— Эй, док? А это куда?

— Пока в угол, Барни. Потом разберусь.

Барни переложил большую коробку в своих руках и попытался выглянуть из-за нее, дабы посмотреть на доктора Кляйнера. Сейчас тот нуждался в каких-то файлах и данных, из-за чего Калхуну приходится быть мальчиком на побегушках, таскающим тяжести. Хотя в принципе ему пока что и делать-то особо нечего.

Бывший метрокоп прибыл в «Белую Рощу» всего через несколько часов после атаки страйдеров. Барни со своей группой беженцев слышали и видели, как много транспортников везли синтетов над пустошами. Люди сделали все возможное, чтобы оставаться вне поля зрения врагов, пока не убедились, что те улетели. Однако повстанцы совершенно не ожидали того, что обнаружат на базе…

Барни думал заявиться с улыбками и радостными возгласами о том, что он сумел довести большую часть эвакуированных из города в целости и сохранности после того, как их поезд сошел с рельсов. Несколько человек все же погибло тогда, но те, кто выжил, дошли до цели; хоть кое-кто и хромал и нуждался в поддержке, но они справились с задачей.

Калхун надеялся, что их всех встретят с распростертыми объятьями, но «Белой Роще» было не до веселья…

Вопросы отпали сами собой, когда он увидел следы взрывов и пулевые отверстия повсюду.

Бывший агент под прикрытием вспомнил, как подошел к кому-то. У него не отложилось в памяти, к кому именно, ему просто нужно было знать. Цифры. Сказали, тридцать два погибших и куча раненых.

Услышав это, Барни ударил кулаком по бетонной стене. Так много… Он должен был прийти раньше. Он мог бы чем-то помочь. По крайней мере, так говорил себе Калхун.

Хотя на самом деле он ничего не смог бы сделать. Даже Гордон и Аликс оказались бессильны перед тем ужасом, который ожидал их в ангаре. Если бы не Пес, то многих других, возможно, постигла бы та же участь, что и Илая. По крайней мере, робот смог убить одного Советника и прогнать другого, исходя из того, что ответили Барни.

С тех пор он из кожи вон лез, чтобы помочь всем на базе, кому можно.

По утрам патрулировал периметр и прилегающие районы. Затем отправлялся в оружейную и проводил инвентаризацию. Бывший охранник часто выходил оттуда весь в поту и оружейном масле, но зато все было в порядке. После этого он обычно отправлялся проведать специалистов по связи и посмотреть, как обстоят дела у раненых в лазарете. Под конец дня Калхун заглядывал к Магнуссону и Кляйнеру, чтобы узнать, есть ли у них что-нибудь для него.

И куда бы он ни попадал, везде видел траур. Друзья, любимые, родные… Больше ничего святого не было. «Никогда не знаешь, когда увидишь кого-нибудь в последний раз», — думал про себя Барни. Вот почему он всегда говорил «увидимся позже» всем, с кем его дороги расходились на какое-то время.

Однако Илай — другое дело. Он фактически был лидером сопротивления, и все его любили. Каждый оплакивал Вэнса. Кляйнеру приходилось время от времени делать короткие перерывы и брать себя в руки, когда эмоции переполняли. Магнуссон, хоть и не сказал бы этого, но тоже горевал. Он был вспыльчивее, но в его тоне не слышалось той настойчивости, что обычно заметна за ним.

Гордон и Аликс? Ну… Те несколько коротких часов, которые Калхун провел с ними перед их отъездом, оказались, как бы получше выразиться, непростыми. Конечно, он и раньше видел Аликс злой, но сейчас открыл ее для себя совершенно с другой стороны. В глазах девушки пылала ярость, скрытая за каменным лицом, несмотря на то, что оно было красным от слез.

Что касается Гордона… Бывший охранник знал его очень долго — ну или, по крайней мере, ему так казалось. Фримен был натянут как струна. Он казался более замкнутым, более тихим… Ну ладно, тише обычного. Барни положил руку на плечо другу, чтобы поддержать его — а в ответ чуть не отхватил от него тем самым чертовым ломом, что бывший ученый носил с собой. Калхун никогда не видел его таким, даже тогда, когда Гордон накачался энергетическими напитками и кофе и не спал двое суток.

Бывший метрокоп думал, что контролирует себя. Он тоже страдал, но при этом не собирался стоять на месте. Альянс никуда не делся, и, несмотря на то, что их отрезали от преисподней, из которой они вышли, все еще представлял угрозу. Барни вовсе не собирался позволять им напасть на кого-то еще. Он не мог допустить, чтобы кто-то другой оказался на месте Илая. Он сделает все для этого и даже больше.

Отставив коробку в сторону, Калхун вытянул руки, прежде чем подойти к Кляйнеру.

— Над чем сейчас работаешь, док?

— Ммм? А-а. Так, просматриваю кое-какие показания. Некоторые из наших старых датчиков фиксируют странные сигналы и колебания мощности вблизи полуострова Мичиган. Странно то, что если они верны, то это идет из старого научного центра Aperture, — сказал старый ученый, не отрывая глаз от бумаги.

— Aperture? Думаешь, это может быть связано с Гордоном и Аликс?

— Нет. Я сильно в этом сомневаюсь.

Барни нахмурился и переступил с ноги на ногу.

— Знаешь… Ты так и не объяснил мне, что такого особенного в этой компании. Да, я помню, что они были конкурентами «Черной Мезы», но это почти все, что я знаю.

Кляйнер положил свои записи обратно на стол и вздохнул. У него просто не было того же количества энергии, что и две недели назад.

— Ну, соперничество восходит к шестидесятым годам, но мы всегда получали больше государственного финансирования. В середине девяностых мы начали состязаться в телепортации… Можешь видеть, чем это кончилось для нас, но никто не знает, что случилось с Aperture Laboratories…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я имею в виду, что они полностью исчезли с экранов радаров. В один день они публиковали информацию о своих достижениях, а на следующий… ничего. Будто испарились.

Калхун взял еще одну коробку и поставил в угол вместе с другими, прежде чем продолжить:

— Есть какие-нибудь мысли?

— Относительно того, что произошло? Не могу ничего сказать.

— Я могу, — прозвучал строгий голос с другого конца комнаты. Вошел доктор Магнуссон, а за ним — Урия. У каждого из них имелось при себе по одному из этих устройств Магнуссона. — Aperture Science была лишь шуткой, наполненной опасными психами, которые ничего не знали о безопасности или этике.

Бывший охранник еле удержался, чтобы не сострить по этому поводу. Безопасность? И это говорит парень, который работал в «Черной Мезе» перед тем, как все полетело к чертям. И наступил ад на земле… Все трое вышли из того центра, и он был словно ходячий знак опасности. Потребовалась лишь катастрофическая ситуация, чтобы Барни наконец это увидел.

Разливы токсичных веществ при одной-единственной двери, блокирующей излучение; мостики, которые словно сделали из бальзового дерева и папье-маше; проходы, на которых были сложены взрывчатые материалы; строительные леса без ограждений над казавшимися бездонными пропастями… Калхун мог бы бесконечно рассказывать только лишь об одних переходах и строительных лесах. И если бы этого Инцидента не произошло, он, вероятно, подал бы в суд на «Черную Мезу» за отсутствие ограждений безопасности.

Должно быть, на лице Барни была улыбка, потому что лицо Магнуссона скривилось, и он спросил:

— Что тут смешного, Калхун?

— Ничего, доктор Мэгс.

Арне бросил на бывшего метрокопа недобрый взгляд, услышав это прозвище, но больше ничего говорить не стал. Они с Урией положили устройства на ближайший стол и начали с ними возиться.

Вернувшись к Кляйнеру, Калхун передал ему последние данные с принтера. Он знал этого человека достаточно хорошо, чтобы понимать, когда ему это понадобится.

— Спасибо, Барни, — сказал он, начал просматривать записи и нахмурился, а затем перевел взгляд на те, что были сделаны раньше.

— Что-то не так?

Док покачал головой:

— Нет… Просто странно. Произошел еще один всплеск показателей из Мичигана. Более серьезный, чем предыдущий…

Бывшему охраннику не понравилось, как это прозвучало.

— Есть какие-нибудь идеи, что это может означать?

— Может быть что угодно, но трудно сказать наверняка.

— Стоит проверить?

Бывший агент Сопротивления под прикрытием втайне надеялся на это. Тогда он бы почувствовал себя более полезным, чем если бы продолжал просто заниматься всякими мелочами на базе. Калхун желал быть там, снаружи. Это то, что у него хорошо получалось. Он был тактиком. Бойцом. Он хотел туда, а не торчать в помещении и прятаться за бетонными стенами.

Но у жизни были другие планы.

— Нет. Ты нужен здесь, а путешествие слишком далекое и опасное. Потребовалось бы слишком много времени, чтобы добраться туда, не говоря уже о том, чтобы остаться в живых при этом. Нет. Будет лучше, если ты останешься тут.

Он постарался не выглядеть разочарованным и кивнул Кляйнеру.

— Конечно, док.

Бывший охранник уже собирался уходить, когда услышал оклик Магнуссона:

— Калхун! Кажется, ты не очень занят. Мне нужно, чтобы ты передвинул эти ящики.

Барни вздохнул, прежде чем развернуться и снова приняться за дело. Кто-то должен был выполнять грязную работу.