд уже почти ничего не соображал.

*

День был пасмурный, и всё же это был день. Удар лосиного копыта скользнул по касательной, но чёрному с проседью волку этого хватило, чтобы отлететь в сугроб, взметнув вокруг себя снежный вихрь. Лось, впрочем, далеко не ушёл. Когда снежная пелена опала, Седой увидел, как молодой серебристо-серый самец поднырнул под пах лесному гиганту, после чего тот споткнулся, осел в снег, и стая принялась его рвать.

Откуда-то издалека, как будто из другого мира, послышались странные приглушённые крики, и Седой почему-то решил, что зовут его. Превозмогая боль, он выполз из сугроба и поковылял на зов.

*

Когда Лестрейд выкарабкался из тумана в ночь, по ушам резко ударили испуганные мужские вопли. Он поднял взгляд и в пляшущем свете карманных фонарей увидел скалящего зубы чёрного пойнтера. Грег ещё успел удивиться, как могли несколько здоровых мужиков так испугаться одной, пусть и дурно воспитанной псины, прежде чем услышал истеричный возглас:

– Бога ради, убейте его!

Как будто повинуясь инстинкту, Ватсон и Лестрейд принялись палить в злосчастного пса. Из-за резкой боли в ушибленном боку Грег позорно мазал, зато капитан Пятого Нортумберлендского не подвёл, покончив с Баскервильским мифом навсегда.

*

Взяв у Гэри две бутылки «Хеннеси» и лимон, они сидели втроём в номере Лестрейда и снимали пережитый стресс… нет, просто бухали. Ватсон ругал Шерлока за бестактность и чёрствость по отношению к их несчастному клиенту, а Шерлок обзывал всех идиотами – и Ватсона, и Лестрейда, и Генри Найта. Потом они бурно радовались тому, что недостаточно быстро бежали за Френклендом, и их не задело взрывом. Потом бравый капитан сокрушался, что так и не трахнул красотку Мортимер, а Грег подумал о том, что бедная Луиза прямо сейчас может находиться наедине с Найтом, каких-нибудь несколько часов назад едва её не застрелившим. Мысль мелькнула и ушла, а они продолжали пить и что-то доказывать друг другу, с трудом выговаривая слова и уже не особо друг друга понимая.

Первым отрубился угнездившийся в кресле Джон. Грег продолжал сидеть на своей кровати и слушать, как расположившийся рядом с ним Шерлок что-то ему подробно объясняет. Всё, что удалось вынести из объяснения – это то, что он, Грег Лестрейд – фантастический идиот. Грег предложил было за это выпить, но в бутылках оказалось пусто. Как уснул, он не помнил.

*

Когда боль немного утихла, Седой побрёл к остаткам лосиной туши. Молодой серый налетел справа, толкнул в плечо, выскочил вперёд, развернулся и, пригнув голову, глухо заворчал. Прозрачно-серые глаза с золотинками вокруг крошечных зрачков глядели с холодной наглостью. Каким-то образом Лестрейд наблюдал это со стороны, и волки его не замечали. Молодой самец явно вознамерился сместить получившего травму альфу. Зря торопится. Грег уже знал, что серьёзных повреждений нет: рёбра целы, лёгкое, соответственно, тоже. Так, небольшая гематома. Варг слился со своим зверем и повёл игру. Нарочно прихрамывая, он начал обходить серого слева. Тот рванулся вперёд в намерении вцепиться сопернику в плечо. Челюсти клацнули в пустоту: молниеносно развернувшись вправо, альфа с места подскочил вверх и, обрушившись всем весом на оппонента, попытался ухватить его за холку. Серый увернулся, и далее тугой чёрно-серый меховой клубок, рыча, принялся размётывать рыхлый сугроб. Дюжина пар глаз – голубых, карих, зелёных, тёмно-жёлтых, как старое золото – с почтительного расстояния тревожно следила за схваткой.

Авантюра с узурпацией провалилась: у серого трёхлетки не было шансов против варга. Поверженный соискатель развалился на взрытом снегу, покорно подставив победителю горло и живот. Седой задрал было лапу, но в последний момент решил отменить церемонию. Вместо этого он принялся обнюхивать и облизывать присмиревшего противника: его грудь, живот и меховой мешочек, в котором прятался член. Тщательнее всего было обнюхано и вылизано под хвостом.

Альфа слегка прихватил серого зубами за заднюю лапу и потянул на себя. Не посмев противиться, тот встал.

Обалдев от неожиданности, он попытался убежать, когда Седой сделал садку, но, плотно обхваченный за бёдра мощными лапами, остался на месте и, повинуясь тихому рыку, отогнул хвост в сторону.

Грег был уверен, что прежде не испытывал ничего подобного: привычное ощущалось на порядок острее. Скорее всего, из-за бешеной частоты фрикций, с которой Седой сношал свою жертву, не обращая внимания на раздающийся снизу отчаянный плач. Возможно, из-за особенностей анатомии волчьего пениса боль была связана не только с растяжением девственного ануса. От этой мысли делалось ещё приятнее. Вид стаи тоже радовал. Все – и самцы, и суки – держались поодаль, плотно зажав хвосты между ног и с опаской наблюдая, как обезумевший вожак наказывает серого наглеца.

Зарождающееся в головке совершенно нетипичное ощущение заставило насторожиться. Грег вдруг понял, что именно сейчас произойдёт. Он редко бывал подвержен панике, и вот настал как раз такой случай. Раздумывать было некогда – он не собирался, как дурак, час стоять на морозе зад к заду с Шер… с этим пушистым гадом, хотя Седой, по всей видимости, был совсем не против. Пришлось резким рывком высвободиться из громко взвизгнувшего гада, бесстыже вывалив наружу огромный алый член, нежную мокрую кожицу которого тут же тяпнуло лёгким морозцем. Извергнувшаяся сперма с примесью крови из надорванного ануса проплавила дырки в утоптанном лапами снегу.

Прошло какое-то время, прежде чем стая вновь осмелела. Два крупных самца решительно приблизились к изнасилованному серому и, рыча и толкаясь, начали оттеснять его в глубокий снег. Подлетевший к месту разборки варг щёлкнул клыками над ухом одного и, схватив за загривок, отшвырнул в сторону другого, тем самым исчерпав конфликт.

Они спали в мягком снегу, тесно прижимаясь друг к другу. Время от времени Седой просыпался и принимался обихаживать своего подопечного, заботливо облизывая уши, заплаканную морду и пострадавший анус.

*

Сквозь тонко звенящий в ушах белый шум внезапно пробилось изумлённое «Оу!» и смущённое покашливание. Лестрейд с трудом приоткрыл один глаз.

– Прости, что разбудил, – извинился Джон, нервически посмеиваясь и стараясь не смотреть в сторону кровати. – Думаю, пора собираться. Уже пол-одиннадцатого.

Грег начал понемногу приходить в себя. Первое, что он понял – он лежит наполовину на покрывале, наполовину на тихонько храпящем в подушку Шерлоке. И что такого? Кровать действительно узкая. Было бы из-за чего кашлять! Они так и уснули в верхней одежде, а Шерлок даже туфли не снял…

Понимание пришло с расширением спектра возвращающихся ощущений. Очевидно, во сне, приобняв спину Шерлока правой рукой, он накрыл его ладонь своей. Их пальцы были крепко переплетены. А-а, пофиг. Под влиянием микса наркотика с коньяком ещё не то можно было учудить. Спустя ещё секунду, Лестрейд понял, что «не то» всё же имело место. В паху было липко, горячо и неуютно. Твою мать. От досады Грег ещё сильнее стиснул пальцы Шерлока. Тот перестал храпеть и недовольно замычал.

– Э-э, пойду попрошу ребят чего-нибудь нам приготовить, – нашёлся, наконец, Джон.

– Гаспачо пусть сделают, – промямлил ему вдогонку Грег.

– Да, хорошо бы.

Как только дверь за Джоном закрылась, Грег выполз из-за Шерлока и прошлёпал в ванную. Умыв лицо холодной водой и отфыркавшись, он осмотрел одежду. К счастью, сперма не пропитала брюки, ткань которых была достаточно плотной. Раздевшись, он швырнул липкие трусы под раковину. Он не подумал захватить из сумки чистые, а бегать по номеру с голой задницей не хотел. Не стоило усугублять. Снова натянув брюки до середины бёдер, он вымыл член с мылом, старательно выполоскал из волос размазанную сперму и вытерся полотенцем, белым и пушистым, как снег из «волчьего» сна.

Он поддёрнул брюки и уже взялся за молнию, когда в ванную влетел Шерлок.

– Мне нужно в туа… – Захлопнув за собой дверь, он осёкся на полуслове и застыл.

Лестрейд развернулся к нему, придерживая застёжку всё ещё распахнутых брюк и без всякого смущения демонстрируя своего породистого красавца: смуглокожего и крупного даже в неэрегированном состоянии (вот как сейчас). Настала очередь Грега злорадно ухмыляться. Да и как удержишься при виде этих потемневших от желания глаз и нервно раздувающихся ноздрей?..

– Всё уже готово. Спускаемся! – раздалось за дверью. – Парни, а вы где?

Шерлок вспомнил, зачем пришёл, и метнулся к унитазу, а Грег, торопливо запихнув хозяйство в штаны и застегнув молнию, вышел из ванной и прикрыл дверь.

– Знаешь, две бутылки на голодный желудок – это перебор, – глубокомысленно изрёк он.

– Да уж, – согласился Джон.

В груди буквально потеплело, когда в воображении предстало лицо Ватсона, ставшего невольным свидетелем того, как Грег Лестрейд пялит Шерлока, нагнув посреди гостиной на Бейкер-стрит. В том, что однажды это произойдёт, Грег практически не сомневался.