— Весь день в телефоне сидит, гляньте! — возмущался Сережа на Арсения, пока они ехали по траволатору в аэропорту Тель-Авива.
— Вообще не вылезает, — поддакивал Позов.
— Да читаю я, чи-та-ю, — он показательно тыкнул в друзей экраном.
— Что читаешь, хоть?
— Вам это вообще ни о чём не скажет, — улыбнулся Арс и хотел было сдаться и убрать телефон, но тот завибрировал.
11:50 Шаст
шо там, долетели?
11:50
Ты всё чаще путаешь нашу с тобой личку и общий чат))
Арсений медленно вздохнул, так, чтобы впереди стоящие друзья не заметили. «Антон, что же ты творишь, Антон». Эти переписки чертовски бесили и напрягали рациональность Попова. Он не то что был против них, но… «Был». Ладно, был против. Но лишь потому что он пытался не утонуть в этом, пытался ограничить контакт до того уровня, на котором он был неделю назад. Иногда так старался, что проскакивала мысль, что было бы проще, если бы Антона оттолкнула эта новая информация о друге. «Нет-нет-нет… Не проще». Арс коротко дёрнул головой, на физическом уровне пытаясь отгонять такие идеи. Почему Антона стало так много за эти дни? Конечно, они всегда немало общались, но не до степени практически ежедневных переписок…
11:52 Шаст
не путал
11:52
Долетели. Передать приветы пацанам?)))
11:53 Шаст
нет.
Арс не стал отвечать.
— Ребзя, так, закидываем в гостишку вещи и пойдём пожрём! Потому что самолётная еда это просто жесть, — утвердительно поныл Матвиенко, когда друзья уже выходили из такси перед крупным отелем со стеклянным фасадом.
***
Антону сложно понять, почему после откровений Арса он никак не может успокоить бурю в своей голове. Он даже начинает опасаться, что становится навязчивым. А переживать он любитель, если не профессионал. Количество вопросов в его шальном сознании только растет после каждого разговора с другом, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Зависимость от самокопания частенько доводит Антона до бессонницы. Вот и сейчас. На другой стороне кровати уже несколько часов как спала Ира, а Шаст уснул лишь недавно, но вот уже пялится на потолок в бледную полоску прохладного ночного света с улицы. Как голова может казаться одновременно такой пустой от усталости, а звук собственного внутреннего голоса, задающий вопросы, таким громким?
Он осторожно выбрался из-под своего одеяла. Спать вдвоём под одним он просто ненавидел и вовсе не из-за роста. Почему-то так с ним повелось. Лишние касания, жара, перетягивание этого самого одеяла... Даже с любимым человеком, даже в начале отношений, когда вам кажется невозможным оторваться друг от друга. Он просто не умел спать под общим одеялом. И это с его-то тактильностью…
Антон уже добрался до кофемашины, щелкнул на ней кнопку, включил приглушенный свет на вытяжке и вышел на балкон с сигаретой, накинув на плечи плед. С кухни гудела машинка, с улицы — неспящая столица. Часы показывали без четверти два. Поспал Антон всего ничего, а через четыре часа ему надо уже сидеть в самолёте. «Там и посплю», — сдался он и устроился с кофе в кресле листать ленты казалось всех приложений на телефоне. Осталось убить всего лишь час, а там уже из дома выходить.
***
10:23 Арс
шо там, долетели?
Антон не смог сдержать улыбку. «Подъёб засчитан».
— Ой, а что это не в общий ча-а-атик? — хитро протянула Оксана и не стесняясь заглядывала в экран телефона Шаста, пока они бездельничали, ожидая багаж.
— Слы-ы-ыш, — шутя возмутился Антон и поднял телефон так, что девушка даже в прыжке не смогла бы до него дотянуться.
— Всё, всё, всё, — она подняла руки в знак капитуляции и по-прежнему улыбаясь присела на край ленты, по которой начали выезжать чемоданы.
***
— Я пойду в гостиницу, окей? — Арсений поднимался из-за стола ресторана, где они с Позом и Матвиенко вот уже час пробовали местную кухню, на которую Арс не особо налегал, — Хочу побегать и позаниматься, а там зал неплохой. Надо стрясти весь фалафель. Да и по городу покатаюсь, может.
— Извращенец, — с тихим удивлением Матвиенко помотал головой и взглянул на Диму за поддержкой.
— Мягко сказано. Ты поэтому нихера толком не поел?
— Я позавтракал в семь, пока вы дрыхли, а сейчас еще даже одиннадцати нет, — с наигранным осуждением взглянул на стол и друзей Попов и накинул чёрную олимпийку. — Я пошёл.
— Там наверно Шаст и остальные уже приехали, — кинул ему вслед Дима. — спроси у Окс, во сколько орги приедут нас забирать на площадку.
— Ага, — Арсений смешно кивнул и удалился.
— Поз, а чего ты не напишешь в чат?
— Ты — это ответ почему. Потому что я, блять, написал в чат, Серёженька. Тут вайфай через раз. А с мобилы жесть, у меня за один вчерашний день два рубаса улетело за интернет. И скорость — тлен.
— Ёбушки, надо у себя проверить.
— Наш с тобой диалог сейчас звучит так, будто мы в рекламной интеграции мобильного оператора.
— Хех, есть такое, — и оба зарылись в телефон.
***
Арс плюхнулся в ближайшее от ресторана авто, которое нашёл в приложении каршеринга, а на картах в телефоне вбил название пустыни Негев. «Два с лишним часа от текущего местоположения… Успеем?» — задумчиво прикинул он, а глаза уже загорелись огнём авантюры. Отчего-то ему казалось, что пустыня на порядок ближе. «Ничего, успеем», — ответил себе он, подключил к магнитоле телефон и выбрал плейлист для поездки. Даже живот немного сводило от этого счастливого предвкушения. «Главное, чтобы не от фалафеля».
Именно это ему было нужно — дать глазам отдохнуть на незнакомых пейзажах, со своей музыкой, в одиночестве прочистить голову, отвлечься. Он заехал на заправку, залил до полного и купил пару бутылок воды. И следующие два часа чёрная лента дороги ведёт его прочь из Тель-Авива, прочь от собственных мыслей. Но последние неумолимо догоняют.
Играет сейчас:
Get Up Get Off
The Prodigy
***
«Пацаны, если вы у меня когда-нибудь спросите почему я вас не позвал с собой — потому что фиг бы вы разрешили мне остановиться и сфоткаться около этой БАШКИ!!!» Антон уже сидел в своём номере и в пятый раз смотрел сториз Арса, пытаясь понять, куда его занесло. Шаст сразу решил писать смс, а не в мессенджеры, подозревая, что Попов включал интернет только ради инстаграма.
12:41
ты блять где, башка?
12:43 Арс
В пустыне)
12:45
бля, почему я не удивлён.
ты обратно то успеешь?
12:46 Арс
Куда я денусь)
12:48
да в том и дело, что тебя ещё может понести хер знает куда.
12:50 Арс
Да я сейчас уже обратно, тут делать нехрен.
Хотелось просто посмотреть.
Круто тут.
12:51
Я ща поем и пойду на набережную местную.
Ну, попозже. Цепляйся тож.
12:52 Арс
Буду через два часа.
Пыльный.
***
«Пыльный, блять? Арсений Сергеевич, серьёзно?!» — ругал он себя и морщился от «испанского стыда», когда уже ехал обратно под орущих на всю машину Продиджи. Спустя ещё два прослушанных альбома он устал и сменил фон на резко противоположный.
Играет сейчас:
Temporary
Tim Schaufert
Музыка идеально вторила гладкой и спокойной дороге, солнечным и пустынным пейзажам. «Надо как-нибудь из Питера до Москвы на тачке прокатиться», — промелькнуло в голове.
14:29 Шаст
я выхожу, там парк Лондон какой-то, давай около где-то там.
крч на картах глянешь
14:41
Пацаны?
14:41 Шаст
Поз нашёл плойку в каком-то кафе в отеле, рубятся.
Окс с оргами трёт, она уже на локации.
***
Антон сидел на лавке лицом к морю и пил холодный чай. Он не мог не думать о том, как круто просто сидеть в парке, где немало людей вокруг (немало школьников), и не дёргаться, не укутываться в капюшон, не надвигать кепку на глаза. Просто сидеть. Погода ещё благоволила — по сравнению с московскими ледяными дождями, ветрами и с натяжкой десятью градусами тепла, здесь были все двадцать, тёплый и солёный ветер, солнце, которое ещё не прожигало насквозь, и полное отсутствие внимания со стороны окружающих. «Кайф», — причмокивая чаем подумал Шаст.
— Вот это ты гуляешь, конечно, — раздался громкий голос Арсения метрах в пяти.
— А как бы ты меня нашёл, если бы я двигался, блять. Остряк, — съязвил Антон, подвигаясь на лавке, заметив, что Арс собирается запрыгнуть на неё сзади через спинку.
— Ну как оно? — он оглядел горизонт и парк и, не спрашивая взял из рук Шаста чай и сделал несколько глотков.
— Ахуенно, честно говоря, — искренне произнёс друг.
— Тогда хватит, пошли фоткаться, — почти смеясь Арс вскочил и начал расталкивать длинного.
— Ну, блять, конечно, — широко улыбался тот, глядя себе под ноги и перекидывая бутылку с чаем из руки в руку, — я и забыл, на что я подписался. Пошли, модель, блять.
— Пошли-пошли, — поддакнул Арс и толкнул Антона плечом в плечо.
«Арсений, блять, угомонись», — мысленно рявкнул он на себя. На Антоне был новый парфюм, который Арс не мог не заметить. Видимо, дары дьюти фри. Он сразу узнал свой аромат, которым он пользовался лет пять или шесть назад. Долго пользовался. Первые сезоны Импровизации звучат для него именно так. «Какого хера, Антон?»
— Тут дофига крутых граффити кстати, не обращал внимания? — начал он, — я пока от гостишки шёл, прям… прикольные.
— Заценим, — ответил Арс, поднимая телефон, чтобы, по своему обыкновению, запастись кучей фоток исподтишка. — Так. Я проголодался, а ты только поел. Что делать?
— Я перекусил просто, — ответил друг, — можно чем-то посерьёзнее закинуться.
— У тебя всё окей? — нахмурился Попов, обратив внимание, что жизнерадостность ушастого куда-то исчезла.
— Да, не бери в голову, — отмахнулся тот и убрал телефон, который доставал лишь для того, чтобы взглянуть на экран.
— А хрен тебе, — он залез в задний карман джинсов, вытащил оттуда бумажник, а покопавшись в нём, вытащил заветный «билет» и вручил Шастуну, протянув его зажатым в двух пальцах.
— Сука, — с грустной улыбкой проигравшего Антон шумно выдохнул ноздрями. — Ладно.
Какое-то время они медленно шли по деревянному настилу набережной в молчании, но Антон вдруг остановился и облокотился на ограждение, наблюдая за мелкими завитками пены на редких волнах. Он понимал, что Арс ждёт от него вопроса. Арс понимал, что Антон придумывает вопрос. Арс был в ужасе. Опять. Но, как обычно, заметить это было невозможно. Он тоже прислонился к перилам, только спиной, и теперь наблюдал своими большими зрачками за тем, как менялось лицо друга, пока тот подыскивал правильную формулировку своего вопроса.
— У тебя не бывает… — он поджал губы и нахмурился, всё ещё подбирая слова, и взглянул на Арсения, — короче, одиноко тебе не бывает из-за… ну …того, что ты не можешь полностью быть собой… Из-за того что никто не знает.
— Ты серьёзно? Тебя всё ещё беспокоит эта часть моей жизни? — он вздёрнул одну бровь.
— Ты шутишь? — да, Антон был серьёзен. — Арс, блять! — Шаст неловко обернулся по сторонам, ему показалось, он был слишком громким и боялся привлечь к себе внимание. — Это ты «серьезно»? — прозвучало осторожнее. — Да, блять, меня беспокоит! В какой вселенной это нормально? Людям надо разговаривать и делиться. С кем делишься ты?
— У меня есть психотерапевт, — сухо ответил Арсений, потому что кроме сухости он сейчас не был в состоянии родить никакую другую эмоцию из-за того, как сильно кровь опять била в венах. «Да почему ты так переживаешь, сукин сын! У меня ни намека на проблемы в характере и общении. У меня ни одного видимого депрессивного симптома. Что же ты доебался… Антошенька».
— Ебать, а! — он вновь слишком громкий, но уже не боится. Кажется, Антон начинает даже злиться, переигрывая с жестикуляцией и интонациями, — ну заебись, теперь то я спокоен. Терапевт! Лучше бы ты мне сказал, что Матвиенко в курсе, или любые твои другие друзья, Арс. Нельзя так, ты понимаешь? У тебя крыша так съедет.
— Антон Андреевич, вы меня жизни учите? — спокойно спросил Арсений, запрыгнув и усевшись на ограждение пешеходной зоны.
— Арс, — недовольно поджал губы Антон и взглянул на друга. Воздух зарядился, будто дело шло к ругани.
— Ну, крыша у меня не поехала ещё, как видишь…
— Да увидишь тут…
— Блять, — Попов опустил голову и, глубоко вздохнув, решился взглянуть Антону в глаза, — Помнишь, с чего всё началось? С «изливания душ», Антон. Ты хотел, чтобы я её излил тебе. Ладно, будем без пафоса — ты хотел, чтобы я был более открытым и настоящим. Так? Я начал. Но моя душа не ограничивается моими сексуальными предпочтениями, а ты мёртвой хваткой завис на этой теме. Почему?
— Потому что нельзя человеку держаться так закрыто, когда… — он достал сигарету.
— Нет, не поэтому, ещё варианты, — резко и даже грубо перебил Арс.
— Да ты-то откуда знаешь, блять, причины моих поступков и как я думаю?!
— Ещё варианты, Антон, — медленно процедил друг.
— Сука, — он зажал в зубах сигарету, но Арсений резким движением вырвал её у него.
— Здесь нельзя курить. Варианты, Шаст, — всё также прохладно звучал он.
— Ты вообще ахуел? — Антон поперхнулся слюной от возмущения.
— Варианты! — практически рявкнул актёр.
— Блять, да я понять хочу, с кем теперь работаю и мало ли, я… — с обидой в голосе злобно выпалил Антон.
— И? — напористо продолжал давить друг.
— Хуи, блять! — Шастун обеими руками взялся за ограждение так, что костяшки побелели, и опустив голову, озлобленно плюнул куда-то вниз на песок.
— Говори уже, — Арс прекрасно знал, что он всё это время вытягивал из него. Он знал, что он услышит. Но для него это никак не облегчало ситуацию.
— Бля-я-ять! — прорычал Антон, закинув назад голову и делая вид, что сейчас выломает перила, — я хочу понять, вдруг ты ко мне… иначе относишься! Всё?
— Пиздюк, ты сразу не мог прямо спросить? — прошептал Арс.
— Прямо? Арс, прямо? — они вновь встретились разозлёнными и бешенными взглядами, — а что я, по-твоему, должен был бы делать, если да? Как работать? Как общаться?
— Ты защищал себя незнанием, — медленно произнёс Попов.
И с тяжёлым сердцем подумал: «Я защищал тебя незнанием. А потом всё испортил».
— Да.
— Это не вопрос.
Арсений глубоко вздохнул и взглянул в противоположную от Антона сторону набережной. Он надеялся, что вид гуляющих людей, собак, играющих с подступающими волнами на песке, шумных компаний с пивом в бумажных пакетах его отвлечёт. Он надеялся впитать хоть часть этой беззаботной энергии. Она ему сейчас нужна как никогда, потому что через несколько секунд он сыграет самую сложную роль в своей жизни. Собраться бы с силами. «Ох, Антоша…» Ему хотелось оказаться в вакууме и закричать что есть сил, чтобы выпустить из себя это проклятое волнение, эти страх и боль. Стук сердца заставлял дрожать его кадык, он буквально ощущал, как дёргается его горло. Во рту было так же сухо, как в пустыне, где он побывал сегодня. Вся влага ушла в глаза. Нет, он не плакал. Это тоже редкость. Они блестели и краснели. Будто всё, что он так крепко в себе держал под замком начинало вырываться, а слёзы были самым лёгким путём. Предательство собственного тела… Он их закрыл и сделал медленный вдох и выдох.
— Нет, Антон. Можешь не беспокоиться, — тихо произнёс он, взглянув на друга. — В этом смысле ты мне неинтересен. Абсолютно. Даже если тебе иногда кажется обратное. Я не думаю, что смог бы с тобой работать, будь всё иначе, — «просто браво, Арсений, браво. Хорошо, что зритель не просит на бис».
Шастун внимательно смотрел на него несколько долгих секунд, лицо его как будто ничего не выражало, а Арсений был готов отдать всё, чтобы узнать, что у того сейчас в голове.
— Спасибо, — выдохнул наконец он и без лишних прелюдий продолжил, словно этой недо-ссоры на повышенных тонах только что и не было. — Нет, отвечая на твой вопрос. У меня не всё в порядке. Я разлюбил женщину, с которой живу больше пяти лет. Я не знаю как заканчивать отношения, когда ты живёшь под пристальными взглядами всей прессы, всех интернетов, ебанутых фанатичек, друзей, родителей и всей вообще, блять, страны… Когда каждый считает своим долгом подавить на тебя этими семейными ценностями, спросить про планы на детей и брак… Я не хочу. Не с ней. Я так устал, — он отвернулся от моря, медленно опустился на корточки, прильнув спиной к перекладинам ограждения, с тяжёлым вздохом уронил лицо в ладони и добавил совсем тихо, — Я так, блять, устал.
Антон звучал честно, он не пытался драматизировать или преувеличивать. Даже от этого устал. Он выдал всё как есть, ни разу не взглянув на своего слушателя.
— Пошли, — Арс хлопнул друга по плечу и потянул за собой, — найдём, где можно покурить.