❅V❅

Медленно пейзажи бурого леса сменились пригородом.

-Точно, ты не спросил, а я и забыл сказать, - Чайльд, до этого полулежащий на сидении, неожиданно подорвался, чем слегка напугал задумавшегося Чжунли, - мы сразу направимся к Заполярному дворцу, так как мне нужно отчитаться перед Царицей.

Тот продолжал молчаливо взирать на него. 

- Когда мы прибудем, будет примерно половина седьмого вечера. Чжунли, ты собираешься на аудиенцию к Царице? Может, вам нужно обкашлять ваши дела архонтские, хе-хе…

Вместе с шумом ветра раздавался далекий гомон голосов. Совсем не как в Ли Юэ: он тише, ленивее, лишь редкие звонкие голоса торговцев, зазывающих прохожих, да детей, резвящихся с ветрячками и деревянными лошадками, добавляли живости. 

Внезапно раздался лай собаки, совсем-совсем рядом, и они услышали приглушенную брань возницы. Возможно, какая-то бродяга выскочила на дорогу, дабы спровадить, так сказать, повозку вон с ее улицы. Один удар хлыста - и собака болезненно взвыла, но, благо, отстала. Чайльд поморщился.

- Даже при всем моем уважении к Крио Архонту я не собирался, - покачав головой, ответил Чжунли, вовсе не потревоженный только что случившимся. - Достаточно простого оповещения о моем приезде. К тому же я не думаю, что она обрадуется нашей встрече. Не хотелось бы ее еще больше нервировать. И я приехал к тебе, Аякс, а не чтобы светски пообщаться с Архонтом твоей родины.

Чайльд молча глядел какое-то время на непроницаемое лицо, полуприкрытые глаза, отражающие свет, на спрятанные руки под лисьей накидкой - сколько бы раз Чжунли не говорил, что не боится холода, он всегда видел, как тот (думая, что) незаметно растирал свои пальцы и глубже укутывался в накидку. Подумал о его божественной природе, о взаимоотношениях внутри Семерки. Однако для Чайльда, долгое время считавшегося Царицу всесильным божеством и остальных - подобными ей, до сих пор было сложно отойти от диссонанса. Тяжело было поверить, что человек рядом с ним, с которым от делил еду и постель и который откровенно мерз , был богом, хотя прошло уже сколько, года два? 

- Хорошо, - отмахнувшись от мыслей, просто ответил он, пожав плечами.

Проходят часы, когда столичный город сменяется импрессионистическим архитектурным ансамблем из широкой каменной площади, что переходила в роскошные хрустальные сады, и в их центре возвышался белоснежный фасад Заполярного дворца. В тумане Крио-энергии виднелись далекие очертания дворцов Предвестников, ертаулом огибающих центр. 

Чем ближе приближалась повозка к главным воротам, тем отчетливее виднелись стражники, держащие пост - больше не было людей в округе, ведь это место, защищенное барьером, пропускало лишь некоторых. Для других же это место было как небесные дворцы Селестии: такое же неизведанное и недосягаемое, о котором слагались легенды как хорошие, так и плохие. Среди простолюдин даже ходило поверье, что Заполярный дворец способен увидеть человек на смертном одре. В их понимании, Крио Архонт ничем не отличался от верховного волхва. Также говорили, что в особо темные ночи над дворцом собирались духи, что кружили хороводы в небе - и это позволяло “видеть” сказку хотя бы вдали, ведь изумрудно-лиловое сияние духов всегда будет над Заполярным дворцом.

Зимой в этом месте будто концентрируется весь холод Тейвата, который почти полностью рассеивается с наступлением седьмого месяца. Сейчас снега не было, однако млечный туман убрусом* укрывал фасад дворца, не пропуская света солнца, и мельчайшие частицы энергии Крио витали в воздухе, развеянные ветром. В витражных стеклах окон отражался серебристый свет.

Повозка остановилась, Чайльд отворил дверцу, и тут же его нежную кожу оцарапал колючий холод, однако тот не изменился в лице. Все еще придерживая дверцу, он склонился, чтобы тихо проговорить все еще сидящему Чжунли:

- Я не знаю, насколько задержусь во дворце, поэтому направлю возничего к своему дворцу. Там тебя встретит агент по имени Михаил, и чтобы не было недоразумений, покажи ему это. 

Чайльд вложил в руку Чжунли свой серебряный персональный жетон с изображением Небесного кита, символа Одиннадцатого Предвестника. Пока тот обдумывал его слова, он быстро чмокнул его в щеку, а после, смутившись, пролепетал: “Чувствуй себя как дома, не скучай!” - и умчался. 

Повозка медленно тронулась. Чжунли сидел, одной рукой сжимая согретый чужим телом жетон, а другой касаясь места поцелуя, и ощущал, как потеплели его кончики ушей.

❅❅❅

Дорога до резиденции Чайльда была недолгой, но Чжунли успел осмыслить поступок оного со всех сторон. Махнув возничему на прощание рукой и пожелав доброй дороги, он остановился перед возвышающимся над ним зданием. Своей красотой тот стоял практически вровень с Заполярным, лишь был в несколько раз меньше, а сад состоял из пышных кустов почти отцветшей форзиции, и рядом с каменной беседкой цвело несколько деревцев краснолистного боярышника. 

Чжунли медленно брел по каменной дорожке, оглядывая серебристо-бурые деревья, чьи листья покрыты инеем, разглядывал редких красногрудых птичек. Прошел вдоль сада и нежно коснулся желтых цветков форзиции, а те, ослабшие, без усилий опали и остались дрожать на ладони. Он удивленно хмыкнул, ведь видел цветущие желтые кусты в низинах гор Ли Юэ, и что же такое придирчивое растение делает здесь, было интересно.

Разгуливая, Чжунли из сада вышел на площадь, с которой был виден практически весь город, и остановился у края, несдержанно цепляясь за чугунное ограждение. Завораживающе. Что-то подобное он испытывал, когда встречался взглядом с синими глазами Чайльда: одновременно страх утонуть в этих омутах существовал с невероятным желанием. 

Его отвлекли от созерцания вида шаги за спиной. Чжунли обернулся и увидел подошедшего к нему солдата в серой маске Фатуи, держащего в руках рысью муфту. 

- Добрый вечер, господин Чжунли, - ровным голосом проговорил тот, слегка поклонившись.

- Добрый вечер, - расслабленно поприветствовал его Чжунли, незаметно для чужого взгляда оглядывая пришедшего.

Обычная униформа и маска, скрывающая половину лица. Невозможно разглядеть ни чужих черт, ни цвета глаз. 

- Прошу прощения за то, что вам пришлось прождать на улице. Я слышал, вы прямиком из Ли Юэ, а климат там жарче нашего. Лорд Тарталья не будет рад, если вы заболеете в первые дни вашего приезда, поэтому, прошу, примите этот скромный дар.

Чжунли кивнул и принял предложенную муфту, тихо поблагодарив. Натуральная рысья шерсть мягко отзывалась на прикосновения, будто шелковая, и надежно укрыла замершие руки и большую часть предплечий. Только сейчас он заметил, как сильно замерз несмотря на лисью накидку, что было очень непривычно. Как все же неудобно смертное тело.

- Я провожу вас во дворец, господин Чжунли, - солдат приглашающе махнул рукой в сторону дворца, и они оба направились к зданию. - После холодной улицы вам надлежит согреться. Если хотите посмотреть на местные красоты, лучше отложить прогулку до завтрашнего дня. 

Чжунли внутренне скривился от такого снисходительного обращения, словно он хрусталь, что треснет от малейшего колебания температур, но продолжал молча кивать. Видя чужую несговорчивость, солдат тоже замолчал. Практически всю дорогу Чжунли незаметно пытался разглядеть его, не понимая причины неясно откуда взявшейся тревоги. Однако спустя минуты три пришло осознание.

- Могу ли я узнать ваше имя, уважаемый? - устремив взгляд на резвящихся ворон в инеевой траве, как бы невзначай спросил Чжунли. Не имея возможности увидеть чужую реакцию, он обострил все остальные чувства, чтобы заметить малейшее колебание в чужом голосе.

Но солдат будто ожидал этот вопрос, не смутился и незамедлительно ответил:

- Мое имя Поллаб, господин.

На лице Чжунли расцвела улыбка, что не коснулась его янтарных глаз. Правую руку все еще продолжал согревать данный ему жетон, спрятанный под терпко пахнущую муфту. Не стоило ожидать, что это не произойдет. Чжунли не спешил уличать солдата, а тот не спешил подтверждать чужие догадки, оставаясь все таким же отстраненным. 

❅VI❅

Чайльд не помнил, как дошел до залы, не помнил разговора, что чувствовал и о чем думал. Будто его из мягкой перины силком швырнули на каменный пол, и долгожданная встреча с Чжунли была лишь желанным сном после бреда, миражом в бескрайней пустыне. Теперь он вновь здесь, слышит звонкие отзвуки военных сапог, отражающихся от уходящих к небесам стен и застывающих где-то в закромах дворца, гуляющий ветер забирает с его щек солнечный румянец и замораживает слезы в уголках глаз. Он вновь в холодной зале, освещенной радужным блеском из окон и голубыми огнями в вышине стен.

Имея сто ушей и глаз во всей Снежной, Царица уже была здесь. Она не спросила ни о “важном госте”, ни о том, почему тот решил не навещать ее, она тихо слушала рассказ преклоняющего колени Предвестника, скучающе вертя аметистовые кольца на своих тонких пальцах. 

- Молодец, Тарталья, - наконец произнесла она в образовавшуюся тишину. - Выполняй оставшуюся работу, как я тебе и сказала. А также посылай каждые пять дней отчеты о своих и “дорогого гостя” делах. 

Чайльд покорно склонил голову.

- И еще, - поднявшись со своего места, Царица остановилась, будто резко что-то вспомнила, - кажется, что ты уже давно не бывал в родных краях. Ты постоянно высылаешь своей семье подарки, но сам ты не хочешь к ним?

Тихий перезвон хрусталя подхватила песня, которую щебетала ледяная птичка из сада - во дворце всегда была такая тишина, что можно было ясно слышать ее. Крио Архонт держала в руке граненый бокал, наполненный багровым соком.

Чайльд, вскинувший потрясенно голову, не успел сообразить в голове достойный ответ, когда она ответила уже за него:

- Конечно, хочешь, - она медленно отпила сока и слизала его алые капли с бледных губ. - Выполни остатки своей работы и можешь ехать в свою деревню на месяц - мой тебе заблаговременный подарок на день рождения. Не посчитай это плохим знаком, Тарталья.

- Не могу сметь. Сердечно благодарю Ваше Величество, - приложив ладонь к груди, с внутренним трепетом отозвался Чайльд.

Тишина в Заполярном дворце всегда была давящей, а глухая птичья песнь звучала как скорбный плачь. Через тонкие витражные стекла высоких окон пробился жалкий солнечный луч, отбрасывающий на мрамор отблески разноцветных лепестков, который однако сразу съела тьма. 

Но отрешенная Царица, бездумно болтающая жидкость в хрустале, вдруг опешила, стоило ей мельком взглянуть на склонившегося перед ней Предвестника. Тот словно был тем самым лучом, который вот-вот дожрут здешние мгла и холод, однако что-то неведомое не давало им даже приблизиться к нему. Что-то совершенное, вмещающее и всепоглошающую пустоту в темных глазах и невероятно горячий свет, что и пленял, и обжигал. Царица всегда желала хранить этот свет, что она сама когда-то безвозвратно потеряла, рассматривать в холодных отсветах льда мягкие переливы тьмы в глубине, вертеть подобно жадному до красоты коллекционеру это сокровище меж пальцев.

Льдисто-голубые глаза заблестели из-под белесых ресниц точно хрусталь в ее руках. Моракс умел однако находить исключительные сокровища, но Царица никогда не отдаст этот свет кому-то - особенно ему. 

И ее не страшат чужие привязанности - в своем Предвестнике она уверена: пусть он молод, где-то импульсивен и по-детски честен, разум и сердце у него будто были разными сущностями, поэтому, хоть любя, хоть ненавидя, он всегда будет предан одному. И если Моракс сможет завладеть сердцем, то разумом - никогда, потому что в нем уже царствует и пирует Крио Архонт.

❅VII❅

Круговерть из радости, неверия, усталости и жажды закурить остановилась на выходе из Заполярного дворца. Нужный сейчас как никогда ветер обдал лицо спасительной свежестью и ободряющим колючим холодом, унося с собой все сомнения. 

Перед тем как закурить, Чайльд отошел от главных ворот на несколько десятков метров и остановился под тонкой березой, чья крона под тяжестью склонилась и укрывала его пологом. Терпкая горечь отрезвляла, жгла сухую гортань и довела до кашля, но Чайльду так полегчало, что он не сдержал смеха. Это вечно одинокое место могло стать лучшей защитой от внешнего мира, лишь редкие стражники могли засвидетельствовать чужие взрывы эмоций - но те были подобны птице из сада их Архонта.

Чайльд огляделся и, к своему несчастью, осознал, что до собственной резиденции, скорее всего, придется идти пешком, однако недолго ему пришлось досадовать, ведь вдали послышался ритмичный цокот лошадиных копыт, и прозвучал знакомый голос, кликнувший:

- Лорд Тарталья! 

Он обернулся и увидел свою верную орловскую кобылу, за поводья которую удерживал спешащий к нему агент Фатуи. Чайльд узнал в нем Михаила и сначала обрадовался, что ему все-таки не придется идти пешком, а потом резко вспомнил, что Михаил сейчас должен быть точно не тут и точно кое с кем. 

- Почему покинул дворец? - приняв поводья и пригладив кобылу, что попыталась ущипнуть губами его руку, спросил Чайльд. 

- Мне было велено передать вам, что в резиденцию был послан с печатью агент Пятого.

Прекрасно понимая ситуацию, Чайльд несдержанно чертыхнулся. Конечно, Царица это бы так не оставила, поэтому и наказала Пятому следить за своим подопечным, чтобы Ее Величеству спалось спокойно - да простит его Царица. А высказывать неодобрение в сторону Михаила за то, что тот оставил чужака во дворце своего Предвестника даже при том, что агенты подчиняются исключительно своим военачальникам, он не собирался - не тот статус у обоих. К тому же они оба были знакомы с подобными “практиками”.

Кивнув Михаилу, Чайльд запрыгнул на лошадь, что недовольно всхрапнула, и умчался к дворцу, молясь лишь о том, чтобы Чжунли не выкинул чего-то этакого не-Михаилу-который-Поллаб.

❅❅❅

До дворца Чайльд добрался за чуть более четверти часа и, к счастью, все выглядело очень целым, но было тихо. Он даже усмехнулся своим мыслям, которые сопровождали его всю дорогу, об импульсивных поступках Чжунли. Даже перед монстром он сохранял спокойствие, будто намеревался чаевничать, а не насаживать очередного бедолагу-лавачурла на острие копья. Ненароком представив эту сцену во всех красках, Чайльд ощутил противную тяжесть где-то в животе. Ужас. 

Ладно, он ошибся. Не фатально, но внушительно. Чайльд, переступив порог дворца, ощутил такую тяжелую атмосферу, которую не ощущал даже под гневом Ее Величества - хотя он и не ощущал его на себе, но был свидетелем, и это было страшно, очень, но с этим оно не сравнится. 

Преодолев пустующую анфиладу, он прошел к диванной, и ему предстала картина: праздно восседающее божество, буквально развалившееся на жаккардовом диване и с прикрытыми глазами отпивающее из чашки с золотой каймой, от которого клубами исходила такая давящая аура убийственности, что воздух нельзя было вдохнуть, - и стоящий практически в самом углу не маленькой диванной агент Пятого, у которого перекошенную от страха и бешенства физиономию можно было разглядеть и через маску.

Увидев пришедшего Чайльда, Чжунли весь вмиг переменился, а аура смерти сжалась до милейшего котеночка, увидавшего маму.

- Ая- Чайльд, ты пришел, - отставив опустевшую чашку на блюдце, он так светло и тепло улыбнулся, что Чайльд не сдержал нервного смешка. Поллаб, придя в себя, удержался от того, чтобы осесть на пол и проклясть всех в Заполярном дворце, Царица сохрани его. 

- И не так сильно я задержался… - агент Фатуи, для которого “несильно задержался” превратилось в годовые минуты его мук, вперил в него такой взгляд, что Чайльд вновь нервно усмехнулся. - Ах-ха, Чжунли, я не знал, а потому и не сказал тебе, что подобные гости всегда могут наведаться, поэтому не злись сильно.

- М, понятно, - не заинтересованно ответил мужчина, мельком взглянув на посеревшего солдата. - Я не злился и предлагал нежданному гостю чая, однако тот почему-то предпочел моей компании угол.

Чайльд решил не спрашивать, как он сделал себе чай, потому что горничные точно попрятались в закромах от такого же нежданного и еще в довесок пугающего гостя.

- Кхм, лорд Тарталья, - наконец заговорил Поллаб. - Извините, что побеспокоил вас, но меня направили к вам, чтобы убедиться, что у вас все хорошо.

- Да-да, конечно, - замахал рукой Чайльд. - Передай старику от меня привет и пожелание долгого здравия. 

- Конечно, - кивнул агент, прекрасно понимая, какого “старика” тот имел в виду, из-за чего кончик его губ дернулся. - Доброй ночи, лорд Тарталья. Доброй ночи, господин Чжунли. Прошу еще раз простить за вторжение. 

Поллаб покинул дом, и теперь здесь была такая тишина, которая могла быть лишь в покойном Заполярном дворце.

- Такой молодой, а уже мучают нервы, - невзначай бросил Чжунли, подливший себе чай и вновь праздно попивающий его, будто барин с десятью сотнями душ. 

Чайльд, не выдержав, простонал в собственные ладони, а Чжунли, старейший Архонт, пакостным мальчишкой рассмеялся.