– Слышишь? – тихо спросил Кили и потянул старшего брата за рукав.

Рабочий день гномов был закончен, в туннелях постепенно гасили факелы – и юные гномы спешили домой, чтобы не получить от дяди Торина дельного совета (на будущее) и крепкого ремня (чтобы сейчас неповадно было).

Фили прислушался и тоже услышал тихий напев. Тоненький и красивый голос, манящий к себе, словно голос матери.

Гном кивнул Кили и повёл брата за собой в соседний ход, туда, откуда и доносились эти прекрасные звуки.

Повернув за угол, братья заметили лишь копну огненно-рыжих волос, полностью скрывших всё, что было за ними. Тогда Фили и Кили подошли ближе и увидели, что обладатель столь выдающейся шевелюры сидит на коленях, подобрав под себя юбку, и тыкает палочкой в небольшой домик из камней и пыли. В странном сооружении копошились какие-то насекомые, и рыжие волосы, покачиваясь вправо-влево в такт их жужжанию, напевали песни, которые и услышали племянники Торина.

Тут Кили неосторожно наступил на что-то. Раздался хруст – и рыжеволосое существо наконец заметило братьев.

– А вы кто такие? – тут же обернулась девочка и выставила перед собой свою палочку, словно оружие. На братьев уставились два огромных синих глаза, которые с нерасчёсанной гривой производили очень сильное впечатление.

Конечно, все взрослые гномы знали, как выглядят наследники Дурина и уже давно свыклись с мыслью, что старший светловолосый мальчуган когда-нибудь станет их королём. Но девочка была ещё слишком мала, чтобы интересоваться властью или родовым древом Дурина Бессмертного – и потому всерьёз раздумывала, не стукнуть ли наглых гномов чем потяжелее, чтобы на всю жизнь запомнили, как мешать её играм.

– Фили, – представился старший, слегка поклонившись.

– И Кили! – тут же подхватил темноволосый.

Девочка несколько секунд изучающее смотрела на братьев и наконец произнесла:

– Сигрид, дочь Сифны. Но можете звать меня просто Сиг.

При этом она сделала неопределённое движение рукой, совсем по-женски откинув прядь непослушных рыжих волос со лба – и Фили, которому уже начинали нравиться гномы противоположного пола, задержал дыхание и отчего-то слегка покраснел.

– Кто ваш отец? – спросила девочка, обращаясь вроде бы к обоим, но глядя исключительно на Фили. – Рудокоп, кузнец, ювелир?

Кили, которому совсем не понравилось такое отношение к себе, дерзко выпалил:

– Наш дядя – воин, самый лучший и самый храбрый! Он победил тысячи, нет, тысячи тысяч орков, сильнее его нигде не сыщешь!

Сиг удивлённо захлопала длинными густыми ресницами, будто только что обнаружила присутствие младшего брата – Фили же ничего не оставалось, кроме как покраснеть ещё сильнее.

– А кто ваш отец? – всё не унималась девочка.

Братья, не сговариваясь, переглянулись.

Фили и Кили всегда воспринимали Торина как отца, хоть и не давали себе в этом отчёта. Братья не знали деда: к моменту рождения старшего Траин уже был схвачен и умер в Дол-Гулдуре, в южной части Лихолесья. Второй их дядя, Фрерин, погиб в битве при Азанулбизаре, и его тело было сожжено, как и тысячи других. Когда их родной отец попал в плен оркам, Фили был ещё слишком мал, чтобы осознавать, что означает брошенная Торином фраза «Отец ушёл». Так уж вышло, что мальчики рано остались в руках матери и своего сурового дяди – который, ни секунды не раздумывая, взялся обучать их всему, что знает сам.

Поэтому, что уж греха таить, Фили и Кили, будучи в столь юном возрасте, нечасто размышляли о том, что у них нет отца. Их маленький уютный мирок состоял из мамы, дяди – и, конечно же, друг друга, и они принимали это как должное.

И тут в их мир врывается маленькое создание с огненно-рыжими волосами – и переворачивает всё вверх дном своими глупыми и нелепыми вопросами, заставляя младших потомков Дурина безмолвно открывать и закрывать рот.

– Вот ты где! – вдруг раздался громоподобный рокот над их головами.

Сильные руки, покрытые толстым слоем пыли, опустились вниз и привычно подхватили брыкающуюся плутовку. И тут рыжебородый гном заметил братьев.

– П-принцы! – запнувшись, воскликнул он. – Надеюсь, моя дочь вам не наскучила.

Фили наконец взял себя в руки и, раскланявшись с гномом, как положено, уверил того, что им было очень приятно познакомиться. При этом молодой гном поймал себя на мысли, что здесь он ничуть не лукавил: ему действительно было очень приятно.

Кили, которого совершенно вывели из себя, нетерпеливо дёргал брата за рукав, всем своим видом показывая, что хочет домой.

Грим – а именно так звали рыжебородого гнома – возвращался с работы, когда жена отправила его искать Сиг, и был не против спокойно прогуляться. Так что он вызвался проводить молодых принцев – и Фили, не обращая внимания на обиженное сопение брата, с радостью согласился. Он будто ненароком встал рядом с Сиг, которую наконец опустили на землю, и, почувствовав себя совсем взрослым гномом, гордо зашагал к своему жилищу.

Тем вечером, перед тем как ложиться спать, братья пробрались в комнату Торина (после короткого обсуждения они решили, что не стоит беспокоить мать), и Кили, без всяких недомолвок и каких-либо объяснений, выпалил:

– Дядя, расскажи нам об отце!..